Прятки

[Danny Ocean]

Когда мне было лет шесть, то у нас был свой домик в деревне. В первое же лето я довольно быстро завел себе там друзей, но особенно сдружился с одной девочкой моего возраста.

Одной из наших любимых забав была игра в прятки. Поскольку играли мы чуть ли не каждый день, то я знал, что самое ее любимое убежище — это угол за моей печкой. Раз в два кона она обязательно там пряталась.

И вот мы снова играем. Я вожу. Начинаю искать, хотя, пока считал, ясно слышал характерную возню за печкой. Поискал по шкафам и под кроватями для приличия и двинулся за печь. Но ее там не оказалось. Меня это несколько смутило, ведь я слышал, как она снова туда пряталась.

Обошёл я весь дом, даже вышел на улицу и обыскал все сараи и, отчаявшись ее найти, начал кричать, что сдаюсь. Прокричал я так минут двадцать, не меньше, но она так и не появилась. Тогда я просто занялся своими делами, думая, что рано или поздно она сама выйдет из укрытия. Но прошло больше часа, а ее все не было. Мои родители начали интересоваться, куда подевалась моя подруга, на что я ответил, что она пошла домой.

Вечером того же дня к нам зашла ее бабушка и стала спрашивать о своей внучке. Я неуверенно заявил, что она отправилась домой. До позднего вечера мы всей семьей помогали ее искать, так как выяснилось, что с самого утра она не показывалась дома. Ближе к полуночи заплаканная бабушка отправилась домой, а меня еще полчаса допрашивали родители, но ответить мне было нечего.

На следующее утро мои родители отправились на новые поиски этой девчушки, в то время как я остался дома. И тут не прошло и часа, как кто-то подкрался ко мне со спины и резко схватил меня за плечи. Я вздрогнул и закричал. Обернувшись, я увидел свою подружку. «Теперь я вожу», — как ни в чем не бывало сказала она.

Когда я ей рассказал о том, что ее уже почти сутки ищет моя и ее родня, она просто посмеялась и не поверила мне. По ее словам, она 15 минут стояла за печкой, как всегда, а когда ей надоело, то она вышла и просто пошла ко мне.

Дома ее отчитали, хотя она сама совершенно не понимала, за что ее ругают, а мне предстояли дополнительные допросы.

На ту дачу я ездил еще раза четыре. Каждый раз мы с ней обсуждали ту историю и так и не находили объяснения случившемуся.

@темы: дети, не своё

---

Старушка

[Danny Ocean]

День клонился к закату. Молодая женщина вышла из торгового центра с набитыми сумками и пошла к своей машине. Погрузив купленное в багажник, она подошла к двери водительского места и обнаружила пожилую женщину, стоящую около ее машины.

Старушка улыбнулась и спросила: «Не будете ли вы любезны подвезти меня домой? У меня нет автомобиля, а я весь день на ногах». Женщина ответила, что с удовольствием поможет.

Усадив старушку на переднее сиденье, девушка начала обходить машину, чтобы сесть на место водителя. Одновременно с этим непонятное беспокойство зародилось у нее в глубине души. Сев за руль, она открыла свою сумочку и раздосадованно сказала: «Черт, кажется, я забыла свою кредитную карту в магазине. Подождите, пожалуйста, я схожу поищу ее». Пожилая леди улыбнулась и сказала: «Я буду ждать».

Женщина нашла охранника магазина и объяснила ему ситуацию. Вместе они вернулись к машине и обнаружили, что пассажирская дверь открыта настежь. Около машины валялся пакет, который ранее был у старушки в руках. Внутри него охранник обнаружил седой парик, скотч, маленькую видеокамеру и женское платье, в которое был завернут огромный мясницкий нож.

@темы: не своё

---

Напарник

[Скрёб-поскрёб]

Когда я был в дошкольном возрасте, я часто не мог уснуть ночью. Нет, я не был гиперактивным мальчиком, и уже в 21:00 меня сильно клонило в сон, но как только моя голова касалась подушки, сонливость уходила. Я долго лежал на спине и смотрел в потолок. Я не боялся темноты, и не сильно переживал из-за бабаев за батареей и ведьм за шторой. Точно сказать сейчас не смогу, но думаю, мне было скучно.
…В принципе ничем это не мешало, но спать все-равно хотелось, хоть и не моглось. Как любой ребенок в этом возрасте я считал, что эту проблему может решить самое мудрое и сильное во всем мире – мой отец. Когда я долго не могу уснуть, я звал его, он приходил из соседней комнаты, и спрашивал, что случилось. Я не мог объяснить ему, что не так и потому просто говорил, что мне страшно. Думаю, всем родителям приходилось слышать такие слова от своих детей в ночную пору. И решение этой проблемы почти всегда одно и то же: родитель сидит с тобой некоторое время, тебе становиться спокойней и вы решаете, что от всех кошмаров спасает зажженный ночник, или свет в коридоре. Ночника у меня в комнате не было, и потому уходя спать, отец не выключал свет в коридоре, благо родителям спать он не мешал, а у меня под дверью была достаточно широкая щель, чтобы образовавшаяся полоса чуть освещала ту часть комнаты, где стояла моя кровать. Короче говоря, этот трюк работал. Через некоторое время я засыпал.
Так я довольно эффективно спасался от бессонницы некоторое время. Отец каждую ночь оставлял зажженным свет в коридоре и таким образом, и он и я высыпались.
Однажды, это было в конце 90-х, была лютая зима. Тогда я впервые увидал, как выглядят обледеневшие деревья и особо мне тогда нравилось сбивать плотные ледяные корки с сточных труб своего дома и стволов тех же тополей и рябин. Понятное дело такая зима для нашего (южного, надо сказать) региона страны стала неожиданностью. Каждый день обрывались, под весом наледи трамвайные и троллейбусные линии, образовывались здоровенные сосульки, которые падали на ничего не подозревающих прохожих и, понятное дело нарушалась работа линий электропередач. Суть в том, что иногда пропадало электричество во всем доме, электрики объясняли, что из-за морозов. Однажды это случилось поздним вечером и ремонтировать до утра никто, понятное дело, ничего не собирался. Ясно, что засыпать в эту ночь я должен был без света, а отец был слишком уставший после работы и чем-то к тому же раздражен. Короче говоря, я лежал в кровати в комнате, и сна не было ни в одном глазу. Долгое время я изучал потолок и занимал себя тем, что представлял, будто я попал на необитаемый остров и охочусь там, на динозавров (лол!). И незнаю почему, представлялось мне, что было бы совсем отлично, если бы со мной был веселый напарник, из тех, что попадают в передряги, смешат тебя и делают глупости. Короче персонаж-недотепа, клише из мультфильмов и приключенческих фильмов, которые выливались с экрана телека, прямо в мой неокрепший разум в те годы в больших количествах. Надо сказать, что с самого рождения я был очень худым, слабым мальчиком, но, тем не менее, имел богатую фантазию. И, наверное, именно из-за своей физической хилости, лежа в кровати, я представлял себя сильным и мускулистым героем боевиков, а напарника своего – слабым, тощим, и в завершение ко всему – совершенно лысым (лысых людей я тогда считал очень забавными). По моему «сюжету», он попадал в лапы тиранозавров, рисковал быть затоптанным бронтозаврами, спасался бегством от стай велоцерапторов, а то и оказывался в гнезде птеродактеля. И каждый раз он комично вздымал руки к небесам и кричал глупым высоким голосом: «ой-йой! Помоги герой!». При этом его голова металась взад-вперед, взад-вперед, будто он так яростно кивал. И вообще он всегда называл меня «Герой». Мне тогда показалось, что это очень круто. Я быстро придумывал все новые и новые приключения. И должен сказать, в большинстве из придуманных мной сценариев, напарник заканчивал свою жизнь без ноги, на рогах у трицератопса, или съедался другими прожорливыми динозаврами. Честно признаться, такой исход событий мне даже нравился больше, и к полуночи сюжеты со смертью напарника полностью оттеснили хэппи-энды.
Ближе к трем часам, поток моих героических фантазий прервал неожиданный звук. Я безошибочно узнал его – кто-то нажал на последнюю клавишу пианино «Украина», которое стояло у нас в холле. Я сразу понял, что это была именно та клавиша, потому что, в отличии от остальных, она звучала звонко: полгода назад лопнула струна, и пришедший мастер заменил ее на новую, не потрудившись, впрочем настроить пианино в принципе. Звук был резкий и, как и любого ребенка в темноте, он меня испугал. Я повернул голову в сторону двери, и увидел, что из-под нее пробивается слабый свет. Слабее, чем от лампы в коридоре, и какой-то дребезжащий, будто по ту сторону дверей зажгли пару свеч. Через несколько секунд я услышал: «ой-йой! Герой! Помоги!». Голос был высокий, но звучал спокойно. Я сразу забыл обо всех страхах, ведь я превратился в Героя и мой Напарник сейчас нуждался во мне! Я перевернулся на спину и увидел его лицо. Оно выросло в потолке, будто побелка стала как воск, или тонкая резина, и по размеру не превышало чайного блюдца. Лицо висело аккурат над моим, маленькое, но я хорошо рассмотрел Напарника. У него был высокий, широкий лоб, маленькие, широко расставленные запавшие свиньи глазки без ресниц, не выражающие никаких эмоций такой же маленький детский носик и длинная нить, которую скорей можно было бы назвать прорезью, чем ртом. Напарник, широко раскрыл рот и я услышал: «ой-йой-йой! Спаси меня! Они будут терзать мое тело! У меня уже нет рук! Помоги! Их детки съели мои ладошки! Они оторвали от меня кусок мяса! Мне больно! Спаси меня Герой!». Я слышал его тонкий голос, но губы его не шевелились, рот был по прежнему широко раскрыт, и когда напарник замолк, он резко захлопнулся. Мне почему-то стало смешно от этих его слов, и я захохотал. Напарник улыбнулся мне в ответ, сначала одними губами, а потом обнажил ряд длинных, прямых, но тонких зубов. Улыбка была очень широкая, но сами зубы занимали в этом зияющем оскале непропорционально мало места. Создавалось ощущение, будто кто-то сильно тянет Напарника за уголки рта, заставляя улыбаться и в этом рте помещена челюсть, взятая из черепа младенца, если бы он имел зубы.
Я перестал смеяться и теперь просто улыбался Напарнику в ответ. Он начал раскачивать голову взад-вперед, как я представлял себе ранее, когда он кричал о помощи. Я вторил ему, кивая в ответ. Темп движения наших голов ускорялся и вскоре, мир превратился для меня мельтешащее, передвигающееся с огромной скорости лицо Помощника, его скачущее во тьме маленькие зубки. Звуки утихли, я ничего не слышал и тут мне стало страшно. Мир все еще двигался с огромной скоростью, превратившись в месиво тусклых бликов и тьмы, все смешалось. Одно было неподвижно. Широко ухмыляющееся личико оставалось на месте. Напарник смотрел на меня своими свинячьими глазками, и все так же широко улыбался. Этот взгляд и ухмылка наполнили мое сердце ужасом. Я хотел кричать, но не издал ни звука. Я чувствовал такое эмоциональное давление, что думал, что сейчас сойду с ума. Я хотел услышать хоть какой-нибудь звук, увидеть хоть что-нибудь из своей реальной жизни, из своей комнаты. Но все что я видел – белое личико Напарника, размером с блюдце, его черные глазки и маленькие зубки в пропасти широкой улыбки. Целую вечность я смотрел на него, а он смотрел на меня. Мой страх пожирал меня, но я не чувствовал сердечной боли, неприятных ощущений в желудке, слез на щеках. Я ничего не чувствовал и не слышал. Только ужас. Я хотел умереть. Как я хотел умереть! Я был такой маленький, пятилетний тщедушный мальчик. Я не мог выдержать такого ужаса!
В себя меня привел отец. Он рассказал, что услышал, как кто-то нажал пианинную клавишу, вышел из спальни и увидел, что крышка пианино поднята. Отец зашел ко мне в комнату и то что он увидел испугало его. Я стоял на своей кровати в полный рост и не издавая ни звука, бешено мотал головой взад-вперед. Отец быстро подошел ко мне и встряхнул, крепко взяв за плечи. Это помогло мне вернуться в реальность. Я заплакал, и он обнял меня. Я уснул у него на руках.
Наутро я забыл о событиях ночи, проснулся бодрым и в хорошем расположении духа. Отец, видимо видя, что я в порядке, решил не тормошить меня разговорами о вчерашней ночи. Он видел что я забыл обо всем. И со временем он тоже забыл.
Почему же я пишу об этом сейчас, описывая детали с такой точностью? Сейчас мне 19, а произошло все довольно давно. Потому что Напарник помог мне вспомнить.
Сегодня утром я ехал в метро в университет и на одной из остановок в вагон зашел попрошайка. В отличии от цыган и других просящих милостыню в метро, он ни сказал ни слова. Он был одет в старую грязную выцвевше-желтую пуховую крутку, с капюшеном, надетым на такую же грязную синюю шапку. У него была большая голова, но лицо нельзя было так просто рассмотреть, в стянутом шнурком по кругу капюшоне. На руках у него были грязные синие варежки, на ногах – залатанные старые спортивные штаны, заправленные в побитые ботинки. Он подходил к людям, и тихо протягивал руку не говоря ни слова. Но все игнорировали его просьбы. Я стоял напротив выхода из вагона, прислонившись к противоположным дверям. Когда попрошайка, опустив голову, начал приближаться ко мне, я полез во внутренний карман, чтобы достать мелкие деньги, но остановился, засунув руку за пазуху.
–Помоги.
Говорил он тонким голосом необычайно тихо, но в тот момент для меня исчезли все звуки…
–Помоги, Герой…
Грязная варежка потянулась ко мне, ладонью вверх. Я сразу вспомнил все события той ночи с потрясающей ясностью…
–Они съели мои ладошки, помоги…
Попрошайка поднял лицо и я увидил черные запавшие глазки, лицо в капюшоне было маленьким, необычайно маленьким для такой массивной головы.
–Ой-йой. Помоги герой!
Напарник широко улыбнулся мне, обнажив свои тоненькие длинные зубки.
– Помоги.
Я потерял сознание.
На платформу я вышел сам, но пришел в себя, когда уже сидел на лавке, а надо мной склонилась работница метрополитена в глупой шапочке. «Что употреблял?» Я помотал головой, в ответ. Потом спросил что случилось. Убедившись, что я ничего не помню, она рассказала, что я стоял в вагоне и быстро кивал. Взад-вперед. Взад-вперед…

@темы: дети, рассказы, сущности, детские страхи, не своё

---

Рассказы археолога

[Danny Ocean]

Вообще, с копаниной мистики связано бывает много. Почему «бывает»? Иногда человек годами этим занимается и ничего такого с ним не происходит, на все рассказы только головой качает да посмеивается. А придёт момент, и понимает сам, как оно бывает. А может, так и не поймёт. И неизвестно, что из этого к лучшему.

Про то, как вещи, с убитых снятые, проблемы доставлять начинают — слышали, наверно, все. Иногда у человека, если он такую вещь при себе носит — кольцо там, медальон или значок какой, — вся жизнь начинает наперекосяк идти. Иногда бывает, хозяин по ночам во сне донимает, вернуть требует, если каска с черепа снятая, скажем, или предмет на полке стоит. А бывает, что и ничего не бывает. Хотя, наверно, не все рассказывают.

Не всегда всё так мрачно, но здесь, пожалуй, как нигде верна поговорка: «Как аукнется — так и откликнется».

Бывает, погибшие знать о себе дают, когда и понятия-то еще не имеешь, что лежит тут кто-то. А чаще не тут, а в стороне, где и искать-то не собирался или просто бы не додумался. В основном, при работе с металлоискателем человек в наушниках работает. И бывает, что голоса в наушниках звучать начинают. И не просто там невнятное что-то, а очень чётко. Был однажды случай — опять голос сквозь наушники. Такое ощущение, что женщину режут. Кричала раза три. В последний раз коротко. Звук метрах в 50-70, а лес стоял прозрачный, видно достаточно. Первая мысль — маньяк! Но рядом никого, зато на хвое лежит фрагмент русской каски. Обследовал вокруг — еще кусочек, маленький совсем. Потом подковку нашел с ботинка, только гораздо меньше. Показал коллегам, говорят — это ты санитарку нашёл.

Другой случай — ковырял пулеметное гнездо наше. Вокруг колпaки от гранат немецких, а в гнезде все всмятку: патроны, запчасти, штык гнутый. Видно, что побросали. Тут в «уши» стон прорвался. И сразу кость на лопате — предплечье и больше ничего. Как это всё с электромагнитными полями соотносится и уживается — понятия не имею, но, видимо, соотносится как-то.

Однажды копали, и я чувствую — кто-то смотрит в спину пристально. Уже темнело, поворачиваюсь — вроде как солдат стоит за кустом, аж мурашки по коже пробежали. Пошли на то место — никого нет, поискал вокруг того места — солдата и нашел.

Сны, бывает, неожиданные снятся. Обступили меня как-то во сне со всех сторон наши бойцы в форме 1941 года. У всех рты закрыты, а я слышу их голоса. Разговаривают они со мной как-то. Суть их слов сводилась к тому что мы, мол, где-то искали их яму, были рядом, и когда до них оставалось совсем чуть-чуть, мы свернули. Просили довести начатое дело до конца. Проснулся я в холодном поту. Утром иду к другу, с которым тогда копал, и стали мы с ним вспоминать, где мы искали яму и не нашли. В итоге сошлись на мнении, что раз бойцы были в форме 1941 года, то это можно быть только одно место. Тогда нам один местный рассказал историю, как он забор ставил вокруг своего огорода и наткнулся на останки нашего бойца. Бойца трогать не стал, а столб вкопал рядом. Показал он там тот столб и место, где попал на бойца. Забили мы там шурф и на глубине 0,5 метра в глине нашли чугунную сковороду и какие-то птичьи кости. Посмеялись мы весной над дедком и пошли себе дальше. И вот в сентябре мы решили еще раз наведать этот огородик. Приехали, спросили разрешения полопатить огород. Разрешл. Взяли полметра вглубь огорода от места, где весной подцепили сковороду. И с первого же шурфа попадаем на останки бойца. Берем вправо на уровне, где попали на бойца — пусто. Ну думаем — один он тут лежит, бедолага. Аккуратно вытаскиваем его, а под ним лежит еще один, а строго под тем третий, а из-под третьего бойца с глубины 1 метр вправо и вниз пошла основная яма. Подняли мы на том огороде 25 наших парней. Вот вам и вещие сны...

Однажды вечером в лагере, разливая в кружки чай из котелка по кругу, налил себе и котелок дальше передаю, на кружку дую и держу котелок в руке отведённой. И только хотел спросить, что он там, заснул что ли, как вдруг нездоровая тишина вокруг костра показалась странной. Справа никого не было — я передавал котелок в пустоту. Но я чётко знал, что кто-то сидит рядом, причём давно, потому и не глядя сунул ему чай.

Бывает, информация о конкретном месте в сны врывается. Устроились мы на ночлег, в окопе прямо, укрылись плащ-палатками. Ночью приснился странный сон: я вижу бой, который проходил именно в этом месте, вижу, в какой ячейке был пулемётчик, в каких бойцы, где какая артиллерия. Наутро начал копать по воспоминаниям сна и не ошибся.

Как-то раз ночью вылез человек из палатки — приспичило. Отошел от лагеря, а пока шёл обратно, ему стало не по себе — у развилки, рядом с невысокими кустами, была видна фигура человека. Ночь выдалась не особо тёмная, и неподвижный тёмный силуэт явно выделялся на фоне ночного пейзажа. Силуэт не двигался. Человек бегом бросился к палатке и юркнул в мешок. Опасаясь насмешек, никому ничего не сказал. Прошёл день. На следующую ночь около 4 часов утра ситуация повторилась. Первый же взгляд в сторону — тёмный силуэт неподвижно стоял на своём месте, как бы глядя на лагерь. Парень вполз в палатку и нещадно затормошил друга. «Видишь?» — «Да!». Долго копать не пришлось. На глубине около полуметра, свернувшись в позе эмбриона, в остатках обгоревшего промасленного комбинизона, в шлемофоне, лежал советский танкист. Видимо, горящему парню удалось выскочить из подожжёного танка.

Бывает, наоборот, начинаешь копать в окопе и возникает такое неприятное чувство, будто могилу кого-нибудь раскапываешь на кладбище, даже копать дальше перестаешь. Если такое ощущение присутствует, то часто дальше точно кости идут.

Отдельная тема — поведение природы, когда бойца поднимаешь. Весь день светило солнце, и тут, откуда не возьмись, дождь. Очень локально, над тем куском местности, где работаешь. Потом снова ясно. Однажды даже град пошёл, когда танкиста собирали. У танка башню сорвало, и его взрывом выбросило. Собрали, что осталось, и только вроде закончили, как сыпануло градом. А дождь — так это вообще обычное дело. Думаешь, всё, обратно по мокрой колее не выедем, а смотришь — дальше сухо всё, никакого дождя и не было. Вроде как вода последние следы человека с земли смывает..

@темы: сновидения, призраки и духи, выбор админа, не своё, мертвецы

---

Отчего смеются идолы

[Danny Ocean]

Наш мир совсем невелик, в нем обыденное, повседневное очень плотно переплетается с необычным, даже чудесным. Иногда они соседствуют настолько тесно, что когда ты вдруг сталкиваешься с тем, чему не место в твоей нормальной, тщательно обернутой целлофаном жизни, то в первую очередь удивляешься, как ты мог не замечать этого раньше.

Так произошло и с Затеевым. Он нашел идола, когда собирал грибы неподалеку от своей дачи, всего в паре десятков метров от дороги, ведущей в город. Год за годом он с семьей гулял здесь, иногда охотился, иногда выпивал с друзьями. Ему казалось, что он знает эти места, как свои пять пальцев, что за последние пятнадцать лет изучил здесь каждую кочку и каждый овраг. Судя по всему, он ошибался.

Идол стоял на невысоком холме, над аккуратной полянкой, и был окружен зарослями орешника. Затеев вздрогнул от неожиданности, встретившись с ним взглядом, и чуть не выронил наполовину полную корзинку. Только через несколько секунд до него дошло, что жуткое бледное лицо, возвышающееся над кустами, не принадлежит живому существу. Он подошел ближе, продрался сквозь орешник, и идол предстал перед ним во всей своей ветхой красе. Мертвый, молочно-белый ствол давным-давно погибшего дерева покрывала затейливая, но уже расплывшаяся от времени резьба, перевитая разной ширины трещинами. Глубокие провалы глаз и носа, оскал растянутого в зловещей улыбке рта не сохранили следов создавшего их лезвия, и оттого идол выглядел противоестественно живым, и казалось, что в черной глубине его взгляда прячется сознание. Затеев отер рукой выступивший на лбу пот и, повинуясь странному импульсу, положил перед идолом несколько самых красивых и больших подберезовиков из корзинки. Он сам не мог бы объяснить, зачем это сделал, но подобный вопрос даже не возник у него в тот момент. Просто так полагалось, так было нужно. Соблюсти древний обычай, чтобы сохранить в мире существующий порядок вещей. Потом он развернулся и быстро пошел прочь, прекрасно зная, что никогда и никому не расскажет об этой встрече.

Прошло несколько лет, и однажды, в пух и прах разругавшись с женой, Затеев вдруг вспомнил об идоле. Он сидел на диване, тупо уставившись в экран телевизора, слушая, как льется на кухне из крана вода, и думал о том, почему обычный разговор вдруг перерос в ссору, почему так ничтожно мало нужно для того, чтобы два вроде бы небезразличных друг другу человека стали — пусть и не надолго — злейшими врагами и принялись бросаться тряпками и обвинениями в злейших грехах. И вот тогда-то и пришло ему на ум воспоминание о забытом в лесу деревянном истукане, о пустых глазницах, неотрывно смотрящих в окружающее бытие, о застывшей деревянной улыбке.

Решение родилось само собой. Затеев встал с дивана, натянул джинсы, накинул куртку и, уже обуваясь, сказал громко:

— Я ухожу.

— Катись к черту! — ответила жена с кухни. В ее голосе, злом и полном слез, не слышалось ни нотки сомнения.

— Хорошо, — сказал Затеев.

Он как раз успел на последнюю электричку, и через полтора часа сошел в своем дачном поселке. В небольшом магазинчике около станции он купил банку тушенки, буханку черного хлеба и бутылку клюквенной настойки. Солнце висело над западным краем горизонта, окруженное фиолетово-оранжевыми облаками. Больше всего Затеев боялся, что не сможет отыскать нужное место до наступления темноты, но это оказалось на удивление просто. Добравшись до дачи, он нарвал яблок, а потом пошел в лес, и всего через полчаса оказался на той самой полянке. Идол никуда не делся. Он совсем не изменился, разве что некоторые трещины стали чуть шире, но в сгущающихся сумерках невозможно было сказать точно.

Чувствуя странную неловкость под пристальным взглядом древних глаз, Затеев подошел и коснулся идола рукой. Гладкая деревянная поверхность была приятной и необычно теплой на ощупь. Наверное, нагрелся за жаркий день.

— Привет, — сказал Затеев. — Я пришел.

Идол молчал. Ничего удивительного, правда? Затеев понял, что не нужно рассказывать ему ничего — ни про жену, ни про работу, ни про любые другие проблемы. Он уже знал. Каждую беду и каждую радость, все воспоминания и мечты. Целая затеевская жизнь, несколько десятков бессмысленных лет, для этого невероятно старого существа была лишь дуновением ветра, каплей дождя и не нуждалась в каких-либо объяснениях. От этого стало вдруг легче и проще. Затеев сел у подножия идола и откупорил клюквенную настойку. Половину бутылки он вылил на землю, потом сам сделал изрядный глоток.

— Та еще дрянь, — сморщившись, пробормотал он. — Извиняй, дружище, что такую дешевую гадость тебе предлагаю. Не подумав, купил. Ну, ничего, сейчас мы ее закусим.

Вскрыв ножом банку, Затеев разделил тушенку на двоих. С аппетитом съев свою половину, он улегся на спину, положив руки под голову. Солнце уже село, и на небе зажигались первые звезды.

— Видишь ли, — сказал Затеев. — Я не знаю, чего хочу. В этом вся проблема. Я не знаю, чего хочу, а потому живу напрасно. Так мне, по крайней мере, кажется. Мы с тобой немного похожи. Когда-то давно ты, наверно, был богом, а теперь просто старая трухлявая деревяшка. Со мной то же самое. Когда-то я был ребенком и мог все, а теперь я лишь... не знаю, как сказать. Теперь я пуст. Да что там... ты не хуже меня понимаешь, что это значит.

Затеев замолчал и закрыл глаза. Лесная тишина, полная звуков, убаюкивала его. Невдалеке мерно стучал дятел, высоко вверху мягко скрипели, покачиваясь под ветром, верхушки сосен. Затеев спал и видел сон. Снилось ему, что он сделан из дерева и стоит на вершине холма посреди леса. Он тщательно вкопан в землю и не может двигаться, но взгляд его пустых немигающих глаз видит многое. Неподалеку, за сосновым лесом, лежит деревушка, жители которой много лет назад и поставили его здесь. Тогда они просили у него защиты и помощи и приносили ему песни, огонь и горячую кровь. Он думал, что так будет продолжаться всегда, но однажды в деревушке появился новый бог. Был он красив и добр, и обещал всем справедливость. Постепенно его изображения появились в каждой избе, а через несколько поколений на окраине деревни вырос большой дом с крестом над крышей. Никто больше не ходил на холм, не поклонялся старому хозяину. Теперь только мальчишки время от времени забегали сюда, играя, да козы забредали в поисках травы посвежее. Он стоял. Не потому что ждал чего-то, а потому что не мог упасть — мать-земля держала крепко.

Как-то вечером в деревню пришли богомолки — несколько сгорбленных старух в черных одеждах, с дорожными посохами в скрюченных морщинистых руках. Они направлялись в отдаленный монастырь и попросились на ночлег. Жители пустили их с радостью, довольные тем, что могут помочь божьим людям. Ранним туманным утром, когда богомолки уходили, опираясь на свои кривые посохи, деревня тонула в глубокой, вязкой тишине. Солнце взошло над лесом, запели петухи, но ни одна дверь не открылась, ни один ставень не хлопнул, ни разу не скрипнул колодезный журавль. Металась в хлевах голодная скотина, выгорало выложенное на просушку сено, портилась в подвалах брага. Прошел день, за ним еще один, но жители так и не показались на улице. Они истлевали в своих домах, обескровленные, высушенные, с распахнутыми в беззвучном крике ртами. Они поняли, но было поздно. А идол на холме смеялся. Смеялся над забывшими его людьми, над их нелепой верой в раскрашенные доски, над их гибельным непостоянством. Они предали своего старого хозяина, и он не смог им помочь, когда пришла беда, закутанная в черные лохмотья. Крыши покрылись мхом, потом провалились, прогнили заборы, упал на землю источенный червем крест, а он все смеялся. У него не осталось ничего, кроме этого смеха. Он сам был теперь смехом, горьким, издевательским, навеки запечатленным в мертвом дереве.

Затеев проснулся от холода. В лесу начиналось утро. Сквозь кроны сочился легкий бледный свет, на траве блестела роса. Где-то в зарослях обеспокоенно вскрикивала кукушка. Дрожа, Затеев поднялся с земли, отряхнул промокшие джинсы, огляделся. Идол лежал на траве. Его основание переломилось, обнажив трухлявое, источенное муравьями нутро. Ничего не выражающее лицо равнодушно смотрело в бесцветное небо. Теперь это было просто очень старое бревно, которому наконец настало время уйти в землю.

Затеев отхлебнул из бутылки и, стараясь не оглядываться, побрел к дороге. Трясущимися руками он достал из кармана мобильник, чтобы позвонить домой и сказать, что все в порядке. Он слушал длинные гудки и думал о том, что этой ночью некому было остановить его жену, когда она открывала дверь безобидным старухам в черных одеждах. Трубку не брали.

Дмитрий Тихонов

@темы: мистические и аномальные места, не своё

---

Я никому не желаю зла

[Лин Чароит]

Поверьте, я совершенно не желаю вам зла. Нет, правда. Просто обстоятельства постоянно складываются не в вашу пользу.

Всё дело в том, что я не человек и никогда им не была. Я вообще живу в ином плане реальности, и люди меня никогда особенно не интересовали. Порой у меня случаются дела в материальном мире. Какие - для вас это совершенно не важно, да и вы, скорее всего, не поймёте. Просто примите как данность тот факт, что временами я прихожу в вашу реальность там, где она соприкасается с моей. И нет моей вины в том, что один из немногих работающих порталов ведёт в какое-то старое здание, где днём всегда полно людей.

Я совершенно обычная по меркам своих соплеменников - не отличаюсь ни особенной красотой, ни уродством. Но почему-то люди, заметив меня лишь краем глаза, приходят в ужас и в панике уносятся прочь. Глупые, они не понимают, что это - верная смерть. Мой вам совет, дорогие друзья: никогда не пытайтесь убежать, увидев одного из нас. Тот, кто убегает, становится добычей. Это закон, это инстинкт, и, как бы я ни хотела, я не в силах это изменить. Я всё равно вас догоню и найду, и вам крупно повезёт, если ваша жизнь закончится быстро, а смерть окажется лёгкой. Нет, я не стану ночами стучать в окно и скрестись в дверь ванной, пока вы принимаете душ, не буду разрывать вас на части в ваших снах и мерещиться в зеркалах.

Просто однажды, когда вы уже и думать забудете о демонической девушке из старого здания, вы почувствуете прикосновение. Обжигающе-холодное и настолько мимолётное, что вы не обратите на него ни малейшего внимания и тем более не заметите мою когтистую молочно-белую руку. "Показалось", - решит человек и отправится дальше по своим делам, не подозревая, что для него пошёл обратный отсчёт.

Всё начнётся с сущих мелочей: нужный автобус уйдёт из-под носа, мобильный телефон разрядится в самый неподходящий момент, а ключи от дома останутся на работе. Подумаешь, ерунда какая, это просто неудачный день, такие у всех случаются. Но следующий день неприятности не отступят. Порванное новое пальто, украденный кошелёк, сломанная рука, залитая соседями квартира - тысячи неприятностей, мелких и крупных, нарастающих, как снежный ком. Близкие начнут вас сторониться, и правильно сделают - ведь отныне вы приносите несчастья, и если находиться рядом с вами слишком долго, то проклятие может перекинуться дальше, как заразная болезнь. Кстати, о болезнях - теперь они станут вашими постоянными спутниками. Всё, что только можно подхватить, со всеми возможными и невозможными осложнениями.

Я заберу у вас всю удачу, всё здоровье и счастье, и ни одна колдунья, ни один священник не смогут этому помешать. И единственное, что останется вам - это молить всех известных богов о смерти или ускорить её самостоятельно. Ведь я никогда не отбираю у людей последнее, что у них остаётся - их жизнь.

Я совершенно не желаю вам зла, но вы сами вечно всё портите. Запомните, запомните раз и навсегда: если однажды вы увидите где-то одного из нас, не бегите. Как бы ни было страшно, не смейте убегать, потому что если вы побежите, вам уже никак нельзя будет помочь.

Я снова в материальном мире, снова в том старом здании. Вокруг нет людей, а это значит, что я смогу спокойно отправиться по своим делам. Я уже готова расправить крылья и улететь прочь, но скрип двери привлекает моё внимание. В пустое помещение заходит человеческий ребёнок. Маленькая девочка лет шести, с тёмными волосами и в голубом платье. Она, затаив дыхание, смотрит на меня, и я подхожу ближе. Я не причиню тебе никакого вреда, только стой на месте, милая, только не беги. Шаг, два, три, ещё немного - и я смогу к тебе прикоснуться. Это прикосновение станет защитой от всех существ с иных граней реальности, главное - не убегай.

Совсем рядом женский голос называет девочку по имени, и в дверном проёме показывается лицо её матери и тут же искажается в гримасе первобытного ужаса. Секунда ступора - и она хватает дочь за руку, ровно за миг до того, как я коснулась пальцем её лба, и они обе в панике уносятся прочь. Охота началась. Как жаль... всё могло обернуться совсем иначе. Ведь я никому не желаю зла.

@темы: своё, рассказы, сущности

---

[Danny Ocean]

Пришло время поделиться парой историй из жизни Мне, Дэнни Оушену, рассказала об этих двух случаях из своей биографии одна знакомая девушка. Уж не знаю, правда ли всё, что она говорила, но случаи интересные. Так что, как говорят, за что купил за то и продам

История первая.
Было это когда Света была еще девочкой и, на волне популярности различных гаданий, решила узнать, как же будет выглядеть ее суженый-ряженый. Посоветовавшись с подружками, которые "сто раз так делали", и проштудировав несколько статей в старых книгах с руководствами к гаданиям, она остановилась на варианте с зеркалами и свечой.
Выждав подходящее время, то есть когда мама уйдет на ночную смену и Света останется одна в квартире, девушка расчистила место в своей комнате и расположила на полу два зеркала. Затем укрепила в подсвечнике выпрошенную накануне у матери свечку и поставила ее между зеркал. Обряд гадания предписывалось проводить в темноте, единственным источником света должна оставаться свеча. Уж не знаю, шептала ли она какие-то заговоры, заклинания или просьбы, но когда в квартире не горело ни единой лампочки, а за окном уже опустилась ночь, Светка сидела на полу своей комнаты и вглядывалась в бесконечные коридоры отражений, по которым уносился вдаль огонёк маленькой свечи. Так она просидела довольно долго. Становилось откровенно скучно, так как в отражении не происходило решительно ничего. Не являлся никакой суженый, не плясал и не принимал причудливых форм огонек догорающей свечи. Устав бесцельно сидеть, Света решила, что либо гадание какое-то неэффективное, либо она допустила какой-то промах. И тут она заметила, что там вдалеке, на пределе видимости зеркального корридора, появилось что-то. Едва заметная точка. Возможно она и раньше там была, просто девушка не обращала на нее внимания. Но теперь она не могла оторвать от нее взгляд. Точка тем временем, как-будто почуяв внимание, начала медленно брилижаться. Света, не мигая, смотрела в зеркало. Скоро точка начала обретать очертания человеческого тела. Еще через несколько мгновений фигура стала видна отчетливее. Девушка смогла разглядеть, что это какой-то парень стоящий к ней спиной. Светка не отрываясь вглядывалась в этого парня. Она различила его черные волосы, темный свитер и джинсы. Было одновременно жутко и интересно. Теперь парень приблизился настолько, что был виден только его затылок. И он медленно стал поворачиваться лицом к девушке.
Страх начинал понемногу брать верх, но оторваться Света не могла. А парень в зеркале уже почти показал свое лицо. Он почти повернулся в профиль, как Светку вдруг охватил ужас, и она быстро задула свечку. Комната погрузилась в кромешную тьму. Светка тут же подскочила и щелкнула выключателем. Лампочка с треском взорвалась. Завизжав, девушка побежала на кухню, где включила свет (без происшествий) и телефизор. Забравшись с ногами на диванчик, она так просидела, пока не вернулась с работы мать.

История вторая.
Видимо опыт с парнем из зеркала Свету ничему не научил и, спустя несколько лет, будучи уже совершеннолетней девицей, она решилась погадать еще раз. Теперь серьёзнее - с призывом сущности и задаванием ему вопросов. Не знаю где она достала нужные слова и инструкции (подозреваю, что в тех же старых книгах в которых она наткнулась на обряд с зеркалами). Итак, девушка вновь дождалась, когда в квартире никого не будет, и приступила к приготовлениям. На все подоконники она положила по нескольку иголок. На полу своей комнаты она постелила кусок линолеума и насыпала в нем круг из соли. Видимо действо опять должно было проходить при свечах, поэтому Света разместила в разных уголках комнаты подсвечники с маленькими свечками. Взяв в руку свечу, Света шагнула в круг и начала речитативом читать заклинание. В первый раз ничего не произошло и девушка решила попробовать еще раз. Огоньки свечей не колебались, не становились больше. Обстановка в комнате не изменилась. Закончив читать заклинание второй раз, Света взвизгнула и пошатнулась. Прямо перед ней, у самого края круга из соли, появилась тень. Как-будто обычная тень вдруг выступила из стены и стала объемной. Фигура у нее была грузная. Как описала Света - толстое нечто, метра два роста, короткие ножки и длинные ручищи. На голове виднелась пара небольших рожек. Тень просто стояла, но девушка была уверена, что оно смотрит на нее. Может ждет чего-то? Тут Светка вспомнила, что она вообще-то гадает. Будучи уверенной, что круг ее надежно ограждает от призванного существа, она начала задавать свои вопросы. Сущность продолжала спокойно стоять и глядет на девушку. Не знаю, что она спрашивала и какие получила ответы. Как потом она говорила, сбылось не все, но большая часть ответов была дана верно.
Дальше все происходило как в замедленной съемке. Внезапно распахнулась форточка и в комнату ворварлся поток воздуха. Часть круга смело в сторону. Осознав, что только что произошло, Светка быстро посмотрела на тень. Она издала что-то вроде радостного вздоха. Казалось, девушка уже надоела сущности, и теперь пришла его очередь развлекаться. Света разом вспомнила молитву "Отче наш". Никогда до этого она не могла ее вспомнить полностью, да и религиозной особо не была. Но теперь она тараторила молитву без запинки. Тень начала тяжело дышать и бледнеть. Девушка повторяла молитву раз за разом, пока тень не растворилась окончательно. Как она провела остаток ночи история умалчивает, зато на утро она вспомнила об иголках, аккуратно разложенных ею на подоконниках. Все они оказались гнутые, а та, что лежала в ее комнате - сломана. Как мы потом додумали - тень пыталась пробиться сквозь такую защиту, и ей это удалось в комнате Светки.

Вот такие истории. Если кому-то покажется бредом - не обессудьте, участник их не я, я лишь пересказал их.

@темы: зеркала, своё, сущности, это случилось на самом деле

---

Сергий

[Danny Ocean]

Итак, есть у меня друг, которого зовут Виталий. Сейчас ему 24 года, это умный и состоявшийся человек, у которого есть любимая работа, красавица жена и годовалая лапочка-дочка. У Виталика есть старший брат Сергий, который старше него самого довольно намного - на 12 лет.Почему именно Сергий? Потому что он священник. Самый настоящий. Народ в нашем городе очень любит его - он по достоинству служит Богу.
Так вот, событие, описываемое мной, произошло около 13 лет назад, когда братьям было по 11 и 23 (лет) соответственно.
В один из серых будних вечеров к ним в гости заявилась их тётка. Маленький Виталик почему-то всегда боялся ее и не любил, когда она приходила, поэтому ушел в свою комнату и засел за дэнди (помните такую супермодную игрушку 90-ых) Наигравшись, он решил лечь спать пораньше, чтобы выспаться перед предстоящей контрольной, пожелал всем доброй ночи и попытался провалиться в сон.
Заснуть не получалось. Друг мой долго ворочался, пытаясь найти удобное место, но тщетно. Как вдруг он услышал какой-то шум, доносившийся из кухни, возгласы матери и приказной тон брата.
Выбравшись из-под одеяла, Виталик осторожно прокрался в коридор и из-за стены, которая разделяла родительскую спальню и кухню, выглянул туда, откуда доносился весь шум.
То, что он увидел и услышал навсегда врезалось в его память.. Он мало кому об этом рассказывает, потому что и сейчас его обуревает ужас, когда он вспоминает об этом.
На кухне находилась его тётка с каменной гримасой, черты лица были заострены до невозможности, волосы растрёпаны, глаза закатаны, вместо зрачков - один белок. Тётка брызгала слюной, извивалась в руках брата Сергия и издавала нечленораздельные звуки. Мама сидела забившись в углу, а Сергий читал молитвы. Но даже не это, как говорит мой друг, было самое страшное.. А то, что она начала потом кричать и то КАКИМ голосом.. Голос был МУЖСКОЙ, леденящий душу, хриплый и как-будто бы замогильный. Он выкрикивал разные ругательства, угрозы, смеялся, говорил, что ничего у них не выйдет...
Дальше Виталик ничего не помнит, потому что он упал в обморок, а когда очнулся, то находился уже в своей кровати, рядом сидела напуганная и заплаканная мама. На его вопрос, что же это было, ему как могли тогда объяснили, что в тётю вселился демон, а его брат выгнал его, вылечил её.
После этого очень долго брат Сергий читал над Виталиком молитвы, пытался снять испуг, лечил от энуреза. Друг боялся находиться дома. Постоянно плакал. Прошло не меньше года, когда он более менее успокоился. Ту свою тётку боится до сих пор как огня и старается с ней не встречаться.
Вот такая история. Другу я верю безоговорочно - этот человек очень серьезный и не умеет врать, тем более на такие темы. Считаю, что ошибка его родных заключается в том, что не следовала проводить данный ритуал в квартире, где присутствовал ребенок...

@темы: сущности, не своё

---

Жена Василия

[Danny Ocean]

Поженились Василий и Глафира в студенческой молодости. Спокойный, всегда уравновешенный Василий был полной противоположностью жены - Глафира отличалась горячим нравом. Не было и дня, когда бы она не поругалась с продавщицей, или соседкой, или просто прохожим, выгуливающим под окнами собаку. Легко заводимая и незамолкающая жена не трогала лишь своего спокойного молчаливого мужа. В довершении ко всему Глафире досталось "наследство" от её бабки, слывущей ведьмой, когда та скончалась, Глафира стала ещё невыносимее. Весь дом некоторое время спустя был утыкан разными травками, книгами, рукописями, сушёными насекомыми и прочей ведьменской атрибутикой. Василий молча сносил сумашествие жены и лишь отсутствие детей его волновало более, чем её помешательство. Так прожили они около 25 лет, а потом случилось необъяснимое.
К 45ти годам Глафира тяжело заболела. Ни какие травы, ни её шаманские ведьминские атрибуты не смогли дать ей выздоровления. Возможно свыше наказали склочную женщину за её поведение и отношение к людям, она увядала на глазах, становясь агрессивнее с каждым днём, и очень цепляясь за жизнь.
И вот пришло время. Ночью Василий проснулся от тяжёлого дыхания жены. Слабым шёпотом и тяжело дыша та проклинала весь белый свет, всех, кто оставался жить. Жена умирала. Василий молча сел у её кровати (в последние годы супруги жили в разных комнатах), на ковре, на полках, на шкафах было множество разных амулетов, связок каких то волос, пузырьков с жидкостью... Запах в комнате был тяжёлым, в перемежку с лекарствами там пахло чем- то неприятным, разлагающимся. Приехала вызванная скорая, врачи развели руками - женщина давно должна умереть по показаниям жизнедеятельности органов. Её кишечник давно не работал, пила воду она почти 4 дня назад, пульс почти прощупывался, только сердце билось в бешенном ритме, не желая останавливатся. К рассвету, когда скорая уже уехала, а Василий задремал в кресле, вдруг он подскочил от громкого удара и звона битого стекла. Окно в спальне умирающей было разбито, но все осколки были внутри, буд то что- то снаружи врезалось в квартиру. Глафира лежала с ужасной гримассой на лице, глаза почти выкатывались из орбит, а рот перекошен жудким оскалом. Василий попятился в коридор, вызвав снова бригаду для констатации смерти. Родственников у них было мало, детей не было, все заботы легли на плечи Василию. А так как и с соседями покойница разругалась, то помогал Василию его единственный приятель ещё с институтской скамьи. Ни одна соседка не захотела заходить в эту квартиру. Ну и 3 ночи, пока покойница лежала дома, Василий оставался с ней один на один, в своём молчаливом спокойствии и раздумьях, когда и случился ряд необъяснимых случаев в эти 3 дня.
В первый вечер, когда друг Василия достал гроб, они положили туда тело, зделав все ритуалы, о каких знали (омыть, одеть), выпив после бутылку водки на двоих, они легли спать. И тут оба услышали грохот в той комнате, где находился гроб. Переглянувшись, медленно пошли туда и обомлели: длинная полка с книгами, что над гробом находилась, полностью слетела и валялась на полу. Но не это было ужасным. Голова покойницы была повёрнута именно в эту сторону, а мутные глаза открыты. В ту ночь двое крепких мужиков просидели на кухне, боясь идти спать. С утра друг Василия должен был идти по своим делам, обещав вечером прийти. Пока Василий занимался формальностями, ездил на кладбище и т.д. дома снова произошло необъяснимое. Цветы друга, находящиеся в вазе около гроба были с силой вместе с вазой вышвырнуты об стену, замочив обои водой. Со слов самого Василия, создавалось ощущение, будто его жена оживала и жила своей трупной жизнью, не желая мирится со смертью. Её руки, сложенные прежде, как складывают их у покойников, съехали по бокам и закостенели в таком положении, глаза снова были приоткрыты. Василий молча пошёл в магазин за водкой, поняв, что трезвому ему это не пережить. Вторую ночь он ночевал у соседа снизу. Оба отчётливо слышали шаги и постукивания в квартире с покойницей. На утро Василий обнаружил треснувшее в прихожей зеркало, обрушенный карниз в спальне жены и разорванную плёнку, закрывающую разбитое окно вместо стекла. Глафира за ночь стала выглядеть устрашающе: глаза впали, вокруг них образовались тёмные круги, острый нос и стиснутые синие губы, всё это делало её лицо ужасным. Оставалась третья ночь, которую Василий решил провести один, рядом с женой. Купив водки, сел он на кухне один, полбутылки выпил залпом, закурил. Когда начались шёрохи, допил оставуюся и начал новую. Последнее, что перед отключкой помнит Василий - сильный мужик, никогда в жизни не верющий в суеверия и мистику, как приподняв свою голову, склонённую на руки от количества выпитой водки, он увидел, как в проёме кухни стояла покойная жена в своём бордовом бархатном платье. А дальше Василий просто отключился...
Утром нашёл его на кухне на полу его приятель, приехавший к похоронам. Василий был весь седой. Покойница лежала в гробу без туфель, они мирно валялись под гробом.
Все зеркала в доме, которые не закрыл дядя Вася стали какими- то мутными, некоторые покрылись изнутри мелкой сеткой, как от старости. Василий просто не знал, что их закрывать положено.
Сейчас дядя Вася наш сосед по даче. Вначале мы подумали, что это древний старик, но когда узнали, что ему нет и 50, очень удивились. Мы часто помогаем друг другу по хозяйству и можно сказать дружим. Недавно вот собирали урожай яблок, приготовили большой яблочный пирог и под закуски и водочку дядя Вася поведал, отчего в его 47 лет он выглядит на все 70. Квартиру он продал, переехав на дачу, но до сих пор с ужасом вспоминает свою ведьму-жену, не желающую умирать

@темы: не своё, мертвецы

---

Индус

[Danny Ocean]

В выходные я была на дне рождении у подруги, где среди прочих гостей был ее дядя Василий Геннадьевич — мужчина лет за семьдесят, умный, начитанный, который знает массу интересных историй. Зашел у нас разговор о домашних питомцах, и Василий Геннадьевич рассказал нам историю из своей жизни, которая нас всех поразила. Вот ее-то я и хочу вам описать. Напишу, как запомнила, от первого лица.

Случилось это в 1951 году. На тот момент мне 12 лет было, мальчишка еще, но по тем временам считался уже большим. Жил у нас кобель по кличке Индус — помесь лайки с дворнягой, года три ему было. Отец его, маленького и дохленького, за пазухой в морозные дни принес, выходил, выкормил — и стал Индус ему незаменимым помощником, так как отец охотился.

Дни в октябре стояли теплые, сухие. Отец взял меня с собой на охоту. Мы должны были день по лесу побродить, заночевать в лесу и на следующий день вернуться домой. С утра пораньше отец взял ружье, рюкзачок с нехитрой снедью, и мы отправились в лес. Мама пошла нас проводить, у поскотины попрощались и двинулись дальше. Когда, отойдя уже на приличное расстояние, я обернулся, то увидел, что мама все так же стоит на месте и крестит нас вслед.

Пробродив целый день по лесу — не помню, уж какого зверья и птиц отец подстрелил, — к вечеру остановились на ночлег. Заночевать решили под большой раскидистой елью, нарубили лапника, чтобы не сыро было спать на земле, натаскали валежника для костра, чтоб на всю ночь хватило, разожгли костер, покушали и стали готовиться ко сну. Отец, видно, сильно устал за день, с войны-то пришёл весь израненный. Он лег первым, а мы с Индусом еще у костра сидели. Вокруг уже темнота была — дальше света, отбрасываемого костром, ничего не видно, и такая тишина стояла, как будто все вокруг повымерло.

И вдруг в этой тишине раздался сначала треск, а потом шум падающего дерева и удар о землю. Я обернулся назад и увидел, что ель, под которой лежал отец, переломалась пополам и рухнула на него. Я с криком и плачем кинулся к нему, зову его, пытаюсь помочь — но что я мог, двенадцатилетний мальчишка, сделать… Отец хрипло вздохнул и затих. И снова настала тишина — только слышно было, как сушина в костре потрескивала.

Долго я еще ревел и пытался сквозь лапник к отцу протиснуться, Индус рядом со мной рыл лапами землю и скулил. Вдруг я услышал, как меня кто-то окликнул, негромко так: «Мальчик, не плачь!». Я обернулся: у круга света, исходившего от костра, стояла женщина. Вся в какой-то черной длиннополой одежде, с черным платком на голове. Платок был надвинут на глаза, лица не было видно, и стояла она как бы в темноте, не выходя к костру. В ту минуту я даже не подумал, откуда она взялась — так я обрадовался, что не один. А женщина протянула ко мне руку и стала говорить, что отцу уже ничем не поможешь, он умер, пойдем со мной, что тебе здесь одному делать. Я было пошёл к ней, ни о чём не думая, как во сне, но тут подскочил Индус и стал лаять и рычать, кидаясь от меня к той женщине, не подпуская ее ко мне, а меня к ней. Я как будто очнулся; на меня такой страх напал, что я заревел в голос, схватил отцовское ружье и уселся у костра, дрожа от ужаса. Женщина стала ходить по кругу, не выходя на свет, и звать меня, а Индус рычал и кидался на неё, тоже не выбегая за круг света. Сколько это продолжалось, не знаю — может, десять минут, может, полночи… я сидел, как в ступоре, только все сильнее сжимал ружьё. Вдруг все стихло — Индус, как ни в чем не бывало, улегся у моих ног и только изредка вскидывал голову и рычал. Я огляделся — женщины нигде не было видно. Так мы и досидели до утра, а когда посветлело, я, как мог, закрыл ветками ели тело отца, чтобы звери не растерзали, и отправился в обратный путь. Целый день я проплутал по лесу, вроде шёл по приметам, что отец показывал, а когда в четвертый уже раз вышел к одной и той же сосенке, понял, что окончательно заблудился.

Осенью темнеет рано. Кое-как разжег костерок и без сил упал под ту же самую сосну. Индус тоже рядом прижался, и я как будто в темноту провалился. Очнулся — вокруг все белым-бело: Ночью пошёл снег. Индуса рядом не было, и я снова отключился. Чувствую, кто-то холодным мне в лицо тычет, открываю глаза, а это Индус своим носом меня толкает. Вдалеке бежит мама, и мужики с лошадей спешиваются. После объяснений, что да как, нашли отца быстро. Оказывается, я от того места недалеко и ушел, на какой-то километр, и целый день вокруг плутал. Когда отца похоронили, мама рассказала: «Когда вас проводила, целый день и всю ночь такая тоска на душе была, что хоть волком вой, и все в мыслях повторяла: «И чего провожать пошла? Никогда ведь не ходила». А когда на следующий день вы и к ночи не вернулись, побежала к председателю просить, чтобы народ собирал вас искать. Он меня уговорил до утра подождать. А под утро услышала, что Индус во дворе воет и в дверь скребется, поняла, что беда приключилась. Вот так, благодаря псу, и нашли вас».

Когда я рассказал про женщину, то мне вроде как и не поверили. Кто говорил, мол, привиделось мальцу, кто говорил, что, может быть, кто-то из староверов приходил, хотя у нас про них давно никто не слыхал. Так я до сих пор и не знаю, кто или что это было. А Индус у нас еще долго жил, потом я уже в армии служил, мама написала, что он ушел в лес и не вернулся. Видать, помирать ушел. С тех пор вернее собаки я в жизни не встречал.

@темы: дети, сущности, не своё

---

Усадьба людоеда

[Вамми]

Бывают люди, которые увлекаются паранормальными явлениями всерьёз. Для них это хобби. Бывают одиночки, а бывают и целые группы таких людей, которые изучают неопознанные явления вместе. Они собирают слухи и свидетельства очевидцев о призраках и НЛО и выезжают на место , что бы изучить явление. Так вот, в начале 90-х таких людей стало появляться очень много. И бывало чаще так , что когда они совали свой нос в дела параллельного мира, с носом же и оставались. Но бывали редкие случаи, когда исследования приносили результат, и порой плачевный.
И вот один такой охотник за приведениями вместе со своими немногочисленными единомышленниками собирал истории о приведениях и полтергейсте. Они записывали тишину комнат и подвалов заброшенных домов на магнитную плёнку , где , по слухам, обитали призраки. В общем этот парень, назовём его Иван, раскопал следующий слух.
В 19 веке в одной крупной деревне Смоленской Губернии жил некий помещик. И усадьба его стоит до сих пор, хоть и наполовину разрушенная и растащенная местными жителями. Помещик был неплохой, крестьян не обижал. Был добрый и щедрый. Но его всё равно боялись, потому что ходили слухи, что он занимается людоедством. Просачивались слухи, что он приглашал в дом бродяг, устраивал им ужин , а потом сажал в подвал, убивал их там и ел. Бродяг никто не искал. Никто не знал, правда ли это или нет, но всё же слухи ходили. И разрушенная усадьба, о которой идёт речь , обитаема до сих пор. В ней живёт призрак того самого помещика, и местные туда по ночам не суются. После смерти барина в усадьбе никто не жил, имущество перешло в наследство племянникам, а те уехали за границу.
В общем этот парень, Иван, рассказал об этой усадьбе своим друзьям, они посчитали, что этот случай не достоин их внимания. Поэтому он отправился туда один, захватив диктофон. И не вернулся. Его нашли в подвале усадьбы- проникнуть туда было очень легко, там не было дверей. Он повесился на своём ремне. Когда изучали запись диктофона, ничего необычного не обнаружили. Обычный отчёт о том, что он спустился в подвал, ничего особенного не обнаружено. Больше никаких звуков записано не было. А когда изучали его записную книжку, последние строчки были неровными (писал в темноте). Максимально близко по смыслу там было написано следующее :
«Дверь в подвал заперта, не могу выбраться. Пытался выбить ногой, плечом, не получается.
Я всё время слышу КАК ОН ЕСТ.
Я больше так не могу».

@темы: призраки и духи, городские легенды, не своё

---

Скорый поезд 419

[Astra.]

Было это два года назад.

Застряла я однажды на железнодорожном вокзале в провинциальном городе
В. Опоздала на пересадку на свой поезд, а следующий шёл по расписанию
только утром. И осталась я коротать ночь в пустынном неуютном здании.

Был стылый канун октября.

В обшарпанном здании вокзала, все более и более ветшающего с конца
советской эпохи, полы вместо уборщицы подметал ветер – сырой сквозняк
гонял по грязному полу какие-то бумажки и обрывки пакетов. Дело было к
ночи и у меня порядком слипались глаза. Но ютиться на облупленных
сидениях ох как не хотелось – и неудобно, и холодно, и рюкзак, чего
доброго, сопрут и глазом не моргнут.

Словом, обдумав сложившуюся нерадостную ситуацию, поплелась я в
крошечных кафетерий. Он тоже не особо поражал уютом, но там было хоть
немного светлее и теплее, чем в уныло-сером главном здании.

Заказав кофе, в роли которого здесь выступала бурда а-ля нескафе, я
уселась за пластиковый столик поближе к одной из висящих под потолком
шестидесятиваттных лампочек. В рюкзаке у меня завалялся старый номер Гео
и я надеялась с помощью кофе и чтения скоротать семь долгих часов
ожидания поезда.

Шло время. Перевалило за полночь.

Подозревая, что назавтра у меня безбожно разболится желудок от этой
нескафешной мути, я всё-таки продолжала ее пить. С одной стороны спать
хотелось жутко, с другой – что-то внутри предостерегало меня от попытки
отключиться. Приходилось держаться.

И так час за часом.

Очнулась я от того, что ткнулась носом в глянцевую страницу с
фотографией Тадж-Махала. Сонно чертыхнувшись, я подняла голову и еле
сдержала крик. Напротив меня за столом, аккуратно сложив руки на грязном
пластике, сидел худой мужичонка, и в упор, не мигая, смотрел на меня.
Был он щуплый, заросший, небритый, в старом плаще с оторванной пуговицей
у ворота. Ну вылитый бомж.

Но меня по-настоящему испугал не столько его вид, сколько глаза –
глубоко посаженные, бледно-серые, будто помутневшие от катаракты. И
неподвижный пристальный взгляд, точно клеем приклеенный к моему лицу.

От одной мысли о том, сколько он тут сидел, неотрывно пялясь на меня, спящую, мне стало дурно.

Я попыталась агрессией прикрыть испуг.

- Вы кто? Что вам надо? Вам что, других столиков мало!

Не знаю, какого ответа я ждала, но точно не такого, который прозвучал.
Голос у «бомжа» был глухой и надтреснутый. Создавалось ощущение, что он
говорит откуда-то издалека:

- Девонька, ты поезд ждешь?

«Блин! – подумала я. – А что ещё можно делать на вокзале!». Но в ответ сухо бросила:

- Жду.

- Скорый пассажирский 419?

- Э-э, нет вообще-то…

Странный собеседник наклонился ближе и ещё пристальней – хотя куда уж больше – уставился на меня:

- Но ведь он скоро будет здесь.

- А мне-то что!

Нет, ну что за дурдом? Чего этот ненормальный прицепился ко мне? И вообще, почему буфетчица пускает в заведение всяких бомжей!

Я попыталась вскочить с места, но не тут-то было. Мужик вцепился в мою
руку и с такой силой прижал ее к столу, что рванись я в полную силу, он
запросто вывернул бы мне локоть. По-прежнему, глядя мне прямо в глаза,
он заговорил медленно, размеренно и очень убедительно.

- Зря ты, девочка, не уехала отсюда. Ты что ж, не знаешь, что сегодня
ночью здесь никакие поезда не ходят кроме четыреста девятнадцатого?

Я отрицательно помотала головой.

- Скоро, скоро он приедет. Слышишь, гул нарастает?

Мужичонка на секунду отвел от меня свой дикий взгляд. И я вдруг поняла,
что уже давным-давно не слышала ни одного проходящего поезда. Что на
протяжении последних пары часов единственными звуками, которые я
слышала, были гул лампочки под потолком да шуршание мусора по плитам
пола. Даже буфетчицу было ни слышно, ни видно.

- Ш-ш, слушай, — пробормотал «бомж» и снова посмотрел на меня. – Слушай!

И я услышала.

Откуда-то из неимоверной дали приближался гул поезда. Поезда,
несущегося на дикой скорости. Ни стука колес на стыках рельс, ни
сигналов, которые обычно сопровождают такое бешеное движение – только
нарастающий гул.

Мой жуткий собеседник снова заговорил:

- Один раз в год пассажирский скорый 419 выходит на маршрут. В полной
тишине, в полной темноте новолуния несется он по рельсам. И никто не
смеет заступить ему путь и остановить его дикий гон. Никто не смеет не
ждать его.

«Бомж» облизнул губы и хихикнул:

- Он несется по рельсам, набитый под завязку. На полках вагонов нет ни
одного пустого места – все заняты! Каждый год он проносится по дорогам, и
каждый год пополняются его вагоны. Десятки и десятки лет, десятки и
десятки людей. И никто не может сойти с этого поезда. Хотели бы, да не
могут! – Он зашелся в приступе безумного смеха. – Мертвые не могут сойти
с поезда! Ими набиты вагоны, они бьются в окна и умоляют остановить
поезд. Но он никогда не остановится – никогда! И они обречены оживать
одну ночь в году. Одну лишь ночь, в которую они неустанно молят о
спасении!

У меня сердце подскочило к горлу, и я едва сдерживала тошноту. Неожиданный холод начал вползать мне под воротник.

- Но тебе повезло. Я зайду на этой станции.

Гул приближался, превращаясь в грохот. И тотчас стылый зимний вихрь
ворвался в зал. Мой собеседник отпустил меня и резво шагнул к окну (я
забыла сказать, что в кафетерии были огромные окна в пол, выходившие на
перрон).

Силуэт потрепанного мужичонки в старом плаще резко выделился на фоне
окна, внезапно освещенного мутным белым светом. Точно кто-то светил
люминесцентной лампочкой сквозь толщу воды.

Секунду я смотрела на силуэт своего собеседника, а потом мой взгляд –
черт бы его побрал! – сфокусировался на том, что на бешеной скорости
проносилось за высоким окном.

Признаться, я заорала.

Дикая скорость, с которой мимо станции мелькали темные вагоны, увы, не
помешала мне рассмотреть в окнах сотни и сотни бледных, без кровинки в
лице, с черными прорвами распахнутых ртов и перекошенных ужасом лиц.

Они бессловесно кричали, молили, и, казалось, со всей силы бились в
глухие стекла. Но ни единого звука, кроме гудения рельсов, я не слышала.
Поезд-призрак окутывала пелена безмолвия.

Все это длилось едва ли десяток секунд. Но это были самые длинные и
чудовищные мгновения моей жизни, в течение которых мой жуткий собеседник
шагнул вперед и мгновенно растворился в мертвенном свете, сочащемся из
окон скорого пассажирского 419.

Поезд мелькнул и пропал и гул, сопровождающий его, растаял вдалеке.

Долгие, ужасно долгие минуты я сидела, не шевелясь и бессвязно бормоча
себе под нос что-то вроде «Пожалуйста, не надо… Пожалуйста… Пожалуйста»,
пока резкий неприятный голос буфетчицы не вырвал меня из кошмара: «Кофе
заказывать будете? А то мне чайник надо ставить».

Боже, с какой же радостью я услышала этот совершенно обычный грубый голос!

- Да-да, конечно!

Я купила чуть ли не литр кофе, но этого можно было и не делать. До
самого утра, когда к перрону подошел мой, совершенно обыкновенный,
поезд, я не сомкнула глаз.

И с тех пор я очень – очень – не люблю звук поездов, несущихся в
темноте, и стараюсь никогда не делать пересадку по ночам и на незнакомых
безлюдных станциях.

@темы: транспорт, рассказы, выбор админа, искажения времени и пространства, не своё, мертвецы

---

Под кроватью

[Danny Ocean]

Прошлым летом я встречался с одной девушкой. Позвала она как-то раз к себе по ночевать. Я, естественно, согласился. Дом у неё находился в пригороде, частный и немножко жутковатый. Всё было хорошо — мы попили чаю и легли спать.

Часа в три ночи просыпаюсь оттого, что кто-то зовёт меня по имени, причём очень чётко и ясно. Сначала долго не мог уразуметь, откуда меня зовут, потом вдруг понял, что голос доносится из-под кровати (!). Сначала сильно испугался, но потом решил, что ребёнок залез под кровать (у подруги был семилетний ребёнок). Решил посмотреть, свесился с кровати и поднял простыню. Оттуда на меня смотрело лицо. Не человеческое (хотя было похоже) — это, скорее, был какой-то манекен. Он ничего не говорил, хотя по-прежнему я слышал своё имя. Потом лицо стало приближаться ко мне, из темноты выползли чёрные конечности (по крайней мере, мне так показалось). Меня сковал дикий ужас, я не смог даже губами пошевелить. Я потерял сознание, когда оно почти добралось до меня.

Ближе к утру подруга проснулась и нашла меня на полу всего в холодном поту и ужасно бледного. Выяснилось, что бабка её, которой раньше принадлежал дом, была ведьмой или чем-то в этом вроде, и в этом доме иногда происходят странные вещи.

Этот жуткий образ являлся мне во сне где-то три дня, после чего я просыпался с криком. Потом это прошло. Больше я не возвращался в тот дом.

@темы: не своё

---

Это была дыра

[Danny Ocean]

Эту историю мне рассказал друг. Верить или нет — решайте сами, но я ему верю: парень врать не любит.

Когда мой друг был маленьким, на протяжении всего детства он замечал в квартире, где тогда жил, довольно странные вещи: ночью постоянно раздавались какие-то шумы в комнате, иногда в проёме окна мелькали силуэты людей (а жили они на верхнем этаже многоэтажки, и балконов у них не было), в середине ночи вдруг начинала играть музыка... Мой друг тогда был слишком маленьким, чтобы бояться. Но один случай, который произошёл, когда ему было 6-7 лет, он запомнил особо.

Друг лежал вечером на кровати. Почти начал засыпать и тут почувствовал, как кто-то его схватил за пятку. Он, конечно, с криком спрыгнул с кровати. Выбегая из комнаты, успел заметить, что под одеялом будто бы что-то пробежало и спрыгнуло с кровати. Побежал к маме в комнату, а она сидела на кровати, словно ждала его. Друг залез к ней на кровать и сказал: «В моей комнате что-то есть, посмотри...». А мать на него взглянула как-то равнодушно и ответила: «Это была дыра».

Дальше он не помнит ничего, связанного с этой ситуацией, но этот момент — её взгляд и странные слова — впечатался в память. Не знаю, спрашивал ли он, позврослев, об этом у матери, к тому времени она уже была старой и больной...

@темы: дети, не своё

---

Гуляка

[Danny Ocean]

Эту историю рассказала мне моя тетя — женщина 55 лет с высшим образованием, к сочинительству не склонная, в колдовство не верящая. Отец мой — ее родной брат — был свидетелем произошедшего, хотя по прошествии многих лет он пытается списать сие на что-то рационально объяснимое, поскольку сам тоже весьма скептически относится к сверхъестественному. Но говорить об этом случае не любит.

Случилось это, когда я был еще полуторагодовалым ребёнком, в деревенском доме тетки: они с мужем начали по ночам слышать тяжелые шаги на чердаке. Как будто кто-то степенно меряет шагами крышу, громко хрустя камнями, которые обычно сыплют в такие места для утепления. Сперва они подумали, что на чердак забрались воры. Муж влез туда, осмотрел все углы, но ничего не обнаружил, даже кошки. Что могло издавать такие звуки, непонятно. Решили списать все на мышей или крыс, но сами были в этом не уверены, потому что они слышали раньше, как шуршат грызуны на крыше. И шуршали они совсем иначе, намного тише. Шаги же были явственными и четкими, как будто там разгуливает человек. Проверить, кто или что там, они пытались неоднократно, но всякий раз чердак оказывался пуст.

Поначалу это было слышно изредка, только ночью. Потом — все чаще и чаще. «Гуляка» — так они назвали это существо — перестал «стесняться» и начал давать о себе знать даже днем. Продолжалось это около года.

Тетя с мужем боялись, спрашивали совета у знакомых, но поделать ничего не могли. В принципе, это существо вроде бы больше и не проявляло себя никак — лишь с каждым днем все громче и громче топало.

Как-то раз к ним в гости зашел мой отец и начал посмеиваться, называя сестру суеверной. Не успел он отсмеяться, как вновь сверху раздались громкие шаги. Отец, посерьёзнев, сделал то же, что делали все — полез посмотреть. Чердак встретил его темной и пыльной пустотой, без единой живой души.

В конце концов, тете надоели прогулки невидимого соседа, и она решила воспользоваться советом своей матери (моей родной бабушки) — расставить по углам чердака церковные свечи и прочесть молитву от нечистой силы. Сделала она это днем, легла спать, а вот наутро началось самое страшное. В ту пору у них гостил старший сын с невестой. Тетя пошла готовить завтрак, а невестка сидела в зале, смотрела телевизор. Не прошло и пяти минут, как невестка вбежала в кухню и дрожащим голосом заявила, что в зале кто-то стонет.

И действительно, в комнате в углу за телевизором раздавались явственные утробные хриплые стоны — от одного рассказа тети мне стало жутко, когда я представил себе, каково это было слышать вживую. Это был явно голос живого существа, но он, скорее, походил на предсмертные стоны скотины, чем на человеческий. Хриплый, с надрывом — казалось, существо умирает и стонет от бессильной злобы. Звук доносился как будто из стены. Тетя с сыном проверили прилегающую комнату, подвал, чердак, но так никого там и не обнаружили. Спрашивали даже у соседей, может, у кого корова при смерти — но куда там. Тем более, если бы эти звуки издавало соседское животное, его было бы слышно и на улице, а эти стоны раздавались только в доме. Все то время, что моя родственница с сыном пытались найти источник звука, невестка находилась в доме и утверждала, что стон даже не думал замолкать.

Через несколько дней стон пропал, а за телевизором на обоях появилось жирное пятно, напоминающее человеческий профиль. С тех пор шаги на крыше и прочие звуки прекратились.

@темы: сущности, не своё

---

Звуки в квартире

[Danny Ocean]

Это было летом 2000 года. Я встречался с девушкой, которую любил. Мы жили в городе, а родители — на даче. Жили мы совместно уже около года. Я был программистом, она — дизайнером, и мы работали в основном дома.

Августовским вечером клиент прислал информацию в формате программы, которой у меня не было, и слёзно попросил выполнить работу к утру. Так как в то время Интернет не был таким развитым, и о локальных сетях оставалось только мечтать, мне пришлось пойти за диском к другу через два дома (20 минут ходьбы с заходом в магазин за кофе и соком). Сразу замечу, что у нас в квартире двойная дверь, но двери расположены не сразу друг за другом, а с «тамбуром» шириной около метра.

Я оделся и вышел, закрыв дверь на ключ (замечу, что если закрыть дверь снаружи на ключ, открыть можно только ключом снаружи или изнутри). Вернувшись через двадцать минут, я позвонилв дверь, забыв, что закрыл её на ключ. С той стороны ответила Ирина (моя девушка):

— Вась, это ты?

— Да, Ирин, открывай.

— Не могу, нет ключей.

— Ты что, как нет ключей?

— Просто нет ключей.

Тут я вспомнил, что закрывал сам.

Когда я открыл дверь, то пришёл в замешательство: Ирина сидела на стойке для обуви и тихо плакала. Я ничего не мог понять. Только после получасовых разговоров и крепкого чая я смог добиться более-менее внятного рассказа.

Со слов Ирины, через пять минут после того, как я ушёл, в дверь позвонили. Она, думая, что это я что-то забыл, подбежала к двери и спросила:

— Вась, ты что-то забыл?

Молчание.

— Вась, это ты?

Молчание.

Звонки прекратились, и Ирина, думая, что это соседи-алкоголики (у нас не не самый благоприятный подъезд), решила вернуться в комнату, но не получилось.

Когда она попыталась открыть дверь из «тамбура» в квартиру, то у неё ничего не получилось — дверь была закрыта изнутри на замок. Понимая, что у неё нет ключей, и она одна находится в «тамбуре», она пришла в ужас. Она слышала, как в квартире открывались и закрывались двери в комнатах, как кто-то ходил (скрипел ламинат, который я недавно положил). Ходили в ванную, открывали воду, потом шли на кухню, гремели посудой. Потом замолк телевизор, и наступила тишина. Затем последовало три удара в дверь со стороны квартиры, и всё умолкло. Продолжалось это минут пять, потом Ирине пришлось сидеть в «тамбуре» и ждать моего возвращения.

Первые мысли — бомжи или наркоманы залезли в форточку с балкона, но как? Ведь мы живём на шестом этаже. По словам Ирины, было на похоже на то, как будто нас грабили, но ничего из дома не пропало. Всё было на своих местах, единственным изменением были вытащенные вилки из розеток — я понял это только по писку источника бесперебойного питания домашнего сервера...

@темы: сущности, не своё

---

Невидимка

[Danny Ocean]

Эта история является в Якутии практически архетипичной — она ходит в народе в различных вариациях. Приведённый ниже вариант является наиболее распространённым.

Дело происходило в якутской деревне в советские времена. Отправились как-то осенью дед со своим зятем и внуками в лес валить деревья. Семья у них была большая — дед, бабка, старший сын с женой и двумя детьми, младший сын со своей невесткой. Погода стояла хорошая, за день успели повалить немало деревьев. Но ближе к вечеру им попалось одна особенно крепкая большая лиственница, от которой топор отскакивал, как от камня. Даже бензопила не брала дерево — цепь намертво застревала каждую минуту. Зять предложил оставить в покое трудное дерево и заняться другими, но дед «упёрся» и заявил, что он будет не он, если не одолеет это дерево. Промучились весь вечер, но удалось в итоге всё-таки его повалить. На этом работа на тот день кончилась.

Через неделю, повалив достаточно деревьев, они стали грузить их на прицеп трактора, чтобы отвезти к себе в деревню. Тут то самое дерево снова показало трудный характер: пока пытались загрузить его на прицеп, оно раз шесть скатывалось обратно само собой. По пути дерево ещё умудрилось как-то свалиться с прицепа, хотя там со всех сторон были заграждения из прутьев.

На следующий день мужчины стали заготавливать дрова. Один из внуков хватил топором по дереву, а тот отскочил и ударил обухом его самого в лоб. Видя такое, старик разозлился и велел в первую очередь заняться именно этим деревом. Потратив изрядно времени, дерево всё-таки распилили и раскололи на дрова. Дед самолично занёс охапку дров в дом и положил в печь. Теперь дрова не хотели загораться, но дед облил их бензином, обложил газетами и всё-таки разжёг огонь. Когда, дрова загорелись, старик стал смеяться — мол, значит, и на тебя есть управа, чёртова деревяшка.

Тем вечером начался настоящий ужас. Семья ужинала, когда вдруг невестка младшего сына закричала. Все посмотрели на неё, а она сказала, что только что её кто-то по лицу ударил. Не успели удивиться её словам, как кто-то невидимый опять стал ей оплеухи отвешивать, да так, что голова девушки из стороны в сторону моталась. Дед попытался закрыть ей лицо своими руками, и тут невидимка принялся за него — ударил в живот, потом стал хлестать по лицу. Когда дед еле выбежал из дома, невидимка опять принялся за невестку, мучил её весь вечер. Потом, когда у неё обе щёки стали красными от ударов, затих. Но радоваться было рано — ночью невидимое существо залезло к ней в постель, скинуло одеяло на пол и стало давить на неё весом и душить. Тут уж все переполошились. Девушка вся в слезах, мужчины ничего не понимают, дед хватается за голову, уразумев, что дерево-то непростое было...

Пригласили местного священника. Тот с крестом, кадилом и святой водой едва вошёл, как невидимка тут же расплескал ему всю воду, сорвал с шеи крест и швырнул в угол, а самого священника стал по щекам хлестать. Батюшка едва спасся бегством.
Началась кошмарная жизнь. Утром и днём невидимка обычно затихал, но давал о себе знать мелкими пакостями: то навоз в молоко положит, то тесто испортит, то чашки на полках сами собой бьются. По вечерам он каждый раз принимался за невестку — бил её, за одежду хватался, в её порцию еды всякую гадость клал, душил по ночам. Всех остальных, включая деда, не трогал, если они не пытались защитить девушку. Если же пытались, то избивал и их, причём намного жёстче, чем девушку — запросто мог синяков наставить и кости переломать. Сами мужчины, сколько ни старались, так и не смогли схватить его или хотя прикоснуться.

Дед, отчаявшись, обратился к человеку из другой деревни, который слыл якутским шаманом. Тот прийти к ним в дом отказался, мотивируя тем, что нечисть явно сильнее него. Услышав, что существо прибыло к в дом вместе с деревом, в котором, видимо, раньше обитало, шаман посоветовал отвезти остатки того дерева обратно в лес. Так и сделали, но не помогло — «сожителю», видимо, в деревне понравилось. Так и жили целый месяц. Попробовали все средства, от угольных кругов на полу до молитв и напускания кошек и собак, но ничего не действовало. Наоборот, невидимка после каждой попытки избавиться от него «шалил» с особым рвением. В конце концов от такой жизни у невестки случилось помутнение рассудка, она начала истощаться на глазах и бредить.

В это время к ним специально приходил военный из другого села — услышав слухи, он решил, что местные жители нарочно распространяют мракобесие. Зашёл в дом с возгласом: «Ну, где этот ваш призрак?» — и тут же пистолет, который висел у него на ремне, сам собой выстрелил. Тот схватился за ремень, и тут же из-за печи кто-то прицельно и очень метко стал швырять в него лошадиным пометом. Военный в панике вытащил пистолет, заглянул за печь — а там никого. Дальше невидимка стал бить его по лицу. Военный выбежал из дома, как угорелый, и больше туда не возвращался.

В конце концов, было решено отправить невестку к её родственникам в другое село. Пока ехали по деревне, она всё смотрела назад и говорила: «Мой бедный друг не может угнаться за нами — отстаёт, манит меня назад». Потом, на выезде из села, она заявила: «Мой бедный друг остался плакать у одинокой берёзы». И вдруг весь бред сошёл — к ней вернулся разум. Естественно, после этого девушка не возвращалась в ту деревню, и брак распался. Впрочем, в деревне были не против — как только она уехала, невидимка будто испарился: прекратились все его выходки и игры. Сначала люди боялись каждой тени, ожидая его возвращения, но этого так и не случилось.

@темы: якутия, сущности, не своё

---

Две могилы

[Скрёб-поскрёб]

В начале двухтысячных годов один небольшой журнал Великобритании, выходивший в течение нескольких лет на территории графства Эссекс, опубликовал любопытный рассказ. Репортер этого издания взял интервью у 52-х летнего хирурга, поведавшего, на мой взгляд, одну из самых трагичных и ужасных историй о случайном захоронении еще живых людей. Я не знаю, почему эта история не получила широкой огласки, хотя она, вне всякого сомнения, имеет на это право. Я пробовал найти упоминания об этом случае в Интернете, но безрезультатно. Наконец, недавно я обратился к одному своему знакомому, большому поклоннику английской культуры и обладателю поистине огромной коллекции городских легенд и просто интересных историй «старушки Англии» (как он сам ее называет). Он-то и порадовал меня приведенным ниже текстом. Хочу отметить, что текст несколько переработан и, в единственно сохранившемся варианте, представляет собой не интервью, а скорее связный рассказ. Однако, знакомый заверил меня, что данный текст является оригиналом, за исключением особенностей перевода, удаления вопросов репортера и незначительных связок между предложениями для гармоничности рассказа. Прямая речь рассказчика, а также все примечания автора переданы в точности.
«Мое имя Дэвид Кэттон (имя изменено — прим., автора). Я родился в городе Норидже на востоке Англии, где прожил с родителями до восемнадцати лет. Окончив школу, я поступил в только что основанный Уорикский университет графства Уэст-Мидлендс, а, получив высшее образование, переехал в городок Харлоу, где и прожил с семьей до нынешнего момента. Всю жизнь я проработал хирургом в местной больнице. У меня есть жена и двое детей. Я с юношества болею за футбольную команду Ковентри-Сити, увлекаюсь астрономией и нумизматикой, мечтаю побывать Нью-Йорке и пешком пройти через весь Бродвей-стрит. Пожалуй, это все, что Вам надо обо мне знать. Не вижу необходимости и в этом, но раз Вы настаиваете.
Это произошло около месяца назад, двадцать третьего апреля, если быть точным. Жена обнаружила мое «тело» в гостевой спальне, на кровати. Я лежал и не подавал никаких признаков жизни. Приехавший позже врач зафиксировал смерть. Я знаю его лично. Уже несколько лет мы работаем в одной больнице и никаких претензий к нему я не имею. Мое «тело» увезли в морг. Вскрытие делать не стали по настоянию «вдовы» и уже на следующий день началась подготовка к траурной церемонии. Еще через день меня похоронили…
Все это я узнал позже, но Вы ведь не для этого приехали ко мне, верно?
Да… Знаете, когда-то я задумывался над тем, как это должно быть страшно — впасть в летаргический сон и по ошибке быть похороненным заживо. Все об этом задумывались. Позже я пришел к выводу, что, скорее всего, для большинства несчастных, это не такая уж и катастрофа, потому что все они умирают во сне, так и не придя в сознание. Мне в этом отношении «повезло».
Судя по всему, я пришел в себя через пять-семь часов после погребения. Все было как в тумане. Я ненадолго возвращался в сознание и снова засыпал. Помню только одно, как какая-то часть меня все это время недоумевала: почему так неудобно, почему так тесно и душно? Но тяжелая дрема, походившая более на обморок, раз за разом брала верх. До сих пор не знаю точно, было ли это тяжелым последствием летаргии, или же начинал сказываться дефицит кислорода. В какой-то момент я окончательно очнулся. Никаких мыслей не было. Я просто лежал и недоуменно хлопал глазами. В голове туман, а перед взором абсолютная чернота и ни единого звука — не сразу и поймешь, что уже проснулся. Сколько я так лежал, пытаясь сообразить, где я и что со мной, не помню. Мое тело настолько замерзло и онемело, что я практически его не ощущал. Голова не работала. Даже утром, спросонья, достаточно долго приводишь мысли в порядок. Что уж говорить о сне, продлившемся более трех суток. Мне было трудно дышать и очень хотелось пить. Я как мог размял тело, поочередно напрягая мышцы, после чего попробовал встать. Сделать этого мне не удалось, как и не удалось вообще хоть немного пошевелиться. Что-то сковывало мои движения. Помню свою первую, совершенно идиотскую мысль: «Я запутался в одеяле». Я снова попробовал встать, и вновь безуспешно.
Начал появляться осознанный страх, а он в свою очередь перерос в удушающий ужас. Я рванулся, но и этого мне сделать не удалось: там, где я застрял, было так тесно, что не получалось даже вдохнуть полной грудью. Мне захотелось закричать, и в этот момент я сделал для себя еще одно неприятное открытие — мои губы были сшиты изнутри аккуратными стежками, а челюсти скреплены специальными скобами. Так поступают с покойниками, чтобы во время траурной церемонии их рот был закрыт…
Но я не мог поверить!
Я сдавленно застонал и, обезумев от ужаса, заколотился сильнее прежнего. Этот страх не описать словами. Выбившись из сил, я заплакал. Рыдания сотрясали мою глотку, но ни единого звука не вырвалось из-за зашитых губ и сцепленных челюстей. Я беспомощно царапал руками деревянную крышку, слабо стучал, старался разорвать ногтями нежный шелк обивки и плакал, плакал навзрыд, как не плакал никогда в жизни. Я сходил с ума и вертелся в своей ловушке уже не как разумный человек, а как жук, которого злые дети поместили в спичечную коробку. Не было у меня уже ни души, ни мозга, а был только страх.
Сейчас я припоминаю, что в один из моментов либо потерял сознание, либо уснул, либо настолько потерял разум, что попросту перестал воспринимать реальность. Так или иначе, но я очнулся. Очнулся и… пережил все заново.
Так хотелось верить, что все произошедшее ни что иное, как страшный сон! И я поверил… И верил! Верил даже тогда, когда вновь почувствовал нитки и метал во рту, верил, когда снова не смог пошевелиться, когда втянул ноздрями отвратительный запах сырой земли, когда водил окоченевшими руками по оббитой шелком крышке гроба… Сколько я так метался, не знаю, но потом на меня напала апатия. Настолько сильная, что я просто замер, прикрыл глаза и почти перестал дышать. В тот миг я осознал, какое же это счастье просто пить, есть, дышать, быть с не зашитым ртом, сгибать ноги в коленях. Как мне хотелось согнуть ноги! Это просто поразительно, когда ты не имеешь возможности просто ощупать свое тело и не знаешь, что творится с твоими ногами. Минута сменяется минутой. Поверьте, одна минута под землей — это вечность. За минуту в обычной жизни всегда что-то меняется: падает лист с дерева, проезжает машина, облако закрывает собой весеннее солнце. Под землей за минуту не меняется ничего. Каждый миг тебя буквально рвет на части от ужаса и безысходности. Капля за каплей разум и все то, что есть в тебе человеческого, уходят прочь. Навсегда. Ты перестаешь быть человеком, ты не животное, не птица и не ящерица. Ты — гигантская, гипертрофированная амеба, огромный гриб, не живой и не мертвый, никакой. Годы будут сменяться годами, поколения – поколениями. Люди будут жить, умирать, воевать, покупать, торговать, праздновать… а ты будешь лежать здесь. Всегда. В этом же самом костюме, в этой смиренной позе, сначала живой, а потом мертвый. Только это изменится в какую-то минуту.
В жизни бывает много трудных и сложных ситуаций. Человек может оказаться посреди пылающего дома, в трюме терпящего крушение корабля, в падающем самолете. Все эти и другие подобные ситуации объединяет одно — ты надеешься. Надеешься, что пожар потушат, спасательное судно подоспеет вовремя, а пилот в последний момент ухитрится выровнять самолет. Даже обреченные люди перед гибелью имеют роскошь тешить себя надеждой. Кроме тех, кто оказался в ситуации, схожей с моей. Здесь надежды нет. Тебя похоронили, закопали осознанно, попрощавшись навечно, и не имея причин выкопать тебя обратно. Это ужасно.
Итак, я продолжал лежать. Паника сжирала меня изнутри, но я не мог выплеснуть ее ни криком, ни ударом кулака, ни чем бы то ни было еще. Голова работала просто отвратительно, не порождая ни слов, ни связных мыслей. Их заменили мутные, нечеткие образы и чувства, одно хуже другого. Медленно, но неуклонно я впадал в бред. Сейчас можно было бы высчитать в точности, сколько клеток мозга я потерял за время своего захоронения от недостатка кислорода. Только это ни к чему.
Миновал час, а может быть и десять часов. Я все глубже уходил в себя, обливался потом и слезами, скулил и продолжал бесцельно водить руками по тесным стенкам собственного склепа.
Минута. Еще минута. Еще минута. Минута. В очередной раз очнувшись от бредового состояния, я обнаруживаю в руках некий предмет. Из-за холода и многих других факторов, я почти утратил чувство осязания. Много времени ушло на то, чтобы понять, что это такое, но когда я понимал… Не объяснить. Появилась та надежда обреченного, само право Надеяться, о котором я говорил выше.
Это был сотовый телефон.
Я вспомнил приложение к своему завещанию, нечто вроде последнего волеизъявления, где как раз говорилось о сотовом телефоне. Господи, как я был благодарен своей жене за то, что она не забыла о моей маленькой просьбе! Голова просветлела, радость вырывалась наружу новыми порциями рыданий и нетерпеливым мычанием. Некоторое время ушло на то, чтобы просто включить телефон. Сделать это окоченевшими руками оказалось непросто, но я справился. Он приветливо завибрировал и впервые за целую вечность я увидел свет, зеленый, до боли яркий, но такой родной и приятный! Теперь секунды понеслись для меня с бешенной скоростью. Я почти ощущал, как время со свистом проносится мимо. Долго, очень долго я вглядывался в экран. Что он там пишет? Пудовый валун упал на мою грудь, когда я, наконец, разобрал надпись.
В телефоне не было SIM-карты…
«Это невозможно»,- подумал я. Но проклятый телефон считал иначе. Я принялся обшаривать карманы, но ничего там не обнаружил. От слез перед глазами все плыло. Наконец, я догадался вытереть глаза платком, что находился в моем нагрудном кармане и, используя свет дисплея, как фонарик, методично обшарил все доступное моему взору пространство. Я чуть не разорвал свои губы радостным восклицанием, когда обнаружил SIM-карту, неприметно заткнутой за правый лацкан пиджака. Там же находился листок с записанным PIN-кодом.
Тем временем, положение мое становилось все более плачевным. Меня нещадно клонило в сон от недостатка кислорода, а от нестерпимого холода тело немело все сильнее и сильнее. Но я не мог сдаться сейчас.
Мне пришлось выключить телефон, чтобы вставить в него карту. О! Я проработал хирургом больше тридцати лет и по долгу профессии обладаю прекрасной моторикой рук, но еще никогда я не сталкивался с задачей более сложной, чем эта! Руки не слушались команд, подаваемых ослабленным мозгом, чертова симка постоянно выпадала и ее приходилось искать на ощупь, разные посторонние, совсем ненужные мысли мешали сосредоточиться на главной цели. Чего я только не передумал за это время! А что, если на SIM-карте нет денег? А если телефон не поймает связь из-под земли? А вдруг супруга неправильно записала PIN? А если еще что-то, чего я не предусмотрел?! Но чудо случилось, и вот, спустя еще одну вечность, в моей руке снова вибрирует телефон, а тьму разгоняет зеленый свет экрана. Индикатор, отвечающий за уровень сигнала, показывает, что звонить можно, но не мешало бы и выбраться на более открытую местность. Я тоже так считаю.
Рука машинально набрала номер приемного отделения моей родной больницы. Я знал, что трубку возьмет либо невероятно толстая и стервозная Энид, вечно теряющая свои очки и мазь от герпеса, либо старая дева Джесика, готовая сутками пить травяной чай и раскладывать пасьянсы на истертых и до невозможности засаленных картах. И ту, и другую я готов был сейчас же расцеловать.
Некоторое время в трубке звучали длинные гудки, после чего послышался грубый голос Энид. Сердце екнуло от радости, слезы снова заструились по щекам, грозя обезвоживанием или, как минимум, небольшим потопом. И я кричу от радости и, едва сдерживаясь от переполняющих чувств, объясняю Энн, что произошла чудовищная ошибка и я жив, но… ничего этого нет. Я лишь невнятно мычу, потому что рот мой склеен, зашит и скреплен железными скобами.
Энид еще несколько раз повторяет «Алло! Я вас слушаю», после чего кладет трубку. Я роняю телефон и теряю сознание. Очнувшись вновь, я с трудом припоминаю все случившееся. Голова буквально раскалывается от боли. Воздуха остается все меньше и меньше, и счет уже идет на минуты. Когда я «распаковывал» свой рот, когда вырывал с мясом нитки и отдирал от десен скобы, сознание покидало меня не меньше десяти раз. Под конец я находился не в сознании даже, а в полусознании, ничего не соображая и не понимая, кто я, где я и что со мной. Все силы, умственные, моральные и физические были направлены теперь на одно единственное действие — телефонный звонок.
Тот разговор смутно припоминается мне. Знаете, как давно забытый эпизод из детского сна. Энид сначала не поверила мне, сказав, что если это шутка, то очень глупая. Потом она, кажется, положила трубку. Я позвонил снова, и вновь она не поверила. Мне пришлось напрячься и выудить из головы несколько воспоминаний, связанных только с нами. Надо отдать должное девице: убедившись, что это действительно я, она не упала в обморок и не растерялась. Она что-то быстро заговорила в трубку, но я уже не мог разобрать ее слов. Звуки, образы перед глазами, чувства, страхи, мысли, все слилось для меня в одно единое нечто, и я окончательно отключился.
Меня успели спасти…
Не стану рассказывать, как долго я и все мои родные приходили в себя после случившегося. Это скучно и, на мой взгляд, довольно занудно. Все эти курсы реабилитации, психологическая помощь, разыгравшиеся на фоне произошедшего фобии и страхи. Это все детали, которые, при необходимости, Вы сможете додумать и сами. Пора завершать.
Я долго и много думал и раньше над тем, как жестока бывает жизнь. Мы все боимся смерти, а зря. Смерть неотвратима, прямолинейна и честна. А жизнь нет. Жизнь дает несчетное число плохих вариантов. Она глумлива и беспощадна ко всем без исключения. Рано или поздно жизнь подкинет тебе такой сюрприз, что и глазам своим не поверишь. Смерть в этом отношении более гуманна…
Сейчас я думаю об этом каждый день. Спросите, о чем я? А вот о чем. Во время моего рассказа, у Вас могли возникнуть вопросы: почему врач, осматривавший мое «тело», так легко зафиксировал смерть? В связи с чем медики решили не проводить вскрытие? Как так получилось, что уже на следующий день после моей «смерти» все было готово к церемонии? И, наконец, откуда у 52-х летнего мужчины взялось подробное завещание, да еще и с приложением в виде последнего волеизъявления? Так, будто все готовились к моей кончине.
Дело в том, что все, в том числе и я сам, действительно готовились к похоронам. За три месяца до описанного мною происшествия, доктора поставили мне неутешительный диагноз — рак легких 4 стадии. Как правило, люди с таким диагнозом не вытягивают и полугода, так что это не диагноз, а приговор. Вот так…
Я не хочу кого-либо разжалобить, но представьте, каково мне теперь? Чудесное спасение?.. Побывать в могиле и выбраться оттуда лишь для того, чтобы через месяц-другой снова вернуться обратно. Это ли не доказательство гадкой натуры всеми нами любимой Жизни? Я доживаю свой век и не перестаю удивляться. Кого я мог настолько сильно разозлить на небесах, что надо мной сыграли столько злую шутку? Это страшно, удивительно и нелепо, но, в первую очередь, это чертовски обидно. Последние дни моего существования превратились в какой-то дьявольский анекдот, над которым можно лишь посмеяться, да и то сквозь слезы. И я смеюсь, потому что больше мне ничего не остается.
И последнее. Недавно я посетил свою первую могилу. Я попросил, чтобы ее оставили, вместе с надгробной плитой, где все еще выбиты мое имя и дата смерти. Знаете, любезный друг, если ее не тронут, то я наверное буду единственным человеком во всей Великобритании, у которого не одна, а сразу две могилы! И это еще одна шутка из моего предсмертного анекдота.
Вот так. На этом я закончу. Желаю Вам всего хорошего.»
Дэвид Кэттон скончался 23 июня в возрасте 53-х лет, утром в День своего рождения. Он похоронен на небольшом кладбище в пригороде Харлоу. Достоверно известно, что перед смертью он попросил супругу не класть в его новую могилу мобильный телефон…

@темы: рассказы, это случилось на самом деле, выбор админа, не своё

---

Они

[Скрёб-поскрёб]

Анон, задумайся о том, что если ты увидишь ИХ, они увидят тебя. Изображение их может быть где угодно, в результатах поиска, в подмененной взломщиком пикче, в википедии после вандализма. Отключи изображения в браузере, затем flash, не смотри никакого видео из интернета. Вообще ничего не скачивай из интернета. Игры, программы, даже проверенные - после определенной последовательности действий, которую случайно может сделать любой пользователь - они выведут на экран их и зависнут. Лучшее, что ты сможешь сделать - закрыть глаза и нажать на кнопку ресета, но не забывай что рабочий стол встретит тебя ИМИ. Если же ты посмотришь дольше доли секунды, то они придут к тебе через час, день, месяц, год - как им захочется. Отключение интернета тоже не поможет - ты ведь не знаешь, что именно купленный тобою диск является безопасным? Ты спросишь "Почему они не распространялись массово?". Они не всесильны, и не хотят быть в меньшинстве. Им просто нужна новая плоть и новые слуги.
Я больше никогда не хочу их видеть. Они сказали что оставят меня если я найду им пару десятков запуганных, одиноких людей. И не удивляйся качеству моей пикчи - от просмотра лучшей ты бы убил себя до того, как они придут.

Фото - на свой страх и риск

@темы: картинки, сущности, не своё

---

[Lucky 38]

няшная крипота
enjoy

@темы: видео, ссылки