Медвежья Услуга

[В жопу раненая Рысь]

Сколько себя помню, меня окружала смерть. В три года погибли мои родители и меня взяли на усыновление дальние родственники моего отца. Своих родителей я не запомнил. Зато отлично запомнил, как погибли тетя Рая и дядя Сережа. Они сгорели. Заживо. В нашем летнем домике.
Они кричали, пытались выломать заевшую дверь, а я стоял посреди грядок, прижимаясь к соседке и ревел, глядя, как сосед рубит оконные проемы.
Приемные родители погибли, а я отправился в детский дом, где благополучно и жил до 18 лет. В период моего пребывания там погибло пятеро детей и про наш дом стали ходить жуткие слухи. Мол, поселилось у нас приведение, крадущее удачу и убивающее людей.
И никто, никто! – не связывал произошедшее со мной. А вот я, напротив, начал догадываться.
Уж больно все было один к одному. Перед тем, как утонуть в реке Леша с силой двинул мне по уху и пригрозил, что задушит, если я не отдам ему свои карманные деньги, скопленные за работу в местном кафе. Естественно, он не собирался меня убивать, просто бросил в запале. Тогда я не насторожился.
А вот повесившаяся Яна буквально за день пожелала, чтобы меня переехала машина. Кажется, я сказал ей, что в таком наряде, который она нацепила – выглядит как проститутка. Это было уже странно и жутко. Был еще убитый грабителями Никита, зарезанная любовником Лена и случайно застреленный Сережа.
Все они незадолго до своей смерти желали ее мне. И умерли. Я перестал спать, я перестал есть. Я боялся выходить из комнаты. Мне казалось, что это страшное приведение – дух нашего дома – преследует меня и убивает всех, кто так или иначе связан со мной.

Покинув приют, я переехал в квартиру родителей и стал жить в гордом одиночестве. Я старательно не подпускал к себе людей и искренне поверил, что люди, желавшие мне зла, пускай даже просто на словах, умирают. Думаете, глупо? Как часто в шутку Вам бросали несерьезное «сдохни» или «да чтоб ты…» и далее с различными вариантами?
Может быть и глупо, но после того, как с лестницы упала соседка баба Зина, утром пожелавшая, чтобы мои ноги отсохли и я перестал так сильно топать, я совсем замкнулся.

Почти десять лет жил так, как живут, в общем-то многие. Работа – дом. Дом- работа. Я старался свести к минимуму отношения с коллегами, не ходил на корпоративы. Старался сделаться как можно более невидимым, не слышимым.
А потом я встретил ее. Мою Марину. Ну, тут уж было просто не удержаться. Я влюбился как пацан, а она внезапно ответила взаимностью. Я осторожно, шажок за шажком начал вводить ее в мою жизнь.
Она искренне считала меня милым, но чудаковатым холостяком. Трогательно ухаживала, кормила обедами и ужинами, звонила на работу, чтобы просто сказать какую-нибудь милую нелепицу. Впервые в жизни я ощутил себя счастливым и практически поверил, что возможно – смогу жить как все. Дурак да и только.

А потом это случилось. Мы поругались из-за какой-то ерунды. Я не сдержался и сказал грубость. Очень колкую, едкую, такую, какую не имел права говорить. Марина долго смотрела на меня своими большими серьезными глазами, на которые уже начали набегать слезы.
Мне уже стало стыдно, просто ужасно стыдно за свои слова, но не успел я раскрыт рта, чтобы извиниться, как она развернулась и пошла к двери, бросив через плечо.

«Чтоб ты сдох».

Я замер, внезапно лишившись всех сил. Лишившись воздуха в легких. «Чтоб ты сдох». Три слова носились в моей голове, звеня, крошась, громыхая. Она пожелала мне смерти.

Марина позвонила через пять минут. Плакала в трубку, извинялась. «Я это сгоряча, ты же знаешь, я совсем не хочу этого!». Она плакала в трубку, а я не мог выдавить ни звука, не мог ответить, что мне безумно жаль. Что это я во всем виноват.
Кое-как придя в себя, я проорал в трубку, чтобы она стояла на месте, не двигалась. Что я сейчас! Я сейчас! Я сейча…

Ее сбила машина прямо на моих глазах, когда я вылетел из-за угла своего дома. Марина даже не успела повернуться на мой крик. Пьяный водитель. Насмерть.

Я перестал выходить из квартиры. Уволился с работы. Кажется, не ел уже несколько дней. Хотел умереть, как же я хотел умереть. Я планировал выпить все имеющиеся таблетки, или полоснуть по венам, набрав ванну теплой воды.
Я был практически готов, но мои планы прервал звонок. Уже сто лет никто не звонил мне на домашний. Чувствуя какой-то странный интерес, я поднял трубку.
Мне звонил какой-то доктор Виноградов. Мужчина сбивчиво тарабанил в мембране про то, что он очень рад меня слышать. Он рад, рад, рад. И он приглашает меня к себе в больницу. Я просто должен навестить его, время уходит.
Я ничего не понимал. Кого должен навестить? Кто такой этот Анатолий, к которому мне стоит стремглав нестись, роняя тапки? Откуда доктор Виноградов вообще меня знает?
В трубке помолчали.
«Приезжайте, я все Вам расскажу. Вы не пожалеете».

Всегда успею умереть. В конце-концов, может это мое последнее приключение перед тем, как я затяну петлю на шее. Или, быть может, суну голову в духовку?

Когда я приехал по указанному адресу, то меня встретил высокий сухопарый старичок в белом халате. Его глаза подозрительно заблестели, когда я поздоровался. Хотя может мне и показалось, и это был всего лишь блик на линзах его очков.
Доктор провел меня в свой кабинет. Достал из забитого бутылками ящика коньяк и налил мне в стопку.

-Дарят, - вздохнул он, кивая на ящик. – Когда выйду на пенсию, смогу продавать из-под полы и жить припеваючи. Попадаются даже коллекционные вещи. Я, знаете ли, на редкость умелый хирург реаниматолог.

Я тупо молчал, разглядывая на стене плакат, изображающий легкие в разрезе.

-Ты совсем меня не помнишь? – спокойно спросил доктор, присаживаясь.

Я отрицательно покачал головой.

-Я был начинающим врачом, когда тебя и твоих родителей привезли в нашу больницу, - начал он, залпом выпивая свою стопку. Поморщился, заметил, что я стал внимательно его слушать и уперся локтями в стол. – Твои родители умерли почти сразу. Травмы несовместимые с жизнью. Ты был на грани, раздробленные ребра, одно повредило сердечный клапан. Честно говоря – никто не думал, что ты выживешь. Слишком маленький ребенок, слишком большая травма. Сердце не должно было биться, просто не должно! Когда тебя выписывали, я все смотрел и смотрел на рентген. Осколок ребра буквально прошил твое сердце насквозь! С такой травмой не живут!
Когда тебя привезли, то сделали операцию, удалили осколок. Однако состояние становилось все хуже и хуже. А потом, внезапно, ты пришел в себя.

Он помолчал, поджав губы. Я безмолвно смотрел на лицо человека, вытащившего меня с того света 24 года назад. Доктор Виноградов склонил седую голову и задумчиво смотрел в окно. Уже начинало смеркаться.

-Ты пришел в себя, а он наоборот, впал в кому.
-Кто?
-Водитель, который протаранил вашу машину.

Я долго смотрел на него, пытаясь осознать услышанное.

-Как впал, так и пролежал. До сего дня. У него сестра родная была, запрещала отключать аппараты жизнеобеспечения. Все эти годы ходила, навещала, читала ему книги вслух… Вчера она скончалась. Пришли бумаги, так что сегодня мы его отключаем. Я подумал, что ты захочешь поприсутствовать. И еще…
Перед тем, как он впал кому, ему рассказали, что двое взрослых в аварии погибли, а мальчик скорее всего умрет к утру. Он так метался по кровати, просился к тебе в палату. Нам даже пришлось вколоть ему успокоительное. А потом и вовсе начал бредить. Всё кричал, что позаботится о тебе… Что-то я не о том говорю.
-В какой он палате?
-В шестой.
За окном окончательно стемнело.

Я стоял и смотрел на живую мумию на больничной кровати. Впалая грудь мерно вздымалась под застиранным одеялом. Мерно попискивали приборы, опутывая эту пародию на человека щупальцами трубок и проводов.
Я стоял и смотрел на человека, сломавшего мою жизнь. Сначала он лишил меня родителей. Потом… Вся вереница мертвецов, казалось, стояла за моей спиной и укоризненно взирала.
Я смотрел, смотрел, смотрел… Как он все эти годы смотрел на меня.

Что и говорить. Позаботился. Я не стал дожидаться часа икс и уехал домой. Пустая квартира встретила меня тишиной. На столике в прихожей лежали забытые Мариной перчатки. Я взял одну и пошел в зал. Сел напротив шкафа с зеркалом во всю створку. На часах было полшестого утра. В шесть доктор Виноградов отключит от аппаратов измученное тело, когда-то бывшее человеком.

Наверное, ровно в шесть утра встанет мое непригодное к жизни сердце. То самое, которое все эти годы билось только потому, что так захотел мой невидимый «защитник». Я сжал в руке пахнущую духами перчатку, прижавшись к ней губами. Посмотрел на свое отражение. Улыбнулся.

-Чтоб ты сдох, - отчетливо проговорил я и расслабленно откинулся в кресле.

Я принялся ждать.

@темы: своё, рассказы, сущности

---

Ну, погоди!

[.Ephemera.]

Еще одна статья про проклятый мультик от Союзмультфильм. Вот что в нем говорится:

"Я старый, уже пожилой человек. Зовут меня Арбеков Владимир Григорьевич. Мне 72 года.
Вы может решить, что я уже выжил из ума, впал в маразм. Но всё, что я сейчас напишу, происходило на самом деле.
Рисовать мультики я стал в 47 лет, на Союзмультфильме. Приходилось работать и над "Ну, погоди", о котором пойдёт сейчас речь. Всего я успел нарисовать две серии, а хотелось больше. Поэтому, когда на юбилей сериала меня пригласили на рисовку, я тут же согласился. Эта должна была стать та самая, юбилейная серия, которая бы положила началу длинному мультсериалу. Но не сложилось. Выпустили только две серии, а потом группу распустили, и была на это причина.
Обычно, после того как серия нарисована и собрана, вся творческая группа собирается в небольшой комнате, чтобы провести финальный просмотр. Так поступили и на этот раз. Сценарист, Александр Курляндский, пообещал, что серия будет немного страшной - как раз в духе наших дней (а на дворе был 93-ий год).
Поэтому, когда мы увидели название «Смерть Волка в полночь», мы решили, что это не более чем забавное название в стиле старых детективов от Агаты Кристи. Сюжет начинался с прогулки Волка по набережной реки. Слышны крики чаек, одна из которых гадит Волку на плечо. Волк останавливается и грозит кулаком в небо. Затем, он продолжает идти.
С этого момента начинается что-то странное. Пока Волк идёт, кадры повторяются, в отличие от звука. Далеко, на заднем фоне, едва различимо играет музыка. Затем она звучит чуть по громче, ещё громче. Словно кто-то рывками увеличивает звук. Гул прибоя (а он был слышен с первых кадров) нарастает, напротив, плавно, однако, с большими искажениями, словно помехи на ночном экране телевизора. Затем, Волка показывают крупным планом, он явно боится. Кадр переключается, и мы видим зайца. Точнее, фигуру, напоминающую его. Она, словно эскиз к рисунку, нарисованный простым карандашом. Хотя это не самое странное. Странно то, что у этой фигуры слишком выразительны глаза. Очень детально вырисованные, словно настоящие фотографии. Мы озадаченно посмотрели друг на друга, но, так как мы не сценаристы, то не задавались вопросом о том, можно ли это смотреть детям.
Кадр переключается на Волка, который сидит на краю обрыва и выглядит очень несчастным. Задний фон - ночь. Тревожит в этом месте отсутствие звука. Его буквально нет. Не слышно даже фонового шума динамиков, будто они выключены, хотя индикатор показывал, что они исправно работают. Волк просто сидел там, моргая, в тишине, примерно полминуты, потом начал тихо всхлипывать. Он закрыл лапами глаза и тихо плакал еще целую минуту, и в это время появился фоновый звук. Он очень медленно нарастал от неслышного, до едва слышного. Звук напоминал лёгкий лесной ветерок.
Картинка стала рывками приближаться к морде Волка. Словно кто-то выдрал кадры. Всхлипы становятся громче, в них слышно больше боли и злости. Картинка на экране начала заметно кренится в сторону, словно плёнку на бобине зажевало. Звук лесного ветерка медленно становится громче и настойчивее, как если бы где-то вот-вот разразится шторм. Он становится жутким, а всхлипы Волка звучат так реально, что кажется, словно кто-то всхлипывает сейчас в комнате.
В наше постсоветское время, когда много оборудования просто не стало (расхитили, продали), такого качества звука добиться просто невозможно. За звуками ветра всхлипов было очень слабо слышно что-то похожее на смех. Он появлялся странными отрывками и ни разу не длился больше секунды, так что было сложно уловить его (мы просмотрели этот эпизод дважды, так что простите, если всё это звучит слишком странно, но у меня было время поразмыслить над этим). Через 30 секунд экран затемнился, сильно вздрогнул, что-то вспыхнуло, как если бы один кадр был удален. Владимир Тарасов, один из наших режиссёров, нажал паузу и прокрутил покадрово.
То, что ты увидели, было ужасно. Это было фото девочки не старше 6 лет. Её лицо было в крови и синяках, один глаз лопнул и свисал с запрокинутого лица. Девочка была раздета до нижнего белья, её живот был грубо разрезан, и внутренности лежали рядом с ней. Она сам лежал на каком-то тротуаре, скорее всего, на улице. Самым жутким было то, что на фото была видна тень фотографа. Не было пометок криминалистов, по ракурсу съемки было понятно, что снимок был сделан не простым очевидцем. Похоже, фотограф был причастен к смерти ребёнка. Конечно, мы были шокированы, но не прекратили просмотр, надеясь, что это была просто жестокая шутка. Экран показал Волка вполовину роста, всхлипывающего громче, чем раньше. Из его глаз по лицу текла кровь. Она тоже была сделана слишком реалистично, казалось, до нее можно дотронуться и почувствовать на пальцах. Ветер превратился в лесной ураган, слышен был даже треск веток. Смех, глубоким баритоном, длился дольше и появлялся чаще.
Примерно через 20 секунд экран опять дернулся, проскочил один кадр. Режиссёру не хотелось перематывать назад, как и всем нам, но он знал, что должен был это сделать. На этот раз появилось фото маленького мальчика, не старше первого ребёнка. Он лежал на животе, рядом, в луже крови, лежала его игрушка - маленький самолётик. Его левый глаз тоже лопнул и вывалился, на нём не было ничего, кроме трусов. Его внутренности были вынуты через грубый разрез на спине и лежали на ней. Тело опять было на улице, была видна тень фотографа, по форме и размеру очень похожая на предыдущую. Я подавил рвотный позыв, наш монтажёр, единственная девушка в комнате, Маргарита Михеева, выбежала.
Серия продолжилась. Примерно через пять секунд после фото Волк замолчал, затихли все звуки, как это было в начале этой части серии. Он опустил лапы, его глаза сейчас были слишком реалистичными, как у других персонажей в начале серии. Они были налиты кровью, пульсировали и кровоточили. Он просто смотрел на экран, будто наблюдал за зрителем. Где-то через 10 секунд он начал всхлипывать, уже не закрывая глаза лапами. Звук был пронзительным и громким, самым страшным в нем были всхлипы, смешанные с криками. Слезы и кровь ручьем лились по его лицу. Вернулся звук ветра и глубокий смех,появилось еще одно фото и в этот раз оно показывалось добрых пять кадров. Режиссёр остановил на четвертом и прокрутил назад.
Сейчас на снимке был мальчик, примерно того же возраста, но сама сцена была другой. Внутренности были вынуты из живота и накручены на большую ладонь, правый глаз лопнул и свисал вниз, по нему тонкой струйкой текла кровь. Владимир переключил на следующий кадр. Сложно поверить, но он отличался от предыдущего, хотя мы не могли понять, чем. То же самое и со следующим. Владимир переключил на первый кадр и прокрутил все 5 быстрее, и я не выдержал. Меня стошнило на пол, у звукооператора, им был Владимир Кутузов, перехватило дыхание. Пять кадров не были пятью разными фотографиями, похоже, это были кадры из видео. Мы видели, как рука медленно поднимает внутренности, как глаза ребёнка фокусируются на них, на последних двух кадрах мальчик даже начинает моргать.
Режиссёры остановил видео и сказал, что он позвонит второму режиссёру (а им был сам Вячеслав Котёночкин), чтобы тот приехал, посмотрел на это и сказал - как им быть. Нужно ли срочно звонить в милицию или провести внутреннее расследование: если это чья-то жестокая шутка, то лучше человека уволить, не привлекая посторонних. Вячеслав приехал примерно через 15 минут. Он был озадачен тем, что его вызвали сюда, так что Владимир просто снял видео с паузы. Когда эти несколько кадров закончились, все крики и звуки опять прекратились. Морда Волка было взято крупным планом, он просто смотрел на зрителя примерно три секунды. Кадр быстро исчез, тот же глубокий голос произнес «СДЕЛАЙ ЭТО», и мы увидели в руках Волка ружьё. Он немедленно вложил ружье себе в рот и спустил курок. Реалистичная кровь и мозги разбрызгиваются по стене и кровати за ним, и он с силой летит назад. Последние 5 секунд эпизода его тело лежит на своей стороне кровати, один глаз свисает с того, что осталось от головы, на пол и безучастно смотрит вниз. Эпизод заканчивается.
Вячеслав, само собой, срывается на нас. Он требует объяснить, что за чертовщина происходит. Большинство людей к этому моменту уже покинули комнату, так что только немногие из нас остались посмотреть эпизод во второй раз. После повторного просмотра весь эпизод в точности запечатлелся в моей памяти и послужил причиной моих страшных ночных кошмаров. Я жалею о том, что остался. Единственное предположение, которое мы могли выдвинуть, заключалось в том, что кто-то отредактировал файл на пути от художественной студии до этого помещения. Мы вызвали технического редактора (им была Елена Михайлова), чтобы она выяснил, когда это произошло. Анализ файла показал, что был отредактирован новый материал. Тем не менее, временная отметка показывала время всего на 48 секунды раньше, чем то, когда мы начали смотреть видео. Всё использовавшееся оборудование, включая технику и программное обеспечение, было иностранным (его мы купили недавно, и оно было немного б/у, для экономии денег), возможно, временная отметка сбилась и показывала неправильное время, но все остальное было исправно. До сих пор ни мы, ни кто-либо другой не знает, что произошло. Было проведено расследование касательно природы фотографий, но оно ни к чему не привело. Дети не были опознаны, в данных и на фото не было ни косвенных, ни прямых улик. До этого я никогда не верил в необъяснимые явления, но сейчас, если случится что, чего я не смогу объяснить, я подумаю дважды, прежде чем списать всё на случайность.

На этом письмо заканчивается. Владимир Григорьевич, который его написал, умер через два часа 17 марта 2000 года от сердечного приступа. Видимо, пережить всё это заново, даже в мыслях, оказалось для него непосильным."

@темы: видео, не своё

---

[Скрёб-поскрёб]

Драгоценные напуганные сообщники!
Админ сейчас сильно занят и окончательно вернётся к сообществу в середине сентября.
До тех пор, жду на ю-мыло сообщения о том, к чему вы хотите привлечь внимание, ну а пока Donkey будет следить за порядком.
На это время вступление в "Крипипасту" полностью открыто и не модерируется.
Всех целую.

@темы: голос админа

---

Шкаф

[Тайлер Блейк]

Эта история произошла со мной около года назад.
Возле моей кровати стоит письменный стол, а в нем всегда, неизменно, лежит фонарик на аккумуляторе. Где-то раз в месяц я его подзаряжаю, чтобы он всегда исправно работал и вдруг не вырубился в самый неподходящий момент.
Опять же рядом с кроватью стоит шкаф, а к нему примыкает стул. На этом стуле всякое мое шмотье и я редко отодвигаю его от шкафа. Да и в самом шкафу нету ничего такого, чтобы я регулярно носил.
А еще у меня есть кошка. Так вот, ближе к вечеру я сидел за компом, а она, как обычно, у меня на руках. Вдруг она резко подскочила и куда-то убежала. Через некоторое время я услышал за спиной, как она рычит. Обернувшись, я увидел, что она быстро крутит головой (как будто наблюдая за какой-то невидимой птичкой) и, пятясь назад рычит на это самую птичку. Затем она остановила свой взгляд на моей кровати и, продолжая рычать, аккуратно к ней подошла. Тут же отскочила назад, и в течение последующих десяти минут все это повторилось еще пару раз.
Бум! Это упал первый кирпич.
Я взял кошку на руки, попытался ее успокоить, но она продолжала смотреть куда-то мне за спину и тут несколько раз агрессивно махнула в воздухе лапой. Где-то в районе моего плеча. Кирпичей, высранных мной, уже хватило на тот момент на небольшую дачную пристройку.
Далее, около двадцати минут она продолжала рычать на кровать. Тогда я взял фотоаппарат, поставил его на этот самый столик, в настройках выставил 100 непрерывных снимков и стал ждать. Когда фотоаппарат отщелкал свое, я вставил флешку в комп и начал просматривать результат. Порядка 90 фоток были самые обычные, только мой ковер и все (да, у меня висит на стене ковер). А вот на последнем десятке было некое белое пятнышко, похожее на блик или дефект пленки (только фотки цифровые были). Оно хаотично двигало сверху от одного угла, вниз к другому (фотки эти у меня и сейчас есть, но извини, анон, пруфоф не будет, возможен мой деанон).
Впрочем, меня это не напугало. Все-таки, на фотографиях была не какая-нибудь неведомая хуйня, а простое белое (почти прозрачное) пятно.
В ту же ночь, когда я лег спать и уже начал задремывать, со стороны шкафа, как будто изнутри, послышался какой-то скрежет. Совсем тихий, но я смог его различить в тишине ночи. Опять-таки, он меня не напугал. Дом старый, вся мебель допотопная, часто что-то трещит за стеной и в батареях и какой-то там скрежет из шкафа меня не напугал.
Кто-то поскребся во второй раз. И тут в ход пошел фонарик. Я направил его на шкаф, но ничего такого не увидел. Я хотел уже выключать его и продолжать спать, как вдруг увидел кошку. Она все это время лежала со мной на кровати, я думал, что она все это время спала, но нет же... Я думал животных сложно напугать каким-то зрелищем. Зрачки ее были бешено расширены, уши она прижала и, как меня показалось, что она немного даже тряслась. Я решил ее аккуратно погладить, и только я до нее дотронулся, как она подпрыгнула и зашипела. А потом тут же стала осматриваться, как будто не понимая, где она находится.
И вот тут я заполонил всю комнату кирпичами! Из шкафа снова стал доносится этот звук, но! При этом дверца стала биться об стул с одеждой, который, к счастью, не позволял ей открыться. Я направил свет от фонарика в дверной проем и увидел, как в шкафу, буквально, беснуется кто-то или что-то! Какая-то тень постоянно мелькала в проеме. Было ощущение, что кто-то надел что-то из одежды, что была в этом шкафу (мне показалось, что я видел кусочек собственной футболки, которую не одевал уже over 9000 лет). Я просто словил столбняк! Я думал, как бы мне сейчас так исхитриться, чтобы по быстрому включить везде свет. И вот пока я думал фонарик! Фонарик, который я зарядил в этот день! Мигнул! И погас! Правда, вместе с тем прекратилось всякое шевеление в шкафу.
Я с головой накрылся одеялом и с большим трудом уснул ближе к утру. Как ни странно, на следующий день все было тихо. В шкаф я заглядывал - тоже ничего (возможно, была переворошена вся одежда, но я бы этого не заметил, так как и без того храню ее в шкафу в таком вот беспорядочном виде). Так что вот так.

@темы: рассказы, сущности, предметы и вещи, не своё

---

Гостиница

[Тайлер Блейк]

Один парень пришел в гостиницу и прошел на ресепшен, чтобы поселиться. Девушка на ресепшене дала ему ключ и сказала, что по дороге к его комнате есть дверь без номера, которая закрыта и никому нельзя в неё входить. В частности, никто и ни при каких обстоятельствах не должен заглядывать в эту комнату. Парень последовал её советам и прошел прямо к себе в комнату, никуда не заглядывая, и лег спать. Но его любопытство не давало ему покоя, и на следующий вечер он прошел по корридору к двери комнаты без номера и подёргал ручку. Естественно, она была закрыта. Он наклонился и посмотрел внутрь через широкую замочную скважину. Холодный воздух дул из комнаты, холодя ему глаза. Он увидел гостиничный номер, как у него, и в углу сидела женщина, чья кожа была полностью белой. Она прислонила голову к стене и её лицо было направлено от двери. Он еще немного посмотрел, и решил ради интереса постучать в дверь, но передумал. Это решение спасло ему жизнь. Он отошел от двери и вернулся в свою комнату. На следующий день, он вернулся к этой двери и опять посмотрел в замочную скважину. Но на этот раз он ничего не увидел — всё было красным. Он ничего не мог разглядеть за сплошным красным цветом. «Наверное, жители комнаты поняли, что я за ними подсматривал, и залепили замочную скважину чем-то красным» — подумал он. Он решил проконсультироваться с девушкой на ресепшене по этому поводу. Она вздохнула и спросила — «Вы что, таки посмотрели через замочную скважину?» Парень признался, что да, и она сказала ему — «Ну ладно, раз так, то я расскажу вам, в чем суть. Давным-давно, один мужик убил свою жену в том номере, и с тех пор там обитает её призрак. Но эти люди не были обычными. Они были полностью белыми, кроме их глаз. Их глаза были насыщенного красного цвета.»

@темы: призраки и духи, не своё

---

Гадание на Рождество

[.Ephemera.]

У нас в поселке в Рождественскую ночь есть странный обряд для незамужних девушек.
Выходят подружки, закручивают девушку и она кидает в какую-то сторону сапог. В какую сторону сапог упадет – с той стороны жених и придет к девушке. А что бы наверняка узнать о любимом, надо идти в ту сторону и спросить первого встречного мужчину его имя. Возможно, когда-то девушки всерьез относились к этому, но мы с девчонками просто дурачились. Уже идя в сторону центра нашего городка, мы хихикали и веселились, предвкушая развлечение. Сапог я прихватила старый еще моей бабушки, когда то именно в этих сапожках она выходила замуж за моего деда. Парней мы отогнали колядовать нам сладости, а сами собрались в круг.
Первую мою подружку мы раскрутили, она бросила сапог, чуть не попав в девчонок. Хохот раздался по всему поселку. Следующей на очереди была я. Мне завязали глаза, вручили в руки сапог. Когда меня крутили, я вспоминала бабушкину пословицу: «На месте я кручусь, узнать судьбу хочу, куда сапог упадет – оттуда милый мой придет».
Я честно не могу понять, почему эти слова вспомнились, ведь до этого я даже не думала о них. Я бросила сапог, и раздался хохот подруг. Как, оказалось, бросила я его далеко. Подружки отправили меня в ту сторону, а сами хихикали и обсуждали дальнейшие действия. Я потопала по тропинке, ища в сугробе сапог. Немножко впереди я увидела силуэт мужчины – он позвал меня. Мне не было страшно совсем, я в поселке знала всех, и бояться мне было нечего. К моему удивлению мужчина был мне незнаком, но он держал в руке мой сапог и улыбался.
Я подошла к нему и сказала: «Здравствуйте, а как Вас зовут?» Он улыбнулся и сказал: «Меня зовут Андрей, и да, твоего мужа будут звать именно так, но я тут, что бы предупредить тебя ни в коем случае не связывайся с Владимиром».
Он протянул мне сапог и сказал, что меня ждут подруги. Я на секунду повернулась глянуть на девчонок – они шли прямо ко мне. Когда я обернулась, что бы поблагодарить незнакомца рядом никого не было. На мое удивление и мои подружки никого не видели. Это было очень странным, и мы решили прекратить это развлечение. За весельем в компании все быстро забылось.
Прошло целых два года и внезапно у меня появилось два ухажера: Владимир и Андрей. Вова меня покорял своей любовью к свободе, он катал меня на мотоцикле, а Андрей был домашним, но очень добрым. В конце концов, я выбрала Андрея. Я вышла за него замуж, а через некоторое время узнала, что Вова погиб, катаясь на мотоцикле.
Автор: Vitalina

@темы: не своё

---

Стук по потолку

[.Ephemera.]

Случилось это летом 1998, когда мне было лет 8-9 лет.
Мы с мамой и отчимом жили в Москве на 4-м этаже 5-тиэтажного дома. Как то вечером, сидя перед телевизором, я услышала стук. Было ощущение, будто соседи сверху стучат в свой пол. Я не обратила на это внимания так, как у них была собака, и они частенько рубили ей кости на небольшом пеньке. Однако стук повторялся снова и снова, мама тоже его слышала и решила подняться к соседям, чтоб они перестали стучать. Когда она от них вернулась, то сказала, что они ни при чём, тоже тихо смотрят телевизор и стука не слышали.
Осенью мы переехали в Королёв (отчим пил и все деньги уходили на кодировки) на 5 этаж 5-ти этажного дома. Где-то в конце октября, в начале ноября стуки повторилась и в этом доме. Честно говоря, я очень испугалась. Над нами только чердак, на дворе ещё не зима но, снег прошел, и остались небольшие сугробы, покрытые корочкой.
Я после этих стуков вышла на улицу и обошла вокруг всего дома – нигде никаких следов. Заходила в соседние подъезды, но двери на чердак были закрыты. После этого вечера дома стала твориться реальная чертовщина. По-прежнему были слышны стуки и, вдобавок к ним, падающие предметы, шорохи в углах. Соседка-кошатница посоветовала мне развесить в углах чеснок, передвинуть телевизор из угла на середину и в косяк входной двери воткнуть иголки. Помогло, но только до следующего переезда (мать развелась с отчимом, и мы съехали с этой квартиры).
1 декабря 1998 года мы приехали в Орехово-Зуево и спустя 5-7 дней стук возобновился. После этого мама заболела, врачей она не вызывала, а я была маленькая и не знала, что нужно делать, полагая, что она знает лучше. У мамы начались галлюцинации. Ей казалось, что за нами наблюдают. Больше ничего не происходило, вот только 19 декабря этого же года она умерла, примерно в 7 или 8 часов утра. Как я не слышала, что она умирает? Не знаю, хотя я спала на одной с ней кровати.
Поза, в которой она умерла, очень странной была: мама сидела на полу, прислонившись спиной к дивану, руки она держала перед собой, будто защищаясь и защищая меня, ее глаза были широко открыты от ужаса. Врач скорой сказала потом, что это похоже на насильственную смерть, а медицинское заключение: воспаление лёгких. До сих пор я боюсь, что этот зловещий стук повторится, и надеюсь, что когда-нибудь узнаю, что же случилось с мамой на самом деле в ту ночь.
Автор: Татьяна

@темы: безумие, не своё

---

жуткий сон

[.Ephemera.]

Я хочу поделиться с вами историей, которая мучает меня около 4 лет.
Когда мне было 9-10 лет, это случилось впервые. Вплоть до 9 лет я спала с мамой, но потом мы переехали в другой город. И в связи с этими обстоятельствами, маме пришлось идти работать в магазин. Все бы ничего, если бы он не был круглосуточным. Была зима, темнело рано, папа в это время жил в другом городе. И нам с братом приходилось ночевать одним (брат старше всего на год). И вот в один день брат уехал к тете. Я осталась одна дома – маме надо было ехать на работу.
А я и с братом-то всегда психовала и боялась. Он засыпал раньше, и я тряслась от страха, но в итоге сон перебарывал меня. Так вот, осталась я одна и решила, чтобы не было страшно позвать к себе с ночевкой подругу. Маме я уже сказала, что её пустили. И поэтому мама без проблем поехала на работу. К сожалению, её ко мне не пустили. И мне пришлось ночевать одной.
Я легла в мучениях и включила телевизор и смотрела его до 2 часов ночи. Сон никак не находил на меня. Я выключила телевизор с горем пополам и закрыла глаза. Что-то внутри меня выворачивалось наружу, но я старалась перебороть это чувство. Я зажмурила глаза ещё сильнее. На улице собралась компания выпивших людей они громко смеялись и вели нецензурную беседу. Вдруг они замолчали. Мне стало ещё страшнее, слышался каждый звук. Тут я услышала шаги в другой комнате – сердце упало в пятки.
Дома ковров тогда не было и создавалось ощущение, как будто ноги прилипали к полу. Шаги затихли. Я немного успокоилась и старалась побыстрее уснуть. Тут я почувствовала ветерок, как будто кто-то прошёл. Я прижалась к стенке, хотелось слиться с ней, перестать существовать. Создалось ощущение, что кто-то присел на край дивана. Я лежала, зажмурившись, не помня себя от страха. И тут я провалилась в сон. Во сне я бежала от кого-то, но что удивило меня больше всего, я не могла обернуться и посмотреть на преследующего меня. Я бегу, из глаз текут слезы, проваливаюсь в яму, стараюсь выкарабкаться из неё, почти вылезая и тут же срываюсь назад. Потом невыносимая боль в голове… пустота… Я каким-то образом попадаю в больницу, вся голова забинтована. Вижу расплывчатые тени.
Потом все четко видно, я вижу врача, склонившегося надо мной, медсестру. Врач отходит и я вижу силуэт девушки. Она стоит спиной и о чем-то спрашивает врача. Затем все уходят, и остаюсь я один на один с этой девушкой. У неё был поистине страшный вид: бешеные глаза, растекшаяся тушь и она дико улыбалась. Девушка подошла ко мне и сказала лишь одну фразу: «Увидимся, когда ты снова будешь одна».
С тех пор я одна не сплю. Шагов больше не было и ничего из выше сказанного, кроме сна. Сон периодически мучает меня, пугает лишь одно – неизвестность.
Автор: Кристин@

@темы: дети, сновидения, не своё

---

Елизаров Михаил Юрьевич. Рассказ: "Белая"

[suslik-n]

Белая

Ничтожество Панкратов бежал через дворы. До того гулял в парке, пил в одиночестве пиво на лавочке, потом ходил к пруду кормить уток. Хлеба Панкратов не брал, просто стоял на мосту, густо плевал в воду и смотрел, как утки сглатывают плевки, принимая их за полноценную пишу. Наигравшись, Панкратов побежал домой - дорога была единственная, проходными закоулками, полными опасностей.

Проживал Панкратов с теткой по имени Агата в кирпичном бараке, в утлой однокомнатной квартирке на втором этаже. Комната разделялась ширмой, тетка жила в своем закутке, остальная площадь принадлежала Панкратову. Тетка Агата места занимала совсем немного, она была карлица, работала на полставки в бухгалтерии и всегда говорила, что у нее незаурядные способности к счету. Кроме того, при тетке жил маленький пес, которого она называла Сереженька.

Родителей Панкратов не имел, с детства знал только тетку. Первое отчетливое воспоминание Панкратова было связано с ней, как он голый плескался в эмалированном тазу, от воды сизыми голубиными перьями поднимался парок, и тетка, запуская в таз для развлечения Панкратова пустую бутылку из-под шампуня, говорила: «Угадай, почему не тонет бутылочка? Потому что в ней сидит рыбка...» - Панкратов счастливо смеялся, широко раскрывая рот, причем настолько широко, что Панкратову и теперь казалось, что он помнит свое распахнутое от смеха красное горло. Вероятнее всего, напротив таза висело зеркало, и Панкратов запомнил свое купание в мимолетном отражении.

С Панкратовым с детства было что-то не так, развивался он плохо: как-то криво и во все стороны, словно куст, - сказывалась наследственность - и лицо у него было узким, как туфель на правую ногу - с чуть скошенным влево подбородком. Темя, затылок и виски Панкратова словно сложили из бугристой горсти картофелин, поросших даже не волосом, а какой-то иной растительной природой, больше похожей на бороду. Он был размашисто костист, при этом хрупок и хил, но Панкратов в силе и не нуждался - он отпугивал мир умением излучать отвращение в радиоактивных дозах. Его боялись больше от брезгливости.

Еще малолетним Панкратов осознавал, что некрасив, и любой его шаг и поступок будут карикатурой на человеческий исходник. Иногда Панкратов пускался в дурашливый пляс, потешая собой окружение, нарочно кривлялся, скалил рот, показывая неровные, как покосившиеся надгробия, зубы, поигрывал кистями, тряс, словно цыганка, впалой грудью, и тогда уже никто не смеялся над Панкратовым. Он вызывал ощущение потусторонней жути - собственно в те моменты Панкратова-человека и не было, кружилась только иррациональная мерзость, до которой не то чтобы дотронуться - смотреть гадко.

Раньше Панкратов любил лепить из глины бесполых человечков. Он называл их «уродцами». Чтобы как-то одушевить своих игрушечных големов, он занавеской, как сетью, ловил возле окна мух и закладывал их живыми в глиняные тельца - делал пальцем в глине лунку и сажал туда муху, а потом дырку замазывал. Налепив штук по десять, Панкратов устраивал суд, мучил уродцев и казнил, озвучивая болезненные крики. Когда отрывалась голова и уродец вроде как умирал, Панкратов взламывал грудь и вынимал мертвую муху - в этот момент у Панкратова дрожало и твердело от возбуждения сердце.

Следующей жертвой Панкратова стал песик Сереженька - то был еще первый Сереженька, нынешний Сереженька был вторым. Тогда Панкратов, содрогаясь от жестокого сладострастия, учил пса нырять - окунал дрожащего Сереженьку в ванну и держал под водой, считая до ста. Сереженька захлебнулся. Панкратов его потом высушил феном и мертвым вернул тетке, которая так и не узнала причину смерти своего любимца. Потом лет через пять появился второй Сереженька, но Панкратов уже подрос, у него появились другие интересы. Он не мучил второго Сереженьку нырянием, а только гонял ногами или щипал за горячий живот.

В школе Панкратов едва дотянул до шестого класса - даже тетка с ее способностями к счету не помогла. Панкратов уже доучивался в специальном интернате, где набрался, точнее, нагляделся слабоумной подростковой распущенности. Потом Панкратова распределили в ремесленное училище, но в первый же семестр отчислили за воровство, хотя можно было гнать и за неуспеваемость - Панкратов все равно не справлялся ни с программой, ни с профессией. Никто не любил Панкратова - товарищи по учебе им брезговали и потешались, прикоснуться к его одежде или вещам руками считалось несмываемым позором. Мастера презирали Панкратова за бессильные тряпичные руки, не способные освоить станок и инструменты. Панкратов жил изолированной жизнью, как заразный, настороженно следил, надеялся, обморочно ненавидел всех и вся, боялся, мстил по мелочам - слюнил или пачкал в носу палец, а потом трогал личные вещи или посуду в столовой. На воровство Панкратова шутки ради подбили соученики, он, чтобы угодить, согласился, утащил из кабинета какие-то громоздкие макеты - и попался. Уголовного дела, конечно, не завели, но прогнали. В отместку Панкратов обтрогал станки, резцы, столы в классе, обслюнил все доступные вещи, чтобы унизить собой предателей.

Потом Панкратов пытался работать монтером связи, но специальности не осилил и уволился. Он устроился почтальоном, но через полгода бросил, настояла тетка Агата, полагавшая, что письма разносят заразу. Панкратова взяли с испытательным сроком грузчиком в продуктовый магазин, но из-за позвоночной слабости не оставили. Последнее время он работал на картонажной фабрике и выглядел так, словно его собрали из коробок. Может поэтому люди, метя камнем в крадущегося дворами Панкратова, ожидали, вероятно, услышать, издаст ли тело Панкратова при попадании снаряда пустой картонный звук. Руками и вообще при помощи тела Панкратова практически никогда не били. Один человек, ударивший Панкратова, рассказывал, что у него даже захватило дух, словно он оступился ногой в какую-то гнилую пропасть.

Сам же Панкратов знал множество способов отвадить обидчиков. Он то верещал, как обезумевший милицейский свисток, то судорожно дергал лицом, хохотал или мочился в штаны. Если это не действовало, Панкратов царапал себя по запястью осколком бутылки и несильно лупил уже кровавой рукой по щекам. Иногда подхватывал с земли палку и начинал грызть, или же остервенело колотил ей по стене, чтобы нападающие увидели его жестокость к неживой материи и испугались за свою, одушевленную. А бить Панкратова было за что. Сволочью вырос он изрядной.

В последние годы он повадился в подворотнях отлавливать и щупать малолетних. Не важного кого. Все дети были для него бесполыми, как те глиняные уроды с мухами в груди. Панкратов иногда выходил на охоту, подстерегал идущего из школы ребенка и подступал с разговором. Как бы межу делом спрашивал: «в какой школе учишься», «не хромает ли успеваемость», «не прогуливаешь ли урок», а когда ему отвечали про школу: «учусь на четверки», «уроки не прогуливаю», Панкратов оживлялся и говорил: «Ну что ж, тогда проэкзаменуем», - и сердце у него сладко твердело, как в моменты, когда он топил Сереженьку и взламывал уродцев.

Учительским тоном Панкратов спрашивал у ребенка: «Часами измеряют что? Время. Правильно. А велосипедом что? Велосипедом измеряют пространство. На балл оценка ниже. Продолжаем. Дождь льет как? Дождь льет из ведра. А снег? Снег пухом белым летит. А что делает осень? Не знаешь? Осень одевает золотым узором! Коньки какие? Коньки - каленые. А лыжи какие? Лыжи деревянные. Река что? Река течет. А озеро что? Озеро на месте стоит. А море что? Нет, море не стоит. Море смеется! А лес что? Лес хмурится. Что дает корова? Молоко, правильно, хоть это знаем. А что дает лошадь? Лошадь дает сено. Окончен экзамен, ставлю тебе двойку...».

Одному Богу известно, откуда все это прижилось в голове Панкратова, но задавал он всегда одни и те же вопросы, которые почему-то называл «экзаменом по русскому языку». Дальше начиналось главное: Панкратов приступал к наказанию нерадивого школьника. Он уже называл его «прогульщиком». Для наказания имелись два пальца на правой руке. Указательный назывался Сильным, средний палец - Злым.

«Ты злостный прогульщик», - шипел Панкратов. Левой рукой он прижимал к себе ребенка, удерживал его за загривок, а сдвоенные пальцы - Сильный и Злой - вместе с ладонью заползали в трусики со стороны спины. Достигнув цели, пальцы внезапно превращались в крюк, на которой поддевал жертву Панкратов. Он дергал крюком, пока не чувствовал, что на пальцы из кишки прогульщика потекло. Тогда Панкратов выпускал жертву и целовал Сильного и Злого. Вот за эти экзамены многие и хотели избить Панкратова, но поскольку кроме нескольких синяков да полугодового испуга у детей ничего не оставалось, Панкратов оставался невредим.

Кроме детей у Панкратова был и свой женский интерес. Разумеется, тетку-карлицу он не воспринимал всерьез, стеснялся и называл уродкой. Каждый месяц он отнимал теткины деньги за инвалидность, оставлял ей только бухгалтерские полставки на покупку продуктов, которыми сам же питался. Впрочем, в мыслях у Панкратова существовал и некий женский идеальный образ. Панкратов в Бога не верил, а только в деда Мороза, да и то до семи лет, и с того момента веры единственной женщиной для него была Снегурочка - светленькая, в бело-блестящем одеянии, только она была не женским родом, а каким-то божественным детским бесполым существом иного порядка. А когда Панкратов узнал, что деда Мороза не существует, он перестал верить во чтобы то ни было, но Снегурочка в голове осталась как белое воспоминание. В тихие минуты уединения Панкратов мечтал, как однажды встретит Снегурочку в подворотне, устроит ей экзамен по русскому языку, причем она ответит на все вопросы, а потом он засунет в нее пальцы, и будет хорошо, гораздо лучше, чем с детьми. От предощущения этого «хорошо» в животе и паху Панкратова начинались теплые судороги, и он истекал в трусы, даже не прикасаясь к себе.

Но это были мечты, в жизни попадались обычные девушки, и Панкратов просто играл с ними в погоню. Прогуливаясь, он выбирал себе объект преследования и минут двадцать крался за ним. Искусство заключалось в том, чтобы девушка поняла, что именно Панкратов идет по следу, но не до конца верила в это и не позвала раньше времени на помощь. Тут надо было не прогадать и найти девушку с долгим пешим маршрутом, ведь если бы она, до того как испуг вызреет в полной мере, добралась бы до своей цели и, предположим, нырнула в родной подъезд, то игра бы окончилась на половине.

Панкратов отыскал идеальное место. Между заборами, спинами железнодорожных ангаров и гаражами вымощенный бетонными плитами открывался получасовой тракт - им Панкратов ходил на фабрику. Панкратов ждал, притаившись в засаде на шифере какого-нибудь гаража или сарая, а когда внизу проходила девушка, он соскальзывал и начинал охоту. Девушка шла впереди, а позади в десяти шагах Панкратов. Девушка через какое-то время оглядывалась, ускоряла шаг, и вместе с ней набирал обороты Панкратов. Иногда он прятался, вроде как исчезал, девушка, заметив, что преследователя нет, успокаивалась, но Панкратов снова позволял ей обнаружить себя прячущегося, и погоня возобновлялась. К концу пути девушку сотрясала истерика, она летела, сломя голову, в надежде обрести защиту в прохожих. Панкратов тоже размашисто и страшно бежал за ней. Заборы заканчивались, начиналась промзона, там уже водились люди, и затравленная девушка кидалась к первому встречному, умоляла о защите, показывала на Панкратова, а тот, уже сменивший бег на ходьбу, смело направлялся к людям. Когда Панкратова резко спрашивали, зачем он преследует, Панкратов невозмутимо говорил, что просто идет на работу, вот его удостоверение разнорабочего на картонажной фабрике - и этим конфликт исчерпывался. Панкратов, пожимая плечами, с обиженным лицом и смехом в груди шел на фабрику - только для виду, а потом, отдышавшись от погони и удовольствия, возвращался домой. Больше ни для чего девушки не были нужны Панкратову. То есть если он вдруг по недоразумению настиг бы какую-нибудь, то, по большому счету, не знал, что ему с ней делать. Во всяком случае, экзаменовать по русскому языку не стал бы. И пальцы бы в нее не засовывал - ему было бы противно целовать после этого Сильного и Злого. Панкратову был нужен только бег и страх. Или иногда туфли. Когда девушки убегали от Панкратова, они скидывали обувь - это если она была на неудобных каблуках. Панкратов подбирал трофеи и уносил домой - туфли на каблуке его волновали. А в половом отношении Панкратов был в целом недоразвит, у него даже щетина не росла, только несколько длинных волосков на щеках и подбородке.

Надо сказать, что не всякие девушки устраивали Панкратова. К примеру, за рыжей он бы никогда не увязался - Панкратов недолюбливал рыжих. На брюнеток Панкратов охотился только в крайнем случае, предпочитая светленьких, белокурых...

Покормив уток, Панкратов возвращался из парка домой. Во дворах Панкратова подстерегали недруги и мстители. Мимо них следовало проскочить. В первом дворе за деревянным столиком сидели Горяев и Ковальчук - недруги. Панкратов спасся ничтожеством. Он крикнул издали Горяеву:

- Как жизнь молодая?

Вообще Панкратов на улице был молчалив. Подолгу он разговаривал только с теткой Агатой, псом Сереженькой и экзаменуемыми школьниками. В остальном на все обращения он отделывался стандартной фразой: «Это философия». Но взаимоотношение с недругами требовало речи. Поэтому Панкратов и спросил про жизнь. Он заранее знал реакцию Горяева.

- Пошел на хуй! - крикнул недруг.

- Своим помахуй! - откликнулся на бегу Панкратов. Но в его кажущейся дерзости заранее была заложена мина проигрыша.

Горяев нехотя включился в перепалку:

- Махал бы я, да очередь твоя! - он тоже рассчитал ответы и знал, что последнее слово будет за ним.

- Хуй не веревка, мотать не ловко! - Панкратов уже миновал больше половины опасного участка, когда враг мог пуститься в погоню.

- А я махал-махал, тебе в рот попал! - крикнул Горяев.

Панкратов замычал, словно и впрямь ему в рот попали, и побежал дальше. Он догадывался, что теперь погони не будет.

Следующий двор был опасен мстителями. Там проживали родственники экзаменуемых детей. Панкратов подхватил с земли палку, в кармане куртки заблаговременно спрятал пустую бутылку. Мстители сидели на ящиках и пили пиво. Их было, может, пятеро, трое сидели спиной к Панкратову, но двое заметили его.

- Стоять! - крикнул ближний мститель и сорвался с ящика. Панкратов плаксиво искривил лицо, заверещал, как обезумевшая старуха, вытащил из кармана бутылку и швырнул в стену - бутылка вспыхнула звонкими осколками. Панкратов, издавая визгливые бабьи трели, принялся лупить палкой по стене. Заприметил кучу собачьих нечистот, захватил всей ладонью дряни и показал мстителям. Потом, не замолкая, помчался дальше. Один камень пролетел мимо его головы, второй пришелся в спину - не особенно сильно, но Панкратов взбрыкнул всем телом, словно его вздернули на веревках, нарочно завопил, вроде как от нестерпимой боли, и благополучно скрылся. Еще на бегу он провел ладонью по стене подворотни, чтобы очистить грязные пальцы. Потом Панкратов засмеялся - день складывался хорошо.

Третий двор был уже не страшен. Друзей у Панкратова не имелось нигде, даже приятелей не было, но в его родном дворе жил один, по крайней мере, доброжелатель - сорокалетний дурак Женя. Он одевался в военную форму и говорил всем, что закончил двадцать классов. Женя обычно носил с собой альбом для рисования, в котором малевал танки и самолеты. Техника рисования у него была детская, плоская. Обычно жильцы двора дарили Жене погоны или пуговицы, которыми он украшался. За это Женя делал вид, будто играет на скрипке. Еще он боялся собак, живых или игрушечных - без разницы, даже Сереженьки боялся, стоило просто рядом с ним гавкнуть, и Женя бросался наутек. В остальное время от рисования дурак считал пальцы.

- Давай танк тебе нарисую, - ласково предложил Жене Панкратов. Женя широко раскрыл рот и захлопал в ладоши. Панкратов Женю по-своему любил, он был единственным, кроме тетки, кто не сторонился и не презирал Панкратова. Женя доверчиво протянул свой альбом и горсть карандашей. Панкратов начал рисовать танк, но у него получалось еще хуже, чем у Жени. В обычной жизни, если Панкратов отпускал ум на волю, рука его рисовала всяких зверушек: зайцев или белок. Панкратов разозлился, бросил рисовать танк и коварно сказал: - Я лучше тебе вот что нарисую, - он перевернул лист, быстро изобразил какой-то четвероногий объем.

- Это собака, - сказал Панкратов, наклоняясь к Жениному уху. - Гав, гав!!!

Женя выпучил от ужаса глаза, отшатнулся и побежал прочь, смешно выбрасывая вперед ноги в кирзовых сапогах. Панкратов тщательно вытер об альбом грязную в нечистотах руку, оставив на бумаге коричневые разводы, бросил альбом на землю - Женя, когда забудет про собаку, сам вернется и подберет - после чего пошел пошел к себе.

Жил Панкратов ветхо и бедно. Квартирка без хозяина давно пришла в упадок, работать руками Панкратов не умел, а у тетки на хозяйство не хватало сил. Дом был старым, в стенах уже не было труб, они давно проржавели, и вода просто текла по известняковым сантехническим руслам, повторяющим форму изгнившего трубопровода. Стены часто подмокали, трескались и зелено плесневели, электричество то и дело трещало от коротких замыканий, но пожар не возникал только из-за удачного баланса сырости.

Панкратов завернул на кухню, чтоб перекусить. На плите была кастрюлька с супом. Возле плиты стояла маленькая табуретка - на нее для высоты влезала тетка Агата, когда готовила. Панкратов понюхал руки и пошел к раковине. На носик крана был надет резиновый хобот с пластмассовой лейкой - если повернуть на ней маленький рычажок, то лейка пропускала прямую струйку или же рассыпалась дождиком. Панкратов пустил струйку и вымыл руки хозяйственным мылом. Потом взял ложку и похлебал прямо из кастрюли.

Тетка оставила Панкратову на тарелке гроздь винограду. Видно было, что поела и сама - на тарелке, похожие на худенькие воробьиные лапки, лежали две обглоданные виноградные веточки. На кухню было сунулся Сереженька, увидел Панкратова и метнулся под теткину софу - было слышно, как скребут по полу его лапы.

Панкратов зашел в маленькую покоробившуюся комнату. Ее карликовое пространство было под стать игрушечной тетке Агате. Повсюду стояли тазы и кастрюльки, улавливающие слякоть. Перед ширмой на низком стульчике сидела тетка. По ее лицу текли детские слезы.

- Чего плачешь, тетя Агата? - зло спросил Панкратов. - Воробья сожрала? Я лапки видел.

- Винограду съела... - тихо ответила тетка.

- И что? Чего плакать? -- Панкратов сделал голос добрым и погладил тетку по седенькой с проплешинами голове.

- Съела и не заметила. А где же удовольствие? - тетка Агата ясно улыбнулась и как девочка снизу верх посмотрела на Панкратова. - Снова дрался?

- Нет, тетя Агата, я смирный, - успокоил тетку Панкратов, вдруг резко ущипнул ее за затылок. - Уродка. Смотри у меня! - и как старообрядец погрозил ей Сильным и Злым.

- Куда? - спросила тетка, увидев, что Панкратов снова направился к двери.

- Побездельничать, - лениво сказал Панкратов. На его собственном языке это означало пойти затравить девушку. Экзаменовать школьников называлось «баловаться».

Панкратов без приключений вышел на охотничью дорогу. День был ясный, синий, в легких облачках. Панкратов чуть понежился на горбатом шифере, потом перевернулся на живот и начал смотреть на дорогу. Внезапно появилось тягостное волнение, даже не волнение, а какое-то предощущение тревоги. Тут же возникло непреодолимое желание убежать дворами домой и, как Сереженька, забиться под теткину софу. Панкратов даже поднялся с шифера, но тут появилась белая.

По-другому ее никак нельзя было назвать. Тоненькая и высокая, в белой, чуть посверкивающей на солнце курточке, то ли кожаной, то ли из материи, белых штанах и туфельках на узком, как журавлиный клюв, каблучке. У девушки были светлые, выгоревшие до цвета мела длинные волосы, и на плече висела белая лаковая сумочка. Лица Панкратов не рассмотрел, но это было не важно. Красота и внешность его не интересовали.

Панкратов брюхом вниз сполз с гаражной крыши и пристроился за Белой. Через минуту она коротко оглянулась и ускорила шаг. Панкратов тоже увеличил скорость. Белая свернула между ангарами - видно, сдали нервы. Она оглянулась, снова вильнула. Панкратову даже показалось, что Белая не убегает, а вроде сама ведет Панкратова по своему маршруту, проверяя всего лишь, не отстал ли он. Панкратов опять ощутил огненный прилив тревоги, но девушка призывно оглянулась, и Панкратов, забыв про осторожность, продолжил охоту.

Вдруг они очутились на каком-то пустыре. Панкратов никогда здесь раньше не был, даже не знал, что это место существует. Кругом возвышались бетонные стены, чистые, без надписей краской, словно сюда вообще не попадали люди. В гравийной крошке желтели головки одуванчиков, валялся битый кирпич, мелкие черные камушки, битыми пивными самоцветами посверкивало стекло. Воздух горько дышал близкой железной дорогой. Было очень тихо, и даже птицы не пролетали над пустырем.

Панкратов растерялся. Белая от испуга завела себя и его в тупик, и Панкратов не знал, как себя вести в такой глупой ситуации. Белая замерла и стояла спиной, плечи девушки мелко тряслись, и Панкратову казалось, что она плачет.

- А как вас зовут? - спросил Панкратов, больше чтобы успокоиться самому. Белая обернулась, и Панкратов задохнулся от ее холодного, словно остекленевшее молоко, лица с красным, как мясо, ртом и январскими голубыми глазами. Белая дрожала, но не от страха, а от беззвучного смеха. Потом Белая приблизилась и погладила Панкратова по руке. Ее пальцы напомнили Панкратову ледяной сквозняк из оконной щели:

- Как меня зовут? - голос у нее был хриплый, с каким-то лиственным шелестом. - Первое мое имя Белая - во мне Свет. Второе мое имя Страстная - во мне Плод. Третье мое имя Слезная - во мне Соль. Четвертое мое имя Костяная - во мне Мозг. Пятое мое имя Земляная - во мне Червь. Шестое мое имя Вечная - во мне Бог. Седьмое мое имя Глиняная - во мне Прах. Восьмое мое имя Окаянная - во мне Каин. Девятое мое имя Тухлая - во мне Дух. Десятое мое имя Голодная - во мне Зуб. Одиннадцатое мое имя Скорбная - во мне Ад. Двенадцатое мое имя Трупная - во мне Смерть...

От желудочно-пронзительного страха у Панкратова, казалось, расплавились внутренности. Он понял, что наступило самое страшное в его жизни. Панкратов оглянулся в поисках палки, не увидел, подхватил с земли бутылочное стеклышко и принялся остервенело наносить себе неглубокие царапины, чтобы отпугнуть Белую. Он также попытался издать привычный бабий вопль, но связки не подчинились ему - Панкратов только свистнул сорванным горлом.

- Жених дал кровь, - Белая ловко прильнула к руке Панкратова и слизнула алые капельки колючим, как репей, языком. Потом Белая глубоко выгнула свои запястья - кожа на них разошлась, точно чешуя, и в просвете выступили черно-густые отворенные жилы.

- Невеста дала кровь, - Белая стала мазать рот Панкратова, хриплый голос ее обрел зычное подвальное эхо: - Женился урод на одной жене, женился урод на двух женах, женился урод на трех женах, женился урод на четырех женах, женился урод на пяти женах, женился урод на шести женах, женился урод на семи женах, женился урод на восьми женах, женился урод на девяти женах, женился урод на десяти женах, женился урод на одиннадцати женах, женился урод на двенадцати женах: первая - наружу гнутый гвоздь Наталья, вторая - снесли гаражи Анна, третья - битое стекло Ольга, четвертая - кошачья моча Галина, пятая - гайморова пазуха Лариса, шестая - топленое масло Ирина, седьмая - тухлое мясо Людмила, восьмая - бинты по рубль тридцать Надежда, девятая - черви завелись в зубах Евгения, десятая - сухой рыбий корм Юлия, одиннадцатая - лужа ацетона Анжела, двенадцатая - костная мука Кристина...

- А вы знаете, - спросил уже полностью окропленный Панкратов, - чем измеряют пространство?

- Велосипедом, - Белая разразилась сухим, как просыпавшиеся ледяные кубики, смехом. - Дождь льет из ведра, снег пухом белым летит, осень одевает золотым узором...

Панкратов заскулил от страха. Он понял, что Белая выдержала экзамен по русскому языку, и пришел конец, что ему, возможно, позволят напоследок запустить в кишку Сильного и Злого, но потом мир на веки захлопнется. Празднуя свой брачный день, Панкратов прижал к себе Белую, рука скользнула по бедру Белой под одежду. Злой и Сильный сразу одеревенели и срослись от холода в крюк.

Белая расстегнула на Панкратове рубашку, ее кисть с морозными ногтями коснулась Панкратова. Миг спустя Панкратову показалось, что Белая с какой-то непостижимой хирургической сноровкой вытащила из его треснувшей груди перепачканную глиной мертвую муху. На краю гаснущего слуха Панкратов различил далекий плач тетки Агаты и надрывно-тонкий лай Сереженьки, а потом не стало слуха, и самого Панкратова не стало.

Автор: Елизаров. Лауреат премии "Русский Букер"

 

 

@темы: безумие, рассказы, сущности, заброшенные дома и недострой, призраки и духи, не своё

---

Илья Масодов "Дорога на запад"

[suslik-n]

 

Начинаю знакомить с неподрожаемыми сюрреалистичными ужасами Ильи Масодова.

Илья Масодов

Дорога на запад

Леночка жила вот в том девятиэтажном доме, что виднеется за тополями на невысоком холме, из окон верхних его этажей до сих пор можно увидеть чистый пейзаж покрытого солнечной пылью города: известковые наслоения новостроек, крыши старых кирпичных домов - осколки разбившейся в незапамятные времена красной небесной плиты, моховую поросль деревьев, поднимающуюся по склонам холмов, и дорогу на запад, широкую, свободную от машин, если смотреть на неё наступающим летним вечером из далёкого окна, то кажется, будто она не для будущих автомобилей, а для движения самой мысли, направленной к горизонту, для бега вслед за солнцем мифических атлетов моего детства.

Но Леночка жила невысоко - на четвёртом этаже, и ей не видно было дороги на запад, её заслоняли деревья, и лишь зимой, когда терялись листья, можно было разглядеть белую, уносящую к горизонту гладь, особенно утром, после ночи, когда шёл густой снег, тогда дорога становилась чистой, как замёрзшая река, она могла долго оставаться такой, пока бродячие собаки и мальчишки на санках не испортят её белизны, впрочем, Леночка и не глядела на дорогу, она больше любила смотреть во двор, на кусты, асфальтированные площадки, разделённые лабиринтами парапетов, по которым, да ещё по малозаметным выбоинам в камне, можно было забраться на крышу любого гаража или трансформаторной будки, детские песочницы с брёвнами-качалками и крашенными алой краской грибками, - иногда на них прилетали сороки, оставленные автомобили, выцветшие от ветров и дождей, уже, казалось, никому не нужные, одним словом, Леночка любила смотреть на всё настолько знакомое, что там, за оконным стеклом была уже часть её самой, в каком-то смысле это стекло стало зеркальным.

 

Самым любимым днём у Леночки был Новый Год, он был даже лучше дня рождения, потому что на Новый Год ей доставались всегда самые заветные подарки, иногда такие, о которых она боялась даже и мечтать. Это всё делал Дед Мороз, который ходил ночью по домам, где живут дети, со своим таинственным, волшебным мешком, Леночка произносила ему свои желания шёпотом в кровати, молитвенно складывая руки на груди, он же слышал и не сказанное, что стояло за словами, и приносил Леночке не то, что она просила, а иное, чего ей хотелось на самом деле. Это было страшно, когда Леночка понимала, как Дед Мороз её любит.
И вот, в ту новогоднюю ночь, когда Леночке было уже без малого восемь лет, она проснулась, чего не делала раньше никогда в новогоднюю ночь, она проснулась, потому что с карниза упала сосулька, или потому, что в низинных дворах залаяла собака, или потому, что скрипнула дверь гостиной, неизвестно, почему именно, но она проснулась, и увидела, как папа стоит на коленях у ёлки и раскладывает там подарки, которые должен был принести Дед Мороз, но не принёс, Леночка следила за папой, как он перекладывал кулёчки с подарками в свете дворового фонаря, и она поняла, что Дед Мороз передал папе подарки через порог, потому что спешил в другие квартиры, она дождалась, притворившись спящей, пока папа ушёл, слезла с кровати и рассмотрела свёртки, но это было всё ненужное, совсем не то, что она хотела, особенно ей запомнилась кукла с белым бантом в целлофановом кульке, такая противная, и тут Леночке пришла в голову мысль, что Дед Мороз просто напутал, и ей достались подарки совсем другой девочки, из совсем другого дома, и Леночка заплакала от обиды и от жалости по пропавшим волшебным подаркам, которых она ждала целый год.

Плакала она довольно сильно, потому что горе её было большим, но тихо, чтобы никто не узнал, что она проснулась и плачет от своего горя, и что она такая жадная, что ей так хочется подарков. Потом она оделась, взяла противную куклу в целлофановом кульке, и тихонько вышла за дверь, замок, конечно, щёлкнул, не очень громко, но Леночка всё равно кинулась бежать по лестнице, она хотела догнать Деда Мороза и сказать ему, что он перепутал подарки. Между вторым и третьим этажами Леночка выглянула через окно парадного во двор, там никого не было, а снег был настолько истоптан праздновавшими Новый Год и засыпан конфетти, что следов Деда Мороза на нём было не отыскать ни за что. Спустившись во двор, Леночка остановилась у скамейки, на скользком, утрамбованном снегу, не зная, что ей делать дальше. Несколько окон в доме ещё горели, Леночка знала, что есть такие люди, которые не верят в Деда Мороза и празднуют до утра, и за это им никто не приносит подарков. Леночка пошла вдоль стены дома, поминутно озираясь, она надеялась, что дед Мороз ещё внутри, или в соседнем доме, и вот-вот выйдет из парадного.

 

Так она шла, пока не увидела человека, сидящего на качельной доске посредине детской площадки. Человек был одет в тёмную, расстёгнутую шубу, которая оказалась ему несколько мала, так что покрасневшие от мороза руки человека намного вылезали из рукавов, а на голове его сидела нахлобученная шапка-ушанка, одно ухо которой опустилось, зато второе завернулось вверх, словно человек прислушивался им к неведомой музыке волшебной новогодней ночи. Человек сидел, опустив голову, и может даже в такой форме спал. Леночка подошла к нему, осторожно поскрипывая снегом, она ожидала услышать храп, но человек не храпел, он сидел тихо, бросив вылезшие из рукавов руки поверх колен, они казались слишком тонкими, эти руки, по сравнению с пухлыми рукавами шубы, они напоминали голые, беззащитные тела моллюсков, покинувших свои испорченные раковины. Внезапно голова человек вздрогнул и повернулся к Леночке, та чуть не вскрикнула от неожиданности. Человек глядел на неё, словно не понимая, где же она есть, разумеется, от него пахло вином, но не так чтобы уж очень сильно.

 

- Вы не видели тут Деда Мороза? - робко спросила Леночка, прижимая к себе зашуршавшую кульком куклу.

 

- Он туда пошёл, - махнул рукой человек, точнее, не махнул, а бросил руку в сторону, как тряпку

 

- Давно? - испугалась Леночка.

 

- Да недавно, - хрюкнул человек, всё ещё продолжая искать Леночку опустевшими глазами.

 

Потом он вдруг понял, что никогда не найдёт, и задрал голову вверх, да так стремительно, что чуть не повалился со своей доски. Леночка тоже посмотрела вверх, и увидела, что на небе - звёзды. Звёзд было такое огромное множество, сколько Леночка никогда раньше и не видела. Человек что-то промычал невнятное, уставившись на них, и Леночка тоже промычала что-то ему в ответ, правда, сама не поняла, что. Но она не могла тут долго стоять, ей нужно было идти догонять Деда Мороза, она повернулась и пошла, а человек остался сидеть на доске-качалке, подняв одно мохнатое ухо вверх, он смотрел на звёзды, как на огромный, сказочно красивый торт.

А Леночка спустилась узкой, обледеневшей дорожкой по склону, одной рукой держа противную куклу, а второй хватаясь за ветки кустов, чтобы не грохнуться, рядом проходила саночная дорога, покрытая затвердевшими царапинами полозьев, на обочине её, в кустах, валялась чья-то красная рукавичка. Фонарей нигде поблизости не было, но снег светил Леночке самим собой, видимо, отражая огненные звёзды, повисшие в черноте. Спуск скоро кончился, и Леночка пошла по ровному снегу, среди обсыпанных инеем деревьев. Дома скрылись из виду, вслед за ними исчезло в Леночке и воспоминание о пережитых ранее звуках, то есть для неё наступила тишина.

 

Она шла в тишине, похрустывая кульком, постепенно ей стало холодно, потому что она забыла дома свои красные рукавички.

Вокруг было так покойно, словно никакого Нового Года тут ещё и в помине не было, словно он обошёл это место стороной. Потом она увидела что-то светлое за ветвями, а когда подошла поближе, то поняла, что это маленькая церковь. Церковь была не белая, а бирюзовая с отдельными белыми местами, купол у неё был совсем бирюзовый, а ставни окон - белые, двери же не было видно, наверное, она располагалась с обратной стороны. Леночка не собиралась заходить в церковь и искать дверь, она только остановилась, чтобы разглядеть красивые сосульки, висящие над затворённым окном, и тут она услышала.

 

- Отломи веточку, - тихо прошептал кто-то.

 

Леночка обернулась, но никого не увидела. Она зашла за угол церкви, но и там никого не было, не было и следов на свежем, выпавшем накануне днём снегу. И дверей тоже не было. Леночка обогнула ещё один угол, потом последний - у церкви вовсе не было дверей.

 

- Отломи веточку, - снова тихо прошептал кто-то.

 

Леночке стало страшно. Она хотела убежать, но не решалась. Нельзя же было понять, где находится шепчущий: внутри церкви или снаружи, за стволами деревьев. Она подошла к ближайшему дереву, отломила маленькую веточку и бросила её в снег.

 

- Снегири полны крови, - сообщил шёпот, уже совсем близко. - Они прилетают к нам с севера, где стоят города мертвецов.

 

Леночка вскрикнула и метнулась было в ту сторону, откуда пришла, да так и застыла, потому что там уже был кто-то, там стояла девушка в буром пальто, такая тонкая, что её и вправду легко было не различить за стволами. Светлые волосы девушки были заплетены в косу, а лицо у неё было красивое и страшное. Оно было такое страшное, что Леночка, как только его увидела сразу начала дрожать, её задёргало деревянным холодом, пальцы вжались в ладони, зубки вовсю заклацали во рту.

 

- А, боишься, - прошептала девушка. - Ты видела снегирей?

 

Леночка пожала плечами. Честно сказать, она в жизни никогда не видела снегирей, только в книжках на картинках. Снегири не прилетали в наш город.

 

- Снегири - спутники ужаса, - девушка взмахнула руками в стороны, будто символизируя собою ужас. - В них полно мёртвой крови. Может, ты думаешь, мёртвая кровь темна и холодна? Нет, она светлая и жгучая, как солнце.

Девушка вдруг моргнула, чего никак нельзя было от неё ожидать.

 

- В тебе тоже много крови, девочка. Где ты находишь свою кровь?

 

- Она всегда у меня есть, - прошептала Леночка.

 

- Странно. А мне казалось, ты тут что-то ищешь.

 

- Я искала Деда Мороза, - призналась Леночка. - Но его, наверное, и вправду нет.

 

- Дед Мороз есть, - холодно сказала девушка. - Он там, - она показала рукой на бирюзовую церковь.

 

- Там даже дверей нету, - усомнилась Леночка. - И окна все закрыты.

 

- Дед Мороз там, - повторила девушка. - Ты хочешь его увидеть?

 

Леночка помотала головой.

 

- Ты на самом деле хочешь его увидеть? - девушка шипяще засмеялась.

 

- Нет, - ответила Леночка.

 

- Я знаю, что хочешь, - улыбнулась девушка.

 

Она скользнула к Леночке, та попятилась, но девушка схватила её за локоть, Леночка неровно ступила назад и провалилась в снег. Девушка упала на неё сверху, и, хотя Леночка не могла больше смотреть на её страшное лицо, но сопротивляться уже не было никаких сил. Хотелось только лежать, оцепенев, и чувствовать, как сонный холод постепенно пропитывает тело, как тряпочку.

 

- Я покажу тебе Деда Мороза, - нежно прошептала девушка. - Я покажу тебе снегирей. Больших, пушистых, пунцовых, как светлые яблоки. Хочешь?

 

- Хочу, - бессильно согласилась Леночка. - А они не клюются?

 

- Нет-нет, ни в коем случае, - улыбнулась девушка, отбирая у Леночки кулёк с куклой и бережно кладя его рядом в снег. - Тебе ни капельки не будет больно, ни капельки. Ты же мечтала увидеть Деда Мороза, вот и увидишь. Ты же мечтала?

 

- Да, - ответила Леночка. - Я мечтала.

 

- Вот и чудесно.

Леночка тупо смотрела, как тонкие, бледные с отсинью пальцы разбирают пуговки на её пальто, она ничего не могла поделать, могла только смотреть.

 

- А теперь погляди назад, за голову. Во-он туда, - девушка вытянула руку над Леночкиным лицом.

Леночка задрала подбородок и посмотрела. Там стояло перевёрнутое дерево, и на дереве сидели настоящие снегири. Большие, пунцовые, как светлые яблоки. А за ними была звёздная ночь.

 

- Ну, давай, - шепнула девушка. - Иди к Деду Морозу, - она навалилась на Леночку, так что та дёрнулась всем телом в сторону головы, прежде чем ледяные зубы одним рвущим ударом размозжили ей горло. Леночка задрыгала ногами, побежала по широкой снежной дороге на запад, за садящимся в темноте багровым солнцем, она знала: если не догонишь солнце - никогда больше не увидишь, потому что оно уходит навсегда. - Иди, иди, - с силой дёргала Леночку девушка, - иди к Деду.

@темы: дети, безумие, рассказы, призраки и духи, не своё

---

Кутисакэ-Онна

[Тайлер Блейк]

Кутисакэ-Онна — известная японская городская легенда о прекрасной женщине, которая была изуродована и убита своим ревнивым мужем, а затем вернулась в мир живых как мстительный злой дух. Легенда о Кутисакэ-Онна получила наибольшую известность в Японии на рубеже 1970-х-1980-х годов, вызвав настоящую панику. Существуют даже сообщения о том, что администрации некоторых японских школ и колледжей в то время якобы рекомендовали детям ходить домой в сопровождении взрослых или хотя бы группами.
Кутисакэ-Онна — якобы очень красивая женщина с длинными волосами, в большом пальто, шарфе и марлевой повязке либо хирургической маске, закрывающей нижнюю часть лица.

С 1979 года легенда приобрела в Японии неожиданную «популярность»: многие люди утверждали, что видели Кутисакэ-Онна на самом деле, и якобы она убила множество детей в возрасте 4-10 лет. В некоторых школах и колледжах были даже прекращены занятия, младших учеников родители приводили в школу и забирали из неё, а территории университетских городков патрулировались полицией.
При этом вспомнили, что в 1968 году в стране была найдена голова женщины, рот которой был разрезан от уха до уха. Но реальной причиной распространения легенды был, скорее всего, случай 21 июня 1979 года, произошедший в городе Химедзи, когда была арестована психически больная 25-летняя женщина, бродившая по улицам с кухонным ножом, которым она предварительно разрезала себе рот до ушей.

Фоточкэ мадамы. Есть одна неприятная.

@темы: призраки и духи, городские легенды, не своё

---

Партизаны, да не те

[Clegane]

Рассказывал знакомый отца, однокурсник. Дядя весьма трезвомыслящий, кардиолог, живет в Кировограде и сам оттуда. И вот случилось с ним такое году этак в 1993, у тещи на участке, возле города, летом, среди дня.
Копает он себе теще грядку, и вдруг слышит за спиной совершенно банальную фразу: - Закурить есть? Он оборачивается и видит, что за ним стоит група всадников, человек пять, молодые парни, причем вооруженные. Но на военных не похожи, кто в чем. И как-то не похоже, что это актеры в кино снимаются. Нашел он в карманах полупустую пачку "Ватры", отдал им, те сигареты расхватали моментально и уехали, причем прям по тещиным огурцам. Теща визитеров от души обругала, зятя тоже обругала, за компанию.
Послушал он радио- нет, войны нет, кино не снимают, да и воинских частей поблизости нет. Даже спросил у соседей насчет верховых прогулок - нет ни у кого лошади. Туристы тоже не ходят, тут для них ничего интересного нет. Подростки балуются? - Так местным детям или по два-три года, или по десять-двенадцать лет, те всадники постарше были, и местные дети стриженные, а те- хорошо так лохматые, волосы уши закрывают. Стал однокурсник соседей спрашивать, были ли тут партизаны, потому что те всадники именно что на партизан похожи были. И узнал интересную вещь - что в сороковых тут почти не было людей, дома были, а жить некому, так, старики со старухами. Почему - потому что те, кого не выбило в 1914, активно участвовали в махновщине.

@темы: своё, рассказы, сущности

---

Нечто в моем шкафу

[Тайлер Блейк]

Я таки нашел этот рассказ. Если было, прошу простить)

Вы спрашиваете, почему в последнее время у меня такой изможденный вид, словно вызванный продолжительной бессонницей? Почему я невольно вздрагиваю каждый раз, как только сама собой открывается подпираемая чем-нибудь изнутри дверца кухонного шкафчика? И почему в мои тридцать с небольшим уже явственно заметна пробивающаяся на висках седина?
Хорошо, послушайте эту жуткую историю. Только прошу не перебивать меня до конца рассказа. Вы, скорее всего, недоверчиво посмеетесь, как делали многие, кому я пытался поведать о своем страхе. Еще совсем недавно я и сам с удовольствием бы к вам присоединился. Еще пару месяцев назад, сидя вечером на залитой светом кухне с бокалом коньяка в руке я смущенно и фальшиво вторил издевательским смешкам друзей. Теперь уже и не знаю, что мне делать - плакать или смеяться. Каждое утро я, стоя перед зеркалом, проверяю, сколько седых волосков прибавилось за прошедшую кошмарную ночь. С некоторых пор я боюсь спать. Вернее, боюсь, что проснусь среди ночи, разбуженный тихим скрипом дверцы, и глухой голос из пыльных глубин шкафа позовет меня по имени.
Все началось около двух лет назад. В то время на нашей фирме близился к завершению очередной крупный проект. Как обычно, мы не укладывались в сроки, и домой приходилось возвращаться чуть ли не к полуночи. Вконец измотанному, мне хватало сил лишь на то, чтобы выпить бутылочку пива и, не дождавшись окончания вечерних новостей, завалиться спать. На сон я никогда не жаловался, тем более в подобные периоды. Будильник должен был прозвенеть ровно в шесть, чтобы к половине седьмого я смог, наконец, сползти с кровати и начать новый каторжный день. Но проснуться пришлось гораздо раньше. Глаза мои оставались закрытыми, и некоторое время я никак не мог понять, что же послужило причиной внезапного пробуждения. И вдруг почувствовал, что в комнате кто-то есть. То есть сейчас уже с уверенностью можно сказать, что кто-то там был. Тогда же это было лишь какое-то неопределенное ощущение, которое трудно выразить словами. Лежащему лицом к стене на самом краю разложенного дивана, мне казалось, что за моей спиной, в самом углу, кто-то стоит. С одной стороны, я не мог знать, есть ли там кто-то, да и не могло там никого быть... Да, не могло: Из угла не доносилось никаких звуков, и все же я каким-то неведомым образом воспринимал присутствие некоего чужого существа. Могу предположить, что вы сейчас скажете. То же самое мне говорили все психиатры, консультировавшие меня по этому вопросу.
'У многих людей временами возникает подобное чувство. Им кажется, что они ощущают за спиной чей-то пристальный взгляд, и т.д. и т.п.'
Если бы этим чувством все и закончилось, я бы с радостью с вами согласился. Но вслед за этим послышались шаги. Постояв несколько секунд возле шкафа, словно для того, чтобы я в полной мере смог осознать присутствие кого-то чужого, оно отправилось в кухню. Походка не была осторожной, неведомый кто-то, видимо, ощущал себя хозяином и даже не пытался скрыть своего присутствия. Это были шаги одинокого мужчины, которому вдруг среди ночи приспичило в туалет. Я хочу сказать, что звуки были довольно отчетливыми, но я не слышал их в том смысле, как обычно слышат люди. Я чувствовал шаги. Чувствовал так, будто звуки, минуя органы слуха, проникали прямо в мозг. Свидетели, описывающие опыт телепатического общения, утверждают, что голос собеседника раздавался прямо в голове. Таким же образом я воспринимал присутствие этого существа. Шаги как бы рождались у меня в мозгу, и одновременно можно было отчетливо представить себе то место, откуда они доносятся. Таким же образом я скорее почувствовал, чем услышал, щелчок выключателя в кухне. Страха в тот момент не было, он пришел позже, когда визиты существа стали более настойчивыми и регулярными. В тот первый раз из кухни донеслись лишь несколько слабых стуков, будто кто-то передвигал оставленную на столе посуду. Затем снова 'щелкнул' выключатель и шаги проследовали обратно к шкафу. А потом раздался звук, который до конца жизни будет преследовать меня в кошмарах. Тихий скрип открываемой дверцы среди ночного безмолвия. Несколько минут я лежал, ожидая продолжения, но все было тихо. Лишь негромко тикал будильник, да где-то очень далеко подвывала сигнализация.
Наконец, уверив себя, что все это был сон, я успокоился. А утром происшествие показалось мне пустяковым и смехотворным. Загруженный работой, я практически забыл об этом случае и вспомнил лишь месяца через два.
Тогда я довольно поздно вернулся домой с какой-то гулянки в небольшом подпитии и, наспех скинув одежду, завалился в кровать. Как вы уже догадались, я снова очнулся задолго до рассвета, что в моем состоянии было весьма удивительно. Через закрытую дверь ванной доносилось приглушенное журчание льющейся из крана воды. Поначалу я даже не обратил на него особого внимания. Алкоголь делал свое дело, затягивая меня в пучину сна, наполненного обрывками сновидений. Утром, скорее всего, это происшествие забылось бы, как и случившееся ранее. Боже, как же наивны бывают люди! Сон уже готов был снова принять меня в желанные объятия, как вдруг раздался негромкий плеск, будто кто-то мыл руки. Затаив дыхание, я прислушался. Плеск повторился, затем журчание стихло. Я прямо почувствовал, как оно закручивает кран, хотя слышать этого, естественно, не мог. Странное было чувство. Затем дверь открылась. Черт возьми, готов поклясться чем угодно, что сквозь плотно сжатые веки различил неяркий свет. Щелкнул выключатель и в этот момент страх в первый раз заскребся в глубине сердца. Раньше еще можно было утешиться тем, что все звуки доносятся из квартир сверху или снизу, хотя дом наш старой постройки с толстыми кирпичными стенами. Если даже какие-то шумы и пробивались сквозь мощные перекрытия, они были слишком слабыми. Конечно, замутненное полусном сознание могло само довершить картину, но, когда щелкнул выключатель, я понял, что все происходит именно в моей квартире. Потому что услышал еще один звук. Очень слабый, он был на пределе слышимости, но его невозможно перепутать ни с каким другим. Дело в том, что в выключателе возле ванной при каждом щелчке звенит отошедшая пружинка. Звон этот очень тихий и, если вы про него не знаете, то, скорее всего, и не услышите его. По крайней мере, днем. Но сейчас, ночью, в абсолютной тишине, когда даже с улицы не доносилось ни звука, он прозвучал довольно явственно. Голову даю на отсечение, что слышал, как задребезжала чертова пружинка. От двери в ванную до входа в спальню буквально несколько шагов. И, сделав эти шаги, нечто замерло на пороге. Описывая первый случай, я забыл упомянуть, что звуки шагов были довольно странными. Не совсем человеческими. Ноги шлепали по полу, как будто ходивший был обут в ласты, и в тоже время не слишком громко. Просто тихое 'шлеп-шлеп'. Но я уверен, что просто босой человек так не ходит. Так вот, остановившись у входа в спальню, оно замерло на некоторое время. Я представил, как оно разглядывает меня. Затем, после нескольких томительных секунд, шлепки проследовали к шкафу. Дважды скрипнула дверца, внутри что-то поворочалось и, наконец, все стихло. Слава Богу, что я был нетрезв, иначе не смог бы заснуть до самого утра. Но, опьяненный, через несколько секунд уже храпел, позабыв о своем страхе.
После этого случая я первый раз решился рассказать о происходящем. Просто упомянул об этом, полушутя, на какой-то вечеринке. Друзья с удовольствием посмеялись над 'страшилкой', лишь одна незнакомая девушка изменилась в лице. Она как-то странно на меня посмотрела, но, не дав развить тему, перевела разговор в другое русло.
Поддавшись настроению окружающих, я и сам посмеялся, но на следующую ночь все снова повторилось, причем еще в худшей форме. В этот раз оно сходило в туалет. Звучит смешно, но, поверьте, теперь мне вовсе не до веселья. Сначала из глубины шкафа донеслось невнятное ворчание. По большей части нечленораздельное, оно, тем не менее, производило впечатление какой-то ужасной молитвы на непонятном, нереальном языке. Скрип дверцы лезвием полоснул по нервам, по коже побежали мурашки. И снова тихое 'шлеп-шлеп'. Открылась и закрылась дверь в туалет. И, после нескольких секунд тишины (ни журчания, ни скрипа сидения), нечто проследовало на кухню. Постояло там, снова в полном безмолвии, и вернулось в спальню. Как и в предыдущий визит, помедлив на пороге, оно вдруг подошло к дивану и остановилось прямо возле меня. Сердце мое забилось так громко, что, казалось, оно может услышать. Однако, изо всех сил притворяясь спящим, я старался дышать ровно и глубоко. Дыхания существа не было слышно, только какой-то звук. Тихое шипение и потрескивание, как шипит патефон на последней дорожке пластинки. И запах. Всю комнату заполнил его запах. Воняло как в сыром углу старого сарая. Гнилью, плесенью и еще чем-то неуловимым, но таким же противным. Я лежал на правом боку и вдруг с ужасом почувствовал, как оно перелезает через меня, укладываясь на свободное место. Оно поворочалось, словно кот, устраивающийся поудобнее, и затихло. Теперь мы лежали буквально в нескольких сантиметрах друг от друга. С превеликим трудом мне удавалось притворяться спящим. И я чувствовал, как оно, не отрываясь, смотрит на меня. Смотрит холодным бессмысленным взглядом рыбьих глаз, словно знает, что не сплю и старается подловить.
Приступ паники не позволял даже приоткрыть глаза. И, несмотря на это, я все же очень скоро заснул.
С тех пор оно больше не возвращается в шкаф. Выходит из него, некоторое время бродит по квартире, вздыхая и ворча на своем непонятном языке, затем укладывается на свободное место. Оно смотрит на меня. Знаю, что смотрит, до тех пор, пока я не засну. Странно, но в таких случаях заснуть удается довольно быстро.
Временами вторая половина дивана занята. Вы понимаете, что я имею в виду. В эти ночи оно не появляется. Иногда я готов подобрать с улицы и затащить в постель грязную спившуюся нищенку, лишь бы не слышать этого скрипа. И я боюсь складывать диван, хотя и не знаю, что произойдет. Вероятно, оно потопчется возле меня, повздыхает, и отправится обратно в шкаф. Но что, если нет?
Вы спрашиваете, почему бы не запереть шкаф? О, поверьте мне, я пытался это сделать. В дверце есть простейший замок, закрывающийся на маленький ключик. Просто для того, чтобы ребенок не смог раньше времени увидеть свой новогодний подарок. Однажды вечером я так и сделал, однако спокойствия это не добавило. У меня было такое чувство, что все стало только хуже. Что-то внутри говорило: 'Лучше открой'. Но, к сожалению, не вняв голосу разума и, зажав ключик в кулаке, словно оберег, я лег спать. И проснулся за пару секунд до того, как оно попыталось выйти. Еще погруженный в дрему, я услышал, как оно толкнуло дверцу. Потом еще и еще раз. Сразу вслед за этим из шкафа донеслась целая серия ударов. С меня мгновенно слетели остатки сна. Стиснув ключик в потной ладони, я с ужасом ждал, что будет дальше. В дверь еще несколько раз ударили, все настойчивей и настойчивей. В нее не барабанили, прося открыть, удары были глухими и не такими частыми, словно кто-то бил плечом, стараясь выломать жалкую преграду. И когда уже начало казаться, что со следующим толчком дверь вылетит, оно неожиданно затихло. Я решил было, что оно успокоилось, как вдруг из шкафа раздался ужасный вопль. Полукрик-полустон, он был наполнен отчаянием, кошмарной мольбой и злобой. Дикой, бесконечной злобой.
В этот момент я сам готов был завопить дурным голосом и выскочить на площадку, выбив входную дверь. Удержал меня лишь дикий ужас, тугими жгутами стянувший все тело. Не было сил даже откинуть одеяло. Стиснув зубы и зажмурившись так, что заболела голова, я ожидал, что оно сейчас вырвется из своей ненадежной тюрьмы и набросится на меня. Если бы из шкафа донесся еще хоть один звук, я бы обмочился или остался заикой на всю жизнь. А может быть, и то и другое вместе. Но оно ушло. Больше в эту ночь заснуть не удалось. Так и пролежал до рассвета, сжимая в правой руке чуть не погубивший меня талисман. Как только в комнате стало достаточно светло, я прошлепал на кухню и, налив полный стакан водки, залпом выпил. Занюхав рукой, пахнущей потом и медью, на подгибавшихся ногах поплелся к шкафу. Ключ повернулся в скважине с щелчком взводимого курка. Поражаясь своей смелости или, скорее, безумству, я открыл дверцу. Внутри, естественно, ничего не было. То есть ничего страшного или странного. Пара костюмов на вешалке, старая кожаная куртка, несколько небольших коробок с разным барахлом и сгоревший утюг. А к обратной стороне дверцы прилип какой-то лоскуток, рассыпавшийся в пыль, при первом прикосновении.
Следующие несколько ночей я провел у друзей. Соврал что-то насчет затеянного ремонта. Но нельзя же вечно мотаться по чужим квартирам и, ожидая самого худшего, я все-таки вернулся.
В первую ночь, проведенную дома после попытки запереть шкаф, оно дотронулось до меня. Сначала, как всегда, постояло около дивана, нависая надо мной и глухо ворча. Иногда я думаю, что различаю в этом ворчании знакомые слоги. Временами его бормотание становится более разборчивым, и тогда мне кажется, что оно пытается произнести мое имя. Перелезая через меня, оно грузной громадой навалилось на грудь. Поначалу оно лежало не двигаясь, и вдруг протянуло ко мне что-то холодное и длинное, напоминающее змею. Через тонкое одеяло оно щекотало мою руку, словно по ней ползало множество больших жуков. А потом дотронулось до лица. Прикосновение было противным донельзя. Это не было чувство, подобное тому, когда кто-то прикасается к твоему носу, щеке, или губам. Оно дотрагивалось до всего лица сразу, одновременно. Ощупывало меня десятками скользких маленьких ресничек, как будто холодный мокрый снег падал на лицо.
Поему я не выкинул шкаф? Не знаю. Не могу. Почему-то это пугает меня больше, чем ночные визиты. По крайней мере, ничего плохого пока не случилось. Пока:
Вы не поверите, но мне очень страшно. Мне, человеку, прошедшему через две 'горячих точки' и совершившему более тридцати прыжков с парашютом. Мне, несколько лет назад провалившемуся под лед и лишь благодаря холодному рассудку оставшемуся в живых. Мне страшно. Каждый вечер, когда ложусь спать, я боюсь. Боюсь своего страха. Боюсь того, в этот раз, проснувшись среди ночи, не смогу больше вынести чувства глубокого ужаса и открою глаза.

@темы: рассказы, предметы и вещи, выбор админа, не своё

---

Пришелец

[.Ephemera.]

Мне исполнилось 17 лет. Я поняла, что уже взрослая, умная, красивая и всемогущая девушка – вся жизнь открывается передо мной. Только отгремел выпускной в славном городе-герое Севастополе и я решила поступать в 2-а рядом стоящих вуза.
Я сосредоточено решила сделать себе гениальную карьеру, но у моей мамы и моего парня были на меня совсем другие виды: мама меня решила выдать за него замуж, а он, естественно, решил на мне жениться. Я особо не хотела, но мамины профессиональные психологические капанья+парень осаждал меня и забрасывал подарками – я практически сдалась. Он был на 6 лет старше меня и был офицером РФ, которому надо было служить на севере. Конечно, мне было это не в тему, но меня можно сказать насильно вытолкнули и увезли в Лиинахамари-база подводных лодок на севере (рядом с Мурманском).
Ранее это была земля норвегов, название базы в переводе «цветок на камне». Привез меня супруг туда и сразу ушел в поход. Теперь подробнее об одном дне, который я не могу забыть, а волосы становятся дыбом. Была ночь. Ночью мужа вызвали в часть. Закрывая дверь, он мне сказал что-то хорошее и чтоб я не вставала – он сам дверь закроет. Я и провалилась опять в объятия Морфея. Чуть позже сквозь сон слышу, как открывается входная дверь. Естественно, я думаю, что вернулся муж. Шаги послышались в комнате, потом обошли всю квартиру, а я уже в полудреме. Шаги приблизились к кровати, потом слышу – скрипнул стул (как будто в него садились) и дыхание такое громкое, но спокойное. Я спрашиваю, не открывая глаза: «Что ж ты не ложишься, Сережа, еще ночь». А мне в ответ чужой голос и как мне показалось, очень страшный, говорит: «Я не Сережа». У меня похолодело все внутри и одновременно выступил пот. Я зажмурила крепче глаза.
Очень боялась посмотреть, боялась увидеть, тем более, когда я знаю, что кругом темнота, 2-3 часа ночи и что я в казёной квартире в чужом городе. Кошмар, ужас, страх – я все это испытала в одну секунду. Голос продолжал со мной говорить, от этого я хотела просто потерять сознание. Но то, что я услышала, меня еще больше потрясло. Пришелец сказал, что явился с Луны. Ему очень хотелось посмотреть на меня. И там, на Луне, я буду его женой. Я спросила: «Ты хочешь меня УЖЕ туда забрать?» Он сказал: «Нет! И бояться меня не надо. Это будет потом, когда ты здесь проживешь до старости свою жизнь». Я говорю: «А что потом?» Разговаривая с пришельцем я ни разу не открыла глаза. Руки и ноги мои дрожали и были холодными, но меня немного успокоили слова, что меня сейчас не заберут. Он говорил, что души людей после смерти улетают на Луну.
Там нет стариков – все до 30 лет, хотя жизнь на земле прожили до старости. И там период (как помню со слов пришельца) древней Руси: девушки ходят в сарафанах, мужчины – в рубахах, стоят избы. А он пришел посмотреть на меня. Потом я сказала: «Мне очень страшно, уходи быстрее и не трогай меня». Ответ я не получила, но в комнате стало по ощущению как-то пусто, тихо. Я пролежала до самого утра в одной позе, и когда в окошке немного посветлело и свет осветил комнату, только тогда я открыла еле-еле глаза. Посмотрела на стул – нет никого. Я встала, все равно повключала везде свет. Включила телек, приняла валерьянку. С тех пор, когда я одна, я сплю со светом, с телевизором и компьютером – чтобы все работало. Что это было не знаю, но с мужем мы развелись: у нас у каждого уже другие семьи. Вернулась в свой город и продолжила учебу в вузах своих (в 2-х одновременно). Загадочное и необычное всегда рядом!
Автор: ИНГА ЯНВАРСКАЯ

@темы: сущности, не своё

---

Открывай...

[.Ephemera.]

Вы хоть раз думали о том, что у всех наших детских страхов есть реальная почва?
Вы хоть раз думали о том, что только дети смотрят на мир не отбрасывая «этого не может быть» из чистого сознания?
В детстве меня часто мучил один кошмар: поздний вечер, мама на кухне моет посуду, во входную дверь стучат. Я иду открывать, подхожу к двери и слышу оттуда тихий и до жути пронзительный шепот: «Открывай». Руки трясутся, становится так страшно. Шепот продолжается: «Ну же, открывай. Смелее. Я все равно войду. Открывай…»
Бегу к маме, дергаю за рукав. Мама нехотя подходит к двери, но не слышит ни стука, ни шепота. Разворачивается и уходит заниматься своими делами дальше, а я остаюсь у двери. Разворачиваюсь уходить – стук. Шепот: «Видишь? Открывай. Открывай…». Убегаю в свою комнату, закрываюсь изнутри. Сижу до темноты. Ночью просыпаюсь от тихого стука в окно. Живу на восьмом этаже без балкона. Приподнимаюсь на кровати и вижу тонкий длинный палец, который тихо постукивает в окно. И слышу шепот: «Открывай…» Не верьте мне. Смейтесь, придумывайте глупые отговорки.
Но я же знаю, что это правда. Я обошла много форумов и сайтов, спрашивая про то, что со мной происходило. Я еще не встречала хоть одного толкового объяснения или совета. Больные люди предлагали снять порчу, позвать священников всяких, креститься самой и крестить ребенка. Религия – это болезнь общества, и я уверена, что разгадка кроется совсем в другом. Сейчас это казалось бы глупыми сказками, навеянными больным детским воображением.
Мне 26, у меня муж, милая дочка. Вообще-то я не фанатка шататься по подобного рода сайтам. Но я пытаюсь найти хоть какое-то логическое объяснение тому, что происходило со мной в детстве. Я хочу знать, что ЭТО, будь оно монстром или призраком, без разницы, я хочу знать. Потому что уже третью ночь меня будит дочка, со слезами на глазах рассказывающая о дяденьке, который стучит по ночам в ее окно и шепчется: «Открывай». И я не знаю, как ей помочь.
Автор: снежанна

@темы: дети, детские страхи, не своё

---

Чёртик с пятого этажа

[.Ephemera.]

Эта мистическая история произошла со мной до того, как мы въехали в новый дом. Тогда вся наша семья жила в общежитии, в котором было пять этажей. Я со своими друзьями любила играть на этажах во всякие жмурки-прятки.
А на пятом этаже жила наша подруга Даша. Как-то раз, мы пришли на пятый этаж, чтобы позвать ее гулять. Рядом с дверью были сложены всякие ненужные доски. Пока все мы стучали в дверь, одна из моих подруг подошла к доскам и с заинтересованным видом стала их перебирать. И вдруг как закричит! Мы все кинулись к ней, спрашивая, что случилось. Она показывала в щель между одной большой доской и стеной, и говорила, что видела там красные глаза. Ну, мы все засмеялись, но смех был каким то истерическим. Все говорили, что просто какой-нибудь кот забежал, но все понимали, что красноглазых котов не существует. Прошла неделя. Мы снова скакали по пятому этажу, играли в жмурки. Я, кажется, тогда была ведущей, хоть и не видела, но зато хорошо услышала, как скрипнула дверь. Слышала и удивлённый возглас Максима (тоже, когда-то мой друг).
Я быстро сняла шарф с лица, и увидела, как все мои друзья столпились рядом с Максом. Он говорил, что видел, как мимо него пронеслось что-то маленькое и черное, и скрылось на лестничной клетке. Мы все кинулись туда, но ничего не увидели. Больше нам как то больше не хотелось приближаться к пятому этажу. Поэтому мы все обходили его стороной. Однажды, в жаркий летний день мы сидели на лавочке и болтали. Разговор зашёл о том самом чёртике.
Мы всё ещё гадали, кто это был. Вдруг к нам подошёл дядя Степан, и он очень заинтересовался «чёртиком». Дослушав до конца, он рассказал нам историю. Когда общежитие только построили, в одну самую дальнюю комнату поселили двух студенток. Они были лучшими подругами. И ночью к ним стал приходить кто-то, бродить по комнате, вздыхать. Девушки очень пугались этого неизвестного, часто принимая его за привидение. Самым страшным казались не его ночная ходьба, а ярко красные глаза. Всё дошло до того, что вызвали священника (или что-то типа того). Он освятил комнаты.
Это помогло лишь на несколько недель. Вскоре этот страшный Домовой хозяйничал уже по всему общежитию, хотя чаще всего именно на пятом этаже. На этом рассказ дяди Степана кончился. Мы всё ещё продолжали видеть красные глаза, или слышать топот. Позже я переехала в новую квартиру. И уже даже как-то не верится в существование «Чёртика с Пятого Этажа».
Автор: Свит Берри

@темы: дети, детские страхи, не своё

---

Рыбья чешуя

[.Ephemera.]

История, которую хочу рассказать, произошла в середине 80-х. Я, молодой мастер, работал в СУ (строительном управление). Были там заядлые рыбаки и, узнав, что я люблю рыбалку предложили порыбачить. Не скрою, в числе любителей рыбалки были главный инженер, опытные прорабы, начальник ПТО. Мне было очень приятно, что я, молодой мастер, попал в их компанию. Решено было поехать в четверг в 4 утра, чтобы в воскресенье вернуться в город. Маршрут выбрали просто: уехать примерно километров 200-300 на север в тайгу, найти небольшую деревню, оставить машину у местных и две ночи провести на берегу.
Сказано – сделано. Часов через 8, на УАЗе (буханка), через дороги, которые больше показывали только направление, мы въехали в деревню. Нас очень обрадовало, что работал магазинчик, а продавщица оказалась очень приветливая. Она нам рассказала, что у них есть фельдшер, клуб, где каждый вечер крутят кино, а продукты им завозят два раза в неделю. У них все свежее, хлеб они пекут в собственной пекарне. Мы спросили у нее, где можно оставить машину, где местные мужики ловят рыбу и кто может нас проводить (соответственно за пол литра). Продавец посоветовала обратиться к деду Михею. Объяснила, как его найти, но предупредила, что он фантазирует много, когда выпьет. Мы направились к нему. Быстро договорились, что оставим у него машину и что он покажет нам рыбные места. Прошло столько лет, а я до сих пор помню внешность деда Михея: роста он был небольшого, волосы седые, взъерошенные. Взгляд острый, голубые глаза, а над ними седые пучком брови. Седая борода, но ухоженная. Клетчатая рубашка застёгнута на все пуговицы, штаны с пузырями на коленках и кирзовые сапоги, которые давно не видели крема.
Суетливый, любил говорить прибаутками, а в губах была улыбка. Очень обаятельный дед. Старуха его была, наоборот, очень серьезная. Расспрашивала нас, кто мы такие, чем занимаемся. Несмотря на старость, было видно, что в молодости была красавица. Одета была в белый платок в крапинку, синюю блузку и в длинную юбку. На ногах шерстяные носки в колошах. С дороги мы решили пригубить беленькую, а ближе к вечеру поехать на его берег рыбачить. Часов в 7 вечера дед Михей запряг свою «пегую» и мы отправились. Прибыли на его берег часов в 9 вечера. Дед Михей начал раздавать указания, кому за дровами, кому огонь разводить, кому место под сон оборудовать. Нам не терпелось удочки и спиннинги закинуть, а он знай себе говорит: «Успеете рыбку поймать, без рыбки не уйдете. Если не на продажу ловите – будет вам улов. Ловите, сколько съедите, лишнего не берите. Он не любит жадных, а наказать может. Рыбы столько даст, что человек жадный беду через рыбу найдет».
Я молодой, горячий, смеюсь. Кто – он? Какую беду? А если я продать захочу?
В общем, дурачок был, сижу деда подковыриваю. А он с полуулыбкой как дитя неразумному мне спокойно объясняет. Это только кажется, что человек на смерти других богатым становиться, когда торгует ими. В общем, бред для меня какой-то нес. Я человек с высшим образованием, а мне малообразованный дед какую-то ахинею несет. Вспомнил я слова продавщицы и понял, что права она была, когда предупреждала, что он балабол. Взял спиннинг и пошел на берег. Вернулся, когда уже стемнело. Выяснилось, что никто не поймал даже сопливого ерша на уху. Вечер был испорчен, открыли тушенку, настригли картошки и стали пить беленькую.
И вот нашего деда Михея понесло на рассказы: - Было мне лет 10, – стал рассказывать старик. – Время было голодное, пошли мы с пацанами на речку. Соорудили удочки, сидим рыбу ловим. Видим – дед идет, волоса, борода растрёпаная, одет в рубище. Присел рядом с нами и спрашивает: «Что, не ловится?» Мы ему отвечаем: «Нет, дедушка, не ловится». А он нам: «А зачем вам рыбка?» Мы ему отвечаем: «Голодно, хотим покушать и семью накормить». Улыбнулся он и пошел дальше. Потом остановился и сказал: «Идите домой, сейчас ничего не поймаете, утром приходите». Не поверили мы деду, до самого темна просидели, ничего не поймали. А утром пошли и стали рыбу ловить. Таких щук наловили, что нам никто не поверил, что мы на жиденькие удочки и лески смогли их поймать. Рано утром мы пошли рыбачить.
Клев был бешеный. Мы смеялись и радовались как дети. Все рыбы огромные. Каждый поймал примерно по 10-12 килограмм. А потом как обрезало. Счастливые мы вернулись к костру. Дед Михей спал как младенец, но что удивительно, во круг него и он сам был усеян рыбьей чешуёй. А ведь с вечера мы не поймали ни одной рыбки. Откуда чешуя? Тогда все были атеистами, чего только мы не придумали, чтобы объяснить, откуда появилась чешуя. До сих пор понять не могу.

Автор: Рыбак

@темы: животные, не своё

---

Кукла

[.Ephemera.]

Давным-давно, когда я была ещё ребёнком, я прочла один рассказ. По-моему он художественный, но очень тянет на правдивый и довольно жуткий, очень прошу его опубликовать. Рассказ ведётся от лица мужчины, он сохранился только в моей памяти, опишу своими словами. Во времена Второй Мировой войны он, его младшая сестра, мать, бабушка и умирающий дед ютились в подвале.
Мать шила, этим и жили. Над ними жили невозможно богатые люди. Однажды у них умерла дочь, ровесница его сестры, и они поднялись спросить, можно ли что забрать. Дверь открыла заплаканная женщина в чёрном. В тот момент рассказчик понял, что такое чужое горе. Женщина дала несколько платьев, в то время как девчушка увидела красивую куклу на диване. «А, это забрали у немцев» – сказала хозяйка квартиры – «Дочка очень её любила, мы даже в гробик хотели положить эту куклу, но она пропала, и только потом обнаружили за диваном, забирайте». Сестра с куклой не расставалась, даже ложась спать не выпускала её из рук.
Но потом внезапно заболела. За занавеску, где кровать освободил умерший дед, легла девочка. Когда мама шила кукле обновки, сестре становилось легче, она переставала задыхаться от кашля, и мама могла хоть немного поспать. На лето мальчик уехал в лагерь, когда вернулся – сестру было не узнать. Бледная и худая, из неё медленно уходила жизнь, а кукла же наоборот, как будто преобразилась, похорошела, на щеках был румянец. Через какое-то время сестра тихо умерла. Но что-то стало происходить с мальчиком. На уроках он теперь думал о женском теле в кружевном немецком белье, пахнущем лавандой. Он часами сидел с куклой, трогал её волосы, одежду. Однажды это увидела бабушка, «да что же тут делается!» – воскликнула она, открыла голой рукой раскалённую печь, и сунула куклу туда.
Оба услышали, будто бы тоненький голосок выругался по-немецки. Бабушка расплакалась и начала креститься на пустой угол, где когда-то была икона. Кукла почернела, рот её открылся в безобразной улыбке, и некогда красавица, она была выброшена на помойку. Мальчишка вырос, отправился в армию.
Однажды их повели в музей, не помню, в каком городе. Вдруг он увидел за стеклом точно такую же куклу, только в другом одеянии и с другими волосами. Он попросил рассказать экскурсовода о ней. Тот с радостью рассказал: один польский мастер, что бы избежать смерти, сделал в подарок то ли Гитлеру, то ли Геббельсу (это я уже не помню) трёх кукол. Волосы, зубы, даже ногти кукол взяты у детей, погибших в печах концлагерей. Но это мастера не спасло, и тогда он проклял свои страшные творения. Одна кукла попала к союзникам, вторая в этот музей, а третья пропала. Прошло время, этот парень вырос и обзавёлся семьёй. У него была дочь, но он никогда не покупал ей кукол.
Автор: Ира

@темы: дети, предметы и вещи, не своё

---

Одержимость

[.Ephemera.]

Случай с Луранси Веннем произошел более 80 лет назад, но и в наше время встречаются странные люди с подобной историей.
Утром 13 февраля 1936 года под мостом, соединяющим города Сиано и Катанзаро на реке Кораче, Италия, было найдено тело девятнадцатилетнего юноши Джузеп-пе Веральди. Труп оказался полураздетым, большая часть одежды валялась вокруг на берегу реки. Голова покойного лежала на большом камне. Левая рука сломана в локте и сложена под грудью.
Полиция обследовала тело и, не затрудняя себя сбором показаний, ограничилась выводом о том, что подвыпивший Пепе Веральди после теплой встречи с дружками накануне вечером возвращался домой и, находясь в мрачном настроении, вызванном недавним любовным похождением, спрыгнул с моста и нашел свой конец.
Однако достаточно было лишь беглого взгляда на место происшествия, чтобы убедиться в смехотворности данного заключения, поскольку Пепе пришлось бы прыгнуть с высоты 100 футов. Веральди же сломал себе только руку и получил, по всей вероятности, легкое сотрясение мозга. В любом случае после падения с высоты 100 футов он не отделался бы такими сравнительно легкими повреждениями, не говоря уже о том, чтобы самостоятельно раздеться.
Даже непрофессиональный детектив сразу усмотрел бы в этом признаки насилия, но версия полиции по делу Веральди не послужила основанием для дополнительного разбирательства, и дело было официально закрыто.
Полицейское официальное заключение не устраивало родственников и ближайших друзей. Те знали, что в последний раз Пепе видели в компании подвыпивших друзей – Тото, Дамиано, Абеле и Розарио. Ребята играли в карты в задней комнате в таверне Джиозо, когда туда вошел Веральди. Он не принимал участия в игре, а стоял, прислонившись к стене, пил вино и давал ненужные советы игрокам. Около полуночи, как утверждали очевидцы, все пятеро вышли из таверны и направились к мосту, под которым и нашли на следующий день труп Джузеппе.
Предварительное следствие, проведенное полицией, оказалось крайне поверхностным. Представителей властей интересовало только, где и когда в последний раз видели Веральди и что заставило его покончить с собой. Все четверо на допросе подтвердили, что расстались с Пепе у моста, никто не имел ни малейшего представления о мотивах самоубийства, но все в один голос заявили, что он был сильно пьян.
Однако странная история Пепе Веральди на этом не закончилась, она только началась.
Спустя три года после смерти Джузеппе Веральди одну молодую девушку, жившую в Сиано, на другом конце моста, поразила странная болезнь.
Марии Таларико исполнилось семнадцать лет, она была вторым ребенком из шести в семье Таларико.
Она никогда не знала Веральди или кого-либо из его семьи. Единственный раз она видела его, когда с другими подростками бегала смотреть на труп, найденный под мостом, да и то взглянула на него мельком с высоты сто футов. Полиция в это время как раз проводила свое расследование. Это было ровно за три года до того, как странный недуг поразил девушку.
Все началось 5 января 1939 года. В тот день Мария с бабушкой отправилась на работу к матери, служившей на одном из предприятий в Катанзаро. Предприятие, построенное при фашистском режиме Муссолини, находилось за мостом. Ничего необычного по дороге не произошло, но на обратном пути, как только они приблизились к тому месту, где под мостом было обнаружено мертвое тело Веральди, Мария упала. По ее словам, она почувствовала страшную боль в коленях. Проходивший мимо Джузеппе Трапассо пришел на помощь двум женщинам. С его помощью бабушке удалось доставить Марию домой и уложить в постель.
В течение часа девушка находилась в невменяемом состоянии. Она металась и стонала, как будто в каком-то потрясении. Голос, обычно мягкий и приятный, стал хриплым и резким. Она кричала, что хочет видеть мать, и немедленно! Соседский мальчик помчался за матерью, которая тут же прибежала домой.
Мария взглянула на родную мать и покачала головой.
– Вы мне не мать! – закричала она. – Возможно, вы хозяйка этого дома, но не моя мать. Моя мать живет в Катанзаро, на улице Барраче, и зовут ее Катерина. Я Пепе!!!
Мария утверждала, что она является тем человеком, труп которого нашли под мостом три года назад. Она продолжала повторять, что ее «мать» Екатерина Веральди. Возбужденные жители Сиано распространили слух, что Мария помешалась: мол, она вообразила, что является человеком, погибшим давным-давно, и что голос ее и мысли изменились и напоминают голос и мысли Пепе Веральди.
К счастью, в Катанзаро практиковали в это время очень компетентные медики, которые занялись этим случаем с самого начала и методично записывали свои наблюдения.
Доктор Джованни Скамбия оказался первым, кто осмотрел девушку.
Его клиника находилась в Катанзаро, и в общей сложности он нанес 14 визитов в дом Таларико. Очень важно, что доктор Скамбия вел подробные записи наблюдений, как собственных, так и других специалистов, занятых изучением этого дела. В исследовании этого странного случая принимали участие следующие специалисты: доктор Фрагола, психиатр, доктор Пери, окулист, доктор Манци Карелли, директор школы акушерства в Катанзаро, и доктор Винченцо Каталоно.
В самом начале болезни, когда «Пепе» просил привести к нему его мать, госпожа Таларико сказала Марии, что ей лучше послать госпоже Веральди записку. Мария взяла карандаш и написала: «Дорогая мамочка! Если ты все еще хочешь увидеть меня, я твой бедный сын, Пепе».
Но до госпожи Веральди эта записка не дошла. Полиция Сиано вмешалась в странные дела, творившиеся в тихом доме Таларико, и шеф полиции Сальваторе Малоргио попросту конфисковал ее и запер под ключ.
Позднее доктор Скамбия и другие медики вынудили шефа полиции отдать эту записку для сличения почерков Джузеппе Веральди и Марии Таларико. Специалисты согласились, что почерк принадлежал Джузеппе Веральди, хотя записка была написана рукой Марии.
Вечером 5 января Мария встала с постели и выбрала четверых мужчин из дежуривших в доме, предложив им сыграть в карты. Чтобы как-то развеселить ее, они согласились и вчетвером уселись за стол. Каждому из них она дала имена – Розарио, Тото, Абеле и Дамиано, то есть имена тех четверых, игравших в карты в тот последний вечер.
Мария стояла, прислонившись к стене, курила сигареты, потягивая вино. Подобного она никогда не делала в нормальном состоянии. Страсти разгорелись, и в пылу азарта она начала оскорблять игроков.
– Почему это вы не кладете соль, сахар и мак в мое вино, как вы делали в тот вечер? Зачем вы хотите напоить меня – чтобы убить?
Это был голос мужчины, насмешливый голос человека, хорошо знающего, что происходит.
Мария выпила больше двух кварт вина, и вскоре ей сделалось дурно – началась рвота. Через несколько минут она начала кричать и метаться, как бы стараясь защитить себя.
– Абеле! Тото! Оставьте меня! Не бейте! Не бейте меня! Помогите… Помогите! Они убивают меня под мостом!
После такой вспышки она на несколько минут впала в оцепенение, а затем провела бессонную ночь как Мария Таларико.
Семья Веральди услышала об этом странном случае, но не знала, вмешиваться в это дело или нет. В конце концов, они решили испытать девушку. Они выбрали фотографию сестры Веральди, которую Мария, конечно, никогда не видела, и Каритто Джованни, шурин Пепе, принес карточку Марии в тот момент, когда она «разыгрывала» Пепе. Как только фотокарточку показали, Мария схватила ее и назвала девушку по имени. Ока даже рассказала об одном маленьком инциденте, приключившемся с Пепе и его сестрой, о котором шурин раньше не слышал.
На следующий день, согласно записям доктора Скамбия, Мария проснулась очень рано. Она попросила навести в доме порядок, так как ее «мать», госпожа Веральди, придет к ним в семь часов. По мере приближения указанного времени Мария описывала путь госпожи Веральди. Ровно в семь часов посетительница вошла в дом.
Сцена была поистине фантастической. Мария соскочила с кровати, бросилась на шею госпоже Веральди, покрывая изумленную женщину поцелуями, неустанно повторяя: «Мама! Мама! Мама!»
Она подтащила стул для госпожи Веральди и уселась ей на колени.
– Мама! Я тебя не видел уже три года!
– Пепе, как тебя убили?
Незамедлительно последовал рассказ: «Мы были в таверне Джиозо: Тото, Дамиано, Абеле, Розарио и я. Они играли в карты. Я пил вино. Когда я напился, они стали подсыпать мне в вино всякую всячину. Затем они завели меня в то место у моста, около приюта капуцинов, что у стены с тремя фонтанами!
Двое из них – Тото и Абеле – схватили меня и толкали в проем в стене. Затем пролез Розарио и ударил меня по голове. Тото ударил меня в глаз. Абеле подошел с камнем и выворотил мне челюсть. Потом они раздели меня и снесли под мост. Тото ударил меня железным прутом и сломал руку. Они сбросили мою одежду с моста, а под голову положили камень, чтобы я был похож на сумасшедшего. Но, мама, я не настолько сошел с ума, чтобы прыгать с такого высокого моста. Я ничем не мог себе помочь. Четверо были против меня одного, а я к тому же выпил 24 стакана вина… Мама, ты знаешь, что один из моих убийц скончался в госпитале?»
Госпожа Веральди не знала. Но, как потом выяснилось, Абеле умер в сентябре 1938 года от сердечного приступа.
«…А Тото, мама, отправился добровольцем в Восточную Африку. Там он был тяжело ранен в лицо. Другой убийца, Дамиано, сейчас идет сюда».
И снова Мария оказалась права. Тото вскоре после похорон Пепе уехал воевать в Восточную Африку и оттуда не вернулся.
Дамиано никто не приглашал в дом Таларико, но, как и предсказала Мария, он прибыл туда через пять минут после ее заявления.
«Пепе» готов был к встрече. Взглянув на девушку, Дамиано фыркнул и заявил, что она не в своем уме. Но «Пепе» стал засыпать его такими вопросами об их совместных делах, что Дамиано был просто потрясен. Вопросы пошли об обстоятельствах смерти Пепе, в ответ Дамиано только тупо тряс головой. Забыв, что пришел сюда похихикать, Дамиано в холодном поту бросился вон из дома. Он наотрез отказался отвечать на вопросы доктора Скамбия. Дамиано не хотел принимать никакого участия в деле, принявшем такой неожиданный оборот.
В те периоды, когда Мария называла себя покойным Пепе, она неоднократно встречалась с родственниками и друзьями последнего и узнавала их всех без исключения. Хотя, как Мария Таларико, она их, конечно, не видела и не знала.
Среди них были Рафаэле и Джованни Веральди – братья Пепе. Она узнала их обоих, как только те вошли в комнату, и назвала их по именам, но отказала в дружелюбии Джованни, потому что, как сказала она, он не уважает их мать. Действительно, за неделю до этого в семейной ссоре Джованни оскорбил мать. Среди прочих узнала она и содержателя таверны Джиозо, и шурина Пепе, и Фабиано Луиджи, близкого друга Пепе. Она попросила Фабиано сходить в Катанзаро и принести ей бутерброд с копченой колбасой и пузырек бриллиантина для волос.
Понятно, что Фабиано удивился, ведь они с Пепе частенько ходили туда за бутербродами, а из косметики Пепе больше всего любил бриллиантин.
Спустя полчаса после того, как Фабиано ушел выполнять поручение, Мария отложила в сторону фотокарточку, которую она рассматривала, и сказала: «Фабиано встретился с Биондо возле военного госпиталя. Они сейчас говорят обо мне».
По возвращении Фабиано доктор Скамбия встретил его перед домом и попросил рассказать его о походе. Фабиано подтвердил, что он, как и сказала Мария, встретился с Биондо около госпиталя и они разговорились о странных делах, творившихся в доме Таларико.
Мария, в образе Пепе, сразу же признала на фотокарточке покойную сестру Манкузо Сальваторе, друга Пепе. А когда еще один из друзей Пепе зашел в дом Таларико, Мария не только сразу же назвала его Дель Апа Антонио, но и напомнила ему, как они вместе работали в Катанзаро на железнодорожной станции во время наводнения в 1935 году. Антонио подтвердил правильность заявления Марии.
Для доктора Скамбия и других медиков было ясно, что Мария Таларико имела доступ к памяти и знаниям покойного Пепе Веральди, но в то же самое время она ничего не знала о Марии Таларико.
Не менее удивительным было появление в этом доме бывшего бригадира итальянской армии Гильельмо Сита, показания которого записал доктор Скамбия.
Сита в момент смерти Джузеппе Веральди работал на таможне, знал Пепе при жизни, но ни разу не видел Марии Таларико до 6 января 1939 года, когда он пришел в дом Таларико, чтобы собственными глазами убедиться в перевоплощении Марии в Пепе. Как только Сита зашел в дом, Мария сказала: «Пусть он войдет в комнату. Это бригадир».
Затем она стала вспоминать, что в тот вечер, накануне смерти Веральди, Пепе видел бригадира. Тот сидел у окна и раскуривал трубку. Все было правдой, и Сита спросил, куда направлялся Пепе, проходя мимо его дома.
Мария, казалось, смутилась. Она взяла клочок бумаги и что-то написала, затем передала записку бригадиру. В записке было написано: «К Лилине».
Сита знал ответ, и вот он на листе бумаги. Сита знал, что Веральди встречался с Лилиной Делией, хорошенькой женой страшно ревнивого соседа Ситы. Он также знал, что в тот роковой вечер Пепе навещал Лилину, о чем Мария постеснялась открыто сказать в присутствии других, а написала в записке.
Бригадир сказал доктору Скамбия, что он пришел в дом Таларико совершенным скептиком, а уходит потрясенным тем, что увидел.
Странный случай с Марией Таларико закончился не менее странно. «Пепе» сказал госпоже Таларико, что у него появилась боль в ногах и что его немедленно следует отвести к мосту, где он подберет свою одежду. Ему объяснили, что одежду забрала полиция. И все-таки, сказал «Пепе», он должен идти к мосту. Выбрав себе в провожатые четырех человек, «Пепе» во главе этой маленькой компании отправился к мосту.
Пройдя мост, Мария немедленно стала спускаться по почти отвесному берегу к реке, на что осмелились бы не все мужчины, не говоря уже о девушке. Ее спутники осторожно следовали за ней. Мать Марии стояла на мосту и кричала, чтобы дочь остановили, а не то она разобьется, но мужчины настолько были заняты мыслями о собственной безопасности, что не обращали на крик женщины никакого внимания.
Мария без труда спустилась по каменистому берегу. Она стала раздеваться, небрежно разбрасывая одежду вокруг. Пройдя по камням точно к тому месту, где лежал труп Джузеппе Веральди, она вдруг повалилась, как будто от удара дубинки, и легла головой на тот же камень, на котором лежала голова покойного Пепе. Правая нога у нее была голой, как и у Пепе. Мария лежала без сознания.
Мужчины, последовавшие за ней, понятно, были смущены таким неожиданным поворотом событий. Они набросили на нее пальто и отошли на почтительное расстояние.
В таком положении Мария лежала на камнях без движения минут десять, потом застонала и поднялась на ноги, крайне изумившись, увидев себя в полураздетом виде, в каком-то диком месте, окруженной толпой людей, взиравших на нее. Она поспешно оделась, и ей помогли перейти через поток к более пологому месту и подняться на мост.
Там она впервые за несколько недель узнала свою мать и семью. Пепе Веральди исчез, она была прежней Марией Таларико и таковой осталась навсегда.
Когда Марии рассказали, что в течение более двух недель она жила жизнью человека, которого никогда не знала, она устыдилась собственного поведения и отказалась выходить из дома. Она не узнала доктора Скамбия, который ухаживал за ней весь этот странный период. Позднее, однако, по просьбе доктора она сделала заявление, чтобы положить конец всевозможным сплетням: «О том, что со мной происходило недавно, я ничего не помню. Не фотографируйте меня, мой кавалер запретил это делать. Мне и во сне никогда не снился тот парень, которого нашли под мостом мертвым. Я с ним никогда не разговаривала и не знала его. Мне 17 лет, и на здоровье никогда не жаловалась. В чем и подписываюсь, Мария Таларико. 9 февраля 1939 года».
Врачи Скамбия, Фрагола, Пери, Каталоно, Карелли имели редчайшую возможность стать свидетелями этого странного случая. Он происходил у них на глазах, так сказать, на пороге их собственного дома. Их свидетельства особенно надежны, потому что многие из тех, кто оказался затронутым этим событием, были их друзьями или пациентами. Довольно пространное описание этого случая было опубликовано в журнале «Ла ризера психика» в июне 1939 года.
Случай Марии Таларико демонстрирует еще раз, как мало мы понимаем из того, что происходит вокруг нас, внутри нас…



Источник: Эдвардс Ф. Странные люди. С.103-111.

@темы: это случилось на самом деле, не своё

---

Таман Шуд

[suslik-n]

В 1948 году на одном из пляжей Австралии было найдено тело хорошо одетого мужчины. В его личных вещах, помимо прочего, нашли сборник персидской поэзии, было написано загадочное послание, шифр, которое так и не удалось

 

\

История неизвестного мужчины является одной из тайн нераскрытых смертей, которая достойна таких загадочных дел, как Джек-потрошитель.

 

Согласно сообщению известного австралийского ученого Джона Бертона Клиленда, обнаруженный мужчина 40-45 лет обладал внешностью британца. Его рост составлял 180 сантиметров, он имел карие глаза и волосы рыжеватого цвета с легкой сединой в районе висков. Лицо мужчины было гладко выбрито и на нем отсутствовали какие-либо отличительные признаки. Пальцы его ног образовывали форму клина, что встречается у людей часто носящих обувь с острыми носами. Погибший имел ярко выраженные икроножные мышцы, часто встречающиеся у балетных танцоров или бегунов на средние и дальние дистанции. Он был достаточно хорошо одет: белая рубашка, красно-синий галстук, коричневые брюки, носки и туфли, и хотя в Аделаиде был период достаточно жарких дней и очень теплых ночей, при погибшем были коричневый вязаный свитер и модный европейский двубортный пиджак. Весьма подозрительным являлся тот факт, что абсолютно все этикетки на одежде были срезаны.



Прибывшие на место обнаружения тела полицейские установили полное отсутсвие каких-либо признаков внешнего физического воздействия на погибшего. При обследовании карманов были обнаружены: использованный билет на автобус, следовавший из Санкт-Леонардса в Гленелг, неиспользованный билет на поездку в вагоне второго класса пригородного поезда до Хэнли Бич[, полупустая пачка жевательной резинки Juicy Fruit, сигаретная пачка Army Club, содержащая сигареты марки Kensitas, а также неполный коробок спичек. Стоит отметить, что автобусная остановка, на которой предположительно высадился мужчина, находилась за 1110 метров от места обнаружения тела.



Очевидцы утверждали, что вечером 30 ноября они заметили человека очень похожего на погибшего недалеко от места обнаружения тела — рядом с интернатом для детей-инвалидов. Супружеская пара, видевшая его в период с 19:30 до 20:00, утверждала, что приблизительно в течение получаса они не замечали никаких телодвижений со стороны незнакомца, хотя у них и сложилось впечатление, что его расположение за это время изменилось. Несмотря на длительное бездействие и отсутствие какой-либо реакции со стороны незнакомца, они посчитали, что мужчина был пьян и заснул, а потому не видели смысла обращаться в полицию. Другая пара утверждала, что около 19:00 видела, как мужчина совершал какие-то движения руками, но не придали этому значения. Когда утром тело было обнаружено, свидетели отметили, что оно находилось в том же месте, где накануне вечером они видели незнакомца.

 

Вскрытие показало, что смерть мужчины наступила приблизительно в 2 часа ночи 1 декабря. Ничего подозрительного не нашли, хотя пришли к выводу, что его отравили.

 

 

Месяц спустя полиция обнаружила коричневый чемодан на железнодорожной станции Аделаиды. На нём также был срезана этикетка, как и на одежде неопознанного человека. Внутри него находилась одежда, все этикетки с которой также были срезаны. Среди его личных вещей в чемодане была кисточка для чистки трафаретов, электрическая отвёртка, и пара ножниц, обычно используемых для вырезания трафаретов. К сожалению следователи не нашли ничего существенного в чемодане, а только установили что пиджак, возможно, американского производства.

Также в чемодане был обнаружена пачка вощеных оранжевых ниток фирмы Barbour, не продававшихся на территории Австралии и аналогичных тем, которыми пришивали заплатку в кармане брюк найденного неизвестного мужчины.



Долгое время тело пребывало в морге. В июне 1949 следователи вновь обследовали тело и обнаружили секретный карман в одежде погибшего, в котором лежал клочок бумаги, на котором были написаны всего два слова – «Таман Шуд». После более тщательного осмотра клочка бумаги выяснилось, что он был вырван из очень редкого экземпляра сборника произведений Омара Хайяма «Рубайят». Это открытие привело к тому, что все СМИ пытались найти книгу, из которой был вырван кусок.

Это помогло найти человека, которому принадлежал очень редкий экземпляр книги Омара Хайяма в переводе Эдварда Фитцджеральда, изданной в Новой Зеландии. Человек заявил, что обнаружил эту книгу на заднем сиденье своей незапертой машины в ночь на 30 ноября 1948 года, будучи в Гленелге. Он утверждал, что ничего не знал о найденной им книге и ее связи с делом о трупе неизвестного мужчины до тех пор, пока не обнаружил статью в одной из газет.

На задней обложке книги карандашом было небрежно написано следующее:

 

Помимо странного текста на обороте книги был записан телефонный номер, принадлежавший бывшей медсестре (девичья фамилия — Джестин), живущей в Гленелге в 400 метрах от места обнаружения трупа . Женщина заявила, что во время ее работы в клинике города Сидней ей принадлежала найденная книга, но в 1945 году она подарила ее одному лейтенанту по имени Альфред Боксолл. После Второй мировой Джестин переехала в Мельбурн, вышла замуж и вскоре получила письмо от того лейтенанта, однако ответила ему о своем замужестве. Также она добавила, что в 1948 году ей стало известно о том, что какой-то таинственный незнакомец расспрашивал о ней её соседа. На сегодняшний день нет никаких доказательств того, что Боксолл имел какие-либо контакты с Джестин после 1945 года. Детектив Линн продемонстрировал женщине гипсовую копию бюста погибшего в Сомертоне, но она не смогла опознать его



Полиция была уверена, что погибший и есть бывший лейтенант, однако вскоре Боксолл был найден живым, чем еще больше запутал дело, поскольку он продемонстрировал полиции книгу, переданную ему медсестрой в 1945 году. Последняя страница книги с фразой «Таман Шуд» была неповрежденной.



Бывшая медсестра жила в Гленелге и отрицала любые связи с погибшим, а также не смогла объяснить, как ее телефон оказался в его книге. Она также просила, чтобы ее теперешняя фамилия не упоминалась ни в каких сводках, дабы не связывать её с покойным[44]. Полиция пошла на это, проводя дальнейшее расследование без ее участия.



В 2007 году женщина скончалась. Её настоящее имя до сих пор считается важной уликой в деле, поскольку оно может являться ключом к расшифровке непонятного текста на обороте книги[48]. В 2002 году отставной детектив Джеральд Фелтус, который пытался разобраться в деле, опрашивал бывшую медсестру и сделал вывод, что женщина явно уклоняется от откровенного разговора или не желает об этом разговаривать, на основании чего Фелтус склонялся к тому, что она знала погибшего.

 

Подробности в Википедии. Так же я предлагаю ввести новую рубрику: "Загадочные детективные истории" т.е. истории с мистикой, чертовщиной.

@темы: это случилось на самом деле, мертвецы