Сатанисты

[Danny Ocean]

Поделюсь с вами историей, которая произошла на самом деле — я сама была тому свидетельницей. Не знаю, тянет она на сверхъестественное или нет, но я думаю, что да.

В 2000 году наш город просто замучила банда сатанистов. Что они вытворяли тогда — не передать словами: оскверняли могилы, жгли венки, разрывали захоронения, распинали на крестах собак и кошек, устраивали какие-то дикие игрища на кладбищах — одним словом, кошмар. И никто не мог ничего сделать, потому что отец одного из членов шайки был высокопоставленным чиновником.

Так вот, в ночь с 29-го на 30-е апреля 2001 года, эти, с позволения сказать, граждане во главе со своим духовным лидером возвращались с очередной сходки на деревенском кладбище, что недалеко от города. Поскольку до трассы, которая ведет непосредственно в город, ехать довольно далеко, они решили проехать по промзоне нашего металлургического комбината. Надо сказать, что ночью там всегда довольно оживленно и «БелАЗы» ездят табунами. Вообще, въезд в промзону для легкового автотранспорта закрыт, и как им удалось туда проникнуть, никто так и не понял. «БелАЗ» — огромная машина, под которой может спокойно проехать, например, «шестерка». Компания ехала на «Ниве». В относительно небольшую машину набилось шесть человек. В пять часов утра товарищи, возвращавшиеся с очередного шабаша, столкнулись с груженым «БелАЗом»...

Финальный аккорд Вальпургиевой ночи был звучным. Крыши у «Нивы» как не бывало, как и двух голов пассажиров. Из всей компании пятеро погибли на месте. Шестого — вдохновителя и учителя — доставили к нам в больницу с травмами, которые по всем канонам медицины были несовместимы с жизнью. Но он жил...

Через двадцать минут он был в операционной. Еще через двадцать минут после начала операции он умер. Поскольку все случилось в операционной, его тут же начали реанимировать. Иначе, если не предпринять никаких мер, замучаешься по судам бегать. На всё про всё есть восемь минут. Можно, конечно и дольше упражняться, но тогда уже получится не человек, а растение, ибо клетки головного мозга начинают отмирать. Не буду врать — все надеялись, что сердце завести не удастся, и он умрет.

Он вернулся через шесть минут.

Операция длилась почти восемь часов. Его по частям собирали, сшивали, штопали все имеющиеся в наличии хирурги и травматологи по очереди, включая узких специалистов. За это время, он уходил еще раз пять, но на шестой минуте его снова возвращали. Через восемь часов его, всего утыканного трубками, проводами, закованного в гипс, определили в реанимацию, подключив к аппарату искусственной вентиляции легких.

Все думали, что из комы он не выйдет никогда. Ничего подобного! В себя он пришел через сутки, в полной мере ощутив боль переломанного, израненного и искалеченного тела.

Уж не знаю, что они делали на том заброшенном кладбище, кого вызывали и о чем просили — он не рассказывал. Но, первое что он сделал, приходя в сознание — попросил пригласить батюшку из местной церкви. Причем в глазах у него стоял такой неприкрытый ужас, что девчонки-медсестры из реанимации просто боялись к нему подходить. Не боль, не страдание, а реальный, чистый ужас...

И началась его жизнь после аварии. Если это, конечно, можно назвать жизнью. Все, какие только возможны осложнения после операции, он испытал на себе. Полный набор — пневмония, несостоятельность швов — не буду перечислять. В довершение всего у него начался остеомиелит. Парень просто гнил заживо, его кости буквально расплавлялись. Сколько раз его брали в операционную — травматологи сбились со счету. Его история болезни превратилась в толстенный том. А сколько раз останавливалось его сердце... Но каждый раз во время реанимации он возвращался обратно на шестой минуте. Не раньше, не позже. Все время — на шестой минуте. Это была просто реальная мистика. Над ним как будто кто-то издевался, не давая уйти и обрести покой.

Где-то через полгода его страданий один доктор втайне решился на должностное преступление и, когда давление упало до нуля, а на кардиографе появилась ровная линия, он не стал реанимировать парня, решив дать ему спокойно уйти и прекратить его мучения. Вы не поверите, но снова на шестой минуте появился пульс на сонной артерии и аппарат выдал четкую кривую! Парень снова ожил. Сам. Без посторонней помощи. После этого реаниматолог уволился по собственному желанию и перешел работать в платный центр врачом УЗИ.

Парень умер ровно через год — в ночь с 29-го на 30-е апреля в пять часов утра, полной ложкой нахлебавшись страданий. Его как будто специально живого протащили через все круги ада.

Прошло уже почти девять лет, но весь персонал нашей больницы до сих пор помнит эту историю. И я все время спрашиваю себя — что это было? Кого они вызвали тогда на кладбище... или пытались вызвать? Как все это объяснить?

Я человек с высшим медицинским образованием, сама сделавшая не один десяток операций и не раз видевшая смерть. Я должна относиться ко всему со здоровым скептицизмом, присущим всем медикам. Но я не могу. Не могу — и все тут. Я просто не нахожу этому объяснения и поэтому боюсь. А вдруг там, за последней чертой, нас ждет нечто неведомое и настолько страшное, что волосы становятся дыбом?..

@темы: не своё

---

МГТУ им. Баумана

[Danny Ocean]

Произошло это в 2009 году, когда я поступил в МГТУ им. Баумана (надо сказать, то еще местечко, если говорить о суровости преподавателей и требованиям к студентам). Сам я родился в Красноярске и 17 лет прожил там, посему поселился в общежитии №4, где и живу по сей день (даже комнату не менял, живу все в той же). Надо сказать, что специфичность учебного процесса дает о себе знать, и отражается это, в первую очередь, на моральном состоянии студентов. Год через год люди тут из окон выходят. Общежитие достаточно старое, поэтому таких «выходящих» был далеко не один человек.

Ну а теперь расскажу, собственно, что приключилось со мной. Заселился я в конце августа, встретился и познакомился с соседом, отремонтировали комнату, ничего беды не предвещало… Одним вечером сидели мы оба в комнате, занимались каждый своим делом (он смотрел очередное аниме, а я во что-то играл). Сижу я в наушниках и вдруг слышу грохот, поворачиваю голову, смотрю — с посудной полки на микроволновку упала мельница для перца. Ну, вроде бы ничего необычного, вот только полчаса назад я ей пользовался и поставил вглубь полки (надо сказать, не самой узкой). Я удивился, поворачиваюсь к соседу, а тот на полку смотрит, белый как смерть, и пальцем тычет: «Она оттуда выпрыгнула!». Конечно, я ему тогда не поверил, мол, «насмотрелся своих мультиков, теперь и мельницы летают», но сам как-то был встревожен, ибо сама ситуация говорила, что просто так перечница не могла упасть. Во время спора о случившемся, я пошёл к шкафу, чтобы что-то оттуда взять. Открываю шкаф, и на меня оттуда падает утюг. Причем что он делал на верхней полке, ни я, ни сосед не знали.

Где-то в полночь мы решили лечь спать (на пары нужно было идти с самого утра). Лежу я, а уснуть не могу никак. Решил пойти в коридор, у окна в курилке постоять, на ночь посмотреть. Ночью в коридоре горят только две большие лампы, в самом начале и в конце — как раз в той курилке, где я стоял. Коридор довольно-таки длинный, посему при таком освещении середина темная совершенно. Когда я смотрел в окно, что-то заставило меня развернуться. Поворачиваюсь, а на границе тени виден смутный силуэт человека, вроде одетого в осеннюю одежду, с портфельчиком и тубусом за спиной. Стоит и не шевелится. Мысли тогда, откуда в три часа ночи тут одетый человек с тубусом стоит, у меня почему-то не возникло. Стою я, смотрю на силуэт, потом окликнул: «Эй, чего встал-то?». В ответ лишь тишина. Я хмыкнул и отвел взгляд. Поворачиваю голову обратно — никого. «М-да, — думаю с героическим спокойствием, — пора идти спать…».

Наутро сосед вышел минут на десять раньше меня, пока я с чем-то возился, так что ехали мы порознь. Метро я не люблю, но других вариантов нет обычно, поэтому езжу всегда в наушниках с музыкой и смотрю на тоннель через дверь вагона. Ну и через отражение в этом стекле иногда рассматриваю народ в самом вагоне. Тут смотрю, а у противоположной двери стоит паренек лет 18-20. В куртке и с портфельчиком и тубусом. Взгляд совершенно пустой, но смотрит явно в мою сторону. Я хмыкнул, отвел взгляд, потом даже повернуться решил — думаю, может перестанет на меня пялиться, когда я лицом к нему буду. Поворачиваюсь, в там нет никого… вообще. Меня дрожь пробила, стало страшно. Я развернулся обратно к двери, а в отражении тот же парень стоит. Я смотрю назад — его нет, смотрю на дверь — он там… От жути аж остолбенел, захотелось срочно покинуть вагон, неважно, каким образом. На мое счастье, поезд остановился на «Бауманской», и я как ошпаренный выскочил из вагона. В ВУЗе, конечно, ни о чем думать не мог толком…

На обратном пути встретил соседа, рассказал ему всё это. Заходим мы в комнату, а там посреди комнаты лежит утюг. Каким образом он оказался в двух метрах от шкафа, до сих пор никто не знает. Сосед, как сумасшедший, схватил чистое кухонное полотенце, накинул его на дверцу антресоли со словами: «Это теперь твое! Не мучай нас, пожалуйста!».

Полтора года полотенце провисело на дверце, никто его не трогал. Потом соседа отчислили за прогулы из-за постоянного просмотра аниме, и я остался жить один. Решил перепланировку мебели сделать и снял полотенце. Неделю все тихо было, а потом из несущей глухой стены стали доноситься звуки, будто кто-то там скребется прямо внутри стены. И еще там же что-то щелкало. Начиналось всё ровно в 2:13 ночи, поэтому, если не уснуть до этого времени, то постоянные вздрагивания обеспечены… Сейчас, когда я пишу это, звуков уже почти нет, но иногда я всё равно дергаюсь, потому как за спиной раздается громкое щелканье и царапанье…

@темы: призраки и духи, мистические и аномальные места, предметы и вещи, не своё

---

Квартира

[Danny Ocean]

Начиналось всё с того, что мои родители вздумали вложить свои кровные в недвижимость. Живут они в частном доме в Подмосковье, и вот им представился шанс приобрести трехкомнатную квартиру в Москве, аккурат возле метро в достаточно неплохом и зелёном районе. А именно — на Рязанском проспекте, прямо возле станции метро.

Сначала нас мучили коллективные подозрения, что что-то с этим делом нечисто — ибо квартира была в отличном состоянии, в одной из комнат вообще только что был сделан ремонт, остальные были вполне пристойно и со вкусом отделаны, ну разве что кухня нуждалась в некоторой переделке, а цену за всё это благолепие просили совсем небольшую. По меркам московского-то рынка недвижимости — так вообще ничтожную. Юрист, консультировавший родичей по этому вопросу, подвоха не нашёл, а Михаил Юрьевич — парень, который продавал квартиру, — слегка помявшись, мотивировал это тем, что под окнами периодически собирается очень шумная компания неформалов — с мотоциклами, гитарами и водкой. Квартира находится на четвёртом этаже, стоят пластиковые окна, так что аргумент был, мягко говоря, неважный, но что уж там — шанс упускать не стоило. И уже через два месяца я отбыл в новоприобретённую квартиру делать ремонт на кухне. Захватил я с собой спальник, пенку и по окончанию первого сеанса шпаклёвочных работ завалился спать.

И тут за стеной очень чётко заплакал ребёнок. Не маленький, лет пяти-шести. Пол я определить по голосу не смог. Малыш тихонько хныкал и повторял: «Папа… папа…». Это продолжалось довольно долго, и я уже подумал, что главную причину низкой стоимости квартиры всё-таки вычислил. Мало кому понравится жить через стену с соседским плаксивым дитём.

Но тут до меня дошло. Через стену, там, где плакал ребёнок, не было никаких соседей. Там была маленькая комната. Единственная из комнат, ремонт в которой был сделан совсем недавно.

Я, в общем-то, верить в сверхъестественное не склонен. И списал всё на соседей сверху. Может, акустика пустого помещения так искажает звуки? Как бы то ни было, я завернулся в спальник и уснул.

Разбудил меня телефонный звонок. Прошлые жильцы оставили нам аппарат, но я и не подозревал, что он окажется таким громким, да ещё и в полпятого утра. Сразу возникла мысль, что у родичей что-то случилось — я выбежал в коридор и подскочил к аппарату.

В трубке долго хрипело и стучало, как будто со связью были проблемы. На моё бесконечное «алло» никто не отвечал, и только минуту спустя я различил в трубке тот самый детский голос, что плакал за стеной. Я смог услышать только слова «папа», «не надо» и «я боюсь». Затем — снова треск и шорох, потом гудки.

На этот раз мне показалось, что это была девочка.

Тогда мне стало неуютно. Я влез в майку, в штаны и помчался к соседям сверху — может, там и в самом деле беда какая, а ребёнок помнит наш телефон, вот и звонит.

Мне открыл заспанный и чертовски злой сосед — мужик лет сорока, в трусах и майке. Я начал сбивчиво объяснять ему про ребёнка и звонок, он спросонья ничего не понял и где-то на середине моего нервного рассказа поинтересовался, кто я, собственно, такой.

Как только я сказал, что являюсь его новоявленным соседом снизу, остатки сна с него как рукой сняло. Он пригласил меня на кухню, заварил растворимого кофе и накапал туда приличное количество коньяку. А потом потребовал, чтобы я рассказал ему всё с самого начала. Мой рассказ много времени не занял. Гораздо дольше сосед смотрел на меня и что-то мучительно соображал. Затем долил в мою кофейную чашку коньяку до самого верха и рассказал…

20 июня прошлого года в этой квартире были убиты трое. Разорившийся бизнесмен застрелил двух дочерей и жену, бросившуюся их защищать. Младшей из девочек было всего лишь семь лет. Трупы нашли в маленькой комнате — там, где был потом сделан ремонт. Убийство произошло в полпятого утра. Бизнесмена звали Юрий, а обнаружил тела его сын, Михаил, когда вернулся домой на следующее утро.

Я готов был скорее признать, что я сошёл с ума, чем то, что слышу голоса мёртвых детей в телефонной трубке. Но оставаться одному мне в этой квартире совсем не хотелось. Мы просидели с соседом до рассвета, и, как только позволила совесть, я вытащил брата из постели и вызвонил к себе. Он приехал спустя три часа, и остаток дня мы с ним прокопошились с плиткой и плинтусами. Спал я как убитый, и никаких голосов на этот раз не слышал.

Только брат с утра поинтересовался, всегда ли соседский ребёнок такой нервный, и что за идиоты звонят мне по ночам.

Я подавился горячим чаем и не стал ему ничего рассказывать.

Но на следующую ночь зачем-то поднял трубку.

На мой вопрос она успела ответить, что зовут её Катя. И добавила, что ей страшно. Очень страшно.

А потом связь прервалась.

Мы сдаём эту квартиру. И новые жильцы почему-то отключили домашний телефон и пользуются только мобильниками. А я теперь знаю, что её зовут Катя, и ей очень страшно. Папа выстрелил в неё дважды — раз в живот и раз в голову. Ей очень страшно.

@темы: дети, безумие, призраки и духи, не своё

---

Стук

[Danny Ocean]

Вчера чуть не поседела — жуткая история приключилась. Я, вообще-то, не особо пугливая — не падаю в обморок от любого шороха и запросто провожу ночи одна в любых квартирах. К стукам и звукам в многоквартирных домах более чем привычная — тут в китайских домах такая звукоизоляция, что кажется, будто все полтора миллиарда китайцев живут прямо в твоем доме. Но то, что было вчера, чуть меня не доконало.

Сейчас я живу у приятеля временно. Вчера он ушёл на работу, сказал, что вернётся поздно. Надо сказать, что, уходя, он ключ мне оставляет, а второго ключа нет. Вечером, сижу дома одна, спать не ложусь, жду приятеля с работы. Около половины одиннадцатого он мне звонит на сотовый телефон и спрашивает, сплю ли я — говорит, что уже на подходе к дому.

Минут через пять-десять раздаётся стук в дверь. Я уже вскакиваю, чтобы открыть, но тут каким-то шестым чувством понимаю: это не Сергей... Головой понимаю, что все эти иррациональные страхи ничего не стоят, а заставить себя подойти к двери не могу. Ноги будто к полу приросли, меня аж колотит. А в дверь стучат... Я хватаю телефон и набираю номер Сергея. И тут в трубке звучит: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны доступа», а за дверью звонит его сотовый телефон — у него мелодия узнаваемая. Я на всех парах заскакиваю в спальню, накрываюсь одеялом, меня трясёт. А в дверь уже прямо колотят... И, самое главное, ни звука больше оттуда не доносится, только стук, и от этого ещё страшнее.

В какой-то момент я теряю самообладание и кричу: «Иди туда-то и туда-то, что ты ко мне привязался?!». Только в этой фразе не было ни одного цензурного слова, и она была намного развёрнутее. После этого сразу потеряла сознание. Пришла в себя оттого, что меня кто-то по лицу бьет и по имени зовёт. Я начинаю отбиваться, и тут понимаю, что это мой приятель, перепуганный до смерти. «Что случилось? — спрашивает он. — Что тут произошло?». И тут я понимаю, что он войти никак не мог — ключа-то у него не было, а дверь в эту квартиру можно ракетной боеголовкой взрывать — ей ничего не будет.

— Как ты вошёл? — спрашиваю.

Он на меня смотрит с удивлением:

— Дверь открыта была.

На этом месте у меня случилась истерика. Долгая, с рёвом и завываниями. Сергей отпоил меня валерьянкой, а потом рассказал, что он зашёл в подъезд, начал подниматься, и тут услышал мой истошный вопль матом. Он в два прыжка на второй этаж взлетел, за ручку схватился, а дверь не заперта. Говорит, что успел подумать, что я дверь открыла незнакомцу, и в квартиру кто-то залез. Входит — в квартире темно и тихо. К слову сказать, когда я в спальню отступала, в прихожей свет горел. Он начинает меня звать, свет включает — в квартире молчание. А тут планировка такая, что из прихожей видно все три комнаты, ванную и кухню, двери везде настежь, то есть сразу видно, что никого постороннего в квартире нет. Да и не успел бы «посторонний» никуда уйти. Он дверь захлопнул и кинулся меня искать. И нашёл меня в углу.

Из-за всего этого мне сегодня очень страшно. Не знаю, что и думать и на чей плод больного воображения списывать эту историю. Получается, кто-то сперва стучался ко мне, потом как-то вошёл внутрь, дверь Сергею открыл и свет в квартире погасил... А Сергей сегодня опять допоздна на работе...

@темы: не своё

---

Лесная сторожка

[Swofford]

Четверо человек (не то охотников-любителей, не то горе-туристов) заблудились, забредя в глухую чащу. Как-то у них вышло (для истории это неважно), что они остались без спичек. Эпоха мобильных телефонов в те времена еще не началась. Было студено, погода испортилась, вечер наступил, а никаких надежд, что бедолаги, наконец, выйдут в населенную местность, так и не забрезжило.
Совершенно неожиданно группа наткнулась на заброшенную сторожку. В ней никто не обитал, «аварийного запаса» для таких вот заблудших душ внутри не нашлось. Вся постройка – помещение в четыре угла, с единственной дверью и без окон. В центре – стол, лавка, полки по стенам. Решили дождаться утра в сторожке, там хотя бы ничего не падало с неба, и ветер не дул. Пробовали устроиться на полу, на столе, на лавке, но вскоре поняли, что даже под крышей без огня замерзают намертво. Нужно было двигаться, согреваясь, но обстановка не располагала: ни зги не видно, а тут громоздкие стол и лавка. Придумали бегать эстафетой: встали четверо по четырем углам, один по стеночке спешит в соседний угол, толкает товарища, тот тоже по стеночке к следующему, и так далее. Всю ночь промаялись в кромешной тьме, измучились, но не окоченели. Как только занялся рассвет, покинули неуютную стоянку и продолжили путь. Повезло, из леса все-таки выбрались.
Товарищ очень гордился находчивостью, которую они проявили в сторожке: эстафета вдоль стен, похоже, спасла им жизнь.
Тот, кто выслушал историю, задумался, а потом сказал: «Вас не могло быть четверо. Первый идет ко второму, во второй угол, второй – к третьему в третий, третий – к четвертому в четвертый, но четвертый идет в пустой первый угол, так как человек из него уже перебрался во второй. В сторожке должен был быть пятый»

@темы: рассказы, заброшенные дома и недострой, не своё

---

[Бе3_Палева]

это действительно бывает!!!

и от этого реально передергивает ^__________^

@темы: картинки, это случилось на самом деле

---

[suslik-n]

Продолжение. Если не понравится - админы смело удаляйте, указав на ошибки)))))
Начало Здесь.


тихий звук. Еле различимый он ее звал
- Кто здесь?
- И-и-ира-а-а. Помоги мне
- Кто здесь? Что за глупые шутки!!!
- Освободи мою душу. Он заточил ее. Иди на чертову поляну.
- Влад, ты где?
Голос больше не раздавался. Ира попыталась уснуть, но сна не было. Часы тикали – времени было два часа ночи. Взяв сигареты, она, открыв окошко, стала курить. Ночь была тихой. На небе ни облачка. Ярко светили звезды. Ира посмотрела на неба и увидела парящую над лесом фигуру человека с крыльями. Она висела неподвижно, делая легкие взмахи крыльями. Так продолжалось примерно час. Потом странное существо развернулось и скрылось за рощей. Ира сидела, мысли в её голове спутались как нити в клубке – голос любимого, странная фигура, что ждать дальше. Девушка оглядела маленькую пыльную комнату – не выскочит ли какое-нибудь чудище из шкафа. Или не притаилось что-либо под старой кроватью. Проведя остаток ночи, не смыкая глаз, Ира заснула только под утро. И не было никакого, пастушьего рожка, который будет людей, как пишут в книгах – в деревне, чье население сплошь выпивало, скот был не нужен. А раз нет скота, то нет и пастухов.
Проснувшись в одиннадцать часов, Ира снова решила сходить к Федору. Тот как обычно был дома.
- Я же псих.
- Я сегодня ночью видела странное существо.
- А я сфотографировал. Теперь, надеюсь, вы мне верите.
- Да. Еще я слышала голос Влада.
- Интересно.
- Он сказал, что он в каком-то плену.
- Но он умер. Значит в плену не он, а его метафизическая сущность. Чтоб ее освободить, нужна смерть. Того, кто ее похитил.
- И кто же это?
- Не знаю.
- Вы отведете меня на Чертову поляну?
- Когда?
- Сегодня
- Хорошо. У меня как раз работа на этот день не запланирована. Только погодите, я возьму кой-какую аппаратуру.
Собравшись, старик нагрузил на Васю странные приборы. Сам же он взял только прямую палку. Вскоре небольшая группа двинулась в путь.
Лес охватывал деревню полумесяцем. Чертова поляна находилась где-то в его центре. Основные тропы, ведущие в соседние деревни, обходили ее стороной. Если взглянуть на карту, то было ясно, что дорожки образовывали треугольник наподобие бермудского. Старик, Вася и Ира пошли по одной из них. Где-то в середине старик повернул на небольшую, протоптанную, по-видимому, только им, тропинку. Вдоль нее на деревьях были зарубки. Сам лес был самым обычным. Поначалу Ира ничего не замечала – как в обычных лесах тут пели птицы, росла трава, а один раз девушка заметила промелькнувшего среди деревьев зайца. Но по мере того как они приближались к «чертовой поляне» лес становился каким-то другим враждебным. Птицы не пели. Деревья попадались более толстые и высокие. Все стали попадаться коряги, буреломы и овражки. Идти было все тяжелее, особенно девушки. Легкое летнее платьице, было все изодрано. На теле загадочным образом обнаружилось несколько клещей. Федор сразу успокоил, сказав, что энцефалитных тут нет. Ноги тоже болели – дешевые кроссовки были непригодны для леса.
- Слушайте, а чем у вас в селе занимаются люди. Не могут они все время пить же, - спросила Ира, решив разговорить молчащего старика
- Половина собирает урожай с огорода, половина пустые бутылки. Доход одинаковый.
- А почему никто не хочет подняться? Заняться делом.
- Молодежь ломом валит в город. Остальные пьют. Но даже если не пить и завести какое-нибудь хозяйство, то чиновники задушат. Это только по телевизору все такие хорошие, а на деле. Я могу навскидку примеров десять вспомнить. У человека все получается, так нет, всю кровь высосут.
Идти было все тяжелее. Ира ругала себя за безответственность. Кроссовки тоже порвались. Ноги были все расцарапаны. Девушка хромала. Ей уже хотелось бросить идти назад, как деревья расступились, и экспедиция вошла на поляну.
Травы на поляне не было вообще. Кое-где валялись птицы с неестественным багрово- красным мясом. Также на поляне было несколько валунов.
- Вот мы и пришли – поляна смерти.
- И что делать дальше.
- Я не знаю.
- А зачем вы приборы взяли.
- Возьму анализ земли, буду проводить обычные исследования.
Старик начал раскладывать свои приборы. Олигафрен сел на землю и уставился в одну точку.
- Может подождать до ночи.
- Если не боишься, жди.
Через десять минут у Иры странным образом заболели зубы. Девушка почувствовала усталость. Она рассказала об этом Федору.
- Это все чувствуют. А ты думаешь, почему здесь столько птиц подохло?
Ира несколько раз обошла поляну. Интуиция подсказывала, что разгадка где-то здесь. Не смотря на аномальную суть существа, оно должно как-нибудь выходить на поверхность. Может за каким-нибудь валуном находиться вход. Девушка чувствовала, что разгадка близко.
- А вы не пробовали отодвигать камни?
- Да.
- И что?
- Там земля. Нет, тут должен быть какой-то другой механизм. Электронная аппаратура обычно ведет себя странно, но сегодня все в порядке. Сейчас я узнаю, где есть полость и…
Старик не успел договорить, так как раздался странный звук из-под земли и вдруг на поляне взметнулся столб пыли. Спустя секунду нечеловеческое существо с пронзительным криком напало на него и начало рвать когтями. Ира завизжала – девушка не знала, что предпринять. Олигофрен на удивление ловко схватил лежащую на земле палку и с силой ударил по существу. Оно отпустил старика и отлетело на несколько метров. Издав нечеловеческий визг бросился на Васю. Тот попытался его отбить, но тщетно. Длинные по полметра когти выскользнули из рук.
- Не траться милый, - вдруг раздался чей-то голос. Существо взлетело метра на три. Ира оглянулась и увидела … бабу Катю.
- Вы
- А кто ж еще. Думали раскрыть мои секреты, ну уж нет. Посмотрите на небо. Вы его видите в последний раз.
- Сука!!! – выругался Федор.
- Нет. Просто ведьма. Ну что ж. Ирочка сейчас пойдет на встречу с Владиком. Федя тоже совершит прогулку в места не столь отдаленные. Ну, что грустите.
- Ну, уж нет мразь, - Федор вытащил из-за пазухи пистолет, - отправляйся в ад.
- Ты его не снял с предохранителя, - старик удивленно посмотрел на оружие, и тут существо бросилось на него с нечеловеческим криком. Когти были оголены.

Исчезновение заметили не сразу. Три полуразложившихся трупа нашли через неделю. Тема для сплетен была получена.

@темы: своё

---

Криппиши с контакта

[suslik-n]

Найдено в одной из групп "вконтакта"

НА НАШЕЙ УЛИЦЕ
В тот злополучный вечер мы с другом сидели во дворе за столиком и разговаривали. Время было позднее, почти полночь. Мы уже собрались расходиться, когда позади нас прямо из темноты раздался детский плач. От этого звука нам стало не по себе. Постепенно плач приближался к нам. В нём слышалось такое отчаяние и ужас, что у нас внутри всё замерло. Через минуту нам из темноты вынесло мальчишку лет восьми. Он подбежал к нашему столику и встал прямо напротив нас. «Пожалуйста, скажите ему, чтобы он не делал этого!»- выдавил мальчик и бросился бежать дальше.
Мы ничего не успели сообразить, как вновь послышались шаги. К нам подошёл мужчина, и он был явно не трезв. В правой руке он держал топор, который он безуспешно пытался спрятать за спину. «Куда побежал мальчишка?» - спросил мужчина и раньше, чем мы успели, что-то сообразить, показали, что мальчик свернул в проулок.
На следующий день я искал в газетах упоминание о вчерашнем случае. Я не сомневался, что этот псих догнал мальчишку. Но всё было спокойно. Но однажды, перебирая бабушкины газеты, я наткнулся на фото того мальчика. Меня прошиб пот – газета была десятилетней давности. Под фото была огромная статья под названием “За что нам такие отцы?”. В статье говорилось, что на нашей улице отец в нетрезвом состоянии убил топором своего маленького сына, а когда осознал, что сделал, утопился.

КТО ВОЕТ В ДОМЕ НА ХОЛМЕ?
Эта история произошла с моим отцом более полувека назад. Он жил в небольшом посёлке. Все друг друга знали. Поэтому когда в посёлке появился чужак, внимание всех жителей мгновенно сосредоточилось на нём. Он поселился в небольшом особняке на холме. С местными не общался. Раз в неделю он покупал много мяса у одного из местных жителей.
Конечно же, деревенские мальчишки, включая моего отца, пытались заглянуть в окна особняка. И некоторым это удалось. Позже они рассказывали наименее удачливым, что внутри дома абсолютно пусто: ни мебели, ни кровати. А ещё они рассказывали, что внутри дома что-то выло, словно в подвале сидела большая собака. Но им никто не поверил.
Время шло, а быт незнакомца не менялся. Он по-прежнему сидел дома и раз в неделю покупал мясо. Местные давно делали вид, что его не существует. Только однажды за него забеспокоился тот из местных, у кого чужак обычно покупал мясо: незнакомец впервые не пришел за продуктами. И в тот же вечер округу огласил звук – гулкий замогильный вой изнутри дома на холме. Сначала людям казалось, что это ветер. Но вскоре они стали понимать, что это вой живого существа. И судя по звукам, никто бы не хотел с ним встретиться. Кто-то из местных предложил пойти посмотреть, что там в доме, но никто не поддержал эту затею. Вой оглашал посёлок почти неделю, а потом стих. Лишь спустя две недели местные мужики решились пойти посмотреть, что же там такое.
Внутри было пыльно и пусто. Посреди одной из комнат местные нашли тело хозяина дома. Он был мёртв. Обыскав дом, они ничего не нашли. Но спустившись, в подвал… На полу лежало странное существо, одновременно похожее на волка, кабана и ежа. Оно было мертво, причём давно. От шеи существа тянулась длинная цепь. Кругом валялись обглоданные кости. Останки того мяса, которое покупал незнакомец.
Этой же ночью дом сгорел дотла.

СНЕГОВИКИ
Самая обычная. С тремя детьми: два мальчика и девочка. Девочку (Алина) и мальчика (Стёпа) родители взяли из детдома, но потом развелись, и их мама вышла замуж второй раз. Так у них появился сводный старший брат Артём. Ну, мы с ними быстро подружились и рассказали им о нашей “традиции”. Каждый вечер, в пятницу, наша компания разжигает костер, и мы рассказываем друг другу страшилки.
Так вот. Вчера в разгар вечера наступила очередь Алины повествовать историю. Она такое рассказала, что я теперь зимы боюсь, т.к. живу возле леса. Правдивость доказываю тем, что когда её мама услышала, что она рассказывает, то быстро отвела её домой. А когда они уходили, то она кричала на Алину:
“Я тебе говорила никому не рассказывать об этом! А если они родителям расскажут, опять переезжать придётся!”
Поэтому дорассказала она мне её сегодня!
(От её лица).
После свадьбы родители уехали на медовый месяц в Египет. А нас отправили в деревню к бабушке. Тогда была зима. Рядом лес, сугробы по пояс, горка, рядом озеро. Красота!!! Один минус, в деревне “комендантский час”, поэтому в шесть часов мы уже дома! Причём не только дети, но и взрослые. Меня немного смутило то, что окно, выходящее на лес, никогда не открывали, а бабушка запирала дверь “на семь замков”. Когда я хотела открыть плотные шторы, то бабушка на меня ужасно накричала и прочитала длинную лекцию на тему непослушания.
Однажды днём к нам в дом вбежала соседка и как заорёт “Ваську сожрали!!!”. Бабушка быстро собралась и ушла. А Артём потом мне пояснил, что «Васька» местный алкаш. Но кому понадобилось, есть этого Ваську? Бабушка пришла только вечером, уставшая. И мы все легли спать. Меня охватило любопытство, но на все мои вопросы бабушка отвечать не хотела. И я решила провести расследование. Но мои попытки что-то узнать не увенчались успехом.
Проходили дни. Я стала понемногу забывать о своём расследовании. Но в тот злополучный вечер бабушка не приходила. И я решила всё-таки посмотреть, что же в том окне за шторами. Отодвинув немного шторину, я увидела обычный лес и… бабушку. Но что ей там делать? Я позвала Артёма. Он быстро собрался и ушел, предположив, что бабушка застряла в сугробе, которые, как я уже сказала, были по пояс. Но чем ближе к ней подходил Артем, тем дальше в лес уходила бабушка. Вскоре они оба пропали из виду. А нам со Стёпой осталось только ждать их. Минут через десять пришла бабушка и спросила, где Артём. Не успела я ей до конца рассказать, что произошло она вскрикнула: “Ой, батюшки! Они’ж и его сожрут! Даже не пожалеют!”
И пошла собирать деревенских мужиков. А когда собрала, они всей толпой с факелами направились в лес. Вскоре незаметно для себя я уснула.
Проснулась я только утром. Всё было по-старому. Бабушка готовила завтрак, а Артём спал на своей кровати. Я потребовала от бабушки объяснений. Вот её рассказ.
“Недавно в нашей деревни объявились твари, которые жрут людей. Они заманивают их в лес и там нападают всей “бандой”. А потом жрут живьём, чтобы видеть, как человек мучается и корчиться от боли. Им это радость, чтоли, приносит. Обычно они приобретают форму людей, но по-настоящему они похожи на снеговиков, только страшных. И они бояться огня. Поэтому мы и пошли с факелами.”
После этого мне не очень хочется туда возвращаться.

@музыка: Оргия праведников

@темы: рассказы, не своё

---

[suslik-n]

Решил выложить один из своих рассказов... На них я делал первые шаги. над ними смеялись мои друзья... Сейчас их даже стыдно показывать. но я все-таки решил выложить один. Выложу первую часть, чтоб не утомлять читателей. Чутьпозже выложу и вторую...

Рассказ был написан четыре года назад и лежал долгое время на каких-то самиздатовских сайтах, где его читала четыре с половиной человека. Конечно, я его немного подредактировал, но наивность он все-таки сохранил... Итак, рассказ.

За прошлый тред извиняюсь, он был не мой и я механически его скопировал



Последнее лето
Тихо тикали часы. Влад встал с кровати и глянул на них. В тусклом свете ночника он разглядел толстую стрелку на цифре три.
- Ты что не спишь? - раздался с кровати сонный голос Иры
- Арбуз. Слишком много съел.
- Я же говорила тебе, чтоб не ел столько, а ты как поросенок. Теперь всю ночь бегать будешь.
Влад сунул ноги в тапки и пошел во двор. Стояла августовская ночь. В доме было жарко и душно, поэтому дуновение легкого ветерка показалось Владу наслаждением. Выйдя из туалета, и почти подойдя к дому, парень решил постоять и покурить. Затянувшись, Влад сел на землю, оглядев небольшой, заросший сорняками в полметра, огород. Где-то вдали было слышно пение птицы и кваканье древесных лягушек, которые складывались в привычную симфонию ночи. «Эх, благодать», - подумал Влад, - «даже в Москву уезжать не хочется». Откинувшись на спину, он закрыл глаза. «Может, тут прям, и заночевать, а утром Ирку напугать», - тут Влад почувствовал какое-то странный звук, похожий на шелест листьев, хотя на участке деревьев не было. Приоткрыв глаза, он обомлел – перед ним на высоте пяти метров парило странное существо. Ростом выше взрослого человека, с двумя огромными крыльями, темно зеленой кожей и огромными красными глазами. Тело Влада оцепенело. Он внезапно ощутил, что не в состояние пошевелить ни одним из множества своих суставов. Фигура начала медленно и беззвучно снижаться.

- Повторяю, девушка, смерть поступила в результате инфаркта.
- Но Владик ничем не страдал.
- Курил, работал компьютерщиком, вел малоподвижный образ жизни – все вы москали такие. На свежем воздухе, после душного помещения расслабился – тут и прихватило
- Вы плохой доктор.
- Я фельдшер, это раз. Во-вторых, с Владом был инфаркт. Да для меня самого это нонсенс. Я впервые с этим сталкиваюсь. Но против фактов не попрешь.
- Может вызвать врача из города.
- Влад мертв несколько часов. Зачем кого-то вызывать? Вам хоронить его надо.
- Как?
- Не знаю. Морга тут нет. Перевозка тела куда-либо обойдется дорого. Так что придется хоронить здесь. Ладно, не переживайте, в земле предков парень упокоится. Свечку лучше поставьте в церкви.
Вокруг фельдшера и Иры стояли люди, в основном зеваки. Деревня маленькая и каждое небольшое событие является почвой для сплетен у дачников и постоянных жителей. Даже телевизор и телефон не могли заменить бабушкам слухи и сплетни. Возможно, это удастся Интернету с его блогами и социальными сетями типа «одноклассников». Но владеющих компьютером старушек в Левоскосе, так называлась деревня, не было.
- Это ему, антихристу за Надю, - прошамкала бабушка в цветастом платье.
- Молчи Петровна. Надя потаскуха еще та была. А тут у девочки горе реальное. Парень неплохой был. Из Москвы сам, а предки отсюда.
Завязался обычный разговор. Скорей всего он так бы и закончился, но тут чей-то скрипучий голос произнес:
- Нечисто тут дело. Не от разрыва сердца погиб юноша, а аномалия бунтует, - Ира обернулась и увидела высокого старика с седой бородой и пронзительными зелеными глазами, - гроб будете заказывать?
- А вы кто?
- Федор. Я на местном кладбище и сторож, и гробовщик, и целое похоронное бюро. Парня хоронить надо, а то разлагаться будет.
- Сколько?
- Договоримся. - Федор обернулся и крикнул парню с лицом, как у олигофрена - Иди сюда. Работа есть.

Таинственный Федор сказал, что похоронит парня сегодня же. Но тут вмешался батюшка из соседней деревни, сказав, что нужно провести панихиду. Но старик ответил, что парень и девушка атеисты и одной свечки за упокой хватит. Ира же находившаяся в состояние шока ничего ни предпринимала. Весь день она сидела в состояние шока. Она не могла понять, как Влад, её любимый, ненаглядный, наивный и смешной Влад только что был здесь, и вот его нет. На похоронах она даже не узнала любимого – от него осталась только оболочка, все тепло, доброта исчезла.
День похорон был пасмурным. Влада хоронили в наскоро сколоченном гробе. В деревне у парня никого не было, дом достался по наследству. Мать Влада умерла в Москве два года назад. Ира, подумав над тем, что ухаживать за могилой будет некому, решила приезжать сюда раз в год, а поминки устроить в Москве. Но вот жителей Левоскоса планы девушки не волновали нисколько. Только первая земля упала на крышку гроба, так деревенские мужики стали откупоривать бутылки с «паленкой», а то и просто с самогоном. Девушка вдруг почувствовала какую-то мерзость ко всем ним. Вдруг, словно прочитав ее мысли, к ней обратился гробовщик.
- Идите домой. Не стоит смотреть на этих свиней. Побудьте денек-другой наедине с собой.
Девушка, развернувшись, пошла домой. Жители этого даже не заметили, продолжая распивать алкоголь, будто знали Влада всю жизнь.

После трех дней, немного оклемавшись от потрясения, Ира пошла к Федору. Деревня была небольшая, и путь занял десять минут. Его дом стоял рядом с кладбищем – невысокий и деревянный. Казалось, что это чья-то летняя дача. Дверь была открыта, но Ирина, прежде чем зайти постучала об косяк.
- Кто там, - раздался знакомый голос.
- Ира. Я девушка Влада. Пришла по поводу денег.
- Заходи, - девушка прошла прихожую, которая была одновременно кухней и очутилась в небольшой комнате, которая была и спальней, так как в ней стояла кровать и столярной мастерской.
- Здравствуйте. Я по поводу оплаты.
- Подожди, работу доделаю, и поговорим. Ты же не спешишь, верно
- Нет.
Старик продолжил строгать.
- А разве в деревне еще кто-то умер?
- Нет, но я делаю заранее.
- А размеры?
- Я знаю, кто должен умереть, - Ира посмотрела на Федора удивленными глазами, - Не принимайте меня за душевнобольного. Иннокентий Павлович перенес рак, а в последнее время плохо себя чувствует. Думаю, до октября он не протянет.
- Неужели в деревне так часто умирают?
- Стариков много. К тому же вы, городские, смерть стараетесь не замечать. Тут же она на виду.
- Я еще хотела спросить. Когда Влад умер, вы что-то пробормотали про аномальную зону. Что это как-то связано с гибелью Владика?
- Из-за неё-то я и здесь. Я старший научный сотрудник. А началось все сорок лет назад.
- А вам сколько?
- Восемьдесят три. Гроб для себя уже сделал.
Ире стало как-то не по себе. Старик ее пугал.
- Да вы не бойтесь, - Федор, будто улавливал мысли девушки.
- Нет, ничего... С чего вы взяли?
- Людей хорошо вижу.
- А я еще хотела спросить. Что за Надя?
- У баб спрашивай. Я не сильно в курсе сплетен. Знаю, что там любовь несчастная была. Кстати, твой парень ночью перед смертью, зачем выходил во двор.
- В туалет.
- А времени сколько было?
- Не знаю. Два-три часа ночи.
- Фельдшер указал примерно тоже время. Ох, чую, здесь что-то неладное было. Но не буду говорить. Не за того посчитаете.
Ира хотела возразить, но в дом вошел парень с лицом олигофрена, которого она видела в день смерти.
- Василий, не видишь - я занят.
Тот посмотрел на него с виноватым видом и вышел.
- Еще одна жертва дьявольской поляны.
- Как? – удивилась Ира
- Я его нашел десять лет назад на этом проклятом месте. Он не был таким. Во всяком случае, до того, что с ним тогда случилось. Я у него пачку сигарет нашел, брошюры какие-то, ключи от машины, да и одежда была у него как у обычного человека. По-моему он уфологом был. Да только сунулся не туда. Поначалу болтал, что умершего брата видел, странных существ каких-то и некого Харона. А потом стал таким как сейчас. Я его родню искал, даже на «Жди меня» возил, но не нашел. Вот и живет он у меня. Парень он хороший, способный, да вот боюсь, что после смерти некому заботиться будет.
- А насчет оплаты?
- Три тысячи рублей, - увидав широко раскрытые глаза Иры, он сказал, - беру немного, потому что деньги тратить не на что.
Выйдя от Федора, девушка решила разобраться в этом. Ира была по жизни скептиком, но странная смерть любимого заставила ее задуматься. К тому же девушка с детства отличалась большим любопытством. В деревне она была впервые и единственный, кроме Федора человек, которого она более-менее знала, была соседка баба Катя.
Старушка была дома – развешивала белье на балконе. Заметив девушку, она сразу сказала:
- Здравствуй. У Федора была. Не много ли с тебя этот ирод взял?
- Нет, а что?
- Во всяком случае, будь осторожней. Он сорок лет тут живет, и за все время так ни с кем и не подружился, только со своим убогим и болтает.
- Баб Кать, а кто такая Надя?
- Лучше не знать тебе про эту шалаву.
- Почему?
- Владика твоего не хочу упоминать. Хороший был мальчик и в такую историю впутался.
- Расскажите, прошу вас.
Бабушка села на лавочку, отложив таз с бельем и начала свой рассказ.
Левоскос был всегда тихим, спокойным местом. Его не потревожили ни революция, коллективизация прошла гладко, даже огонь второй мировой не затронул это место. Единственным недостатком было странное место в лесу под названием Дьявольская или Чертова поляна. Жители всегда обходили ее стороной, но время от времени возникали истории о пропавших людях и скоте. И если первое можно было списать на давность событий, то пропадающие каждый год коровы было уже серьезней. Двух директоров даже посадили в тюрьму за «хищение советского имущества». Потом, когда надзор ослаб, внимание обращать перестали. И примерно тогда же в деревню пришел Федор. Сам он говорил, что прибыл для исследований, но поговаривали, что его сослали из НИИ за какую-то провинность. Целыми днями он пропадал с таинственной аппаратурой у Чертовой поляны, опрашивал местных жителей и делал какие-то эксперименты
- Погодите, баб Катя. А какое это имеет отношение к Владу и Наде.
- Потом он уехал. А в деревню прислали геологов. Одна из них – Мадина была матерью Нади.
- А Федор – то здесь причем.
- Так он-то их и навел, но слушай дальше.
Мадина внезапно забеременела. Отцом был местный тракторист. Мужем он был плохим. Пил постоянно. И умер, через два года после рождения Нади. Причем очень странным образом – все тело было покрыто ожогами, хотя вокруг не было костровища. После его смерти Мадина стала растить дочку одна. Жила она обособленно, работала учительницей биологии в школе, где приобрела всеобщую ненависть учеников. Не удивительно, что Наденьку с первого класса обижали, дразнили и издевались. Ребенок был забитым, а потом появился Владик. Он приезжал сюда на лето, и единственный кто дружил с девочкой. Когда ему было двадцать лет, между ними вспыхнула любовь. Но потом случилось непоправимое. Зина, дочь местного предпринимателя, тоже любившая Влада, рассказала ему, что Надя ему изменяет. Тот не поверил. Тогда они пошли ночью к дому Мадины. Незаметно подкравшись, они увидели Надю с каким-то мужчиной, которого они не видели в деревне вообще. Притом, по словам Зины, они занимались таким, что в деревне жители сперва посчитали за чистую выдумку, особенно учитывая натуру Зинаиды. Но Влад, не отрицавший ее слова, заставил их подумать, так он был честным. Влад уехал. А потом, после его отъезда Надю, по ее словам изнасиловали два ублюдка. Один из них был братом Зины. Не удивительно, что после этого Надежда свела счеты с жизнью, повесившись. Мадина попыталась подать в суд, но дело проиграла – осудили только одного, а Зинин брат остался на свободе. А потом стали происходить странные вещи – все представители семьи Зины умерли. Все один за другим. Они были мертвыми. Поговаривают о проклятье.
Старушка рассказывала все довольно эмоционально.
- А почему так вы ненавидите Надю.
- Да потому что все ее сейчас выставляют ангелочком. На самом деле она довольно хитрой и расчетливой была, не хуже чем Зина.
- А к Мадине как вы относитесь?
- Мразь еще та. Она ведьма. Очернила Виталика, Зининого брата. А потом порчу навела.
Ира встала со скамейки
- Ты куда?
- Домой. Надо собирать вещи.
Освободившись от назойливой старушки, Ира решила, что лучше будет уехать. Но не из-за боязни к Мадине, а просто подумав, что эта в этой истории нет ничего интересного. Зайдя в дом она села на кровать и оглядела комнату. Казалось, что Владик покинул комнату минуту назад. Вот его блок «парламента», его вещи, раскиданные по кровати, блокнот. «Я же все поубирала вроде…», - подумала девушка. И тут Ира опешила – она же убиралась день назад. Кто-то рылся в вещах. Девушка перерыла все вещи. Все было на местах, кроме одного коммуникатора Влада и его записной книжки. «Коммуникатор могли стащить местные, хотя какие подонки способны на то, что бы воровать вещи у умершего человека, но кому мог понадобиться блокнот, этот пережиток двадцатого века, в нынешнее время никому не нужней.» Сложив вещи, Ира вышла на улицу. Пройдя участок, она подошла к бабе Кате.
- Баб Кать, а сегодня ко мне кто-нибудь заходил?
- Да нет.
- Понимаете, у меня украли несколько вещей.
- Вот ироды.
- Но может, кто-нибудь ходил здесь?
- Нет. Я никого не видела.
Ира пошла назад в дом. Пересмотрев еще раз вещи она обнаружила листок, на котором было написано:
Я тебя повстречал случайно
Повстречал случайно тебя
Но оказалась встреча случайная
Любовью двоих на века.
Бумажка была пожелтевшей от времени. Почерк неаккуратный, как будто писал ребенок или подросток, но в нем проглядывалась рука Влада, хотя тот стихи не писал. «Может, листок упал со шкафа», - подумала девушка. Взяв стул, она стала смотреть на вещи, находящиеся наверху. Но кроме старых журналов там ничего не было. Оставшеюся часть дня Ира снова провела с бабой Катей в надежде выяснить что-нибудь о деревни. Та была очень рада и охотно делилась информацией, выкладывая досье чуть ли не на каждого жителя деревни. Список подозреваемых сложился довольно быстро и состоял из пяти человек. Первый – Баха – ленивый парень лет двадцати. В деревне считался продвинутым в смысле техники и, увидав коммуникатор, мог сразу его стащить, и продать в райцентре за ящик водки. Второй Федор. Несмотря на солидный возраст, старик ловко обрался с любой техникой и тратил на нее все деньги. Третий – тракторист Паша, который, как выяснилось, все-таки вертелся возле дома. Четвертый – Макар – вечно грязный ребенок из семьи алкоголиков. Он несколько раз помогал Владу, и тот мог ему дать поиграть в коммуникатор, учитывая доброту парня.
Все вышеперечисленные лица, по словам бабы Кати были по совместительству еще и антихристами, а Баха «кровопийцей поганым». Ира, оставив старушку в одиночестве начала думать – что из ее слов принять за правду, а что бабушка могла напутать или приврать. Пообедав, она решила сходить к Федору. Несмотря на то, что баба Катя описала его, как негодяя, Ира решила, что единственный непьющий, не страдающий маразмом и не сплетничавший человек может помочь.
Стояла страшная жара. Воздух дрожал. Все деревенские жители прятались по домам. Казалось, что деревня вымерла. Собаки и коровы, не в силах бороться со зноем лежали, как будто умерли. Даже птицы не пели. Зайдя к Федору, Ира почувствовала приятную прохладу. Гробовщик занимался тем же чем и утром.
- У вас тут так прохладно.
- Кондиционер. Сам сделал, - тут старик показал на прикрепленный, на потолке деревянный ящик, странно гудевший.
- Я тут. В общем, - Ира замялась,- у меня украли вещи – коммуникатор Влада.
- А свалили на меня.
- Не то, что бы на вас
- Да ладно. Катька, наверное. Наговорила. У самой и муж, и дети пьяницами последними были, а сама всю жизнь Кидоровым жопу целовала.
- Кому.
- Позору всей этой деревни. Дед их взяточник был еще тот, весь колхоз разбазарил, отец бандюганом, а самая младшая Зина, - на лице старика появилось отвращение, - последней мразью была. Вся деревня от нее и братца ее выходок страдала. Коноплю сеяли, наркопритон открыли. Надя из-за них вены вскрыла.
- Но вы сказали, что ничего не знаете.
- Не хотел говорить.
- Хорошо, а что вы скажете про Баху.
- Нет, если вы думаете, что он вас ограбил, то это неправда. Он из деревни уехал неделю назад.
- А тракторист Паша.
- В запое. Он не коммуникатор схватил бы, а деньги.
- Макар. Или еще какие-нибудь дети.
- Возможно.
- Значит они?
- А деньги были?
- Да.
- А их не украли?
- Нет.
- А что еще исчезло?
- Блокнот.
- Вот и ответ. Оба предмета носители информации, - Ира удивленно посмотрела на Федора, - для чего вы сюда приезжали со своим женихом?
- Отдохнуть
- Кто предложил?
- Он
- Влад чем тут занимался во время отдыха?
- Да ничего такого.
- Может, искал что-то.
- Нет.
- Что связывает Влада с этой деревней, кроме несчастной истории с Надей?
- Я не знаю. Вроде ничего.
- Он не приезжал сюда после той истории?
- Да нет, вроде.
Старик не ответил, а только наклонил голову и задумался.
- Что?
- В, общем, тут замешано что-то необъяснимое. С вашей точки зрения. А с моей. В ночь, когда убили я, видел какое-то странное существо. Я видел его несколько раз за всю жизнь. И каждый раз тут либо погибал человек, а скот находили разодранным в клочья. Мне нужна какая-нибудь зацепка. Влад вел дневник?
- Нет.
- Плохо. Я его видел несколько раз, уходящим в лес. Он что-то искал. Это точно. И это связано с событиями его юности. Возможно, тут помог бы мой внук, но он сейчас занят.
- Но что делать мне?
- Забудьте обо всем и уезжайте.
- Нет.
- Тогда нужен живец.
- Что?
- Тот, кто убил Влада, покрыт тайной. Ваш парень почти разгадал этот ребус. Его убили. Влад все фиксировал в своем блокноте и коммуникаторе. Тот, кто убил его, явно не хочет открываться.
- Но кто это?
- Совместим поиски Влада и события 16-летний давности. Тут может иметь дело мести за Надю или поиски Владом своей возлюбленной.
- Но он любил меня!!!
- Надя, заметим, не закончила жизнь самоубийством, а исчезла просто. Более того, ее неоднократно видели возле поляны. Но она официально числится умершей. Тут могла бы сказать что-нибудь Мадина, но она умерла год назад.
- Вы думаете, что Надя перенеслась в другое измерение.
- И вышла там замуж. Её же видел Влад и Зина с каким-то мужчиной. Но кроме них его больше никто не видел. Значит, он приходил к ней по ночам. Надю изнасиловали два ублюдка. Оба погибли, причем одного нашли мертвым в одиночной камере. Зину нашли растерзанной в лесу. За Надежду кто-то мстил. Влад уехал, и его не трогали. Сейчас он приехал и начал поиск. Тут его и убили.
- Вы псих!!!
- Не исключено.
Придя, домой, Ира легла в кровать и уснула, несмотря на довольно раннее время. Когда она проснулась, было темно. Вдруг девушка услышала тихий звук…


Продолжение

@темы: своё

---

Дверь в которую нужно постучать дважды.

[suslik-n]

Здравствуй дружище.
Наверное ты удивлен, что держишь в руках мое письмо. После двух лет моего молчания, возможно ты уже решил, что никогда больше меня не услышишь и не увидишь. В этом ты прав, я не стал звонить тебе или приходить. И мы больше никогда не встретимся. Мое время в этом мире подходит к концу. Я знаю, что если бы я рассказывал по телефону тебе то, что изложу в этом письме, то ты и до середины моего рассказа не стал бы слушать, решив что я окончательно сошел с ума. Так что этот старомодный способ общения, будет лучшим вариантом, ведь письмо ты дочитаешь до конца, я уверен.

Я знаю, что ты пытался связатся со мной, знаю, что искал меня. Ты хотел помочь, но врят ли ты смог бы это зделать. Я очень дорожу нашей дружбой, поверь, но ты бы просто не понял меня. Прости за то, что не связывался, последние годы я был словно одержим, я незамечал ничего вокруг. У меня была цель и я должен был достигнуть этой цели. Что ж, я ее достиг и сейчас сам этому не рад, но что зделанно то зделанно.
Думаю тебе не терпится узнать, чем же я занималя все эти долгие два года. Я расскажу тебе. Расскажу не для того, что бы ты мне поверил или понял меня, а просто мне будет легче, если я поделюсь грузом лежащим на моем сердце. Ты единственный человек в этом мире, которым я еще дорожу.
Что ж, не буду более разглаголствовать и приступлю к моему рассказу.
Ты ведь знаешь как я любил Лизу, знаеншь как я был счастлив рядом сней, и ты помнишь каким я был в те дни, когда она пропала? Я не находил себе места. Я не спал ночами ожидая телефонного звонка от нее или звонка в дверь. Я ждал, что вот вот она вернется, но как ты сам знаешь, Лиза больше не появилась.
Я хорошо помню тот вечер, когда мы последний раз были вместе. Помню как она приготовила ужин, помню как мы сели смотреть фильм, но за долго до того как он закончился, мы уже занялись любовью. После лежа в нашей кровати, я помню как обнял ее и прошептал, что очень ее люблю. А потом мы уснули. А когда я проснулся ее уже не было. Я не слышал как она куда либо уходила. Она оставила все свои вещи и просто пропала. Словно растворилась в воздухе.
Сейчас мне невыразимо больно вспоминать об этом. Я и правдо любил ее больше жизни. Я дорожил каждой минутой, проведенной рядом с ней. И у меня были большие планы на будующее. Да, ты и сам знаешь все это.
Но есть то чего ты не знаешь.
У Лизы была одна тайна. Тайна, которую она просила меня не раскрывать ни кому. Как оказалось в последствии я и сам не знал, что это была за тайна и жил в плену ее лжи. Правду я узнал только несколько дней назад и осознание это понастоящему жудкое. Настолько жудкое, что жить дальше я уже не могу. В мире оказывается есть такие вещи, узнавая о котрых, ты уже никогда не станешь прежним. Говорят что знание – это сила. Но мне кажется, что намного вернее другая истина. Бложентство в неведеньи.
Вернусь к моему повествованию.
Как говорила сама Лиза, с рождения у нее была очень редкая болезнь. Она даже сказала мне ее название, которое сейчас я уже не помню, да это и не важно, так как все было ложью. Если такая болезнь и существует на самом деле, то Лиза ей не болела. Ее недуг был намного страшнее и о нем я узнал лишь не давно.
В то время я верил Лизе, и хранил ее тайну. Она уверяла меня, что посещает врача и очень стыдится этой болезни, потаму о ней лучше не распростронятся. А так называемая болезнь заключалась в следующем.
Дважды в месяц у Лизы случались припадки. Я никогда не видел ее в этом состоянии, так как она запиралась в ванной и несколько чесов проводила там, пока не приходила в норму. А я все эти часы сидел на кухне или в комнате и слышал ее крик. Это был жудкий крик, то перехдящий в визг то снижающийся чуть ли не до звериного рыка. Он то затихал то возобновлялся опять. Время от времени я слышал как она плачет там, в ванной. В такие моменты я подходил к двери, с безумно колотящемся в груди сердцем, которое разрывалось от боли за мою возлюбленную и обиды смешанной со стыдом, из-за того, что я нем могу помочь ей. Я подходил к двери и заговаривал с Лизой. Я спрашивал нужна ли ей моя помощь и умолял впустить меня. И отвечала на это она мне всегда одно и тоже. Я помню эти слова, которые вызывали у меня тогда ужас и которые разрывали мне сердце.
Лиза говорила: «Только не заходи. Пожалуйста... Саня... если любишь меня... не заходи». Ее голос звучал очень слабо и как то странно. Есле бы я не знал, что с той стороны двери моя возлюбленная я бы и не узнал ее по этому голосу.
Затем она снова начинала кричать. Страшно кричать, и я был готов упасть перед дверью и кричать вместе с ней.
Несколько раз я еле здерживал желание выбить эту чертову дверь. Меня останавливало обещание, данной Лизе, и тот факт, что я не врачь и ни чем не смогу ей помочь, даже если окажусь рядом.
И я терпел это. С болью на сердце но терпел.
Еще одной странностью, которой я вообщем не придовал тогда большого значения, был круг общения Лизы. У нас было много общих друзей как ты знаешь. Но у Лизы были и свои друзья, хотя врят ли их можно так назвать. Она очень редко общалась с теми людьми и никогда не рассказывала мне, что именно ее связывает с этими странными личностями. Я говорю странными, потаму что это так и было.
Лиза не знакомила меня с этими людьми но вышло так, что однажды мне довелось с ними столкнутся.
В тот день я очень рано вернулся с работы. Открыв своим ключом дверь и зайдя в квартиру я услышал голоса с кухни. Один из них был голосом моей возлюбленной, но был и другой, низкий и скрепучий.
Пройдя в кухню я увидел Лизу и еще двоих человек. Одним, был обладатель скрепучего голоса, невысокий, приклонных лет мужчина. В нем не было ничего не обычного не считая глаз. Взгляд этого человека пугал меня. Когда он посмотрел на меня, мне показалось что он видит меня на сквозь, видит все что творится у меня в голове. Он смотрел из под лобья и его карьи глаза выражали надменную насмешку. Меня пронизывало необьяснимым страхом, глядя в эти глаза. Врят ли это возможно описать.
Вторым гостем Лизы была женщина. Она была одета в длинное черное платье, очень высокая и очень худая. Настолько худая, что казалось между ее скилетом и кожей нет ни грама мышц. Лицо этой женщины было не приятное если не сказать болшего. Длинный, на мой взгляд даже слишком длинный, острый нос, впалые глазницы, маленькие, злобные глазки и тонкие, почти безцветные губы.
Лиза удивилась моему приходу, явно она не собиралась знакомить меня с этими гостями, но все же представила им меня после недолгого замешательства.
Обладатель скрепучего голоса привстал и поздоровался со мной за руку, но так и не сказал своего имени, а женщина только еле заметно кивнула. После этого Лиза сразу же напрямую и без всяких намеков сообщила своим гостям, что им пора уходить. Она проводила их до двери, после чего вернулась в кухню и не дав мне сказать ни слова, попросила не спрашивать ничего об этих людях. Все что она мне сказала о ее гостях, так это то, что они связанны с ее болезнью и возможно даже смогут ей помочь.
Я не стал тогда напирать на нее и требовать у Лизы ответов. Я ей верил и доверял.
Примерно за месяц, до того как Лиза изчезла, я начал замечать в ней странные перемены. Это было не сильно заметно, если не общатся с ней каждый день, потаму ее изменения, видел только я один. Лиза стала более раздражительной, часто просила оставить ее одну. Мне козалось, что что-то недовало ей покоя, но она уверяла меня, что все в порядке и это скоро пройдет. В последние дни перед изчезновением, мне показалось, что у нее изменился взгляд и она стала намного худее чем раньше.
За день до того как она пропала я вернувшись с работы, услышал как Лиза разговаривала по телефону в комнате.
Я не хочу! - она проктически кричала – Это надо остановить!!! - потом последовала пауза, она слушала что говорил ей собеседник на другом конце линии. Потом неожиданно закричала, срывая голос – Я не хочу быть такой!!! Я хочу нормальной жизни!!! - я услышал как Лиза швырнула на пол телефонную трубку и зарыдала.
Тогда я бросился ее утишать, но зделал вид, что не слышал ее разговора, я знал, что если начну распрашивать, она мне все равно ничего не скажет. И я решил, что найду подходящий момент и тогда мы с ней поговорим. Я даже слова нужные подготовил. Но я не успел.
После того как она изчезла, когда стало понятно, что Лиза уже не вернется и все с этим смерились я решил искать ее сам. Я должен был найти ее и именно этим я и занимался последние два года, друг мой. Я один не мог смерится с ее изчезновением, слишком сильно я ее любил.
Не буду вдоватся в подробности моих поисков, это было нудно и так ничего и не дало. Скажу лиш, что пытался связатся с тем кругом ее общения, который был мне неизвестен. У меня была записная книжка Лизы. Я обзванивал всех, кто был там записан из тех людей, которых я не знал. Там были и адреса, некоторые из которых находились в других городах, но меня это не останавливало. Везде, куда я звонил или приходил, мне говорили только одно, Лизу никто давно не видел. Когда я пытался выяснить откуда они ее знают и что их связывало, мне грубо намекали, что это не мое дело. Все эти люди были мягко говоря не разговорчивые и ко мне относились крайне холодно.
Как я уже сказал мои поиски не дали ни каких результатов.
Они нашли меня сами. Незнаю почему они связались со мной, до сих пор не понимаю, зачем им было открывать мне свою жуткую тайну, ведь я бы все равно не докопался до истины. Сейчас я думаю, может они хотели поиздиватся надо мной, посмотреть на мою реакцию? Но ответ на этот вопрос я уже никогда не узнаю.
Они связались со мной, когда я уже совсем отчаялся и зайдя в тупик, в своих поисках, намеривался прекратить их, смириться и жить дальше. Это случилось где-то месяц назад, в начале июня.
Был уже поздний вечер. Я сидел перед телевизором, когда раздался телефонный звонок. Я помню тот разговор в мельчайших подробностях и постараюсь так тебе его и воспроизвести.
Я поднял трубку.
Здравствуйте Александор — услышал я голос на другом конце линии, как только поднес трубку к уху, этот голос был низким и хриплым, мне показалось, что я слышал его раньше, вот только я не мог вспомнить, где слышал.
Кто вы? - спросил я.
Хотите это знать? - спросил он, как мне покозалось с насмешкой — Вы хотите знать, куда пропала ваша невеста?
На несколько секунд я потерял дар речи, после этих слов.
Я знаю, что хотите, ведь последние годы вы искал ее, верно? - продолжал он.
Да — ответил я.
Тогда слушайте внимательно. У вас есть шанс узнать правду о своей девушке и обо всем, что с ней произошло. Восемнадцатого чесла, ровно в одинадцать утра, вы должны прити по адреу...
Дальше он сказал мне адрес, который я не буду говорить тебе дружище. То место по настоящему опасно и я не хочу подвергать тебя риску. Тебе не нужно бывать там, поверь, там не стоит бывать никому из нормальных людей. Скажу только что указанное место находится в Санкт-питербурге.
Вы должны поднятся на последний этаж этого здания, ровно в назначенное время — сказал звонивший — Вы увидите серую дверь. Постучите в нее дважды и вам откроют. Не опаздывайте и вы получите все ответы, на мучающие вас вопросы.
После этого он повесил трубку.
Последние две недели, до назначенного срока, я прожил как во сне, ожидая дня когда мне откроется истина. Меня переполняло волнение. Я сразу же купил билеты до Питера и даже уехал из Москвы на день раньше положенного, что бы заранее найти то место и не опоздать.
Я прибыл Санкт-питербург семнадцатого июня. Я снял номер в гостинице и отпраился искать нужное здание.
Дом с указанным адресом находился в глубине дворов. Со всех сторон он был окржен стенами других зданий. К этому дому нельзя было подьехать на машине и выход со двора, в котором он находился, был только один. Других подьездов в этом грязном дворе не было. Это пяти этажное строение выглядело так, словно его не риставрировали со времен второй мировой войны. Почти слезшая, выцветшая желтая краска, кое где в стенах виднелись большие трещены. В доме был всего один, настеж открытый подьезд. Многие окна дома были разбиты или залиты краской. Казалость, что в нем давно уже никто не живет, бомжы если только. Но я был точно уверен, что это именно тот дом, о которм мне сказали по телефону.
Я вернулся в гостиницу и все оставшееся время не находил себе места, от волнения. Я ходил из угла в угол и размышлял. Самым здравым предположением на счет всего этого, как мне казалось было то, что Лизу кто-то похител. Я марально готовился увидеть свою возлюбленную привязанную к стулу, похудевшую и избитую, охраянемую несколькими террористами в масках, которые начнут требовать с меня выкуп за девушку.
Я решил для себя, что если так, то я заплачу любые деньги, продам квартиру, продам все что имею если надо, но спасу Лизу.
Ночь на восемнадцатое июня была для меня беспокойной. Я почти не сомкнул глаз.
В девять утра я покинул гостиницу и направился по адресу.
У дома я оказался за час до нужного времени, и весь этот час я провел разглуивая вокруг здания. Окна последнего этожа, где должна была находится нужная мне квартира, были забиты досками. За все то время, что я пробыл рядом с домом из подьезда никто не вышел и не зашел в него.
Я был один в том месте, но через несколько минут прибывания там появилось неприятное ощущение, что за мною наблюдают. В окнах дома, я никого не увидел, но ощущение взгляда на себе, не покидало меня. Возможно это была только игра расшатанных нервов, я не знаю.
Без двух минут одиндцать, я зашел в подьезд и по старой, грязной и местами полуравзвалившейся лестнице поднялся на последний этаж.
Нужная мне дверь была деревянной, и очень подходившей под вид всего строения. Казалось, что что бы эта дверь упала, можно лишь слегка толкнуть ее. Звонка рядом с дверью не было и я, дождавшись ровно одинадцати, постучалв дверь дважды, как мне и сказал звонивший.
Ответа я ждал с минуту и когда уже собирался постучать снова, услышал с другой стороны двери шаркающие шаги.
Дверь открыл старик, которому я не мог на вид деть менше ста лет. Как и все здесь, старик, казалось разваливался на глазах. На спине старика рос большой горб, глаза его были слепы а волосы на голове крайне редки.
Ты во время — прошипелявил старик, бесзубым ртом — Заходи.
Я воше в квартиру.
Там воняло мочой, сыростью и дряхлостью. На стенах красовались обоврки обоев. В комнатах почти не было мебели.
Старик, гадко посмеиваясь провел меня в одну из комнат и указав на лестницу ведущую куда то под крышу здания, сказал:
Тебе туда.
Я не говоря ни слова пошел к указанной лестнице и стал подниматся.
На чердаке здания царил мрак. Лишь в некоторых местах, сквозь дыры в крыше, пробивался солнечный свет.
Я некоторое время стоял у самой лестницы, вглядываясь во мрак и пытаясь найти хоть кого ни будь живого. Но чердак, как мне козалось был пуст.
Тогда я пошел в глубь. Но лиш зделав несколько шагов услышал голос из другого конца помещения.
Приветствую Александор — этот голос был знаком мне, я слышал его в телефонной трубке и еще где-то. Именно этот человек звонил мне.
Где вы? - спросил я ища глазами говорившего.
Я здесь — из дальнего конца чердака вышел человек.
Я не мог разглядеть его лица, только силует. Он остановился в тени.
Скажите Александор — обратился ко мне человек — Вы верующий?
Что все это значит?
Ответте на мой вопрос, прошу вас.
В те моменты я засомневался в правельности всего происходящего, мне начало козатся, что все это глупый розыгрышь или чья-то издевка.
Да верующий — ответил я — Но какое это имеет значение?
Во что вы веруете?
В бога. В Иисуса.
Значит вы христианин?
Да — этот разговор уже начал меня раздрожать — Вы позвали меня сюда, что бы поговорить о религии?
Нет Александор — ответил он — Я спрашиваю вас про веру, только потому, что от этого будет зависить, как вы воспримите, все что я скажу вам в дальнейшем.
Не понимаю о чем вы.
Скоро поймете — мне показалось, что он усмехнулся при этих словах — Вы знаете кем была ваша девушка, Александор?
Дорина Елизовета Серегеевна, тысяча девятсот восемьдесят третего года рождения...
Я не об этом — оборвал меня человек — Что вы знаете о ее детстве.
Она росла в детском доме до восьми лет — я говорил уверенно так как Лиза многое мне рассказывала о своем прошлом — После ее удочерили и привезли в Моску. Настоящие родители Лизы погибли, когда оны была еще совсем маленькой.
Так вот все, что вы знаете о ней, это ложь — по голосу своего странного собеседника я понял, что он тоже уверен в своих словах, но утверждение, что Лиза лгала мне, вызывало во мне злость.
Простите, с чего вы это взяли? - спросил я, не скрывая своего раздражения.
Я знал Лизу с детства. Она не обычный ребенок, он не такая как вы или большинство людей. Ее мать была человеком а вот ее отец... - он снова усмехнулся.
Что это за бред?! - я начинал выходить из себя.
Лиза дитя богов — спокойно ответил человек — Не тех богов, в которых веруете вы, это всего лишь жалкие идолы. Есть настоящие боги. Лиза как и я, и немногие другие, была рождена от высшей расы. От расы великих существ, понять и представить которых не способен примитивный, человеческий разум. Они, есть высшая материя, создания, которые живут в том мире, который вы и вооброзить себе не можете. А мы удостоились чести стать их детьми, полубогами.
Что это за чушь!!! - вскричал я, теперь я был уверен, что тот с кем я говорю сейчас, либо решил жестоко поиздеватся надо мной, либо он настоящий сумасшеший — Я не собираюсь слушать все это! Где Лиза?!
Она ушла — ответил человек — Мы живем в человеческой оболочке только определенное время, а после, когда приходит срок, мы возносимся в иные пространства. Лиза рядом с богами сейчас.
Если это дебильный розыгрышь, то знайте, вам это так с рук не сойдет!!! - вскричал я в бешенстве.
Вы не тот, кто может мне угрожать — мой собеседник был абсолютно спокоен — Вы можете верить мне или не верить, но это правда. Вспомните те часы, когда Лиза запиралась от вас в ванной и вы слышали ее крик.
Эти слова повергли меня в шок. Если он знает про тайну Лизы, значит он и правдо близко знал ее.
У всех у нас, рожденных от богов, есть такие моменты — продолжал он — Моменты, когда наша истинная сущность, спрятанная в недрах плоти, вырывается на ружу. Скажите мне, Александор, вам никогда не хотелось заглянуть за дверь в те часы?
Я не мог ничего ему ответить, я был в сметении. Я совершенно запутался в происходящем.
Я знаю что хотелось — с этими словами мой собеседник вышел из тени и я увидел его лицо.
Он напомнил мне ту женщину, которая приходила к Лизе, только этот субьект выглядел намного хуже нее. Одежда висела на нем мешком. Он был худ и бледен. Волос на голове не осталось. Глаза впали. Сквозь тонкий слой кожи можно было разглядеть нити вен и белеющие кости.
Лишь приглядевшись я с ужасом осознал, что знаю этого человека. Это был тот самый гость Лизы, взгляд которого, так сильно напугал меня тогда.
Вы удивленны моей внешностью? - он усмехнулся — Такими мы становимся в последние дни перед вознесением. Сейчас вам выпал шанс увидеть мое вознесение к тем великим, кто меня создал. Взирайте же, поклонник лживого бога и его лживого сына, на истенную божественность.
Мое сердце заколотилось, мне стало жудко. При виде этого человека я начал невольно верить его словам.
Смотрите же! - воскликнул он и поднял руки в верх — Сейчас вы увидите то, что прятала от вас Лиза, за дверью ванной. Она пыталась быть человеком, она даже смогла полюбить человека, но истенная сущность все же взяла свое – он гадко усмехнулся – Дурочка. Неужели она и правдо думала, что сможет прожить нормальную человеческую жизнь? Она по праву рождения была одарена, но хотела быть человком. Какая величайшая глупость.
Что вы несете?! - заорал я.
Сейчас ты все увидишь, смертный! Я покажу тебе то, от чего пыталась сбежать Лиза. Я покажу тебе кем она была на самом деле.
После этих слов он весь затрясся, словно в приступе эпилепсии и рухнув на колени начал дико кричать. Я узнал этот крик. Так же кричала Лиза в те часы, когда у нее был приступ. Страх козалось зжал все мои внутренности и превратил меня в маленький, дрожащий клубок. Не знаю почему я не бросился тогда бежать, это зрелище шокировало меня и приковало мои ноги к полу.
Тот, с кем я только что разговаривал, сейчас трясся в жудкой истерике. Потом я увидел как из его впалых глозниц, вытекаю глаза. Он схватился рками за кожу на голове и казалось с легкостью порвал ее, словно это была тряпка. Я увидел оголенный череп. Изо рта того, что еще не давно было человеком, потекла кровь, слюна и желчь. Кожа его начала рватся сама. Этот крик пронзал мои уши, как мне кажется, я тоже кричал, но в тот момент я не понимал этого, я вообще ничего не понимал от ужаса представшей мне картины.
Изуродованное тело, моего собеседника, рухнуло на пол и я увидел как из его спины, вырывается нечто. Я услышал как хрустнул позвоночник, как порволась кожа а за ней и одежда и я увидел ЭТО. То что жило в моей возлюбленной, в моей Лизе. Это было нечто, которое я врят ли смогу описать тебе, но все же попробую.
Создание вырвавшееся из тела человака, было похоже на толстого, короткого червя. Он не был материальным, как не был и не материальным. Червь переливался множеством цветов, и в какие то моменты, даже становился почти полностью прозрачным. Он не был определенной формы, становясь то шире то уже в некоторых местах.
Нечто поднялось над телом человека и зависло в воздухе. Я не мог сказать, смотрит оно на меня или куда то еще, так как у этой твари я не разглядел ни глаз, ни ушей, ни ноздрей.
Червь поплыл по воздуху в мою сторону.
В то мгновение я начал в ужасе отступать назад и скоро провалился в дыру, через которую я залез на чердак.
Я скатился по лестнице в квартиру. Старик, впустивший меня сюда, сидел на старом обшарпанном кресле. Я услышал его гадкий, смех. Он плюясь слюной хохотал надо мной.
- Тебе понравилось то что ты увидел? - спросил он продолжая гадко смеяться.
Я поднялся и рванулся прочь из той квартиры, подальше от этого места.
Дальше, все было как в тумане, до момента, когда я оказался у кассы, на вокзалле.
Я вернулся в Москву первым же поездом.
Я знаю, что ты врят ли поверишь моей истории я и сам с трудом верю, что это произошло со мной.
Я больше не могу спать, мне снятся жудкие кошмары, в которых я вижу Лизу, лежащую на полу в ванной и из ее тела вырывается гадкая тврь. Я немогу так жить дружище. Есле бы ты видел, то что видел я, ты бы меня понял.
Это письмо придет к тебе по почте, когда я буду уже мертв.
Я знаю точно, что буду делать, как только допишу эти строки. Я возьму свою винтовку, ту которую ты подарил мне на день рождения, помнишь? Я возьму ее и отправлюсь в Питер. Я приду к тому чертовому зданию и перебью всех, кто там будет, всех кого встречу, включая этого старика. А потом, я вышибу себе мозги и все закончится.
Я не могу больше так жить. Ведь в Лизе была та тварь, она и являлась этой тварью, а я находился с ней рядом все это время, я обнимал оболочку под которой прятолось жудкое нечто, я занимался с ней любвоью, я хотел женится на ней.
Господи боже! Ты не представляешь как это жудко.
Ты бы смог жить зная такое? Лиза пыталась быть человеком – так сказал мне он. Но была ли она им когда ни будь?
Самое жудкое заключается в том, что я все еще люблю Лизу.
Ты был хорошим другом. Надеюсь ты не станешь меня осуждать.
А теперь пришло время прощаться. Мне пора к той двери в которую нужно постучать дважды, что бы тебе открыли. А если мне не откроют, то я вышибу эту дверь с ноги и убью всех выродков, каких встречу за той дверью.
Прощай дружище.

@темы: параллельные миры, безумие, сущности, не своё

---

[Скрёб-поскрёб]

А между тем, нас уже 800.
Всё ли хорошо? Всем ли вы довольны?

@темы: картинки, голос админа

---

[Скрёб-поскрёб]

@темы: видео, дети, не своё

---

Гульнара

[Danny Ocean]

Москва. Казанский вокзал. Отсюда минчанам предстояло удивительное путешествие на Восток — страну неописуемых красот и легенд. Соседями по купе оказались молоденькая русская девчушка и женщина-узбечка с небольшим багажом.

В дороге знакомятся быстро. Пили зеленый чай — угощала и расхваливала питье узбечка, работающая контролером в женской исправительно-трудовой колонии под Ташкентом, рассказывала разные житейские истории...

«… Гульнару осудили на 15 лет, и она мужественно и молчаливо переносила все тяготы тюремной жизни. Кроткая, добрая, чуткая — представить было даже трудно, что эта маленькая женщина совершила преступление, от которого содрогнулась вся приташкентская округа. Кстати, вы, говорите, из Минска? Так она — ваша землячка! Точно помню: дразнили ее «бульбашкой». Попала в наши края совсем молоденькой девчонкой, привез ее узбекский парень, служивший срочную в Белоруссии.

Женой-красавицей Теймураз гордился. Родственники тоже приняли чужестранку. Пособили сообща дом отстроить. Вскоре ребеночек появился. И вся улица пришла поглазеть: белый или смуглый?

Мальчишка уже крепко на ногах держался. Мать души в нем не чаяла. Теймураз же относился к сыну прохладно:

— Не похож он на меня. Не мой! Нагуляла, сучка!

Первая вспышка хоть и была словесной, но ранила сердце Гульнары, как окрестили на здешний манер славянку Галю.

— Да о чем ты, Теймураз? Присмотрись к сыну — глаза твои, чуть-чуть раскосые.

— Я и тебе раскосые сделаю.

Обещание молодой муж тут же исполнил. Избил Гульнару хладнокровно и жестоко. Из дома выходить строго-настрого запретил:

— Увидят соседи или пожалуешься кому — убью! И тебя, и твоего выродка.

Гульнара стерпела. Лишь как-то пожаловалась на тяжкую долю свекрови:

— Шибко бьет он меня. А я ведь второго ребеночка ношу под сердцем.

— Побьет да перестанет. Это — Восток, ты лаской да любовью должна смягчить сердце мужа. По твоей вине оно стало жестоким! Я вырастила сына добрым и нежным.

... — Жаловаться бегала! — Теймураз влетел в комнату бешеным зверем. — Плохо тебе живется? Сейчас станет лучше!

Гульнара не чувствовала ударов. Не кричала, не стонала. Только слезы текли по ее разбитому в кровь лицу.

Больше недели Гульнара не могла твердо стать на ноги. Оклемалась. Не так сильно болела уже и выбитая челюсть. Только живот беспокоил — тянуло что-то, резало, кололо. «Это мучается от боли мой ребеночек». Гульнара переживала — и не напрасно — за благополучие человечка, который должен был появиться на свет. Должен был и не появился. Разбитый плод начал загнивать в утробе матери, и врачи чудом спасли саму Гульнару.

Теймураз приутих. Через какое-то время Гульнара почувствовала, что внутри ее вновь подает признаки жизни новое существо.

— Я беременна, Теймураз. И ты, пожалуйста, не бей меня, чтобы не повторилось прошлое.

— Ладно, не буду. Ты мне еще девять сыновей родишь.

— И доченьку, — прижалась к мужу Гульнара.

Девяти богатырям не суждено было появиться на свет. Появилась доченька. Не на воле, не в родительском доме — в тюрьме. К тому времени Гульнара была уже осуждена за убийство.

… Гульнара только-только пришла с базара, закупила фруктов и овощей. Она намеревалась отметить первую «круглую» дату сынишке — пятилетие.

— Что? День рождения? — Теймураз аж побелел от злобы. — В честь белобрысого звереныша устраивать пиршество? Да никогда! Только через мой труп!

Теймураз неистовствовал. Гуля поняла: будет бить. От греха подальше заперлась в комнате. Она не видела, что в этот момент открыл дверь сынишка. Не видела, как в ярости Теймураз толкнул его с чудовищной силой. Мальчик отлетел и ударился о стенку, не успев издать ни единого звука. По комнате только прокатился глухой удар. От него встрепенулась Гульнара, но не появилась из своего укрытия. Вышла лишь тогда, когда Теймураз замаячил по двору, завел «Жигули» и уехал.

Сынишка неуклюже застыл на полу. Гульнара подумала, что набегался за день, устал и уснул. Наклонилась, чтобы взять на руки и отнести на кровать, и окаменела: из приоткрытого рта мальчика текла кровь. Тело было бездыханное.

— Никому ни слова! — за спиной послышался ненавистный голос. — Врачам скажешь, что упал с лестницы, ушибся головой. Поняла? Нет, ты лучше молчи, с врачами говорить буду я.

Мальчика похоронили. Гульнара стала собирать вещи.

— Ты куда это?

— Домой. Так жить я больше не могу.

— Никуда не уедешь! Опозорить меня хочешь?

Несколько дней Теймураз не выпускал Гульнару из дома, держал взаперти.

— Успокоилась? Вот и хорошо. А теперь сходи на базар, закупи продуктов. Мне тридцать лет исполняется. Или забыла?

Теймураз уехал созывать родню и друзей. Гульнара ушла на базар. Она уже знала, как отпраздновать юбилей отца и убийцы двух ее детей.

Вечером сели пить чай. Вдвоем.

— Человек пятьдесят будет. Мать поможет приготовить плов.

— Не надо. Я все сделаю сама. У меня все приготовлено.

Теймураза после чая разморило, он начал зевать.

— Иди приляг, — Гульнара обняла мужа, провожая в спальню. Теймураз увлек ее за собой.

— Подожди. Позже. Я еще на кухне похозяйничаю.

Теймураз еще раз сладко зевнул, веки его слипались. Гульнара обрадовалась: значит, снотворное подействовало.

В спальню она заглянула через час — полтора. Муж похрапывал. Потрогала — спит крепко. Дрожащими руками размотала веревку, одним концом продела под шею. Завязала. Скрутила руки и ноги.

Муж спал почти до утра. Гульнара же не сомкнула глаз. У ног ее лежали охотничий нож-кинжал и топор. Ждала, когда кончится действие снотворного. Хотела, чтобы муж знал, за что умирает. Хотела излить все, что скопилось на душе. Временами только одолевал страх: вдруг, когда начнет убивать, не выдержат веревки, и он вырвется? За себя Гульнара не боялась. Опасалась, что не сбудется месть.

Пробудившись от сна, Теймураз не понял, что с ним. Руки, ноги затекли. В голове шумело. Он снова закрыл глаза, надеясь, что это — сон.

— Открывай глаза и уши, муженек, — отрешенно проговорила Гульнара. — Сейчас ты умрешь. Лютой смертью. И пусть меня простит Бог или Аллах.

Гульнара занесла кинжал над Теймуразом. Тот в страхе закрыл глаза.

— Нет, смотри, смотри, как из тебя будет вытекать поганая кровь. Ведь тебе же не было страшно, когда кровь текла из меня, из убитого тобой сыночка.

Острие кинжала вонзилось в живот. Теймураз вскрикнул.

— Больно?! И нам было больно. Ты учил терпеть, никому не жаловаться. Вот и терпи, а пожаловаться тебе некому.

Она била ножом в живот, грудь, руки. Комнату заполнили нечеловеческие крики. Гульнара била и била. Знала, что соседи, если даже и услышат, все равно не придут — здесь такие законы.

Теймураз уже не кричал. Обрезав набрякшие кровью веревки, Гульнара начала расчленять тело. Те части, что не поддавались кинжалу, рубила топором…

Кто-то вдруг постучал в дверь. На крыльце стояла свекровь.

— Сын просил помочь приготовить плов, — вместо приветствия прошипела она.

— Не надо. Сама справлюсь. Приходите вечером. Все будет готово.

Свекровь открыла рот, чтобы возразить. Перед самым носом хлопнула дверь, щелкнул засов.

К назначенному времени стали собираться гости. Включили музыку. Свекровь придирчиво оценивала то, что приготовила невестка. По привычке шипела под нос, высказывала замечания, добавляла специи, но в целом осталась довольна — невестка освоила восточную кухню.

— А где Теймураз? — спросил его старший брат. — Гости уже все собрались. Нехорошо заставлять ждать.

— А он и просил, чтобы не ждали, без него за стол садились, — как можно спокойнее ответила невестка.

— Ты что, сумасшедшая? Или он умом поехал?

— Умом он не поехал, предупредил просто, что таков сюрприз: он будет в разгар пиршества.

Брат Теймураза недовольно сверкнул глазами. Отец, явно сдерживая разрывающие его эмоции, дал команду:

— Гости дорогие! Всех просим к столу. Чем богаты, тем и рады. У именинника важные дела, он немножко задерживается.

Произнесли первый тост, второй, третий…

Хмельные гости нахваливали плов, а затем затребовали: давай именинника!

— Гульнара! Где ты прячешь благоверного?

— Он, наверное, в спальне закрылся.

Шутку острослова встретили одобрительным смехом. И в этот момент на пороге зала появилась Гульнара. Родственники и гости смолкли, будто языки проглотили, изумленно тараща глаза на поднос, который держала перед собой Гульнара.

— Вот ваш любимый сын и друг. Встречайте.

Кто-то вскрикнул, кого-то стошнило. Зазвенела падающая посуда. Женщины завизжали. Мать Теймураза рухнула на пол. Замертво. Разрыв сердца.

На подносе лежала… голова Теймураза. Волосы гладко и аккуратно зачесаны.

— Съели вы своего именинника. Это все, что осталось, — Гульнара поставила поднос с головой мужа на праздничный стол, у места, оставленного специально для опаздывающего виновника торжества.

— Убью! — мертвую тишину расколол крик отца Теймураза, бросившегося на невестку. Кто-то перехватил его руку с вилкой, занесенную над головой Гульнары-Гали.

— Опомнись! Остынь!

Гульнара рухнула, потеряв сознание, на пол…».

— Возможно, — заключила свой жуткий рассказ попутчица из поезда Москва — Ташкент, — это и спасло ей жизнь. На суде она ничего не скрывала, чистосердечно созналась в содеянном. Вместе с мучителем-мужем, вернее, его останками, хоронили и мать. Отец тронулся умом.

@темы: не своё

---

Звук

[Danny Ocean]

Он проснулся посреди ночи от глухого звука, донесшегося из коридора. Глаза мгновенно сфокусировались на двери. Что произвело этот звук? Тяжело дыша, чувствуя поднимающуюся из глубины сознания волну страха, он с содроганием заметил, что скинул во сне одеяло с себя. Быстро подняв его, он укутал свое тело, стараясь не оставлять открытым ни одного участка кожи. Так он чувствовал себя безопаснее. Остался лишь небольшой просвет между одеялом и матрасом, через который он наблюдал за происходящим снаружи; подушка стала его щитом. Это напоминало о детстве, когда он спасался от выдуманных монстров. Однако то, что происходило сейчас, казалось гораздо более опасным и ощутимым.

Снова этот звук... Идущий снаружи, он кажется громче и глубже. Стараясь сохранять спокойствие, он перебрал в уме вещи, которые могут издавать этот звук. Например, водосточные трубы, которые стонут уже несколько недель со все возрастающей частотой (но они не смогли бы издать такой глубокий низкий звук). Жалюзи в ванной, висящие на открытом окне (вот только он всегда закрывал все окна и двери на ночь). Может быть, это родители, вернувшиеся домой поздно ночью слегка навеселе (но они должны были быть в отпуске на островах еще неделю). Кот, бродящий по дому (но он закрыл кота в гараже еще вечером). Несмотря на все попытки найти логическое объяснение этим звукам, он чувствовал нарастающую панику и старался подоткнуть одеяло под себя, тем самым устранив «смотровую» щель.

Опять. Еще громче, всего в нескольких сантиметрах от двери в комнату. Мозг услужливо поднял из глубины памяти кошмарные образы страхов детства — психопаты в масках, гигантские пауки, ужасные существа: скелеты с хрящевыми наростами, дергающейся походкой идущие через квартиру, тянущие сгнившими пальцами ручку двери, а после — терзающие и глодающие куски его тела.

Опять. Он хрипло и мелко дышал — почти задыхался. В горле пересохло, легкие отказались дышать, желудок то падал вниз, то подкатывал к горлу. Глаза были широко открыты и смотрели в одну точку. Одеяло по-прежнему окутывало его, тело неподвижно лежало под его бесполезной защитой. Только три сантиметра ваты были между ним и тем, что вот-вот ворвется в комнату с горящими глазами и тускло блестящими когтями, чтобы забрать свой приз.

Внезапно он понял, что источник звуков — старый покосившийся книжный шкаф, стоящий в коридоре. Одна из ножек у него сломалась, и книги теперь падали на пол одна за другой. Если внимательно прислушаться, можно было услышать шелест страниц перед тем, как книга упадет, издав при этом тот самый звук.

Успокоившись, прежде чем погрузиться обратно в сон, он окинул взглядом комнату, по-прежнему плотно укутавшись в одеяло. Глаза уже привыкли к темноте, поэтому он мог различить свой письменный стол, стул и телевизор. Привычная обстановка окончательно успокаивала его и вселяла уверенность.

Однако прежде, чем он закрыл глаза, он увидел нечто, что заставило его почувствовать ледяной холод внизу живота.

Там, на полу, лежало его одеяло.

Его крик почти не был слышен.

@темы: не своё

---

Крик

[Danny Ocean]

Недалеко от моего города есть старое шахтерское поселение, построенное в 50-е — 60-е годы. Я и мои друзья любим ходить туда и пить там пиво. Природа красивая, да и развалины весьма атмосферные. Хотя «развалины», конечно, громкое название: так, несколько деревянных домов, хотя и весьма добротно выглядящих — строить раньше умели.

Однажды жарким июльским вечером довольно поздно мы втроем пошли на свою любимую горку, с которой открывался вид на все поселение. Сидим, пьём, кругом темнеет... Через некоторое время я с одним другом отошли справить нужду, а другой остался, мотивируя тем, что ему надо домой позвонить. Мы спустились в деревушку. В потёмках место выглядело жутковато. И тут я услышал истошный крик. Посмотрел на друга — он слышал то же самое. Минут десять мы стояли, как вкопанные, и слушали. Звук был слабый, но различимый. Кричал один человек с периодичностью примерно в полминуты.

Мы решили разведать, откуда доносится крик. Пошли в сторону крика — и тут он раздался уже сзади. Переглянулись с другом, повернули назад. Снова крик — опять сзади! Да что за шутки?! Только пройдя еще раз по месту, поняли — кричали из-под земли. Вот тогда я нешуточно испугался. Постояли немного, крик раздался вновь и стих. Мы простояли, не шевелясь, около пяти минут. После этого случилось то, что окончательно «добило» нас: крик раздался вновь, но теперь он не прерывался. Ни один человек не может так кричать во всю глотку несколько минут кряду, и непонятно, как звук вообще пробивался через толщу земли. Это было кошмарно. Причём у крика менялся тембр — то походил на голос человека, то незаметно переходил на утробное урчание.

Нет, мы не побежали оттуда сломя голову — мы просто ушли быстрым шагом. Наши тела были скованы ужасом, и бежать было просто невозможно.

@темы: мистические и аномальные места, не своё

---

Дед Митрий

[Danny Ocean]

Дело было осенью. С двумя товарищами, что были много старше его, Константин уже двое суток был в пути. Везло не особо, усталость уже давала знать о себе. Совсем было упало настроение охотников. Но тут старший вспомнил про какого-то своего знакомого дедка, который жил неподалеку. Туда и направились.

Дед Митрий принял гостей душевно. Видать, нечасто человек радовал его визитом. Захлопотал, позаботился насчет баньки, накрыл на стол. Приняв с парку по сто граммов, охотники разговорились. Начали припоминать разные случаи, анекдоты травить. Костя, чтоб не отставать, тоже словечки вставлял. Словом, вечер пролетел незаметно. Уже было засобирались спать, как старик, замявшись, всем видом показал, что собирается что-то такое, не мелкое сказать.

— Вы вот что, ребята, — наконец выдавил он, — когда после Октябрьских обратно пойдете… зайдите… захороните меня. А то не по-христиански будет без могилы-то.

Засмеялись охотники: здоровенный дед, а про смерть вспомнил. Опомнись, мол, старый.

— Чую, что помру. Ей-богу, — закрестился Митрий.

— Да ты еще бабку-верчену заведешь, помяни слово, — приобнял старика старший и повел всю команду на боковую.

Под завывание ветра за окном и мерное цоканье ходиков вся компания уснула. Наутро, поблагодарив деда, оставив ему две банки бездымного пороха, охотники ушли дальше.

Время пролетело быстро. Если честно, то Константин за заботами и не вспоминал больше деда Митрия и его мрачные слова. Лишь тогда просьба старика проклюнулась в памяти, когда вновь судьба забросила его с товарищами в те места. Правда, добрались к домику одинокого охотника они не в ноябре, как обещали, а тремя месяцами позже.

Уже подъезжая на лыжах к воротам, все трое чуть струхнули. Странное предчувствие было продиктовано тем, что ни единого лыжного, санного или пешего следа не вело к дому. С трудом отворив дверь, они, к своему удивлению, увидели, что и света привычного ни в одном окне рубленой в лапу избы, ни в сарае нет. Тишину нарушил лишь отощавший взъерошенный пес, хмуро вылезший из будки и зарычавший на незваных гостей.

— Цыть, Муха, — раздраженно гаркнул старший. — И без тебя тошно.

Переглянувшись, охотники сняли лыжи и вошли в сени. Открыв дверь в горницу, почувствовали холод, гуляющий внутри. Неприятный запах кружил в воздухе.

— Митрий! Дмитрий Финогеныч! — окликнул старший и чиркнул спичкой. Изба была выстужена, стены покрылись блестящим инеем, на полу лежал снег. Сам не зная зачем, Константин взвел курок своей тулки.

— Не балуй, Коська, — старший запалил тряпицу, и, словно стыдясь своей минутной робости, первым шагнул в большую комнату. Тут же послышался его негромкий вскрик.

Да и было от чего не сдержаться. Посреди комнаты, на столе, в плохо струганном гробу лежал хозяин. Лежал давно: борода неприбранной метлой затопорщилась, наросшие на окоченевших пальцах ногти напоминали ужасные когти невиданного зверя.

— Так ведь и помер дедуля, — зачесал в затылке старший. Испуг прошел у бывалого охотника, уверенность вернулась к нему.

— Так, живо, Ваня, Костя, взяли деда — и во двор! Я пойду поищу лопату и ломик. Надо схоронить засветло.

Над могилой потрудиться пришлось немало. Мерзлая земля не давалась. Под конец совсем уже выбились из сил артельщики. Константина, как самого молодого, послали топить печь, греть избу для ночлега.

За чаем и ужином разговор не клеился. Что-то давило всех троих, и суетные слова не хотелось произносить.

— А памятник или крест, как же, — засомневался Константин, — нельзя без креста, наверное.

— Это уж утром, — покачал головой Иван и показал сбитые в кровь ладони, — дай хоть отойдут чуть-чуть.

Спать, не сговариваясь, решили все вместе, сдвинув две деревянные кровати краями. На матрац накидали тряпья, под головы — рюкзаки, сверху укрылись шубами. Понемногу тепло завладело их небрежным лежбищем, и сон сменил усталость.

Проснулся Константин от непонятного страха. Нет, ничего такого ему не приснилось. Вслушавшись в тишину, ничего не засек. Рядом тяжело сопели мужики. Тишина была такая, что… Стоп. Вот тишина-то, наверное, и смутила. Ходики не стучат! Ну, конечно, как он раньше не догадался?!

Хмыкнув самокритично, Константин хотел уже по второму разу попытаться заснуть, как вдруг почувствовал на себе взгляд. Он приподнялся на локтях, глянул в темь комнаты. Никого.

И тут… от крайнего окна отскочил кто-то. Константин хотел было схватить ружье, но вся амуниция висела на стене напротив. Встать же он побоялся.

Убеждая себя, что это все мираж, глупое внушение, он опять стал забываться. И тут истошный вопль Мухи раздался со двора.

— Старшой, слышь, старшой, — затормошил Костя соседа, — проснись!

Но лишь могучий храп был ответом. Его товарищи спали в полном забытьи. В это время снаружи послышались удары в дверь. Затем она открылась. Что-то тяжелое и скользкое затопало по полу.

С трудом удерживаясь от крика, Костя натянул шубу на голову. Он мгновенно вспотел от непонятного страха, оцепенение, как жидкость, заполняло ноги, руки, грудь.

Страшный удар сорвал щеколду. Существо вошло в комнату. Слышно было его уркающее дыхание. Тяжело ступая, оно приблизилось к спящим. Костю колотило. Он судорожно вцепился в рукоять ножа. Ожидание чего-то ужасного сковало волю. Он закрыл глаза, уткнулся лицом в рюкзак.

Существо, зацепив чем-то острым край шубы, приподняло ее.

Странно, но выдыхаемый им воздух был очень холодным. Что-то липкое капнуло на головы спящих людей. Вдохнув несколько раз их запах, оно снова прикрыло охотников.

Когда напряжение достигло предела, Константин потерял сознание.

Проснулся он от веселого говора своих товарищей. Они балагурили и лежа курили. Рассказать о ночном происшествии он постеснялся.

— Вот это поспали так поспали, — завидев пробуждение Кости, сказал старший, — вот что значит на сон поработать, размяться. Ну что, встаем?

Они встали, оделись. Перекусили тушенкой с сухарями, допили вчерашний чай. Экипировавшись, пошли на улицу.

Тут крика сдержать не смогли все трое. Первое, что бросилось в глаза, — разрытая могила, черные комья земли на белом снегу. Рядом же лежала Муха. Даже не сама собака, а ее рваные, окровавленные куски, разбросанные метров на пять друг от друга. Весь двор был истоптан страшными, огромными следами.

— Пойдем отсюда! — неожиданно высоким голосом завопил старший и, надев лыжи, первый быстро поехал в сторону леса. Костя и Иван заспешили следом.

На этом, собственно, и закончилась эта история. Несколько раз Константин пытался вернуться к ее разгадке, беседовал с археологами, с бывалыми охотниками, но ответа не находил.

Впрочем, как-то раз, уже в составе геологоразведочной партии, Константин пролетал над теми злополучными местами. Когда вертолет приблизился к месту, где стоял дом деда Митрия, он глянул вниз. Вместо дома он увидел черное блюдце пепелища…

@темы: сущности, старики и старухи, не своё

---

[suslik-n]

Знаешь, анон, я недолюбливаю детей. Этих маленьких хныкающих личинок человека. Думаю, каждый на бордах относится к ним со смесью брезгливости и равнодушия как я (лоликонщиков в расчет не берем). Это чувство усугубляется тем, что буквально под окнами моего дома расположился старый детский садик, круглый год наполненный сотней орущих, беснующихся коротышек. Каждый божий день приходится проходить через их загон. Все бы ничего, но последним летом мое отношение к маленьким детям изменилось.

Лето в этом году было очень жарким для нашего региона, и зачастую я сидел часами на подоконнике вместе со своим псом, нежась на солнцепеке. Так мы и сидели в начале июля, собака радостно упиралась лапами в стекло, а я попивал сок. Поганых сопляков потащили на прогулку, а я приготовился скривить лицо от их визжания на игровой площадке, но этого не случилось. Мой обычно жизнерадостный пес вдруг заскулил и сиганул на пол с полутораметровой высоты подоконника, что, впрочем, не помешало ему тут же убежать подальше из моей комнатушки. Никогда его таким не видел, здоровенный кобель испугался детей. Я почесал голову и пригляделся к запущенной площадке детского. Дети стояли неподвижно, все мальчики и девочки просто кучковались рядом с металлической стенкой для лазанья. Холодок пробежал по спине. Такого просто не бывает! Пятилетки стоят как статуи, молча, на игру "замри" не очень-то похоже. С высоты я не мог разглядеть точно, но казалось, что они даже не шепчут ничего, только пялятся в одну точку, словно восковые фигуры.
Я не стал накручивать нервы и в подавленном настроении отошел подальше от окна. С того момента прошла неделя, я почти позабыл странное явление. В тот день пришлось идти дорогой мимо детского сада, мусор выбрасывать по дороге к другу. Настроение было поганое, дурные сны одолевали в последнее время и я ковылял с мешком мимо заборчика, где дети как обычно играли, шумели и всячески оправдывали звание малолетних долбоебов. Что-то легонько ударило меня в затылок, я готов был наорать на этих паразитов, но…
Детишки стояли вплотную к забору, внимательно глядя на меня, притихли все, словно двигатель заглох. Дети "слишком" пристально глядели, так смотрят следователи на подозреваемого или волки на добычу. Не мигая. Я увидел полосатый надувной мяч, он лежал у моих ног.

-Дядя, дай мячик. - без эмоций сказала малютка с двумя косичками в пестром платьице.
Внезапно я почувствовал в себе злость, всю ту ярость, накопленную годами раздражения детьми. Я схватил сраный мяч и пинком отправил подальше в кусты. Дети не шелохнулись и продолжали меня сверлить своими маленькими острыми глазками.
Я уже разворачивался от этой банды безэмоциональных дебилов когда услышал:
-Хочешь поиграть?
Я дернулся как на льду и посмотрел на девчонку, ее губы растянулись в тонкой улыбке, но глаза оставались ледяными.
Пытаясь справится с дрожью, я поковылял подальше от этого жуткого места. По дороге я обдумывал всю странность и неправильность случая.
Вернулся я поздно, засиделся у друга и залил сорокоградусной тревоги дня. Стало легко и последние события растворились в алкогольном угаре. В пустой квартире я рухнул на кровать и заснул беспокойным сном перепившего.

Раздался звонок. Звонок в дверь. Красные цифры настольных часов показывали 02:58. Я буквально вывалился из-под одеяла и пополз открывать дверь родителям, которые как раз должны были возвращаться с ночного рейса после курорта. Продолжительная трель звонка поторопила меня. Раскрыв дверь, я понял значение фразы "высрать кирпичи". Двое детей. Пухловатый мальчик в полосатой футоболке и та самая девочка с косичками, оба неподвижны и улыбаются жутковатыми улыбочками и снова этот проклятый пронизывающий взгляд.
-Мы пришли играть, дядя, пусти нас. - обнажая белые зубки сказала что-то под личиной девочки.
Инстинкт самосохранения возможно спас меня, я отпрянул назад и захлопнул тяжелую дверь, закрыл на все возможные замки и засовы. Из-за двери послышался смешок, не такой как заливистый как у нормальных детей, это был смех глумливый на высоких тонах, даже не мог представить до того момента, что такой может быть. Взглянув в глазок я увидел уже на расстоянии в несколько метров этих инфернальных созданий. Их лица расплывались, текли как глазурь на торте и перекашивались, а части тела то вытягивались, то сокращались. Я трясущимися руками повключал везде свет забился в угол на кухне с битой.
Маленькие ладошки стучали в толстую дверь тук-тук-тук, тук-тук-тук...
Утром меня подняли родные и повезли в наркологическую, я был похож на застарелого торчка на героине. Но я был рад. Лишь бы дальше от чудовищных существ в образе детей. Позже я попал в обычную больницу, где восстанавливался пару недель после пережитого.
Все было хорошо, но как-то странно на меня смотрел малыш, вышедший за ручку с мамашей из педиатрии. Не мигая. Не спуская глаз.

______

@темы: дети, безумие, не своё

---

Мартовской ночью на крыше (Нике)

[suslik-n]

Ночь из острой крошки бетона
Грязной весенней расхристанной лужи
Острых звезд хрустального звона
трупных остатков мороза и стужи


Мыши, кошки, милые звери
Есть пустота, Азазота награда
Да, весна, мы так и поверим
В мартовской ночи все круги ада

Снег смешали с пылью и грязью
Воздух насыщен кошмаром и смехом
Кормит друг своею печалью
Сам наслаждается лунным он светом

В марте ночь по-своему странна
Крыши домов и покинутых строек
Льется грусть с небесного чана
Черные крысы глядят из помоек

---

Squidward's Suicide

[.фрэй]

Я хочу начать с того, что если вы ждете ответа в конце, вы будете разочарованы. Его просто не существует. Я весь 2005 год проработал стажером на Nickelodeon Studios, чтобы повысить свой уровень в мультипликации. Естественно, бо́льшую часть практики мне не оплачивали, но я получал льготы в образовании. Для взрослых это может и не значить ничего особенного, но любой подросток того времени наизнанку вывернулся бы ради такого. С тех пор, как я начал работать непосредственно с редакторами и аниматорами, я получил прямой доступ к еще не вышедшим эпизодам.
В это время как раз был закончен полнометражный фильм по Спанчбобу. На него ушла вся креативность, поэтому новый сезон вышел позже, чем планировалось. В действительности же задержка произошла по более печальным причинам. Была проблема с первыми сериями, и она затормозила всё и вся на несколько месяцев. Я и два других стажера были в редакторской студии вместе с ведущими аниматорами и звуковыми редакторами и собирались работать над последней редакцией серии.
Мы получили, как нам казалось, копию эпизода «Боязнь крабсбургера» ("Fear of a Krabby Patty") и собрались вокруг экрана, чтобы посмотреть его. Пока серия не приняла окончательный вид, аниматоры часто вставляют в неё забавные надписи, что-то вроде профессиональной шутки. Например, обычные надписи заменяются на непристойные, вроде «Как секс не работает» ("How sex doesn't work") вместо «Рок двустворчатых» («Rock-a-by-Bivalve») в серии, где Спачнбоб и Патрик усыновляют морской гребешок. Ничего особо смешного, просто приколы на работе.
Поэтому, когда мы увидели название «Самоубийство Сквидварда», мы решили, что это не более чем подобная шутка. Один из стажеров издал смешок. Как всегда, играла веселая музыка. Сюжет начинался с упражнений Сквидварда на кларнете, как обычно, со множеством фальшивых нот. Снаружи слышится смех Спанчбоба, Сквидвард перестает упражняться и вопит ему, чтобы тот вёл себя потише, потому что этой ночью концерт и ему нужно тренироваться. Спанчбоб соглашается и вместе с Патриком идет проведать Сэнди. Появляется экран с пузырьками, и мы видим окончание концерта Сквидварда.
С этого момента начинается что-то подозрительное. Пока Сквидвард играет, некоторые кадры повторяются, в отличие от звука (в этом месте звук синхронизирован с анимацией, так что это необычно), но когда он перестает играть, звук заканчивается так, будто скачков и не было. Слышен легкий гул публики, затем она начинает освистывать его. Не так как обычно в мультиках, в освистывании можно ясно различить ненависть. Мы видим Сквидварда крупным планом, он явно боится. Кадр переключается на публику со Спанчбобом в центре, он тоже освистывает Сквидварда, что на него не похоже. Хотя это не самое странное. Странно то, что у всех слишком реалистичные глаза. Очень детально вырисованные. Не фото настоящих человеческих глаз, но нечто более реальное, чем компьютерное изображение (CGI). Зрачки были красными. Мы озадаченно посмотрели друг на друга, но, так как мы не сценаристы, то не задавались вопросом о том, можно ли это смотреть детям.
Кадр переключается на Сквидварда, который сидит на краю кровати и выглядит очень несчастным. Из окна-иллюминатора видно ночное небо, так что после концерта прошло немного времени. Тревожит в этом месте отсутствие звука. Его буквально нет. Не слышно даже фонового шума динамиков, будто они выключены, хотя индикатор показывал, что они исправно работают. Сквидвард просто сидел там, моргая, в тишине примерно полминуты, потом начал тихо всхлипывать. Он закрыл руками (щупальцами) глаза и тихо плакал еще целую минуту, и в это время фоновый звук очень медленно нарастал от неслышного до едва слышного. Звук напоминал лёгкий лесной ветерок.
Картинка стала медленно приближаться к лицу Сквидварда. Говоря «медленно», я имею в виду, что кадры с разницей появления меньше чем в 10 секунд были неотличимы друг от друга. Всхлипы становятся громче, в них слышно больше боли и злости. Экран на пару секунд немного вздрагивает, будто закручивается вокруг центра, потом возвращается в нормальное состояние. Звук лесного ветерка медленно становится громче и настойчивее, как если бы где-то вот-вот разразится шторм. Он становится жутким, а всхлипы Сквидварда звучат так реально, что кажется, что они доносятся не из динамиков, а так, будто вместо динамиков дыры, и звук доносится с другой стороны.
Какого бы хорошего качества звук ни производился в студии, для создания звука такого качества в ней просто не было оборудования. За звуками ветра всхлипов было очень слабо слышно что-то похожее на смех. Он появлялся странными отрывками и ни разу не длился больше секунды, так что было сложно уловить его (мы просмотрели этот эпизод дважды, так что простите, если всё это звучит слишком странно, но у меня было время поразмыслить над этим). Через 30 секунд экран затемнился, сильно вздрогнул, что-то вспыхнуло, как если бы один кадр был удален. Ведущий мультипликационный редактор нажал паузу и прокрутил покадрово.
То, что ты увидели, было ужасно. Это было фото ребёнка не старше 6 лет. Его лицо было в крови и синяках, один глаз лопнул и свисал с запрокинутого лица. Мальчик был раздет до нижнего белья, его живот был грубо разрезан, и внутренности лежали рядом с ним. Он сам лежал на каком-то тротуаре, скорее всего, на улице. Самым жутким было то, что на фото была видна тень фотографа. Не было пометок криминалистов, по ракурсу съемки было понятно, что снимок был сделан не простым очевидцем. Похоже, фотограф был причастен к смерти ребёнка. Конечно, мы были шокированы, но не прекратили просмотр, надеясь, что это была просто жестокая шутка. Экран показал Сквидварда вполовину роста, всхлипывающего громче, чем раньше. Из его глаз по лицу текла кровь. Она тоже была сделана слишком реалистично, казалось, до нее можно дотронуться и почувствовать на пальцах. Ветер превратился в лесной ураган, слышен был даже треск веток. Смех, глубоким баритоном, длился дольше и появлялся чаще.
Примерно через 20 секунд экран опять дернулся, проскочил один кадр. Редактору не хотелось перематывать назад, как и всем нам, но он знал, что должен был это сделать. На этот раз появилось фото маленькой девочки, не старше первого ребёнка. Она лежала на животе, рядом в луже крови лежали её заколки. Её левый глаз тоже лопнул и вывалился, на ней не было ничего, кроме трусиков. Её внутренности были вынуты через грубый разрез на спине и лежали на ней. Тело опять было на улице, была видна тень фотографа, по форме и размеру очень похожая на предыдущую. Я подавил рвотный позыв, один стажер, единственная девушка в комнате, выбежала.
Серия продолжилась. Примерно через пять секунд после фото Сквидвард замолчал, затихли все звуки, как это было в начале этой части серии. Он опустил щупальца, его глаза сейчас были слишком реалистичными, как у других персонажей в начале серии. Они были налиты кровью, пульсировали и кровоточили. Он просто смотрел на экран, будто наблюдал за зрителем. Где-то через 10 секунд он начал всхлипывать, уже не закрывая глаза щупальцами. Звук был пронзительным и громким, самым страшным в нем были всхлипы, смешанные с криками. Слезы и кровь ручьем лились по его лицу. Вернулся звук ветра и глубокий смех,появилось еще одно фото и в этот раз оно показывалось добрых пять кадров. Редактор остановил на четвертом и прокрутил назад.
Сейчас на снимке был мальчик, примерно того же возраста, но сама сцена была другой. Внутренности были вынуты из живота и накручены на большую ладонь, правый глаз лопнул и свисал вниз, по нему тонкой струйкой текла кровь. Мультипликатор переключил на следующий кадр. Сложно поверить, но он отличался от предыдущего, хотя мы не могли понять, чем. То же самое и со следующим. Мультипликатор переключил на первый кадр и прокрутил все 5 быстрее, и я не выдержал.Меня стошнило на пол, у мультипликационного и звукового редакторов перехватило дыхание. Пять кадров не были пятью разными фотографиями, похоже, это были кадры из видео. Мы видели, как рука медленно поднимает внутренности, как глаза ребёнка фокусируются на них, на последних двух кадрах мальчик даже начинает моргать.
Ведущий звуковой редактор сказал нам остановить видео, потому что ему нужно позвонить разработчику, чтобы тот приехал и посмотрел на это. Мистер Хилленбург (mr. Hillenburg) приехал примерно через 15 минут. Он был озадачен тем, что его вызвали сюда, так что редактор просто снял видео с паузы. Когда эти несколько кадров закончились, все крики и звуки опять прекратились. Лицо Сквидварда было взято крупным планом, он просто смотрел на зрителя примерно три секунды. Кадр быстро исчез, тот же глубокий голос произнес «СДЕЛАЙ ЭТО», и мы увидели в руках Сквидварда дробовик. Он немедленно вложил ружье себе в рот и спустил курок. Реалистичная кровь и мозги разбрызгиваются по стене и кровати за ним, и он с силой летит назад. Последние 5 секунд эпизода его тело лежит на своей стороне кровати, один глаз свисает с того, что осталось от головы, на пол и безучастно смотрит вниз. Эпизод заканчивается.
Мистер Хилленбург, само собой, срывается на нас. Он требует объяснить, что за чертовщина происходит. Большинство людей к этому моменту уже покинули комнату, так что только немногие из нас остались посмотреть эпизод во второй раз. После повторного просмотра весь эпизод в точности запечатлелся в моей памяти и послужил причиной моих страшных ночных кошмаров. Я жалею о том, что остался. Единственное предположение, которое мы могли выдвинуть, заключалось в том, что кто-то отредактировал файл на пути от художественной студии до этого помещения. Мы вызвали технического редактора, чтобы он выяснил, когда это произошло. Анализ файла показал, что был отредактирован новый материал. Тем не менее временная отметка показывала время всего на 24 секунды раньше, чем то, когда мы начали смотреть видео. Всё использовавшееся оборудование, включая технику и программное обеспечение, было иностранным, возможно, временная отметка сбилась и показывала неправильное время, но все остальное было исправно. До сих пор ни мы, ни кто-либо другой не знает, что произошло. Было проведено расследование касательно природы фотографий, но оно ни к чему не привело. Дети не были опознаны, в данных и на фото не было ни косвенных, ни прямых улик. До этого я никогда не верил в необъяснимые явления, но сейчас, если случится что, чего я не смогу объяснить, я подумаю дважды, прежде чем списать всё на случайность.

@темы: видео, рассказы, классика

---

Психушка

[угадай кто бухой]

Итак, обо всём по — порядку. О себе могу сказать только то, что я студент 1 — го курса одного провинциального ВУЗ`а, однако, довольно престижного в наших подмосковных местах. Сам хиккую (хоть и есть несколько проверенных друзей), больше времени провожу либо один, либо с домашними. Пока вы представляете себе обыкновенного битарда, набросаю небольшой план нашего подмосковного городка: администрация («белый дом»), милиция, больница, школы, и прочее — всё как всегда. Есть ещё старый сумасшедший дом, закрытый ещё при царе Горохе, обветшалый и забытый, стоявший в некогда живописном местечке, которое теперь поросло бурьяном, кустами, и мелкими деревцами. Собственно, о нём и пойдёт речь.

Начинаю рассказ. Хоть я и довольно замкнутый человек, общество из 2 — 3 человек мне не помешает, особенно друзей, и особенно, если замутить с ними что — нибудь интересное. В городе в этом я жил не так давно, поэтому пока обзавёлся лишь тремя годными друганами, других сторонился. Из этих трёх двое были приезжими — Вася и Сергей, и один коренной — Антон. Как — то раз (недавно, когда прекратилась метель), мы скооперировались забраться в
какой — нибудь заброшенный дом и прояснить обстановку в них — мы намеревались создать там небольшое пати (такое вот, зимнее). В качестве заброшенного дома мы избрали эту самую заброшенную психушку, хотя был ещё как вариант — сгоревший дом, но там небыло крыши, и вариант отпал.

Днём мы добрались (пешком по сугробам) до этого здания — мысль придти ночью высказывалась, но всерьёз воспринята не была. С трудом, отодвинув дверью навалившийся снег, мы протиснулись внутрь. В коридоре было жутко темно, один из нас (нас было четверо), врубил фонарь — такой был у нас у каждого. Мы осмотрелись. Всё как в обычных заброшенных зданиях — обломки досок на полу, покривившийся стенд на стене, разбитые навесные лампы на грязном,
закоптевшем местами, потолке — мои друзья были там не первый раз, но я попал сюда впервые.

Мы двинулись к двери в коридор, где виднелась полоска света. Вчетвером мы вышли в довольно светлый от снега за окнами, холл, довольно обширный. Перед регистратурой с выбитым окном стояли две облупленные балки. Чтобы Анон мог получше представить это место, советую вспомнить местную больницу и состарить её лет на 20, прибавить тонны быдла, бухавших на протяжении этого времени на первом этаже и взглянуть на полученную картину.
Это место можно было назвать памятником заброшенности. Мы вырубили фонарь, и вышли в центр помещения. По бокам регистратуры были проходы в коридоры, на них некогда были двери. Регистратура была пуста и раздолбана, даже стол был разломан.

— Пошли! — сказал один из нас, и мы, разделившись на две группы (2 по 2), двинулись в коридоры, я и Вася — в левый, Серый и Антон — в правый. Медленно проходя по коридору, мы время от времени толкали ногой двери, включая фонарь и освещая очередное помещение. Может, кто и знает, какое это адреналиновое чувство — ощущать, что ты один в большом, трёхэтажном здании, которое никому не нужно, и ты можешь делать всё, что захочешь.

— А чё тут случилось — то? — задал я вопрос своему отстававшему спутнику.

— Да бля, психушка была, ток тут мутили что — то странное, типа опыты над людьми, или что… — я уже приготовился слушать кулстори, как этот мудак резко хлопнул меня по плечу и заорал. Я крикнул «Блядь!!!» и чуть не вдарил ему по куполу фонарём. Он отбежал и, оторжавшись, сказал:

— Да хуй его знает, психов держали, потом домик закрыли. В архивах поройся, они на третьем, ток хрен заберёшься, там лестницы нет.

Я сказал, что пойду дальше, он кивнул, и мы разошлись. Я мельком заглядывал в некоторые помещения — где — то стояли столы, где — то они были раздолбаны, где — то в кабинетах был снег из — за разбитых окон. Линолеум на полу был порван и весь в дырках.

Я поднялся на второй этаж — судя по всему, это были палаты для простых больных, для врачей и обслуживающего персонала — тут было много больших, просторных помещений на несколько человек, в некоторых даже стояли железные остовы коек. Я зашёл в одно такое помещение. Оно было сравнительно чистым, рядом со стеной стоял металлический стул. Я подошёл к окну — все они были целыми, и за стеклом на снегу я увидел следы, вёдшие от стены больницы в лес. «Куда это чуваки пошли» — мелькнуло у меня в мыслях, я даже удивился, но из размышлений меня вывел испуг — на стене мелькнула и остановилась тень — кто — то стоял в проёме и стал красться. По характерному покачиванию головы я узнал Васю, отражение в окне убедило меня, что это он.

— Нахуй пошёл!!! — рявкнул я, резко обернувшись. Чувак от испуга выронил фонарь и, споткнувшись о доску, рухнул на пол.

— А… мудак! — крикнул он сдавленно, и тут уже начал ржать я.

Я помог ему подняться, и мы стали обсуждать вариант проведения пати здесь. Ветер не дул, было даже тепло. Побольше бухла, что — нибудь для согревания (типа керосинки), а там и посмотрим.

— Да ну, хуйня какая — то… — проговорил друг, — весной или летом замутить бы…

— Да не, летом на природу надо, — возразил я.

— Позырим, — сказал Вася, и мы пошли дальше.

— Во, давай я те покажу, — сказал он, когда мы проходили мимо двух целых дверей. Он толкнул одну из них, и она со скрипом пустила свет на лестничную клетку. Справа была простая каменная лестница, вёдшая вниз, слева — ничего, просто пустота.

— И такое дерьмо на всех лестницах, — сказал Вася, — Чтоб народ бОшки не разбивал, двери тут эти оставили. А то бухие прут и так.

— И чё, никто не залезал?

— Да залезали, хуле. Один залез, потом говорил, что видел тени в коридоре, потом видел людей из архива, они просили его о помощи, потом он двинулся и убил всю семью…, — начал пиздеть Вася. Я хлопнул его по плечу:

— Всё — таки ты знатный пиздобол.

Он заржал и сказал, что подсадит меня, если мне туда так приспичило. Я согласился — там был архив, а некоторые больничные листы психушки могут доставить не меньше, чем паста в криппи — тредах. Набрав и наложив вместе кирпичей, лежавших вокруг, досок и прочего хлама, я попытался допрыгнуть до лестничной клетки, и, когда мне это удалось (при моём росте), я с помощью друга забрался наверх.

Дверей небыло, в коридоре передо мной было очень светло. Я шагнул вперёд и огляделся. Светлые коридоры, по бокам — множество железных дверей с волчками. Все были заперты, волчки закрыты — тут, видимо, в своё время держали буйнопомешанных пациентов. Я прошёлся дальше, и зашёл в ещё один коридор, покороче (здание было П — образным) — там были более — менее годные кабинеты, некоторые даже закрытые, попадались с нормальными дверями, на полу было почище — сразу было видно, что школота и быдло сюда почти не залезали.

Я прошёл дальше. Взору моему представился длинный коридор, с небольшим количеством дверей. Я ускорил шаг и двинулся вперёд. Подойдя к двери, я толкнул её и попал в библиотеку. Половины шкафов валялась на полу, книг было мало — видимо, за столько времени сюда всё — таки лазили. Окна были целы, было светло. Я заметил выключатель, щёлкнул — понятно, что свет не включился. Я прошёлся дальше, заметил тяжёлую деревянную дверь?
толкнул и её ногой. Она не поддалась, f я чуть не упал от этой неожиданности. Я снова и снова ударял по трухлявшей двери, пока, наконец, не выбил её и не попал в помещение с массой стеллажей, шкафов и столов. На каждой полке были картонные ящики, некоторые были запакованы, некоторые открыты — из них виднелись бумаги, часть которых была разбросана по полу.

Я прошёл между стеллажами и пододвинул к себе первую запакованную коробку. Она была достаточно тяжела, и я решил отнести её на стол, чтобы не возиться в тесном пространстве. Я уже подносил её к столу, как что — то как будто дёрнуло коробку, и раздался страшный грохот. Ебучее дно коробки протрухлявилось и провалилось, а кассеты, бывшие в коробке, рухнули на пол, дико грохоча. Я напугался, но быстро взял себя в руки. Отбросив уже пустую
коробку, я склонился над содержимым. Простые кассеты, уже устаревшие давно, большие, чёрные, с выцветшими пометками, где карандашом, где ручкой, на боку. Там были цифры, потом дробный знак и ещё цифры — очевидно, это были видеозаписи к каким — то историям болезни. Я взял три штуки и рассовал по карманам куртки — я надеялся, что эти кассеты доставят немало интересных минут. Так же я прихватил пару довольно объёмистых папок, с трудом
засунув их во внутренние карманы куртки.

Я снова опустился перед кучей кассет и стал думать, что с ними делать. Сгрудив их, я отодвинул кучу под стол, и в этот момент заметил мелькнувшую тень, которая пробежала через дверной проём — я видел её на противоположной проёму стороне. Резко повернув туда голову, я сильно трухнул. В голове мелькнула мысль, что это опять уёбок — Вася прикалывается, что это мог быть сторож, хотя его тут отродясь небыло, или собака какая — нибудь. Я вскочил от испуга на ноги, когда зазвонил мобильник. Звонил Антон.

— Какого хуя ты там ползаешь, спускайся давай! — раздался его голос.

— Скоро приду, — ответил я и добавил, — Пиздюку этому вломлю немного.
— Какому?

— Да Ваську, заебал сука подкрадываться.

На том конце замолчали, и после некоторой паузы Антон сказал:

— Мы здесь втроём.

Голоса Васи и Серёги подтвердили это, я удивился, но тут я испугался не на шутку. За дверью снаружи вдоль стены мог притаиться кто угодно и ждать меня. Я огляделся. Помимо входной двери был ещё один проём, закрытый ЗАНАВЕСКОЙ!!! Я резко пересрался и рванул к выходу и когда бежал по коридору, выронил одну из папок. Забежав на лестничную клетку, я повторно пересрался, когда понял, что могу рухнуть с нехилой высоты — лестницы — то небыло. Я стремительно спустился на руках, спрыгнул на второй этаж, и увидел перед собой каких — то людей, заорал, но узнал Антона, Серого и Васю.

— Бля!!! — крикнули все трое, — Охуел?

— Да блин, там был кто — то, — сказал я.

Все трое пожали плечами, Вася сказал, что он тоже кого — то видел — с косой на плечах и в чёрном балахоне, и мы вместе поржали над пиздаболом. Про кассеты я им не сказал, и когда мы шли по дороге, то обсуждали пати. Антон и Серёга ходили по другому крылу и сказали, что там вообще херово, я рассказал им про третий, Вася – про второй.

— Да ну нахуй, — решили мы, — Говённая затея. Может потеплее будет — то на втором и можно будет, но не сейчас.

А и в правду поднимался ветер, снег начинал мести с новой силой.

— А куда вы ещё ходили? — спросил я Антона.

— В смысле?

— Ну бля, следы были свежие от стены в лес.

Все трое посмотрели на меня. Я на них.

— Мы никуда не ходили — только в психушке побродили.

Я рассказал им про следы, и мы решили, что это левый кто — то бродил.

Придя домой, я обнаружил, что все домашние уехали к родственникам в другой город и их не будет несколько дней. Мне это было в данном случае на руку — мне бы не помешали посмотреть, что там на кассетах.

Я поужинал, достал с антресолей старый добрый тёплый ламповый кассетный проигрыватель, подключил его к телевизору. Вывалил папки и поставил кассеты на стол. Подождал, пока видик запустится и вставил в него кассету. Видик проглотил её, и на экране замерцали полосы. Когда рябь прошла, на экране появилась женщина в белой одежде, сидящая на металлическом стуле вроде того, что я видел в больнице. Она держала руки на столе, на руках виднелись
порезы. Видео было чёрно — белым, местами сильно рябило и звук был просто отвратительным. Видимо, плёнка размагнитилась, лёжа в коробке.

Я подключил видик к ТВ — тюнеру компьютера и перегнал его в память. Было уже темно, когда я закончил шаманить с фильтрами, цветностью, различными программами для восстановления старых видеоматериалов, но вот на выходе получилось довольно херовое, но всё — таки смотрибельное видео диалога с пациенткой. Она была молодой, судя по лицу, и вела диалог с врачом, который всё это и записывал. Сквозь помехи в звуке можно было расслышать разговор:

— Как ваше имя?

— Ангелина (дальше шли помехи) Андреевна.
— Что вас так беспокоит?

— Меня преследует (дальше снова шли помехи).

Во время разговора девушка сидела ровно, смотря в одну точку, при этом почёсывая руки.

— Кто вас преследует?

— Моя мёртвая сестра, — помехи стали прерывать начавшиеся всхлипы, по изображению пробежала рябь, однако можно было разглядеть, что Ангелина начинает заламывать руки.

— Как она вас преследует?

— Она приходит ко мне в палату, — звук стал лучше, хотя на экране всё ещё проскальзывала рябь.

— Почему она это дел (делает, догадался я, так как снова начались помехи)?

— Она мстииит, — протянула дрожащим голосом девушка и впервые подняла глаза. Я немного испугался — это были измученные, с тёмной сосудной сеткой, глаза.

— За что? — отчётливо раздался голос врача.

— Я не спасла её, — девушка поникла и её плечи задёргались.

Такой диалог из простых фраз продолжался несколько минут. Качество видео стало гораздо лучше, и уже можно было разглядеть дату записи — 89 год. Из разговоров стало понятно, что сестра девушки разбилась в аварии, и теперь ей кажется, что её преследует её дух. Однако дальше мне уже становилось страшно.

— Скажи, откуда у тебя порезы на руках, спине и ногах? — тепло спросил врач.

— Это она, — плачущим шёпотом проговорила девушка.

— Она пришла к тебе ночью?

— Да. И начала резать меня. Пожалуйста, не отводите меня на третий этаж, оставьте на втором, с людьми, я не хочу в одиночку.

— Ладно, ты будешь на втором, но ты должна пообещать, что порезы прекратятся.

— Я попробую, только не оставляйте меня там одну, — взмолилась Ангелина.

— Ладно, иди. Выводи, — сказал он кому — то и девушку вывела другая женщина, видимо, медсестра.

— Тяжёлая форма депресии, раздвоение личности, вспышки аутоагрессии, паранойя, — начал перечислять врач, видимо, для записи. Он назвал ещё несколько мудрёных психических заболеваний, назвал дату и фамилию пациентки — Чурина, и это напомнило мне кого — то… Да, я определённо слышал эту фамилию раньше.

Я вставил следующую кассету в видик, запустил скрипт, сбросил запись на флешку, не прекращая воспроизведения. Пока видео копировалось, я открыл одно из дел. Некто Василий со странной фамилией, на момент, когда ему исполнилось 18, стал считать, что его родители и сестра — демоны. Диагноз — хроническая параноидная шизофрения. Голоса ангелов призвали его однажды ночью взять дедовское ружьё, зарядить его и расстрелять всех своих домашних. Был арестован и запилен в психушку. Проживал в каких — то Любичах, Тверской области. Как он оказался в Подмосковье, непонятно — видимо, отправили на лечение. К делу прилагалась и фотография, чёрно — белая, разумеется. Парень как парень, только глаза навыкате.

От чтения меня отвлекло движение на мониторе (видео всё ещё воспроизводилось) — на нём какой — то силуэт беззвучно кричал, давал знаки в камеру, которая была установлена, по — видимому, через дверь. Я испугался от неожиданности, но меня обуял настоящий ужас, когда девушка (она была с длинными волосами) начала резать свои руки неким острым предметом, царапать и извиваться в самых невероятных позах, пытаясь уколоть себя как можно сильнее, при этом от чего — то защищаясь. Тут камеру тряхнуло, и она стала снимать, как внутрь забегают врачи, санитары и связывают девушку, делают ей укол и она засыпает. Изображение пропадает.

Сказать, что я испугался — это ничего не сказать. Я высрал гору кирпичей и поспешил свернуть видео. Да, это было лютое криппи. Я вознамерился показать видео друзьям, докидал остатки, и увидел, что второе видео уже готово. Я включил и его, заранее приготовившись к производству кирпичей.

На видео появилась уже знакомая стена с календарём и плакатом с изображением мозга — качество этого видео было гораздо лучше. За столом сидела уже другая девушка, по — видимому, со светлыми волосами, и отвечала на вопросы того же голоса, при этом непрерывно качаясь из стороны в сторону и закусывая губу:

— Анна. Иногда у меня загораются руки. Это меня и беспокоит.

— Когда это происходит?

— Только когда я засыпаю.

— И поэтому ты не спишь? Как именно они горят?

— Обе ладони сразу, это очень больно, Иван Степанович.

— Но ведь на руках у тебя нет ожогов. И мы можем гарантировать, что твои руки не загорятся просто так, ты должна спать. Пойми, две недели без сна — это уже серьёзно!
Внезапно девушка запаниковала:

— Нет!!! Я не могу! Вы никогда не испытывали этого, и поэтому так говорите!

Такой разговор продолжался несколько минут, на каждый вопрос у неё находился бредовый ответ. Наконец доктор сказал:

— Хорошо, я сейчас выпишу тебе таблетки, и можно будет перевести тебя к обычным больным.

— Не снотворное? — быстро и с испугом проговорила Анна.

— Нет, просто успокаивающее…

Девушка кивнула головой и задумалась. Я пригляделся. Да, глаза у неё были закрыты. Шуршание карандаша прекратилось. Повисла напряжённая тишина.

— Анна! — громко позвал доктор.

Та, как по команде, подняла голову и, тут же опустив глаза на ладони, громко завопила. Я дёрнулся от этого ужасного вопля и вырубил динамики. Когда я снова посмотрел на монитор, то увидел, как Анна в полубессознательном состоянии кидается из угла в угол кабинета, размахивая руками, и, по — видимому, крича. Врач вскочил, через мгновение прибежали санитары, вырывавшуюся девушку увели. Человек в белом халате прошёл к столу и сел за него. Я включил динамик. Раздался голос:

— На этот раз на руках пациентки появились ожоги первой степени. Возможно внушение.

Он снова стал перечислять болезни, а я прокрутил запись подальше. Попав на какой — то момент, я люто перепугался и чуть не заорал — камера снимала висящее в петле тело. Небыло никаких сомнений, что это Анна. Далее на записи было видно, как тело кладут на кушетку, камера мимоходом сняла железную дверь с волчком, и после этого настала рябь.
Я выключил проигрыватель и, включив музыку, стал листать вторую папку с личным делом больного. Там описывался случай расщепления личности, причём для каждой личности было заведено ещё одно небольшое дело. Я стал читать. Там было написано про женщину, которая при определённых обстоятельствах была скромнейшей девушкой, при других — спокойно работала проституткой, заведя себе отдельную квартиру. Третьим её альтер — эго была собака, в которую она превращалась, когда попадала в подвал своего дома. В её случае всё закончилось относительно хорошо — она выздоровела. Оказалось (всё это было подробно описано в личном деле), что когда ей было 5 лет, её мать часто запирала её в подвале дома, на несколько суток, а старший брат требовал от неё удовлетворения его сексуальных потребностей взамен на еду. Через год об этом узнали соседи, и девочку забрали. Когда она стала взрослой, эти случаи полностью выветрились из её памяти. На последнем обороте был приклеен листок с двумя номерами, разделёнными дробным знаком. Такие же листки, но с разными номерами, были и в других делах. Я понял, что это номера кассет, и решил сходить за ними завтра.

Решив, что кулстори на сегодня достаточно, я увалился спать.

Наутро первым делом я сбросил записи на флешку и звякнул Васе с предложением пойти опять в психушку за новыми кулстори, о которых я ему сразу же рассказал. Он сонным голосом послал нахуй эту затею и сказал, что просто посмотрит записи, а идти не будет.

— И Антон с Серым вряд ли пойдут, — сказал он, предупреждая мой звонок им.

— Почему?

— Да думаю так.

Я позвонил и им — они действительно отказались идти, хоть и был день. Я решил пойти один, оделся, взял фонарь, на всякий случай нож, и когда брал его, вспомнил о тени, которая пробежала тогда. Стало страшно, и к ножу я прибавил биту, спрятав её под куртку — она была небольшой, но тяжёлой, со свинцовой сердцевиной. Я запер квартиру и направился к больнице.

Был уже обед, когда я добрался до неё и вошёл внутрь. Всё тот же холл, та же регистратура. Я прошёл в левый коридор, прошёлся к лестнице и поднялся на второй этаж. Только собравшись шагнуть на лестницу на третий, я испугался и вспомнил, что лестницы — то нет, и придётся или топать домой за навесной или думать, что делать. Я стал думать. Идти домой около километра — нахуй, надо что — то искать. Я притащил с первого этажа штук 10 кирпичей и стенд из дерева, составил кирпичи друг на друга в длину, положил на них стенд. Был отличный шанс наебнуться, но меня пронесло, и я ухватился за край лестничной клетки. Дальше я подтянулся на руках и забрался на неё.

Я достал биту и вышел в уже знакомый светлый коридор. Всё было как тогда. За окном мелькали хлопья снега, само окно было заляпанным и грязным. Я прошёл к архиву, держа биту наготове, и толкнул дверь. Она со скрипом отворилась, и я взглянул на уже знакомое помещение. Возле стола всё так же лежали кассеты, все коробки были на месте. Похоже, в этом месте никто небыл после меня. Я зашёл в помещение. Никого. Взглянул на непрозрачную
зелёную занавеску, закрывавшей проход — тоже никакого движения, однако занавеска меня снова дико испугала — почему она висит здесь, ведь за столько времени её бы или сорвали, или она сама бы разорвалась? Значит, её кто — то сюда повесил. Я крикнул:

— Эй, если тут кто — то есть, выйдите, я не сделаю вам ничего плохого!

В ответ — тишина. Я понял, каким мудаком сейчас наверно выгляжу и наклонился к кассетам, выбирая нужные. А нужные были те, чьи номера были написаны в делах больных. Я нашёл их по полуистёртым надписям ручкой и положил в рюкзак, предварительно накидав туда ещё три кассеты и штук пять дел. Я уже собрался уходить, как кинул взгляд на проём, закрытый занавеской.

Я подошёл к ней ближе, испытывая ужас. Отдёрнув её, я увидел квадратную комнату, совершенно пустую, без каких — либо признаков наличия человека. Даже посветив туда фонарём, я не увидел там никакой двери или люка, да и откуда ему бы там быть. Я успокоился и пошёл на выход. Опять мне показалось, что за дверями меня кто — то поджидает, но там снова никого небыло. Проходя по коридору, я внезапно остановился, почувствовав какую — то тревогу, которая всё нарастала. Я обернулся. В ярком оконном свете небыло никаких силуэтов, никто не пробегал. Линолеум был чист. Именно эта чистота напомнила мне, что когда я убегал отсюда вчера, я выронил одну папку, а теперь её небыло! Мне стало жутко, однако у меня в руках была бита, и я решил узнать, что здесь всё — таки происходит. Я проходил от двери к двери левого крыла, толкая двери — склад, архив, библиотека… В библиотеке на столе моё внимание привлёк чистый предмет. Всё вокруг было покрыто слоем пыли, а он выделялся своей чистотой. Я зашёл в библиотеку и взял предмет. Это была флешка. Самая обычная флешка, на 16 гигабайт, по — видимому, целая.

Мне стало весело. Очевидно, кто — то из тех, кто сюда лазил до меня, забыли её, и теперь я могу стать обладателем нескольких часов порнухи, кучи фильмов или музыки, да и просто хорошей флехи. Я взял её и пошёл на выход. Спрыгнув с лестничной клетки на второй этаж, я спустился вниз и вышел на улицу. Вдохнув свежего воздуха, я пошёл домой.

Дома я вывалил содержимое рюкзака на пол, отделил дела и положил их на стол, кассеты положил перед видиком. Параллельно с этим я начал гуглить информацию о местной психушке. Информации было мало, но я зашёл на какой — то сайт, где она была подробно расписана. Там же было написано, что информации мало потому, что больница уже не используется давно, и данные о ней хранятся в основном в книгах и журналах. Однако всё — таки было написано, что больница была спешно закрыта после какого — то страшного случая, произошедшего там. Больница была непростая, там исследовали что — то паронормальное, что происходило с людьми (тут я вспомнил про то, как у девушки самопроизвольно появлялись ожоги на ладонях), но потом исследования свернули.

— Мда, жесть, — пробормотал я и вставил флешку в комп. Она опозналась, выскочило меню, и я скопировал всё содержимое на компьютер — флешка была забита почти до отказа.

Пока данные копировались, я пошёл к кассетам. Первая кассета была записью с тем парнем, что убил всю свою семью. Я мигом вставил её в магнитофон и врубил. Снова дерьмовое качество, едва можно разглядеть закутанного в смирительную рубашку человека, через помехи можно только услышать его голос. Придётся и эту запись копировать на компьютер и обрабатывать. Я подошёл к компу — данные уже скопировались и я решил пока отложить это дело. С любопытством заглянул в папку. Около сотни видеофайлов, длиной примерно по пять минут каждая.

— Офигеть! — вырвалось у меня, и я запустил первый ролик.

На экране появился стул и девушка, державшая руки на столе перед собой. Она смотрела в одну точку и что — то теребила пальцами. На руках явственно были видны порезы, выше локтя виднелись бинты.

— Как вас зовут? — от этого голоса я почувствовал давление на животе от вырабатывавшихся кирпичей. Да, это были определённо те записи, которые я видел, только тут они были в отличном качестве, хоть и чёрно — белые.

— Ангелина Павлова Андреевна, — я удивился, обычно представляются, ставя фамилию на первое место.

— Что вас так беспокоит?

Я нажал на «пробел». Воспроизведение остановилось. Я жутко перепугался. Допустим, кто — то до меня собрал все записи (только после этого я заметил, что записи имели номера такого же вида, как и на кассетах, кроме последних), отредактировал их и улучшил, и в одном из походов забыл флешку на третьем этаже. Но почему не пришёл? Может, это его тень мелькнула тогда? Я стал думать, и решил, что эта мысль верна, ведь вариантов больше небыло.

Я промотал запись до конца. По конец я снова нашёл ту сцену, где девушка бьется об стены, слышен глухой звук ударов, она начинает резать и колоть себя, одновременно защищаясь от нападения «духа»…

Я свернул проигрыватель и запустил следующую запись. Там уже за столом сидела очень молодая девушка, почти подросток, и в вычурой манере, с активной жестикуляцией и большими глазами нараспев рассказывала, что вокруг неё постоянно ходят люди, которые ей помогают, рассказывают много нового.

— Скажи, кто тебя выпустил из камеры? — спросил доктор.

— Ну вот один мой друг и выпустил, я его попросила, он и выпустил, и помог мне выбраться, и говорил, где ходят врачи, и отвлекал их стуками и тенью, и я ушла, — она засмеялась.

Доктор всё быстро записывал, потом спросил:

— Их много? Как часто ты их видишь?

— Их много, очень часто вижу. Сейчас один мне говорит, что вы забыли дома свои папиросы, ахахахаха!!!

Доктор хмыкнул и приказал своей ассистентке увести девушку. Когда они вышли, он отодвинул ящик стола и проговорил для записи:

— Папирос нет, видимо, я их или обронил, или забыл дома.

Я охренел и остановил воспроизведение. Судя по количеству записей, их хватило бы на вторую Великую Китайскую Стену. Я включил следующую запись. Там снова появилась девушка лет 25, коротко остриженная, с тёмными волосами. Я глянул на дату — 90 год. Прошлые были 89. Ага, значит, чем дальше, тем позже записи. Я вырубил проигрыватель и запустил запись где — то на три четверти к концу. Запись оказалась уже цветной, на стуле сидела уже знакомая мне девушка. Да, это та самая, что видела людей. Сейчас она просто улыбалась, стала взрослой.

— Скажи, что тебе теперь говорят люди? — прозвучал уже знакомый, немного погустевший голос.

— Что скоро всё закончится!

— Что именно?

— Меня выпустят.

— Но ты же понимаешь, что пока ты их слышишь, мы не можем тебя выпустить.

— Я знаю.

Такой разговор продолжался несколько минут. Я остановил воспроизведение и перешёл к последней записи. Там было уже отличное качество, насыщенный цвет, хороший звук. За столом сидела женщина лет 40, однако хорошо выглядевшая, которая со слезами на глазах говорила:

— Сегодня они опять были! Я слышала их шаги!

— Они ломились к тебе?

— Нет, просто ходили! Мне очень страшно! У вас крепкие двери? Что, если они войдут? — женщина зарыдала.

— Нет, двери хорошие, не волнуйся. Но справиться с ними ты можешь и сама. Помнишь того демона, что однажды ночью проник к тебе? Его же ты победила?

— Да…

— Значит, у тебя получится и в этот раз. Просто будь готова.

— Хорошо…

Дальше было видно, как девушка выходит из помещения, никто её не сопровождает. Доктор некоторое время сидит молча, затем встаёт, камеру покачивает и она приближается к двери. Очевидно, он забыл её выключить. Я стал приглядываться. Чистый серый линолеум — камера была наклонена вниз и снимала его. Вдруг доктор видимо заметил, что камера работает, и, подняв, выключил.

Воспроизведение завершилось, однако я успел заметить в последних кадрах какое — то светлое пятно на полу больничного коридора. Я кинул видео в программу и последнюю секунду просмотрел покадрово. Вот камера быстро поднимается, вдали смазанно виден какой — то лежащий на полу предмет, следующий кадр чёткий — и я высрал кирпич — на полу лежала папка, которую я обронил, когда убегал оттуда в первый раз!!!

Я вскочил, охуевший. Да, это была определённо та папка, даже некоторые бумаги из неё высыпались. Сегодня папки там небыло, значит, запись сделана вчера!

Отойдя от шока, я снова сел за комп и запустил видео с названием «1/10″. Снова то же качество. Снова тот же кабинет. Снова девушка за столом, но уже другая. Она рассказывает всё тому же доктору о том, что под кожей её лица кто — то есть.

— Кто?

— Я не знаю. Может, черви? Я же чувствую, как они ползают!

— Когда ты это чувствуешь?

— Когда долго нахожусь одна.

Всю запись шёл этот разговор. Я переключил на следующую. Потом на третью. На четвёртой я испугался, увидев лицо этой девушки. Оно было всё разодрано, по — видимому, ногтями, а сама девушка плакала и жаловалась, что черви её достали. Я в страхе переключил дальше. Там царапины были уже меньше, девушка была спокойна. Я перескочил на восьмую запись и неожиданно высрал шлакоблок, так как лицо девушки представляло собой
кровавую рану. Судя по всему, раны были нанесены гвоздём или куском железа, но как бы то нибыло, её лицо было ужасно. Я почувствовал, что дышу прерывисто и у меня на глазах выступают слёзы. Следующая запись — снег, тропа, вытоптанная в снегу, ведущая к дому, звук хрустящего снега двух пар ног. Запись длилась 5 секунд.

Я в ужасе встал. Херня, происходившая в этом городе, переходила все границы. В дверь внезапно позвонили, что заставило меня выдавить ещё немного кирпичей. Заглянув в глазок, я увидел Васю и открыл ему дверь, впустив в квартиру. Он спросил, почему я такой бледный,
и я показал ему последовательно эти 10 записей. Он просмотрел их молча, пока я наливал чай на кухне. Когда я зашёл, он сидел с выпученными глазами, тяжело дыша.

— Чё такое? — спросил я.

— Я её знаю, это же моя соседка, она уехала месяц назад в Москву!!!

Я охренел от его слов.

— Звони в ментуру! — крикнул он, но на этом месте мы жёстко обломались. В городе небыло своего наряда, обычно вызывался из соседнего, но из — за погоды к нам бы вряд ли кто доехал — снега навалило на год вперёд.

— Пиздец, что же делать — то? — спросил он. Судя по его лицу, он не врал, и это действительно была его соседка. Вечерело и темнело. Мы позвонили Антону и Серёге, чтобы они примчались к нам. Мы показали им эти записи, они в ужасе закрывали глаза, когда девушка пыталась сказать что -то своим разодранным ртом и только моргала разорванными ресницами. Последнее видео (с испуганной женщиной) повергло всех троих в шок, когда я сказал им,
что папку обронил я, когда убегал оттуда, а сегодня её там небыло.

Мы стали советоваться. У отца Антона был пистолет со времён Великой Отечественной, и Антон пообещал захватить его. Я взял биту, Вася нёс камеру, Серый просто шёл за компанию. Мы могли бы подождать до утра или призвать более старших людей, но боялись, что просто привлечём внимание того человека, который продолжал орудовать в больнице. Поэтому мы потихоря пробрались в больницу, когда через 15 минут дождались Антона с пистолетом. Мы оказались в уже знакомо холле. Все четверо включили фонари и осмотрелись. Всё так же, всё то же. Вася включил камеру, видно было дерьмово, но записывался хотя бы звук. Мы пошли по коридору, поднялись по лестнице на второй этаж и остановились на лестничной клетке. Минут за пять трое из нас забрались на третий этаж, подсаживая друг друга. Антон с пистолетом остался внизу.
Мы вышли в коридор. Тут было странно тепло, не смотря на зиму. Мы тихонько ступали по полу, освещая пол и стены. Вася заметил на полу несколько капель. Мы присели на корточки и начали их рассматривать. Простые тёмные капли, густые, не замерзшие, серого цвета. Мы пошли дальше. Всё те же двери. Я со страхом постучал в одну из них и приложил ухо к двери. Все затаили дыхание. Тишина. Мы осмотрели дверь. На ней небыло ни замка, ни задвижки,
как и на волчке, как будто дверь была завалена или заперта изнутри.

— Странно, — решили мы.

Внезапно сбоку зажёгся сильный свет от фонаря, мы начали высирать кирпичи, так как ни у одного из нас небыло такого. Фонарь опустился и мы увидели человека в потёртой форме охранника, средних лет, небольшого роста, усталого.

— Какого хуя вы здесь делаете? — задал он вопрос сонным голосом. Очевидно, он недавно спал, и его лицо показалось мне странно знакомым. Так же мне подозрительным показалось, что он СПАЛ, когда на удице было -10, а здание не отапливалось, — Пиздить тут уже нечего, кроме разве что дверей этих… — он пнул железную дверь.

— Да мы просто тут балуемся, — сказал Вася, — Типа потусовать хотим как — нибудь.

— Ааа… Так пошлите, я вам расскажу, что тут да как, чё на холоде торчать. Разбудили, мля…

— Извините, — сказал Вася и мы двинулись за сторожем. Все, кроме меня, я сказал, что поищу Антона и пошёл в другую сторону. Уходя, я слышал разговор друзей и сторожа:

— А как мы спустимся, там же лестницы нет?

— Я свою ставлю обычно… Вас только четверо?

— Да.

Я спустился на руках на второй этаж и крикнул: «Антон!».

— Чё?… — донеслось откуда — то снизу.

— Поднимайся, нас палят…

— Кто?

— Сторож местный.

Я услышал шаги Антона, потом увидел фонарь — они поднимался наверх. Подойдя ко мне, он сказал:

— Какой ещё нахуй, сторож? Тут со дня закрытия его небыло!

Я удивился и вдруг меня как дёрнуло — я узнал охранника! Лицо на записи, которую я смотрел на кассете, было довольно плохо видно, но я сравнил его с фотографией — да, это был он. То же простое деревенское лицо, те же выпученные глаза маньяка, сошедшего с ума и застрелившего всю свою семью из охотничьего ружья деда…

Я ломанулся ко второй лестнице, Антон, готовя пистолет, за мной. Мы спустились на первый этаж. Было тихо. Откуда — то снизу слышались шаги. Мы повернулись к лестнице и стали светить туда фонарём. В свете появился охранник, и, закрывая лицо от света фонарей, спросил:

— Антон и его друг?

Мы опустили фонари, сторож убрал руку с лица. Да, это был он.

— Где они? — спросил я.

Сторож ехидно улыбнулся и сказал:

— Всё равно я вас очищу, гады!!!

Он не успел достать пистолет из куртки — Антон выстрелил ему в ногу и он упал, завертевшись, как юла. В ушах пищало от грохота выстрела, мы побежали вниз по лестнице за друзьями. Мы вошли в тёмный подвал. Фонарём нашли какой — то предмет в углу, накрытый брезентом. Это оказался генератор. Я начал дёргать за верёвку, пока Антон стоял на стрёме, и наконец, генератор завёлся. Свет разлился по помещению. Это оказался морг. Просторный, с
каменными арками, с массой выемок в стенах и огромной широкой железной дверью в конце. Я подошёл к первой выемке и дёрнул за ручку. Выкатилось что — то вроде полки. Антон подошёл тоже. На полке лежало что — то, накрытое простынёй. Это было тело, в этом небыло никаких сомнений — очертания головы, туловища, рук — дальше мы не рассматривали. У меня закружилась голова… Какого хрена здесь делает тело, если больницу закрыли 15 лет назад???

Антон медленно взял покрывало и резко его отдёрнул. Когда он это делал, я немного отвлёкся, так как мне показалось, что кто — то стучит в другом конце морга. Но когда я повернул голову, я заорал от ужаса. На полке лежала та самая девушка, со страшно разодранным лицом, открытыми глазами и ртом, но самое страшное было то, что у неё были отрезаны ноги. Полностью. Антон стоял в ступоре, я быстро задвинул полку обратно и привёл его в чувство.

— Надо найти Васю и Сер… — мои слова, обращённые к нему, были прерваны стоном и стуком в другом конце. Антон тоже их услышал и мы ломанулись туда, дополнительно освещая путь фонарями. Мы дошли до топки. Да, это был крематориум — огромная широкая дверь в заклёпках — в такой печь можно было сжечь быка. Мы подняли засов и открыли его. Из распахнутой двери вывалилось два гигантских червя, от которых шла пыль. Что — то шипело. Черви зашевелились и начали кашлять — это были наши друзья, которые испачкались в золе крематория. А шипел газ, резкий раздражающий запах которого почувствовали и мы с Антоном, быстро заперев дверь и подняв друзей.

— Валим… — пробормотал Вася и мы двинулись к выходу. Генератор выключать мы не стали и поднялись на первый этаж. Охранника там уже небыло. Мы жутко испугались и увидели, что кровавый след ведёт на второй этаж. Вася и Сергей отговаривали нас туда идти, но мы всё равно пошли наверх, вчетвером. Друзья рассказали нам, что в крематории кроме них был ещё какой — то здоровенный казан — при помощи зажигалки они смогли разглядеть там человеческие кости. Под эту историю мы шли по следу. След вёл в другое крыло. Осторожно ступая, мы шли вдоль него. Наши противники лучше знали это здание, и самое страшное было то, что мы не знали, кто это был, и сколько их. Может, это один псих, а может, их тут сотни. След вёл к лестничной клетке и наверх по прислонённой лестнице. Мы забрались по ней на третий этаж. Было жутко темно, потихоньку фонари начали садиться.

След привёл нас на стык двух крыльев здания, к кабинету с нормальной дверью. Мы осмотрелись. Никого. Ногами мы стали бить по двери, она уже начала поддаваться, пока Антон не напомнил нам, что у охранника был пистолет, который мы забыли у него забрать. Мы остановились в нерешительности, отойдя в бока от двери. Я повернулся спиной к двери и лягнул её ногой, отворив с треском. Мы стояли так около минуты, не решаясь даже
заглянуть туда. Наконец, договорившись знаками, мы вместе запрыгнули в кабинет, светя фонарями. Там никого небыло. Кровавый след переходил в лужу под стулом — видимо, кто — то помог ему, и этот кто — то был врачом.

Антон стал стоять на стрёме за дверью, пока мы шарились в чистом кабинете. Я сел за стол… Да, это был тот самый кабинет, который постоянно фигурировал в записях, в этом небыло никакого сомнения. Стоял компьютер, подключённый к бесперебойнику, заряжавшемуся, очевидно, от генератора в морге. Это напомнило мне фамилию — Чурина. Я спросил у Васи и Серого — знают ли они такую. Они сказали, что нет.

— Антон, а ты? – крикнул я.

Пока он шёл, я открыл ящики в столе – в одном была ещё одна флешка и ключи. Серёга нашёл в шкафу большую камеру.

— Блядь, маньяк какой — то, — с чувством проговорил он.

— Что я? — спросил Антон, заглядывая в комнату.

— Ты знаешь Чурину?

— Ну да, это девичья фамилия моей матери, а что?

Я, признаться, наложил кирпичей от этих слов.

— Да так, слышал о ней. Что с ней случилось?

— Умерла при родах.

— Ааа…

Да, всё сходилось. Запись была сделана в 1989 году, сейчас 2011. Антону исполнится 21 в этом году, он был в армии — оттуда и владение пистолетом. Он коренной житель этого города. Да, его мать была здесь…

Я взял ключи, и мы вышли из кабинета. Совсем счернело. Как будто мир затопило чёрной краской. Мы прошли к камерам для буйнопомешанных. С трудом я нашёл отверстие для ключа, и с ещё большим трудом нашёл нужный ключ в связке. Замок щёлкнул, тяжёлая дверь заскрипела, я отбежал в сторону — мало ли, что могло оттуда выбежать. Но было тихо. Я заглянул туда. Никого. Унитаз, кушетка, на кушетке — тряпица, рядом — металлический стол, вмурованный в стену. И никого.

Мы перешли к следующей двери. Нервы были на пределе, и Вася сказал:

— Может, завтра придём? Мало ли что, сейчас темно, да и сторож этот где — то мотается. С пистолетом, сука.

Мы единогласно решили, что это — мысль, и быстро покинули третий этаж, прихватив ключи.

Быстро выбравшись из больницы, мы потопали ко мне. Придя, стали отогреваться пивом, частично закупленным к пати, Вася с Серым по отдельности ходили в ванную, чтобы смыть трупный пепел. А я решил показать Антону запись с его матерью.

На всём протяжении он напряжённо молчал. Когда воспроизведение закончилось, он сказал:

— Это всё?

— Да.

— А дело её где? У меня и правда разбилась тётка… Кошмар.

— Дело — не знаю, в архиве походу. Сочувствую, бро.

Когда мы собрались вчетвером, я подключил флешку к компьютеру. Там было только три видео, однако они немного проливало свет на то, что происходило в больнице.

На первом видео было снято, как сидевшему в кресле маньяку кто – то делает перевязку. Видео короткое, секунд 15.

На втором был снят тот же кабинет, что и при расспросах больных, только вместо больного был маньяк.

— Ты должен их очистить! Они считают тебя глупым, но ты многое знаешь! — насаждал доктор.

— Я не могу касаться их, мне нужно ружьё или огонь!

— Пистолет я положил в твоей комнате. Не готовь их, СОЖГИ! Не давай им шанс сообщить о себе, иначе их будут сотни! Помни, что ты сделал с демонами своей семьи, привнеси в мир света!!!

Около пяти минут врач промывал мозг больному, пока тот не встал и не ушёл.

— Пиздец, — прокомментировал увиденное Серый.

Но настоящий пиздец был на третьем видео. Доктор, по — видимому, был оператором и снимал, как сторож ножовкой по дереву отпиливает от мёртвого тела девушки ноги, одну за одной, с противным глухим звуком, как по трухлявой доске и громко, как по дереву, когда тот попадал на кости, после чего сложил их рядом на пол. Доделав это, он накрыл труп простынёй и задвинул полку, затем взял топор и разрубил каждую ногу в районе колена, сложил всё это себе на руки, как дрова и двинулся к крематорию, оператор — за ним. В открытой двери печи стоял казан, огромный, занимавший около половины печи. Сторож сложил обрубки в казан, и было слышно, как они булькают в воде.

Затем печь была закрыта, были повёрнуты какие — то выключатели и рычаги, и из печи в щели между дверью и стеной стали проскакивать языки пламени. Минут через пять этой съёмки рычаг был повёрнут снова, дверь открыта, из печи валил пар. Послышался голос оператора, мы узнали голос врача:

— Аппетитно, — он вдохнул пара, — Пациенты будут довольны.

На этом запись окончилась.

Сергей с Васей, которые на протяжении всего видео постепенно зеленели, сорвались в туалет, и уже оттуда донеслись звуки блевотни. Мы с Антоном просто переглянулись.

Мы подождали друзей и решили лечь спать. У меня в голове мелькнула мысль, что маньяк мог выследить нас, но я отгонял её.

Утром мы проснулись целые и невредимые, однако институт проебавшие – был уже понедельник. Мы не особо расстроились, так как у нас было дело, поинтереснее института. Собравшись и экипировавшись, мы двинулись к больнице.

Когда мы начали подходить к ней снова, то заметили некую странность — на третьем этаже больницы окна были странно чистыми, как будто вымытыми — светлыми. Отметив про себя эту хрень, мы проникли внутрь. В холле мы заметили снег — это было подозрительно — комки снега попадались то тут, то там, и были похожи на следы. Мы быстро поднялись на третий этаж и двинулись по коридору вдоль металлических дверей. Кинув взгляд в конец коридора, я заметил, что дверь в кабинет закрыта.

Мы подошли к первой попавшейся двери и я вставил ключ. К нашему всеобщему удивлению, дверь легко открылась, даже без помощи ключа — она была незаперта. Мы осторожно вошли внутрь. Вдоль стены стоял железный лежак, вмурованный в стену, на нём лежал матрац. Сбоку стоял рукомойник и унитаз, висело заляпанное зеркало. На металлическом столе стояла тарелка с остатками жижи, в которой мы опознали то, что варилось в крематории и то, что было накапано перед дверью. Мы разошлись по камере, хоть она и была небольшой. На стенах я увидел массу странных рисунков, выцарапанных гвоздём, были и слова, больше похожие на заклинания для отгона злых духов. Под окном лежала тёмная ткань, которая, очевидно, и закрывала его.

Я не сомневался, что это камера той девушки, которая боялась демонов… Но что за демон, которого она победила? Под лежаком лежал молоток. Мы покинули странную комнату и пошли к следующей. Та была тоже не заперта и удивительно легко открылась, как смазанная. В этом помещении было всё точно такое же, как и в прошлой камере, за исключением окровавленного пола возле кровати и следов окровавленных ладоней на стенах; зеркало было
разбито, на его осколках была кровь и лоскуты ткани. Вдоль стены были широкие кровавые полосы. Мы, не переговариваясь, как — то сразу поняли, что тут жила девушка, разорвавшая своё лицо… Осколками она резала его, раздирала его, проводя им вдоль стены… Жуть. Неожиданно мы все подскочили, когда захлопнулась дверь камеры.

— Чё за хуйня??? — заорал Антон и толкнул дверь ногой. Дверь не открылась и мы начали потихоньку паниковать, пока я не вспомнил о ключах и не открыл дверь изнутри. Мы вышли. Вокруг никого небыло, но небыло и сквозняка, который закрыл бы дверь.

Антон держал пистолет наготове, когда мы открывали двери одну за другой. Во всех было одно и то же — пустота, только лежанка, стол, унитаз, умывальник… Только в одной комнате лежанка была вмурована не справа, а слева в стену, и я тут же узнал комнату, в которой повесилась девушка, боявшаяся своих воспламеняющихся ладоней. Она повесилась на трубе, почему — то проходившей в палате сверху. Видели мы и комнату маньяка, матрац был в углу, двери были расцарапаны ногтями — очевидно, в своё время он неплохо бесновался.

Мы дошли до последней камеры, стены которой были оклеены тетрадными листами с рисунками. Это удивило нас, и мы стали их рассматривать. Простые детские рисунки, какие — то силуэты вокруг ребёнка… Над ребёнком надпись — Катя. Точно. Это же та самая девушка, которая видела вокруг себя духов. Я заметил один листок, который привлёк моё внимание. Я сорвал его со стены и стал читать:

«Сегодня 28 января 2011 года, — это сильно меня удивило, ведь это был сегодняшний день! — а значит, ты уже читаешь это письмо. Ты видел записи со мной, и знаешь, что я врать сейчас не буду. Если ты это понял, то знай — мы уже умерли. Ты должен найти нас, говорят мне люди, которые умерли ещё раньше. Всё, что ты знаешь про это здание — достаточно. Просто не бойся и возьми друзей в своё путешествие, они тебе помогут. Наши души успокоятся, как только наш мучитель будет наказан.»

— Ахуеть… — проговорил я.

— Чё? — спросили меня друзья и я дал им листок. Серый, покрутив его в руках, спросил:

— И чё?

— Чё — чё, читай!

— Чё читать — то, листок пустой.

Я взял его в руки — он был чист, что заставило работать мой личный кирпичный завод выше нормы. Мы вышли и пошли в кабинет. Он был не заперт, но мы не обнаружили камеры в шкафу.

— Значит, он тут был… — сказал Антон.

Они начали обсуждать, куда мог пойти маньяк и где больные, а я в это время был поглощён мыслями… Эта девушка знает, что я помогу ей. Следовательно, она знает, как. «Всё, что ты знаешь о здании». Что это значит? Блядь, мне только двинуться самому не хватало… И где этот ебучий охранник? Так… Что я знаю о здании? Ну построен в 80 — х, закрыт где — то в 95 — ом, поговаривали, что правительство исследует паранормальные способности людей
типа тех, что были у девушки, у которой загорались ладони или той, что видела призраков. В раздумьях я подошёл к окну. Снег валил уже хлопьями и странно вращался возле окна, как будто приглашая меня взглянуть на улицу. Я взглянул и тут меня тряхнуло — я узнал эту тропинку на улице! Она была на последней записи с девушкой, разорвавшей своё лицо! Я повернулся и рассказал об этом друзьям. Они полностью поддержали мою затею пойти по
этой тропе — у нас был пистолет.

Мы быстро выбрались на улицу, обошли здание и пошли по тропе. На моём затылке волосы вставали дыбом, когда я вспоминал записи. Друзья тоже молчали и шли серьёзно. По тропе мы шли около 15 минут, пока не набрели на маленький домик в лесу. Из трубы шёл дым. Мы решили зайти. В единственной комнате стояла печь, возле которой сидел мужик в белом халате. Он повернул голову к нам и мы увидели его лицо — лицо сумасшедшего гения, с блестящими глазами и оскаленными зубами. Он так захохотал, что мы выбежали на улицу и в ужасе бежали около минуты, пока не остановились и не стали спрашивать друг у друга, что это было — явь или галлюцинация.

Когда мы вновь осмелились придти к домику, он был пуст. По следам из него мы прошли ещё около 50 метров и увидели какой — то агрегат типа пилорамы, абсолютно весь перепачканный кровью и какими — то лоскутами. Кровь горячей лужей проплавила снег вокруг неё. Васю вырвало, мы с ужасом смотрели на эту конструкцию и боялись принять мысль о том, что несколько человек были спущены в лоток и разрезаны на куски, потом ещё раз разрезаны и в
конце концов превратились в красную жижу, которая колыхалась в яме, куда всё это и сливалось. Треск сучьев заставил нас резко дёрнуться в сторону источника звука.

Это был доктор. Мерзко хихикая, он издевательским голосом проговорил:

— Да, это я! Это я их попросил спуститься туда за освобождением! И они пошли, хе — хе — хе, пошли же! Одна за другой, и твоя мать, Антоша, боявшаяся демонов, и предсказательница, все пошли! И твой дядя, Вася, и он тоже
хотел!

— Что за бред, у меня нет дяди! — заорал Вася.

— Их — хи — хи — хи — хи, наивный мальчик! неужели ты веришь, что родные расскажут тебе, как твой дяда замочил всех своих родных? Да ты и назван — то в его честь! А твоя мать, — он обратился к Антону, — Ты думаешь, она безгрешна? Да она убила бомжа молотком, когда тот шёл по третьему этажу! И могла убить того, кто бродил там позавчера и мы приготовили бы и из него супчик! – после этих слов я почувствовал, что у меня в животе как что – то перевернулось, ведь ходил там именно я. И тут же я вспомнил, что на записи эта женщина говорила, что за дверью кто – то ходил.

— Пиздёж! Я не из этих мест!

— А — ХА — ХА — ХА!!! — загоготал псих, — Дурак, ты думаешь, тебя бы тут оставили?

Раздался выстрел, прервавший безумца. Антон выстрелил из пистолета, но промахнулся. Псих захихикал и сказал:

— Не старайся, сынок. Папа всё сделает сам.

— Папа? Да пошёл ты нахуй!

— Тебе не нравится моя шутка? — псих достал коробок спичек. Только сейчас все обратили внимание на запах бензина и мокрую одежду психа, — А я думал, весело будет, — и он зажёг спичку.

Огненный столб некоторое время стоял спокойно, но потом начал бегать по лесу, орать, и кататься по земле. Антон хотел пристрелить его, но Вася опустил его руку:

— Пусть помучается.

Через минуту псих затих и только дымился.

Мы с облегчением вздохнули и, стараясь не смотреть на жуткий агрегат метрах в 10, развернулись назад.

— Отправляйтесь обратно в Ад, СУКИ!!! — раздался бесноватый голос со стороны агрегата. Но никто не успел отреагировать, кроме Антона, который молниеносно схватил свой пистолет и выстрелил в сторону голоса. Пуля отрикошетила от металла, искры полетели в лицо психу и он, не удержавшись, рухнул в яму, выплеснув на снег возле ямы густую кровь, лоскуты, какие — то чёрные ошмётки, волосы… Мы поспешили убраться оттуда.

Вот такая произошла история. Нас немного помусолили менты, затем отпустили с благодарностями, в институте повысили стипендию и простили пропущеный день. Психи согибли.

@темы: безумие, рассказы, заброшенные дома и недострой, не своё