[Danny Ocean]

Если ночью включить свет...

@темы: не своё

---

[М. Скален.]

Гифка

@темы: картинки

---

[НекРомантик]

Я быстрым шагом шел по улице в сторону своего дома. Болела нога, поэтому приходилось иногда сбавлять шаг. Снег еще не до конца растаял и повсюду лежал грязными комьями, но полуденное солнце светило очень ярко и иногда даже припекало. В голове путались мысли о недавнем моем отпуске. Я потерял счет времени, и не помню точно, что и когда происходило. Помню, что что-то пошло не так, что в какой-то момент что-то изменилось. Но главное — я жив и иду сейчас домой, чтоб сказать родным, что со мной все в порядке.

Пройдя мимо библиотеки, я, дождавшись зеленого, перешел дорогу и повернул налево.

Примерно недели две назад я, взяв отпуск на работе, полетел отдыхать в Египет. Там все было здорово: отличная погода, красивейшее море, комфортная гостиница. Никуда за пределы территории гостиницы я не выходил, т. к. хотелось в этот раз просто отдохнуть от всего, греться на солнце и ни о чем не думать. Но в таких путешествиях для меня всегда присутствует одна проблема: я очень не люблю летать на самолетах.

Решив немного срезать дорогу, я завернул во дворы, но потом пожалел об этом: там повсюду были лужи и грязь вперемешку со снегом. Солнце еще не успело высушить дворовую территорию, находившуюся постоянно в тени из за густой застройки.

Как обычно, в аэропорту, уже после регистрации, за полчаса до посадки, у меня начался легкий озноб от мыслей о предстоящем трехчасовом полете. Единственное, что успокаивало, это то, что туда я лечу на большом «Боинге-747», в котором почти не трясет. В самолетах меня никогда не укачивало, но при тряске я всегда боялся, что или сейчас что-нибудь сломается, или уже сломалось. Повода бояться у меня, собственно, не было, я никогда не попадал в аварийные ситуации, даже мелкие, но страх почему-то присутствовал. Возможно, что меня беспокоил сам факт, что я нахожусь в закрытом пространстве, где-то высоко в небе, и моя жизнь зависит от надежности работы железной машины и также от экипажа.

Влетев почти целым ботинком в грязь, я какое-то время искал что-нибудь, чем можно вытереть его. В итоге нашел клочок белого, еще не растаявшего снега, но он оказался очень жестким и в итоге, кроме того, что грязь только размазал, похоже, еще и поцарапал ботинок.

Объявили посадку. Люди стали собираться у входа в коридор, который выводит непосредственно к самолету. Чувствую, как сильнее забилось сердце. Я сам, добровольно, подвергаю себя такому, как мне кажется, риску. Пытаюсь успокоить себя мыслями о том, что многие люди, например, бизнесмены, летают почти каждый день, иной раз даже по несколько раз в день, и ничего, живут и радуются жизни. Стюардесса оторвала корешок от билета, оставив его мне, и я зашел в коридор, который в народе еще называется «рукав». Он напрямую соединяет аэропорт с самолетом. Озноб усилился из-за того, что этот переход по коридору для меня всегда был особенным. Я всегда разглядывал каждый уголок коридора, вслушивался в шум работающих вентиляторов и гидравлики, который дополнял общую картину. Вот и дверь в самолет. Обшивка вокруг двери на вид довольно потрепанная и холодная на ощупь. Дверь очень толстая, с множеством задвижек. Еще одна стюардесса просит показать корешок билета и указывает, в какую сторону мне идти, чтобы найти свое место.

Войдя в арку длинного дома, я вышел опять к дороге, которую срезал дворами. Повернув за угол, я оказался на той улице, которая должна была привести меня прямо к дому. Повсюду пахло весной, хотелось дышать полной грудью. Люди вокруг суетливо пробегали по своим делам, казалось, не замечая меня.

В салоне я сразу услышал знакомый звук, который примерно одинаковый во всех самолетах. Двигатели работают на холостом ходу и производят легкий, свистящий звук, который ближе к носу и хвосту самолета почти не слышен. Мне почему-то, как всегда, досталось место в середине самолета, в самой шумной его части; в иллюминаторы были видны двигатели с частью крыльев. На двух местах, у окна и рядом, уже сидела какая-то пожилая пара. Я уселся на свое место, подогнал лямки ремней под себя, пристегнулся и откинулся на спинку кресла. Через какое-то время я почувствовал легкий толчок: самолет покатился назад. Звук турбин не меняется на начальной стадии маневрирования, так как самолет толкает специальный тягач, для того, чтобы четко провезти громадину между другими самолетами и близлежащими к аэропорту строениями. Так мы ехали минут пять.

Я решил перейти на другую сторону дороги, так как идти там мне было привычней и нравилось больше. Опять дождавшись зеленого света, я вместе с толпой перешел на другую сторону и оказался у входа на знакомый мне рынок. В детстве я очень любил гулять тут, особенно рассматривать различные старые вещи, которые продают на окраине рынка. Всякие безделушки, пластинки, фотоаппараты и прочее.

Вот уже звук турбин начал периодически усиливаться, самолет уже маневрировал сам. В окно я разглядел, как ходят закрылки вверх-вниз — это пилоты проверяют их перед взлетом. В такие моменты всегда невольно вспоминаю, что все всегда говорят: самые опасные моменты в полетах — это взлет и посадка. Вообще, всегда хотелось крепко заснуть еще в аэропорту и проснуться уже в пункте назначения. Вот если бы я слышал переговоры пилотов между собой, видел обстановку в кабине, мне было бы намного спокойнее, так как неизвестно, что там происходит: или все идет в штатном режиме, или все судорожно ищут варианты спасения. Во время маневров бортпроводники синхронно показывали, где располагаются выходы и как пользоваться спасательными жилетами. Затем голос из динамиков пожелал приятного полета. В уши ударил усилившийся в десятки раз гул турбин, к креслу прижало. Самолет взлетел. Набирая высоту, он постоянно маневрировал. Если не смотреть в иллюминатор, это почти не чувствуется, но иногда в крайних положениях наклона самолета кажется, что он начинает переворачиваться. Не имея возможности и желания смотреть в иллюминатор, я наблюдал за маневрами по отблескам солнца на противоположной от солнечной стороне салона.

Минуя рынок, за ним хозяйственный магазин, я шел по тротуару вдоль автомобильной дороги. В конце улицы уже показался мой дом — 17-этажная высотка, состоящая из нескольких слепленных между собой корпусов. Хотелось идти быстрее, чтоб скорее попасть домой, но болела нога, и приходилось иногда даже совсем останавливаться отдохнуть.

Я невольно всегда следил за индикатором «пристегните ремни». Когда он не горит, можно расслабиться. Это, во всяком случае для меня, означало, что обстановка штатная, все идет по плану. Иногда, когда самолет попадал в зону турбулентности и его начинало трясти, эти индикаторы загорались, и уже обстановку оценить было трудно. Чем мне нравился большой «Боинг-747» — тем, что они из-за своих габаритов почти не чувствуют никакой турбулентности, и в них почти не трясет. Но я не отстегивал ремни даже тогда, когда это разрешалось. Не знаю, почему. Хоть немного, но чувствовал себя спокойнее. Через час полета начали разносить еду. Неизвестно, какой бы она мне показалась на вкус на земле, но здесь она никак не лезла в горло. Жалко было выкидывать почти все, но есть я практически не мог. Прошло уже почти три часа полета. Объявили, что самолет идет на посадку, загорелся индикатор. Я опять вспомнил про самые опасные моменты. Но посадка для меня психологически не такая страшная, возможно, потому что самолет возвращает меня на землю: снижает высоту, сбавляет скорость, и это меня успокаивает. После нескольких маневров самолет выровнялся и плавно приземлился. В то время, когда колеса коснулись посадочной полосы, все зааплодировали.

До дома оставалось идти минут пять. Я поравнялся с круглосуточным магазином, куда часто раньше заходил и после института, и после работы. В голову пришла мысль купить домой тортик или коробку конфет, ведь я давно уже там не был. Когда дернул ручку входной двери, дверь оказалась закрыта. Мне это показалось странным, ведь магазин круглосуточный. Но бывало, что он закрывается на учет или что-то подобное. Я пошел дальше.

Когда самолет спокойно ехал уже по полосе, я наконец-то успокоился. Я думал о том, что различные проблемы на работе, в личной жизни, разногласия с друзьями и прочие бытовые проблемы казались несравненно мелкими по сравнению с тем, что могло бы случится, если бы что-то пошло не так. Выходили все не через «рукав» а спускались прямо на взлетно-посадочную полосу, откуда до здания аэропорта везли на автобусах. Впереди меня ждали две недели спокойного отдыха. Эти мысли разливались по мне теплым потоком, заполняли меня до самых кончиков пальцев. О предстоящем перелете обратно я совсем не думал. Даже о том, что это уже будет не большой комфортный «Боинг», а наш «Ил-86», который трясется всегда, как «кукурузник».

Я не помню в деталях само время отдыха. Помню, что все было хорошо, я ни о чем не думал и старался не думать, даже если что-то появлялось. Как бы ни было хорошо, но после длительного отдыха всегда хочется домой. И от мыслей, что я скоро окажусь опять в своем уютном доме, страх перед предстоящим полетом обратно почти отсутствовал.

Регистрация, трап, дверь, стюардесса, маневры, инструкции, рев турбин.

Я поймал себя на мысли, что не могу вспомнить, что было дальше. Неужели я заснул? Пытаясь установить цепочку событий, я стал судорожно вспоминать, что происходило потом. Резко усилилась боль в ноге, и вдобавок сильно заболела голова. Ее начал заполнять какой-то гул, который, как казалось, перемешивался с криками. Я остановился, не в силах идти дальше. Мысли стали бешено прыгать. От магазина я отошел метров на двести и поравнялся с недавно построенным детским торговым центром. Там всегда был народ, и на стоянке стояло много машин. Из открытых окон одной из них громко играла музыка. Она сбивала меня. Мне захотелось подойти и накричать на хозяина за то, что так громко ее включил. Я направился в сторону машины, но музыка плавно перетекла в заставку к выпуску новостей. Сразу же строгий женский голос начал говорить:

— Срочное сообщение: только что поступила информация, что сегодня в 10 утра по московскому времени, на 11-й минуте после взлета из аэропорта города Хургады в Египте потерпел катастрофу самолет ИЛ-86…

Параллельно ее словам в памяти начали мелькать отрывки разных событий и ощущений. Сначала резкий рывок самолета вбок, от которого моя левая нога застряла где-то между передним сидением и какой-то арматурой на полу. Я почувствовал сильную боль в голени. Потом через секунду сильнейший рывок самолета вперед и вниз, от которого переднее сидение сорвалось с креплений. Боли я уже не чувствовал. Еще через секунду наступила резкая тишина. Казалось, что это абсолютная тишина, но она не сдавливала, а наоборот, была приятной.

Я все понял. С самолетом что-то случилось, меня отвезли в больницу, там откачали, но с памятью что-то случилось, так как я не помню событий в больнице. В подробности я не вдавался, это были мелочи. Я был счастлив, что жив. Все более или менее встало на свои места. Мне срочно нужно было рассказать родным, что со мной все в порядке.

— Причины катастрофы выясняются, по предварительным данным, все пассажиры и члены экипажа погибли.

— А как же я? Я здесь! — вырвалось у меня.

Но никто даже не посмотрел в мою сторону.

Эти новости… я много раз слышал, что часто они недостоверны, говорят лишь бы чего. Вот что-то случилось с самолетом, значит, сразу все погибли… А я-то здесь, и я живой, вот только нога сильно болит.

И что за люди вообще пошли: слушают всякую ерунду, а очевидного не замечают. И чего я тут с ними время трачу, мне нужно домой торопиться.

Я вышел со стоянки на тротуар, по которому шел раньше, и мой взгляд задержался на автомобильной дороге, параллельно которой шел этот тротуар. Ярко светило солнце. Машины ездили в разные стороны и суетливо кружили на круговом перекрестке слева. Все мне вдруг показалось бессмысленным: эти машины, ограды вдоль дорог, столбы, провода, дома разной формы, магазины. При ярком солнечном свете все это выглядело холодным и безжизненным. Лишь редкие одинокие деревья дышали среди массивных конструкций.

Мне захотелось как можно скорее увидеть родителей, ведь они, наверно, тоже слышали эти новости и переживают за меня. А вдруг они подумают, что я тоже погиб вместе с остальными? Я и так слишком долго уже иду, с этой ногой… нужно торопиться…

Я взглянул на свои часы. На них было 8:11.

Скорее всего, я их ударил при аварии, и они остановились.

На середине кругового перекрестка стоял рекламный щит, на котором тоже были часы, но электронные. Они периодически показывали то время, то температуру на улице.

Плюс семь. Надо же, а кажется, что намного теплее. Яркое солнце сильно пригревает.

В то время, когда температура сменилась на время, все мое тело резко онемело: часы показывали половину двенадцатого дня. Голова сразу же забилась перебивающими друг друга мыслями.… ничего не складывалось…

Земля плавно начала уходить из под ног. Я этого не хотел, я хотел остаться на земле всеми силами. Но ничего не мог сделать. Реальность исчезала, как сон. Все мысли постепенно рассеялись. Уже в дымке я видел свой дом с большой высоты, горизонт. Впереди была неизвестность, но она не пугала.

Автор: Александр Рублевский

@темы: рассказы, призраки и духи, не своё

---

Статуэтка

[НекРомантик]

Мой отец привез из Африки, куда он ездил на командировку, отвратительную статуэтку. Уж не знаю, откуда он достал эту гадость — должно быть, продали прямо на улице как «сувенирчик». Статуэтка была покрыта бурыми пятнами и отвратительно пахла. Фигурка была сделана из странного дерева, которое легко было разбить, и представляла собой худого, странного человека; как я поняла, это был старик с впавшими глазами, тонкими конечностями и выступающими ребрами. Он стоял на пьедестале, на котором были выцарапаны какие-то письмена. Немного поиска в Интернете, я узнала, что на языке страны, которую посещал отец, это значит «третий». Будто назло, мой отец поставил ее в моей комнате. Мой разум, и без того переполненный подсознательными страхами и ужасающими образами из-за множества просмотренных фильмов ужасов, перенёс плохо присутствие жутковатого «третьего» в моей комнате. Сон, и без того беспокойный, покинул меня почти совсем. По ночам меня стало рвать, из носа часто шла кровь. Стали отслаиваться ногти, сама я сильно похудела.

До поры до времени я связывала свои недуги со статуэткой лишь в шутку, но когда меня в очередной раз вырвало, мой взгляд упал на неё, и эта мысль показалась мне не такой уж невероятной. Пришла идея найти какую-нибудь информацию про «третьего» в Интернете.

Нужные сведения я нашла довольно быстро. Оказывается, была расхожая легенда в той стране, которая гласила, что у одного вождя, чье имя я не в силах переложить на русский язык, было три сына. Но он не дал им имен при рождении, поэтому их называли Первый, Второй и Третий. Первый умер в детстве, Второй был здоровым и богатым, а Третий мучился разными болезнями. Легенда породила традицию, связанную с фигурками, изображающими этих сыновей: тому, кому желают смерти, дарят фигурку Первого (конечно, тайно от самого человека), а кому богатства и здоровья — фигурку Второго. А если вы желаете болезни своему недругу, то ему нужно каким-то образом подарить Третьего. Для того, чтобы снять проклятье, надо лишь избавиться от фигурки...

Я возликовала, не дочитывая статью (тем более что она была на английском, и я читала его медленно, пользуясь словарём). Схватив статуэтку, я с силой кинула её на пол. По поверхности Третьего побежали трещины, из которых начала течь дурно пахнущая жижа, напоминающая кровь. Преодолев отвращение, я подняла фигурку и переломила ее пополам. Из нее вывалился большой кусок тухлого мяса. Я всё убрала и выкинула в мусорку, успокоилась и стала читать статью дальше. К моему ужасу, я обнаружила, что дальше чёрным по белому говорилось: «Согласно поверьям, статуэтку нужно именно выкинуть, а не разбить. Если получатель разобьет её, то проклятье будет преследовать его всю жизнь».

Я сидела перед компьютером в прострации, не зная, что и думать. И тут раздался звонок в дверь — должно быть, вернулся кто-то из домашних. Как во сне, я встала и машинально пошла открывать дверь.

За дверью никого не было, но за порогом лежал кусок тухлого мяса.

@темы: предметы и вещи, не своё

---

Серп

[Скрёб-поскрёб]

Одна супружеская пара жила в маленьком домике в Японии с их сыном и дочерью. Сын однажды очень сильно разозлился на сестру, и решил сыграть c ней по-настоящему злую шутку. Он решил незаметно заснять её на видеокамеру в туалете и затем поместить видео онлайн в интернете. Он хотел унизить свою сестру перед её друзьями.
Мальчик спрятал видеокамеру под полотенце в ванной. Через несколько минут, его сестра вошла в ванную комнату и заперла за собой дверь. Она так и не вышла оттуда.
Ее мать стала думать, что её так задерживает. Она постучала в дверь и позвала дочь по имени, но ответа не последовало. Взволнованная, мать позвала своего мужа, и, в конце концов, им удалось сломать дверь. То, что они увидели в ванной, наполнило их ужасом.
Их дочь лежала в луже крови на кафельном полу. Её зарезали. Ее лицо было настолько изуродовано, что её невозможно было узнать, и язык у неё был отрезан. Рядом с ней на полу лежал кровавый серп.
Полицейских вызвали немедленно, и они приступили к обследованию места происшествия. Исследовав ванную, они были озадачены. Дверь была заперта изнутри, окно было надежно заперто, и ванная была настолько мала, что там просто негде было спрятаться. Так, как же она была убита?
Полиция обнаружила, что единственным входом в ванную могло служить лишь небольшое вентиляционное отверстие в стене, размером всего 25 на 25 см. Никто не смог бы пролезть через такое отверстие. Полиция была в совершенном тупике. Они не могли понять, как кто-то смог проникнуть внутрь, и убить девочку.
Полиция тщательно проверила серп на отпечатки пальцев, но, к сожалению, отпечатков не нашли. К тому времени, они уже решили, что дело не будет раскрыто.
Они опросили мать и отца, а когда захотели опросить сына, его нигде не могли найти. Они обыскали весь дом, и, в конце концов, нашли его свернувшимся в калачик, в шкафу. Его глаза были безумны, и он бесконтрольно рыдал. Его руки безостановочно дрожали. Они заметили, что в руках он держал видеокамеру.
Допросить его было невозможно, и полиция решила просмотреть видеозапись. То, что они увидели на плёнке, напугало их на долгие годы.
Они нажали на кнопку воспроизведения, и на экране показалась маленькая девочка, сидящая на унитазе. Когда она встала, в вентиляционном отверстии в стене что-то зашевелилось. Из вентиляции бесшумно появилась миниатюрная фигура. В руке у неё был серп.
Полицейские не могли поверить в то, что они увидели. Фигура была ростом всего 15 см. Она запрыгнула на спину девочки, и ещё до того, как девочка смогла закричать, она перерезала девочке горло. Потом она стала колоть девочку, пока та не умерла. Но ужас не закончился. Миниатюрная фигура продолжила резать лицо девочки, и отрезала ей язык. Потом фигура приблизила видеокамеру. Лицо фигуры представляло собой лицо корявой и морщинистой старухи. Она посмотрела прямо в объектив, и прошипела “Ты следующий!”
Затем, миниатюрная фигура исчезла в вентиляционном отверстии, унеся с собой отрезанный язык.
После просмотра видеозаписи, полицейские утёрли слёзы. Некоторых стошнило на пол, а один даже потерял над собой контроль, и обмочился. На сегодняшний день, дело так и не раскрыто, крошечная женщина так и не была идентифицирована. Видеозапись по-прежнему существует, но полиция отказывается представить её публике. Она находится в архиве среди улик в полицейском управлении. Полиция называет этот случай “Тайна Серпа”, и отказывается обсуждать его со СМИ.
 

@темы: дети, рассказы, сущности, не своё

---

Заброшенная школа.

[+Amadeo+]

Мне уже 19 лет, но я с ужасом вспоминаю тот день... Начну всё с начала.
Мне было 13 лет. И как многие подростки я любила лазить по всяким развалинам. Я жила в небольшом городке и у нас не было особо всяких развалин, заброшенных зданий, поэтому мы с моей лучшей подругой Кристиной любили ходить или ездить на электричке (конечно в тайне от родителей) во всякие посёлки и искать там приключений. Как-то летом мы решили съездить в посёлок, о котором говорят, что это мистическое место... Бла-бла-бла.... Ни я, ни Кристина не боялись всяких таких "штук", поэтому относились к этому со смехом. Ради прикола поехали в этот посёлок, по дороге смеялись, якобы пугая друг друга. Подходила наша остановка. Мы стояли около дверей и Кристина притворялась, что дрожала.
- Сейчас, как только мы спустим ноги с электрички и окажемся на станции.... Нас съест бабайка!!!!- сказала я страшным пугающим голосом и засмеялась.
Мы вышли на станцию. Начали гулять по посёлку. Вдруг Кристина заметила заброшенное четырёхэтажное здание. Мы подошли к нему. На главном входе висела табличка "Школа №6". Я сказала:
- Даааа.. Наконец-то хоть что-то нашли. Пошли скорее!
Мы вошли в школу. Внутри было всё разрушено. И не было понятно, что с ним случилось. Мы прошли на 2 этаж. Кристина пошла в один кабинет, а я в другой. Тот кабинет в который я зашла, это был класс. Ещё немного сохранился классный уголок. По нему я поняла, что это был 5"А". Я решила порыться в столах. В партах была еще нижняя полка. В одной из таких полок я обнаружила дневник. Но он был не для оценок. Я решила почитать пока Кристина ходит по этажу... Всё было скучно. Я пролистала ближе к концу... Дневник вёлся до 15 марта 2001 года. Я открыла 13 марта.. Когда я прочитала то, что было там написано, я ужаснулась.... Там была фраза "вчера Алине сделали укол от гриппа. Сегодня сообщили, что она умерла во сне.." Я открыла 14 марта. Там было написано "сегодня после первого урока сделали укол Никите. Он упал на 6 уроке. Умер..." Я открыла 15 марта.. "Сегодня сделали укол мне... Я не хочу умирать!!!" Как только я дочитала последние строчки я услышала детский плач. От страха я уронила книгу. Я посмотрела на парту на которой я нашла дневник. На ней сидела девочка лет 12. Я поняла, что это хозяйка дневника. Я хотела тихо уйти, чтобы она не услышала.. Мне было очень страшно.. Я сделала один шаг в стороны двери. Девочка сразу посмотрела на меня и улыбнулась. Она была красива.. Голубые яркие глаза. Светлые волосы и школьный сарафанчик. Потом посмотрела на то, что в моей руке её дневник. Её глаза превратились в чёрные дыры. Она стала очень страшной!! Она закричала:
- Не трогай мой дневник!!!
И полетела на меня. Я заорала и побежала как только можно на выход. Увидела мою подругу она спросила:
- Ты чего?
Я схватила её руку и сказала:
- Потом объясню. А сейчас бежим!!! Быстро!!!
Когда мы уже были у выхода я услышала голос этой девочки. Она кричала:
- Будьте прокляты!!!
Мы выбежали. В шоке добежали до вокзала. Мы перестали искать приключения. Когда я начала снова пролистывать дневник я нашла еще одну запись. Сегодняшнее число. Было написано "Твоя подруга умрёт первой" Я испугалась и позвонила Кристине. Никто не брал трубку. Я побежала к ней домой. Дверь была открыта. Я услышала тяжёлое дыхание смешанный с плачем. Это Кристина сидела на кровати... Я подбежала к ней и спросила что случилось. Она дрожащими руками показала мне плечо.. На нём был след от укола.

@темы: не своё

---

Нашла в ночи, несу сюда.

[[Creeping Death]]

гифка, по просьбам, положена под кат)

нашла, собственно, тут
вырезана из фильма Не бойся темноты

@темы: картинки, не своё

---

Сыночек

[Скрёб-поскрёб]

Случилось это совсем недавно, максимум – неделю назад. Я, так сказать, до сих пор под впечатлением.
В общем, пару раз в месяц мы с мужем устраиваем посиделки перед телевизором, с пивом и рыбкой, до полуночи, а то и до часу ночи. Вот и в этот раз фильм посмотрели, пивко попили да под рыбку солененькую. Заранее предугадывая ваши вопросы: много не пьем никогда, одна бутылка и хватит. А, согласитесь, с одной бутылки светлого пива ничего примерещиться не может.
Легли мы спать, а к 3 часам ночи случилось неизбежное – все съеденные анчоусы разом запросили пить. Пришлось вставать, тащиться на кухню. Попила воды, выключила свет и пошла обратно в спальню. Свет по дороге я нигде не включала, что бы не тревожить своих, и так не потеряюсь, да и темноты я никогда не боялась. Вышла из кухни в коридор, и тут на меня что-то маленькое налетает. Я только ойкнула от неожиданности и усмехнулась. А чего мне бояться? Я же прекрасно знаю, кто это. Опускаю привычным движением руку, нащупываю вихрастую головку, ерошу волосы и прижимаю к себе.
- Привет, золотой. Ну что ты, за мамой решил сбегать? Пошли спать.
Разрешите представить – Роман. Мой сын двух с половиной лет от роду. Очень смелый и самостоятельный парень. Уже давно спит в своей отдельной комнате, а с недавних пор завел себе привычку: по мере необходимости самостоятельно мигрировать в родительскую спальню. Отважный пацаненок, весь в маму, темноты не боится, свет не включает, никого не зовет, сам приходит и залазит к нам в кровать. Вот и сейчас решил перебраться к родителям, да увидел, что я пошла на кухню и за мной увязался.
- Давай ручку. Пошли спать. – Повторяю я.
В темноте нашарила протянутую маленькую ладошку, сжимаю в руке и веду чадо баинькать.
Планировка у нас в доме такая: длинный коридор, на одном конце которого кухня, а на другом вход в небольшую «компьютерную» комнату, а из нее две двери - в нашу спальню и в детскую. Подходим к двери «компьютерной», и слышу в ней шажки и родной голосок: «Мам, поси пать к папе». Я так и закаменела: простите, если мой Ромка только вышел из своей комнаты и стоит в «компьютерной», то кого, скажите мне на милость, я сейчас за руку держу?????????
Задним числом до меня дошло, что ручка, которую я держу в руке (простите за тавтологию), хоть и маленькая, но на ощупь совсем не похожа на нежную детскую. Кожа грубая и шершавая, как наждачка.
Я взвизгнула и разжала пальцы. Маленькие пальцы продолжали еще пару мгновений держать мою руку, потом тоже разжались. За спиной раздался бодрый топоток в сторону кухни. В кухне одновременно гакнули несколько дверец, зазвенела посуда, выехал ящик и кто-то увлеченно завозился в ложках-вилках. Я в ужасе ввалилась в комнату и резко включила свет. Сын стоял у стенки, осоловело моргая от яркого света. Схватила Ромку на руки, стою, прислушиваюсь. Все стихло. Ромка на руках увлеченно пытается открутить мне ухо и повторяет, как попугай: «Ма, ты че?».
Я занесла малого в нашу спальню, усадила рядом с мирно спящим мужем, а сама пошла в разведку. Включила свет ВЕЗДЕ, кроме нашей спальни. Заглянула во все помещения, во все углы. Страшнее всего было идти на кухню. Долго пыталась пересилить себя, топталась на пороге, в конце концов ввалилась туда, как в американских боевиках, распахнув дверь с ноги. Ввалилась, огляделась – никого и ничего. Только один ящик выдвинут, тот, который с вилками и ложками, и они перемешаны хаотично, хотя у меня на этом деле «пунктик» и я их всегда тщательно раскладываю по своим отсекам.
Ту ночь я практически не спала, все прислушивалась, сжимая ручку спящего сына. Иногда проваливалась в дрему и первым делом что проверяла, очнувшись: ручка – мягонькая и нежная, или грубая и шершавая.
Мужу наутро рассказала. Тот говорит: «Домовой снова объявился, давно его слышно не было. Наверное, материнской ласки захотел. Ишь какой - обниматься полез».
В этот дом мы меньше года, как переехали, до этого там родители мужа жили. И что муж, что его родители рассказывали, еще до нашего переезда обратно, что уж очень буйный у них домовой был. Посудой гремел, спящих хозяев любил пощупать, погладить, потормошить, вещи разные тырил, особую страсть питал к пультам от всякой техники. Пока в один прекрасный день не допек моего, тогда еще будущего, мужа так, что тот клятвенно пообещал его из дома выгнать к чертовой бабушке. Тот успокоился на добрые шесть лет: когда муж еще с родителями жил, потом когда мы с ним на квартире жили, тоже все спокойно было, год как переехали, все тихо – а тут нате - явление.
Неделя с небольшим уже прошла после этого случая, пока все тихо. Но как вспомню эту ручку у себя в руке и жесткие волнистые волосы... Может, это шерсть была, домового обычно же мохнатым описывают?..

@темы: дети, рассказы, сущности, не своё

---

[Narmo Ilfirin]

С кмп, тут вроде не было

У меня две кошки. Чтобы им было удобно ходить в туалет и в то же время не держать дверь открытой, я сделал им в двери туалета дырку и прикрыл её шторкой из такого, знаете, мягкого пластика прозрачного – кошка может носом ткнуться и пролезть. Так вот, сижу это я сейчас в сортире, размышляю о вечном. Дверь сортира выходит в прихожую, там света нет, темно. Дырка для кошек – чёрный квадратик. Смотрю – шторка шорохнулась, ну, думаю, сквозняк – бывает такое, в туалете же вентиляционное отверстие, тяга есть. Шторка шевелится, потом за ней что-то мелькнуло белое. Я думаю – наверное, Ксюха (так одну из кошек зовут) решил поиграть. Наклоняюсь, шебуршу пальцем по краю отверстия – и правда, отодвигая шторку, мелькает белая лапа со втянутыми когтями – играет. Ну, посидел я ещё, позабавлялся с кошкой, потом встал, вышел из сортира, свет погасил… и слышу жалобное мяуканье. Подхожу к двери на балкон – и вот тут-то из меня кирпичи и посыпались, ребята.
Обе кошки были заперты на балконе.ПМП

@темы: животные, не своё

---

[кракозябрик]

длиннокомикс

@темы: картинки, не своё

---

О сообществе и его целях. И правила его тоже здесь.

[Скрёб-поскрёб]

Сreepy threads (англ. стрёмные темы) — довольно популярный вид тредов на англоязычных имиджбордах. В них аноны рассказывают друг другу страшные истории: случаи из собственной жизни, пересказы городских легенд, перепечатки из «Очевидного-Невероятного». Цель крипи-треда — дать читателю почувствовать будоражащий холодок на коже.

Правила просты:
1. Не рекламируй свои сообщества без разрешения
2. Не открывай файлы смерти
3. И НЕ ОБОРАЧИВАЙСЯ

Сюда же можно сливать вопросы-предложения.

Дополнение: настоятельно рекомендуется читать сообщество вечером, как стемнеет. Можно ночью. Можно — закрывшись в шкафу. Так эффективнее, ведь все мы будем у тебя за спиной.
Для того, чтобы не раскрывать интригу, большую часть историй прячем под кат.
Дополнение 2: не забывайте, пожалуйста, что основным контентом должны быть крипи-рассказы. Свои, чужие — это уже без разницы.
Введена плашка, которой я пометила те истории, которые заставили железные админские нервы слегка вздрогнуть. Клик по ней выводит на всю подборку.

Дополнение 3: здесь определённо запрещены демотиваторы. Даже очень хорошие.
Дополнение 4: не забывайте пользоваться поиском по сообществу. Возможно, паста, которую вы хотите выложить, уже была здесь.
Дополнение 5: пожалуйста, ставьте пометку "Материалы для взрослых" на записи с высоким возрастным рейтингом. К нему относятся такие материалы, как нецензурная лексика, секс, темы насилия, изображение употребления наркотиков.
Дополнение 6: запрещёны посты с любой рекламой без предварительного одобрения со стороны администрации. За одобрением — писать на u-mail.

Немного о политике администрации в отношении ведения сообщества:
1. Все истории, размещённые в этом сообществе, взяты из открытых источников. Если автор известен, я указываю его в нижнем правом углу поста, либо в заголовке. Если он не известен лично мне, не надо меня гневно теребить, а просто сообщите имя в комментарии. Мы все будем благодарны.
2. Уважаемые авторы, если вы против размещения истории в сообществе, скорее сообщите об этом мне — история будет удалена без вопросов.
3. Прошу всех иметь в виду: целью создания сообщества является лишь желание собрать коллекцию леденящих кровь ужасов воедино. Какие-то денежные цели не стоят ни в коем случае.
4. Дорогие участники сообщества, здесь могут постить все желающие! Приоритет — рассказам, потом видео. Картинки — в последнюю очередь, так что не злоупотребляйте.
5. Объёмы текста, которые я просматриваю перед публикацией в сообщество, достаточно большие, и не всегда удаётся вспомнить, какая история уже была, какая нет. Разумеется, я пользуюсь кнопкой поиска, но она не всегда работает хорошо. Если вы считаете, что была опубликована история второй свежести, сообщите об этом в комментарии, приложив ссылку на первый пост.
6. Принцип, по которому отбираются истории, достаточно прост и субъективен: это то, что немножко шевельнуло лично мои нервы, либо красиво написанные рассказы. Многие рассказы сюда не попадают, потому что я сочла их не страшными, либо паршиво написанными. При этом, если участник выложил историю, но она не показалась мне страшной — удалять её я не буду, разумеется. Так что призываю: постите!
7. Выкладывать рассказы своего авторства можно. И даже нужно! Не забывайте про тэги "своё" и "не своё", а также проставлять названия к рассказам.

____________________________________________________________________________
Архив эпиграфов. Могут пригодиться!

запись создана: 08.07.2011 в 12:24

@темы: голос админа

---

Ночной чтец

[Скрёб-поскрёб]

Происходило всё в моем детстве. Я тогда спал на диване, справа от дивана была дверь, у противоположной стены стоял шкаф, а справа от шкафа стоял стул. Так вот, сколько я себя помню, на этом стуле каждую ночь сидел человек. Точнее, не человек, а просто тёмный силуэт человека. Из окна шёл лунный свет, а он сидел в тени шкафа. Я ни разу не видел, как он там появлялся — отец или мать выключали свет, и стул вроде бы был пустой, потом я отводил взгляд на секунду — и там появлялся он. Я тогда его совсем не боялся, ибо был маленький.

Этот человек постоянно что-то говорил. Я так понял, большую часть времени он просто зачитывал случайные отрывки из книг, хотя в руках у него ничего не было. Книги были совершенно разные и никак между собой не связанные. Детские сказки тоже попадались, но он их так читал, что потом, когда мои родители пытались мне прочитать те же самые сказки, я начинал реветь. Он говорил монотонным голосом, а слова произносил отрывисто, как будто каждое слово — это отдельное предложение. Помню, читал что-то про Шерлока Холмса. Однажды прочитал целый абзац про секс из учебника биологии — я, конечно, ничего не понял, зато потом сказал при родителях слово «половой член», и мама долго пыталась выяснить, где я его выучил. Некоторые из его текстов я не смог опознать и вообще сомневаюсь, что такие книги существуют.

Иногда он начинал произносить бесконечную последовательность цифр, прямо в середине предложения, без всяких пауз. «Два». «Семь». «Четыре». «Ноль». «Девять». Ещё реже бывали моменты, когда он останавливался. Он делал небольшую паузу, секунд пять, а потом говорил что-нибудь о себе. «Мне. Скучно». «Мне. Приятно». «Я. Устал». «Я. Тебя. Вижу». Ни положение тела, ни интонация не менялись. И так было каждую ночь.
Обычно я слушал его полчаса-час, прежде чем заснуть. Сначала меня это просто смущало, но я потихоньку рос и постепенно понимал, что тут что-то не так. Я пробовал спрашивать о нём у родителей, но они только смеялись и говорили, что монстров не бывает. А потом я понял, что родители его никогда не слышат, хотя говорил он достаточно громко.

И вот однажды я лёг в постель, мама пожелала мне спокойной ночи и выключила свет. Время шло, а я лежал и боялся. Было тихо. Никто не разговаривал. Я лежал и лежал, а потом повернул голову и посмотрел на стул. Он был там и он смотрел на меня — голова была повёрнута в мою сторону. Потом он встал. А ведь раньше он почти не шевелился! Я сразу же зажмурился, вцепился в одеяло и стал слушать, как его мягкие шаги становятся всё ближе и ближе, а потом затихают. Я не удержался и открыл глаза. Он был там — наклонился прямо надо мной. Света было достаточно, но я всё равно не видел лица: тёмный нечёткий силуэт, и всё. Я уже собрался закричать, когда он наклонился ещё ближе и сказал своим обычным монотонным голосом: «Ты. Боишься. Я. Уйду. Я. Вернусь». И всё. Я сразу же отключился и проснулся только утром. Силуэт этот с тех пор не появлялся.

Я сейчас вспоминаю про это и думаю, что, наверное, я всё это выдумал. Мало ли что там было, верно? И всё-таки я каждую ночь нервно оглядываю стул перед компьютером. Вдруг там появится он. Он ведь обещал вернуться...

@темы: рассказы, классика, сущности, не своё

---

Прапрабабка

[Скрёб-поскрёб]

Не очень давно мне довелось пожить несколько недель в глухой деревне — называется Медвежьи Горы, находится на Урале. В самой деревне всего около двух десятков ветхих домов, сколько жителей — я не знаю. Но все, кого я встречал, были стариками. В одной из лачуг там жила моя прапрабабушка. Ей 90 с лишним лет, её дом — обычная деревянная избушка, даже не покрашенная. Огород давным-давно запущен, растет яблоня, лук и два кустика помидоров. В доме на каждом углу стояли иконы всех размеров. Куда ни глянь — везде эти безжизненные желтые лица, смотрящие на наблюдателя со скорбью и безразличием.

Пару слов о деревне. Место это находится в низине, с одной стороны горы, и со всех сторон подстуает густой хвойный лес. Есть небольшое заболоченное озеро на противоположной от гор стороне примерно в паре-тройке километров от деревни. По утрам в деревне стоит туман и полумрак — кто живет на Урале, знает, какая сильная разница между утром и вечером.

Так как я был в деревне единственным молодым человеком, свободное время (правильнее сказать, все время) я проводил в прогулках вокруг деревни и чтением. Книг у бабки почти не было, не считая церковной литературы. Радовал меня только журнал «Наука и жизнь», на который подписывался еще мой отец, и книга о легендах и мифах Древней Греции. В доме было очень темно, электричества вообще не было, так что я мог читать только днем и только на улице. Но тут есть свои подводные камни — огромное количество комаров. Поначалу меня они просто убивали, а потом как-то свыкся. Да и, в общем, свыкся с полным одиночеством. Да, это настоящее одиночество, а не то, о котором привыкли говорить городские жители. А все люди рядом — это полумаразматичная бабка и старики, которые ползут в свои дома, едва завидев меня. Люди там совсем не вежливые, и даже на мои попытки просто поздороваться корчили мерзкую старческую гримасу и отворачивались. В итоге, я с журнальчиком отправлялся гулять по лесу, забирался там на гору, просто сидел и читал. Иногда разговаривал сам с собой, чтобы не свихнуться от окружения.

Но как-то со временем я стал замечать, что начал плохо спать. Нет, мне не снились кошмары — просто просыпался посреди ночи, долго не мог заснуть, постоянно было какое-то напряжение неясное, причем только ночью, днем все как рукой снимало. Сказал об этом бабке — она, в общем-то, ожидаемо сказала, что это из-за того, что я крестик не ношу, бесы, бла-бла-бла, надо исповедаться и так далее по списку. Дала крестик мне, говорит, освященный, и книжечку, «молитвенник», до сих пор помню запах страниц. Это немного успокоило меня, психологический фактор сработал — при отсутствии помощи любая помощь сойдет. Пытался читать молитвенник, язык чуть не сломал, да и вообще чувствовал себя от этого странно — попробуйте почитать, сразу поймете. Тем более долго перед сном его читать не мог — не хотел гробить плохое зрение чтением под свечкой.

На пару дней вроде отпустило, а потом началось по новой. Так, я снова просыпаюсь посреди ночи, тяжело дышу, сна нет, с кровати не спрыгиваю, просто глаза открываю. И вижу — надо мной на потолке что-то сидит в углу. Как это бывает в кошмарах, голос пропал, и я могу только хрипеть. Хочу закричать, но не могу. Проходит не знаю сколько времени, и меня чуть отпускает. Пытаюсь рукой прогнать эту тварь, она не шевелится. Когда совсем уже проснулся, надел очки, посмотрел — а это, оказывается, копоть просто. Да уж, ну и дела...

Пошел, налил себе воды, постоял немного, улыбнулся над самом собой, умыл лицо, полегчало. Возвращаюсь в постель, по пути вижу открытую дверь в бабкину спальню. Прошел по дому — ее нигде нет. Вышел во двор на улицу. Думаю, может, вышла в туалет?.. И тут вижу ее в огороде. Она ходит туда-сюда, просто ходит, как будто ищет что-то, руками траву убирает. Минуту я стою, наблюдая за ней с полнейшим непониманием происходящего. Хочу окликнуть бабку, но тут она меня замечает сама. С несвойственной для нее (да и вообще для пожилых людей) скоростью и ловкостью она идет ко мне. Я стою столбом. Она подходит ближе, говорит, внучек, тебе спать надо, иди спать. Я спрашиваю: «Ба, а что ты тут делаешь?». Она мне не отвечает, только повторяет, что мне пора спать, и в дом меня заталкивает. Захожу, сажусь на кровать, ничего не понимаю, в душе тревожно. Через полчаса-час открыватся дверь, бабка обычной своей старческой шаркающей походкой идет к себе, на пару секунд остановившись напротив моей комнаты (спал я в комнате ее сына). Выжидаю какое-то время, пока она не уснет, потом собираю свои немногочисленные вещи, не забыв снять крестик, обуваюсь, выхожу на улицу. Удивительно, но тумана нет. Иду по проселочной дороге несколько часов, дохожу до шоссе, автостопом добираюсь до ближайшего города, там уже автобусом до Свердловска, потом поездом до дома...

Самое интересное начинается здесь. Я возвращаюсь домой, ключи от квартиры у меня есть. Стоит мать на пороге — сказать, что она удивляется моему появлению, значит, промолчать. Плакать начинает, мне ничего не понятно... Чуть позже успокаивается и рассказывает мне невероятную историю. Говорит, что я пропал: просто ночью встал, собрал вещи и ушел. Всех обзванивала — друзей, полицию, больницы, морги, всех на ноги подняла. Я говорю ей — мама, я же бабку твою навещал, ты сама меня уговаривала к ней съездить, вот я у нее и пожил. Мать делает круглые глаза и говорит, мол, ты с ума сошел, это бред полный, ты чего, у меня нет никакой прапрабабки, все давно умерли!..

У меня слов нет, чтобы выразить свои чувства. Рассказал ей все про деревню и про поездку. Она сначала думала, что я вру (в дурную компанию ввязался или что-то такое), но потом поняла, что я правду говорю. При этом родственники ни про какую прапрабабушку не слышали совершенно, тем более на Урале. Мать предлагает мне в психбольницу лечь и лечиться пару месяцев. Сам я категорически против этого, так как считаю, что нахожусь в здоровом уме. Не знаю, как быть — просто забыть этот случай или попытаться разобраться?.. Как вспоминаю и думаю об этом, снова начинаю тревожиться. Наверное, всё-таки придётся вернуться в деревню и разобраться — не люблю дела оставлять незаконченными...

@темы: рассказы, старики и старухи, не своё

---

Мы не знаем

[Danny Ocean]

Знаете ли вы, почему мы боимся темноты? Почему нам страшно засыпать с выключенным светом? А зачем, оставшись в одиночестве дома, мы частенько оглядываемся? Почему, когда наше воображение нарисует что-нибудь необычное вон в том темном углу комнаты, на нас сразу же обрушивается ужас — ужас, который сковывает наше тело, и мы с трудом можем пошевелиться? Мы готовы сдаться, отдать себя на растерзание тому, что сидит в углу. Мы не хотим знать — готовы умереть, но лишь бы не увидеть. Пусть эта тварь убьет нас до того, как мы увидим и поймем, что это. До того, как нам удастся разглядеть ее мерзкую физиономию.

Что же заставляет нас впадать в такой ужас? Что заставляет нас полностью потерять контроль над собой и мы, вместо того, чтобы активно действовать, зажимаемся в угол и ждем, когда эта тварь доберется до нас? Ведь мы не дрожим от страха, представив себе выходящего из-за угла маньяка? Ведь каждый из нас будет до последнего защищаться от него и бороться за свою жизнь? Так ведь? Так почему же мы не боремся с тварью, сидящей в темноте?

Ответ прост: мы не знаем. Мы не знаем, что это или кто это. Мы до последнего стараемся найти любое, пусть даже самое бредовое, но «реальное» объяснение происходящего. Звук шагов ночью? Да это просто спросонья всякое мерещится. Тихий шепот сзади? Это же сквозняк шуршит шторами. Темный силуэт прямо передо мной? Да это просто причудливая тень. Что дальше? Насколько далеко мы готовы сбежать от реальности, прежде чем поймем, что происходит? Что должно случиться, чтобы мы начали защищать себя от неизведанного?

И все же мы боимся — потому что не знаем. Мы не знаем и не верим. Нам с детства твердят, что тварей не бывает, что в шкафу никто не прячется, а под кроватью не живет монстр. Стоит лишь нам что-то заметить, и тут же тебе найдут любое объяснение, лишь бы скрыть правду. Ту самую, что мы не одни. Даже когда мы в одиночестве в своей квартире, за нами следят. На нас охотятся. Нас запугивают и загоняют в угол, как зайца, за которым гонится свора собак.

Но мы можем биться, мы можем спасти себя. Мы можем дать отпор и смело взглянуть в темный угол с тварью. Даже если он окажется пуст, даже если шепот действительно окажется шелестом штор, даже если силуэт перед нами — лишь тень, мы уже победили. Мы победили страх, который делает из нас жертв и заставляет мыслить и рассуждать, как жертва, смотреть на окружающий нас мир глазами загнанной и не готовой сражаться жертвы. Боритесь за свою жизнь и не давайте страху взять вас в свои когтистые лапы.

И еще. Каждый раз, когда кто-то будет говорить вам, что в темноте никого нет, что за вами никто не следит, а под кроватью нет никакого монстра... Задумайтесь, зачем ему это нужно? Может быть, он хочет, чтобы вы нашли другое объяснение произошедшему, перестали верить и не узнали? Чтобы в следующий раз, когда из угла донесется еле различимый шорох, вы не ринулись туда с ножом, полные решительности защитить свою жизнь, а забились в угол, где, плача и всхлипывая, ждали, когда они доберутся до вас? Так зачем же это кому-то нужно? Подумайте об этом. И не бойтесь. Боритесь за свою жизнь. До конца.

@темы: не своё

---

На той стороне

[Danny Ocean]

Сидели мы как-то на дне рождения у одного знакомого. Большинство гостей уже разошлись, а мы с давним другом сидели на кухне, курили и болтали о всяком. Друг мой, к слову, в результате аварии провел две недели в коме. Когда зашла речь о мистическом, я спросила его в шутку, не видел ли он света в конце тоннеля или чего-то вроде того. Он как-то изменился в лице и помрачнел, но выпитый алкоголь развязал ему язык, и он поведал мне эту историю. Далее рассказываю с его слов.

«Я очнулся в неизвестной мне комнате. Голова невыносимо болела и страшно хотелось пить. Я сначала подумал, что это похмелье, и стал вспоминать, где же я умудрился так напиться. Я помнил, как проснулся утром и позавтракал, потом отец попросил помочь перевезти старые вещи на дачу. Я сел в машину, поехал по Ленинградке. По радио играла старенькая песня Земфиры. Но что было потом, я не помнил. Я не знал, где я нахожусь и как я тут очутился.

Комната походила на больничную палату, но разруха, грязь и вонь там стояла такая, что при мысли о том, что это больница, невольно начинало мутить. В коридоре и холле больницы (а я успел убедиться, что это именно больница — стойка регистратуры, пост дежурной медсестры, то тут, то там разбросанные шприцы и сломанное больничное оборудование не оставляли сомнений) царила всё та же разруха. Я вышел на улицу — там была ночь. Несмотря на свет немногочисленных фонарей, можно было всё вполне хорошо рассмотреть. Я узнал улицу и больницу — через два квартала отсюда находился мой дом. Рядом не было ни одной живой души, никаких звуков, только ветер. Весь город выглядел так, словно все люди разом взяли и сгинули куда-то лет двадцать назад.

Я совершенно не понимал, что происходит, и эта неизвестность пугала. Я решил идти домой, неизвестно на что надеясь. Половина пути была уже пройдена, когда я вдруг ощутил чье-то присутствие. В тот момент я обрадовался, что здесь есть кто-то еще. Почувствовав его взгляд на своей спине, я обернулся...

Метрах в семидесяти от меня стояла здоровенная тварь. Ее голова доставала до уровня второго этажа. Более всего она походила на мартышку. Кожа была коричнево-красного цвета и блестела (сейчас я думаю, что, возможно, кожи у нее не было совсем). На ее лапах были огромные когти. Морда походила на собачью — я видел множество острых клыков в ее пасти. Тварь смотрела на меня и принюхивалась, из ее рта капала слюна; от нее несло тухлятиной. Я не мог пошевелиться, животный ужас сковал меня. Так там, наверное, и стоял бы, но тут эта тварь подняла морду к небу и завыла. Этот ужасающий вой, разрывающий уши, вывел меня из транса, и я пулей метнулся в подъезд ближайшего дома. Тварь не принимала попыток проникнуть в мое убежище, что меня удивило. Я поднялся на пятый этаж и выглянул в окно. Она стояла напротив входа и терпеливо ждала, когда я выйду.

Я понял, что мне из этого подъезда не выбраться. Дверей в подвал или на крышу не было, двери квартир были надежно заперты, а я проверил их все. Выбиышись из сил, я забился в угол и заплакал. У меня была истерика — я ревел, как маленький ребенок, во весь голос. Не знаю, сколько времени я так просидел там, но в конце концов я заснул.

Очнулся я уже в больнице — в нормальной больнице. Рядом была мать. Я не могу описать, как счастлив был в тот момент».

Такую историю мне рассказал друг. Страшновато мне теперь умирать, если «по ту сторону» нас ждет не приветливый коридор со светом в конце, а пустой город с ужасной тварью...

@темы: не своё

---

Чертовщина

[Danny Ocean]

Моя сестра Светлана с мужем купили новый дом. Раньше на месте этого дома было болото, его осушили и построили коттеджи. Как только они заселились, в доме стали происходить странные вещи: ночью на кухне гремела посуда, слышались тяжелые шаги, открывались двери. Было такое ощущение, что после полуночи нечто приходило в дом и становилось полноценным хозяином. Наутро сестра находила на коврах непонятную шерсть, грубую, как у дикого животного, хотя в доме не было никаких животных.

Они постепенно привыкли к ночному визитеру. Когда моя сестра первой приходила домой, то сначала нажимала на звонок, чтобы это существо ее не пугало. Позвонив, она слышала, как «оно» убегает, стуча копытами (видимо).

Как-то ночью Светлана услышала плач дочери и прибежала к ней.

— Мама, я видела собаку с мордой свиньи, она хотела меня поцеловать, — рыдая, рассказывал ребенок. — Я боюсь... Я буду спать с вами...

Моя сестра не знала, что делать. Ладно, они с мужем привыкли не обращать внимания на это, но за детей было страшно. Подумав, она через пару дней освятила дом, все углы.

Невозможно описать, что происходило возле дома на улице в эту ночь. Кто-то под окном тяжело дышал и стонал, как будто умирая. Они даже выходили на улицу, но тогда все сразу затихало. Вернутся в дом — опять начинаются стоны... Наутро моя сестра пошла в сарай и увидела, что там все перевернуто вверх дном, разбросано, раскинуто, поломано.

Долго этого существа не было заметно, потом оно стало появляться в доме опять в виде некого облака и уходило в стену. И когда я сижу в этом доме, то так и чувствую спиной чей-то взгляд (причём такое не только со мной).

Прошло много лет, у сестры уже появился внук. Однажды, когда они играли, мать заметила, что Илья отводит взгляд в угол и улыбается. Света его спросила:

— Что ты там видишь?

— А там дядя, — ответил мальчик.

@темы: мистические и аномальные места, не своё

---

Дом, милый дом

[Danny Ocean]

Ключ вошел в замок. Коротко щелкнула личинка. Мужчина вынул ключ, убрал в карман брюк. Осторожно толкнул дверь, та, как бы нехотя, открыла небольшую щелку. Склонив голову на бок, мужчина заглянул в нее, стараясь рассмотреть, что находится за дверью. Однако ничего кроме темноты не увидел.

Он подхватил лежащий у ног рюкзак за лямки, толкнул дверь, заставляя ее распахнуться.

— Дом, милый дом, — с грустью прозвучал негромкий голос, и мужчина переступил порог.

Илья стоял в коридоре, стараясь привыкнуть к окружающей темноте. Только недавно он был на свету, и вот теперь один среди неясных контуров, размытых границ, черных теней и непонятных звуков. Он глубоко вздохнул и закашлялся от пыли.

— Надо проветрить, — решил для себя, бросил рюкзак, там что-то звякнуло, но он не обратил на это внимания.

Не разуваясь, прошел вглубь квартиры. Встал перед темным прямоугольником комнаты. Постояв несколько секунд, нащупал выключатель. Негромкий щелчок и в центре небольшой комнат вспыхнул электрический огонек, заставляя мужчину прищуриться.

— Давно я тут не был, — щека недовольно дернулась.

Илья обернулся, посмотрел на распахнутую дверь в прихожей. Быстро подошел к ней, выглянул в коридор, а потом закрыл ее, несколько раз повернул ключ в замке. Вытянул руку в сторону и щелкнул выключателем.

Мужчина прошелся по квартире, включая свет. Когда все лампы и светильники горели, он остановился посреди гостиной, осмотрелся, поворачиваясь на месте.

— Придется все тут убрать, — огляделся еще раз, отмечая толстый слой пыли на полках, телевизоре, магнитофоне. Добавил безрадостно: — Тщательно.

Илья был рад, что вернулся домой, но после долгого перелета, выматывающего переезда на поезде, и двухчасового стояния в пробке на машине, он хотел ввалиться в квартиру, принять душ, упасть на кровать и заснуть. Только не мог он спать, когда вокруг все было покрыто сантиметровым слоем пыли.

— Вода, тряпка, мыло, — скомандовал он себе и пошел в ванну.

В раскрытую форточку задувал морозный ветер, гоняя оставшуюся пыль по углам, будто пытаясь ей помочь спрятаться. Илья находил ее там, безжалостно уничтожая подручными средствами. Луна бесстрастно взирала на все это, порой скрываясь за тяжелыми тучами.

Лишь три часа спустя, мужчина устало отложил тряпку, вылил последнее ведро с грязной водой, поставил моющее средство на место.

— Вроде все, — отер вспотевший лоб. — Осталось только душ принять и спать, — он широко зевнул, посмотрел в сторону спальни и начал неторопливо раздеваться, стараясь, чтобы осевшая на нем пыль не сильно разлеталась по ванной комнате.

Свежезастеленная кровать недовольно скрипнула, матрац слегка прогнулся, принимая его вес на себя. Илья откинулся на подушки, сонными глазами посмотрел на окно, где размытыми формами отобразилась спальня и мужчина, лежащий в постели.

Он прочитал короткую молитву. Перекрестился. До подбородка натянул одеяло и, не выключая свет, наконец-то заснул.

Илья открыл глаза, когда за окном все еще царствовала луна, так же бесстрастно взирая на него сквозь толщу стекла. Ярким контрастом на темном фоне падал светло-белый снег. Некоторые снежинки, задуваемые ветром, залетали в комнату. Мужчина поежился, закутался в одеяло сильнее, вспоминая, что забыл включить термостат.

— Холодно, — пожаловался пустой квартире. Потом резко откинул одеяло, вздрогнул от накинувшегося на него мороза, бросился к батарее и вывернул ручку термостата до упора. Закрыл распахнутую форточку и так же быстро забрался под одеяло.

— Полчаса — не больше, — дал Илья себе установку, пояснил, будто уговаривая: — а-то замерзну окончательно.

Вновь он проснулся от того, что в комнате было жарко, будто из заснеженного, холодного города он переместился в тропики. Илья резко открыл глаза. Откинул одеяло. Вскочил в постели и… понял, что пропустил нужный момент.

— Черт, черт, черт! — ругал он себя. — Идиот, зачем ты заснул, ведь знал, что нельзя?!

Не спускаясь с кровати, он подполз к краю. Заглянул за него, настороженно разглядывая пол, тени на нем, отбрасываемые лампой. Так он простоял несколько минут, всматриваясь, вслушиваясь, внюхиваясь в окружающий мир. Потом, с надеждой, оглянулся на батарею, где располагался злосчастный термостат.

— Лишь бы успеть добраться, — одними губами прошептал он и осторожно спустил одну ногу на горячий пол. Замер, прислушиваясь. Так же медленно поставил вторую ногу.

До переключателя температуры было всего три шага, и протянуть руку. В обычной жизни он бы сделал это за две секунды, но сейчас все поменялось.

— Дурак, — вновь выругался он и, весь сжавшись внутри, сделал первый шаг.

Сердце готово было разорвать грудную клетку. Очень хотелось дышать, но Илья не мог себе позволить сделать вдох. Не сейчас, когда всего два шага осталось.

Второй шаг. Настолько тяжело ему давалось то, что он делал каждый день с удовольствием, а сейчас, будто, учится вновь ходить. Рука потянулась к термостату. Илья заметил, что ладонь подрагивает. Сам он вспотел.

Он медленно оторвал ногу от пола, передвинул ее вперед, осторожно, будто боясь, что находится на минном поле, поставил голую пятку, начал переносить вес тела не нее.

Ехидный смех заставил его вздрогнуть.

— Мням-мням.

Мужчина резко обернулся.

— Илюша — вкусный, — повторил ехидный голос, вновь зачмокал: — Мням-мням.

Илья бросился к переключателю. Успел дотронуться до него рукой, и тут ее сковало холодом. Резко отдернуло от батареи. В окне отразился испуганный взгляд молодого мужчины, с вздернутой рукой, которой он не мог пошевелить.

Из-под кровати раздался противный смешок.

— Илюша — вкусный.

Мужчина дернулся, пытаясь вырваться, но его крепко держали, не давая дотянуться до спасительного переключателя.

— Нет! — во вскрике было отчаянье. — Уйди!

Илья почувствовал, как его потянуло назад. Он уперся ногами в пол, пытаясь остановиться, но это не помогло. Тогда он ухватился за ручку форточки, пытаясь хоть немного приостановить движение.

— Вкусный, — утробно проурчало из-под кровати.

Мужчину отбросило назад. Он выпустил ручку из пальцев. В спину ударило мягким, и хватка тут же ослабла. Илья понял, что лежит на кровати, хотя ноги все еще свисают на пол. Он вздернул их, испуганно вскакивая на постель. Прижался к стене.

— Нет! Нет! Ты не должен был! Уходи!

— Кушать хочу, — расстроенно донеслось из-под кровати и она ощутимо вздрогнула, на миг оторвав ножки от пола.

— Уйди!!! — Илья готов был расплакаться, в голосе была истерика, а голова раскалывалась от осознания, что он наделал. Он вжимался в стену, пытаясь слиться с ней, лишь бы не находится на постели — последнем, хрупком оплоте, что отделяла его от Того, Кто Живет Под Кроватью.

Постель вновь дрогнула. На этот раз ощутимей; ноги подкосились и Илья упал на нее. Тут же схватил одеяло, натянул до подбородка.

— Ты не должен был появиться. Нет, нет, — шептал он, озираясь по сторонам.

Ехидный смешок прервал его, а голос заставил задрожать от испуга.

— Я тебя съем. — Прозвучало это угрожающе.

Мужчина с разбитой надеждой посмотрел на термостат, и внутри все обрушилось, от осознания, что теперь ему не дадут добраться до него.

— Илюша долго бегал, — в голосе из-под кровати слышался укор, сменившийся противным: — Скушаю тебя.

Свой тринадцатый день Илья Скобов никогда не забудет. Именно тогда он впервые услышал о Том, Кто Живет Под Кроватью. О нем болтали мальчишки во дворе, рассказывая и пересказывая одну и ту же историю в разной интерпретации по нескольку раз. Тогда это было не более чем страшилкой, пока не наступил вечер.

В тот день лето поставило температурный рекорд: термометры не опускались ниже тридцати пяти градусов, асфальт плавился от жары, воздух застыл.

Даже наступление ночи не принесло облегчения. Пришлось спать без одеяла, раскидавшись по постели. Илья несколько раз вставал среди ночи, чтобы умыться в ванной — это на короткий миг приносило облегчение, ведь даже кондиционер установленный в его комнате, не давал необходимой прохлады, лишь немного освежая тело.

После одного из таких поход, подросток решил лечь спать на полу, ведь там было чуть прохладнее. Он уже постелил одеяло, чтобы было не так жестко, бросил подушку и лег на импровизированную лежанку, как в комнате раздался противный смешок:

— Илюша вкусный, — прозвучал омерзительный голос и под кроватью вспыхнули два красно-зеленых глаза.

Парень закричал, да так, что через секунду в комнату ворвался отец с битой в руках. Илья долго объяснял ему, почему кричал, что он видел, и от чего сейчас под кроватью никого нет. Естественно отец не поверил, пригрозив тем, что выдерет, если услышит его крик еще раз.

Стоило отцу закрыть дверь, как кровать вздрогнула, и под ней зажглись глаза, раздался ехидный смешок. Подросток подавил в себе крик, с силой зажав рот. И тогда Тот, Кто Живет Под Кроватью вылез из-под нее.

Илья видел только тень, что протянула когтистые руки к его ногам. Скобов почувствовал холод, что начал сковывать, поднимаясь выше. К ужасу подросток понял, что начинает сползать с одеяло — его тянуло под кровать. Каким-то чудом ему удалось вырваться из невидимого захвата и забиться в дальний угол комнаты.

— Илюша вкусный, — вновь раздался смешок, и тень поползла к нему, наплывая на ковер прозрачно-черным пятном.

Она не дотянулась, замерев в нескольких сантиметрах, от прижатых к телу ног. Из-под кровати раздалось недовольное шипение.

— Илюшу хочу. Дай Илюшу кушать.

Мальчик дрожал, не понимая, почему Он остановился. Не понимал, пока не почувствовал, как сверху опускается морозный воздух, накрывая будто невидимым плащом, не давая Тому, Кто Живет Под Кроватью схватить его.

С тех пор прошло двадцать лет. Тот, Кто Живет Под Кроватью, объявлялся еще несколько раз, пугая его и обещая съесть. Только теперь Илья знал, как защититься: он начал спать под кондиционером, вздрагивая каждый раз от неясных звуков и голосов с улицы.

Скобов даже уехал работать на Север, чтобы быть ближе к холоду, но сегодня ему пришлось вернуться, чтобы похоронить маму. И вот теперь он сидит на кровати, сжавшись в плотный комок, натянув одеяло до носа, а тварь под кроватью издевается над ним, обещая съесть.

На часах ночь давно перевалила за середину, скоро обещал наступить рассвет, но страшно было то, что монстр под кроватью не уйдет с первыми лучами солнца. Он будет терпеливо ждать, и лишь холод мог прогнать его.

— Илю-ша.

Последние минут десять кровать дрожала не переставая, смех был настолько противным, что впивался в натянутые нервы и безжалостно рвал их.

Скобов попытался разбить окно, но под рукой ничего тяжелого, подушки лишь заставили дрожать стекло и вызвали новую бурю ехидного смеха.

— Илюша — вкусный. Хочу кушать Илюшу.

— Обойдешься, — испуганно-зло огрызнулся Скобов, заметив, что форточка немного отходит от рамы. Видимо он успел открыть ее, когда тварь потянула его. У него появилась надежда; если температура опуститься на несколько градусов, Тот, Кто Живет Под Кроватью уйдет.

Илья буквально чувствовал, как по его ногам прошелся морозный воздух, но тут же вздрогнул, когда увидел, как когтистая лапа тенью пролегла на кровать, схватив его за лодыжку. Тварь потянула мужчину к краю постели.

— Нет! Отпусти!

— Вкусный.

Скобову удалось вырваться. Он вскочил на кровать, вновь прижался к стене, бросив одеяло на пол. Ехидный смех перешел в недовольное рычание. Постель поднялась над полом и с грохотом опустилась на него, лишь несколько секунд спустя.

— Кушать хочу, — приказал грубый голос. — Илюшу кушать хочу.

Мужчина все чаще смотрел на окно, за которым неспешно начинался рассвет. Падал снег. Илья сможет с кровати прыгнуть в окно, даже сможет разбить его своим телом, но дальше была пустота десятого этажа, без балкона и надежды на удачное приземление. Однако если ему удастся зацепиться за подоконник или раму...

— Он уйдет, — вслух произнес мужчина.

— Илю-ша, — прорычали снизу и постель, вновь поднялась.

— Тебе меня не получить, тварь.

Скобов оттолкнулся от стены. Сделал шаг к краю кровати. Собрав все силы, резко бросил тело по направлению к окну. Закрыл глаза, чтобы не порезать осколками…

Холод набросился на разгоряченное тело. Сковал его ледяными руками, заставляя сердце замереть, а потом забиться в бешенном ритме. Илья расставил руки, пытаясь зацепить за что-нибудь. Опоры он не чувствовал… Как не ощущал падения. Он открыл глаза и замер, не в силах дышать.

Скобов висел над полом. До окна оставалось сантиметров пять. Илья видел, как на улице поднимается солнце. Как тяжелые тучи, постепенно освобождают для него место. Как снег из крупных хлопьев, становится мелким и почти незаметным.

Мужчину развернуло к постели. Перед ним стоял Тот, Кто Живет Под Кроватью. Стоял не призрачной тенью, а всей своей истинной сущностью.

— Илюша — вкусный, — раздался ехидный смешок.

Скобов закричал.

@темы: сущности, детские страхи, не своё

---

Лоджия

[Danny Ocean]

Я сейчас у подруги и домой возвращаться не хочу.

Три дня назад родители уехали на неделю. Май оказался жарким. И в первую же ночь мне в голову пришла мысль – лечь спать не в своей постели, а на своей лоджии. Правда, на лоджии моей нет ни дивана, ни раскладушки, есть только кресло. Лоджия завалена всяким хламом в виде старых коробок, инструментов, всякого тряпья, из-за чего растянуться на матрасе, на полу, тоже было никак. Меня это не остановило.

Решила, что с меня хватит и кресла, что усну и в нём. Я вытащила на лоджию пуфик, что бы положить на него ноги, махровую простыню и маленькую подушечку, соорудила себе в кресле такое гнёздышко, взяла фонарик, воду, мобильный, что б видеть время, на всякий случай постелила постель в комнате (вдруг не смогла бы уснуть на лоджии), выключила всё в комнате, закрылась на лоджии, села в кресло, скрутилась калачиком в этом гнёздышке и уснула.

Поспала просто отлично. Не думала, что так хорошо высплюсь, сидя в одном положении всю ночь, не у себя в постели, а в другом месте... Ночью вообще не просыпалась, проснулась, и вставать не хотелось – так классно себя чувствовала. Мне так это понравилось, что на следующую ночь я снова решила поспать на лоджии.

Всё сделала, как и первый раз, уселась, закуталась... Но сразу уснуть почему-то не получилось. Что-то будто мешало. Я начала ворочаться, осматриваться… Всё как всегда, на лоджии куча хлама, окно открыто, всё нормально… Кое-как уснула.
Не знаю, сколько прошло времени, но я проснулась. Просто проснулась, как это часто бывает среди ночи. Открыла глаза – темно, открытое окно лоджии едва видно… Сонная покрутилась, умостилась поудобнее, и пока укладывалась, мельком посмотрела заспанными глазами на комнатное окно. Вечером я не зашторила окно в комнате тюлем, и надо мной чернел большой тёмный квадрат окна, демонстрирующий темноту в моей спальне.

Умостившись таки удобно, я снова прислонила голову к подушке, но в последнюю секунду, уже когда я отводила взгляд от окна в комнату, мне показалось, что я что-то увидела там, в окне. Что-то белое. Но мой мозг в тот момент так хотел спать, что я просто не стала снова поднимать голову и проверять, я уткнулась в подушку и моментально уснула. Утром проснулась, всё нормально…
Про то, что ночью увидела в окне что-то, вспомнила только во второй половине дня, и решила, что просто показалось спросонок. Плюнула и забыла. Вечером снова решила лечь на лоджии. Точно так же вышла, закрылась, умостилась… Сижу, а уснуть снова не могу. Не спится… Было как-то неспокойно.

Я, как и прошлой ночью, заворочалась, решила пересесть поудобнее, и пока пересаживалась, посмотрела на окно в комнату. И увидела, что к стеклу окна моей спальни, с той стороны, из спальни, прижаты две белые ладони. Я дёрнулась от неожиданности, внутри всё похолодело.
Сижу, уставившись на эти ладони, и тут вижу, что за что за стеклом появляется кто-то, будто приближается к стеклу. Оно подошло к стеклу впритык и его стало относительно хорошо видно. Оно было белое, всё белое, одетое во что-то белое и длинное, лица не было видно. Оно стояло у меня в спальне возле окна и упиралось руками в стекло. Я заорала.
Я вжалась в кресло и орала.
Бежать мне было некуда, ни через окно, потому что живу на четвёртом этаже, ни в спальню, потому что там было оно. Я не знаю, сколько я так прокричала.

В какой-то момент этот кто-то отлепил ладони от стекла и начал то прикладывать их к стеклу, то опять убирать – приложит правую ладонь и убирает, левую приложит и убирает, потом снова правую приложит… Оно медленно лапало ладонями окно. Я завопила не своим голосом что-то нечленораздельное, выскочила из-под махровки и забилась в угол за креслом. Я закрыла себе рот руками и зажмурила глаза.

Я боялась открывать, мне всё время казалось, что сейчас открою, а оно стоит рядом. Так я просидела до утра. Услышав голоса людей на улице и «увидев» сквозь веки свет, я открыла глаза. Я не знаю, как я заставила себя открыть дверь лоджии и вбежать в спальню. Забегая в комнату и пробегая по ней, я, само собой, успела мельком невольно осмотреть спальню. Там ничего и никого не было. Из спальни я пулей кинулась из квартиры во двор, как была, в пижаме.

Родители ведь приедут, домой мне всё равно придётся вернуться!

@темы: сущности, не своё

---

Платье

[Danny Ocean]

Пишу это, параллельно подыскивая новую квартиру. Не хочу тут больше жить, хотя, думаю, всему можно найти объяснение.

«Тут» — это в достаточно бедном квартале. Сейчас неплохо, но в детстве пришлось хлебнуть нищеты. Что такое купленная одежда, узнала только ближе к выпуску. Ткани стоили куда дешевле, а мама моя шила весьма неплохо. На выпуск из пятого класса сшила она мне прекрасное переливающееся платье цвета морской волны. Расшила его цветочками из мельчайших искусственных жемчужинок. Только на одном цветочке немного на лепесток не хватило. Платье было надето пару раз и забыто. Много ли праздников у бедных людей? Но история, в общем-то, не про это.

Шли годы. Из нищеты мы выбрались, а всю детскую и старую одежду однажды собрали в ящик и раздали соседям с детьми. Много их было — многодетных семей. Грязные, оборванные детишки, целыми днями бегающие по улицам, и их родители — тихо спивающиеся или сутками не бывающие дома в попытке хоть как-то заработать. Одна семья особо привлекала внимание — одинокая женщина, непьющая, внешне молодая (и тридцати лет не было), привлекательная. Было у нее двое дочерей-близняшек, внешне очень похожих на мать. Отца девочек никто никогда не видел, но мало ли таких «залетных»? В их семью и ушло мое платье.

На праздниках в нем покрасоваться девочкам не удалось. Несчастный случай, незакрытый люк на крышу, бравада двух сестер друг перед другом — и одна из девочек рискованно перелезла через оградку и сорвалась вниз. А возможно, ее подтолкнули — кто знает. Девочку хоронили в том самом чудесном платье цвета морской волны.

Мать молодец — взяла себя в руки ради оставшейся в живых. Вышла замуж за молодого и работящего мужчину. В семье завелись деньги, в квартире — ремонт. Девочку больше не видели в чужих обносках — только в новеньком. Бледная была девчушка, почти прозрачная. Никогда не смеялась, не улыбалась. Ни с кем почти не разговаривала. Да и слухи про нее ходили нехорошие. Другие дети отказывались играть с ней, животные боялись. Детишки называли ее ведьмой и говорили, что пахнет от нее нехорошо. Взрослые стыдили их — как же, в семье горе произошло, помогите девочке. Да и запаха от нее не чуяли. Но уговоры не помогали.

И года не прошло со свадьбы, как отчима девочки нашли в петле. Никто ничего не понимал: молодой, здоровый, деньги водятся. Ну, про всех самоубийц так говорят: никто до последнего не подозревает проблем у внешне жизнерадостных людей, а они вдруг вот так внезапно умирают.

Вышли проводить по-соседски. Гроб несли друзья. За ними — вдова. Убитая горем, все в черном. А за ней, в абсолютном, подчеркнутом одиночестве — симпатичная, привычно грустная девочка.

В ярком не по ситуации, но будто запачканном грязью платье цвета морской волны — с отсутствующим лепестком у одного из вышитых жемчугом цветков.

@темы: дети, не своё

---

Михаил Кликин, "Тени под лестницей".

[Скрёб-поскрёб]

Я нашел этот текст в кладовке квартиры, купленной не для себя. Тридцать восемь листов, вырванных из разных тетрадей, – в клеточку, в линейку, с перфорацией и без оной, мятые и ровные – всякие. Они были завернуты в "Литературную газету": профиль Пушкина – словно портрет на суперобложке.
Литературка-то меня и привлекла – я люблю читать старые газеты. Я развернул ее – и увидел эту стопку. Начал просматривать – и уже не мог оторваться.
Это был дневник.
Очень странный дневник.
Странный дневник странного человека.
Да и человека ли?..
Вот пишу – и понимаю, что выгляжу сейчас дико неоригинальным. Как можно начинать повествование с такого стандартного хода? Избитый прием, заезженный штамп, пошлятина – где только литераторы не находили чужие рукописи: и в бутылке, и в ванне, и в кармане.
У меня вот – в кладовке, на полке, заваленной старыми ботинками, заставленной пыльными банками и бутылками.
Но что делать, если всё, что я рассказываю – правда?!
Вернее, почти всё.
Что-то - совсем немногое - я домыслил. Многое поправил. Еще больше выкинул.
Но суть не изменилась.
Вот эти листы. Сейчас я смотрю на них, я касаюсь их. Они лежат возле клавиатуры компьютера, и мне хочется отодвинуть их подальше, придавить чем-нибудь тяжелым. А лучше - убрать в ящик стола – на самое дно. И забыть об их существовании.
Я так и сделаю – но лишь после того, как закончу этот рассказ.
Мне жутко. Очень жутко.
Потому, что я верю: в этих бумагах – правда.

Запись первая

Зачем я ее послушал? Почему я всегда ее слушаю, хотя, казалось бы, кто она такая? Бывшая жена, чужая жена – раздраженный голос в телефонной трубке. Я даже не знаю, как она сейчас выглядит.
Она велела разменять трехкомнатную квартиру.
И я был не против – действительно, зачем мне большая квартира?
Мне достаточно и однокомнатной, пусть только будет просторная кухня – такая, чтобы можно было там поставить диван. Кухня с диваном – это больше чем кухня. Это уже настоящая комната.
Я давно хотел кухню с диваном.
А жене нужны были деньги.
"Продай квартиру, - сказала она холодным ровным голосом. – Нам с Машей нужны деньги."
Маша – это моя дочь. Она уже большая. И я не знаю, как она сейчас выглядит.
"Купишь себе что-нибудь поскромней, - сказала жена. – А остаток денег перешли нам."
Я никогда не умел с ней спорить. Даже когда она стала чужой.
Я продал квартиру.
Вернее, лишился ее.
Вот уже вторые сутки я ночую на вокзале.
Дурак! - отчаянно ругаю себя, и морщусь, и трясу головой. - Знал же о риске! Но не захотел лишней беготни, доверился напористому улыбчивому человеку, пришедшему по объявлению. Дурак, дурак, дурак! Что теперь? Куда теперь? В милиции сделать ничего не могут - так они мне объяснили. Все документы чистые - я сам их подписал, безо всякого принуждения. А улыбчивый покупатель больше мне не улыбается. Он страшный человек - как же я сразу этого не заметил?!
Господи, ну что я за дурак!
Завтра опять пойду туда, к нему. И пусть будет, что будет...

Запись вторая

На третий этаж поднимался долго - будто по ступеням эшафота шел. Встретил соседку, перекинулся парой слов, хоть совсем не хотел разговаривать. Какой у нее был взгляд! Видимо, всё уже знает.
Наверное, весь дом уже в курсе случившегося со мной.
Ну и пусть!
Позвонил в квартиру. Кнопка возле двери моя, а голос звонка чужой, переливчатый, насмешливый. Вышел новый хозяин: в шелковом халате, босой, бритый, в зубах спичка. Привалился к косяку, глянул сквозь меня:
- Чё?
- Поймите, - говорю ему жалостливо, забыв поздороваться. - Мне совсем негде жить. Вы обманули меня, совсем обманули. Ну купите мне хоть дом в деревне. Какую-нибудь развалюху с печным отоплением. Я не могу без крыши... - тороплюсь, видя, как мутнеют его глаза. И ненавижу себя за слабину в голосе, за дрожь, за неуверенность. - Пожалуйста! Пока лето, я еще как-нибудь. Но ведь осень, зима - как же я буду?..
- Я те говорил, чтоб ты больше здесь не показывался? - Его пальцы сжимаются. - Говорил. Я тебя предупреждал, что урою, если еще раз увижу? - Он делает шаг вперед, прикрывает дверь. - Предупреждал!
Я отступаю, лепечу что-то. Он сильней меня, моложе, тяжелей. Но это не главное. Я знаю, что он страшный человек, что у него много друзей - они все такие же бритые, молодые, здоровые. Я знаю, что у него есть оружие, знаю, что он уже убивал - он хищник, он людоед. А я? Кто такой я? Слабовольный хилый неудачник.
Удар бросает меня на ступени лестницы.
Я задыхаюсь, в животе горячо - но я еще пытаюсь ему что-то доказать.
Мне дико, мне чудно и обидно - меня бьют в моем доме, меня не пускают в мою квартиру.
Очередной удар отзывается звоном в ушах. Я почти слепну. Во рту - вкус крови. Губы горячие, большие, мягкие. Я уже ничего не понимаю, ничего не вижу, закрываюсь руками, пытаюсь спрятаться от ленивых сильных ударов.
Какое счастье, что не встретил никого знакомого, пока катился с лестницы.
Только в самом низу, в тамбуре подъезда мне почудилось шевеление теней под лестницей, где стояли старые детские коляски.
- Это из двадцать восьмой, - послышался мне сиплый голос.
Кто там был?..

Запись третья

Как пёс зализываю раны, отлеживаюсь. Пробую языком шатающиеся зубы. Нянчу больную руку. Ругаю себя.
Кажется, у меня поднялась температура. То знобит, то в жар бросает. Сознание вялое, растекающееся. Грежу. Запрещаю себе думать о плохом и потому вспоминаю прошлое - всё хорошее теперь только там.
Студенческие годы вспоминаю, поездки в колхоз на картошку, веселую жизнь в общежитии. Стройотряд астраханский, который свёл меня с Верой - моей будущей женой. Свадьба...
Двенадцать лет жили душа в душу. А потом вдруг всё начало рушиться. Страна, работа, семья. Всё, всё развалилось, рассыпалось в прах...
Стоп! Нельзя думать о плохом. Думай о хорошем, вспоминай, мечтай.
Машенька, дочка. Чистый светлый человечек, нуждающийся в заботе. Как смешно она боялась разных пустяков - старинной иконы, стоящей в шкафу, оленьей головы, висящей в прихожей, ночной темноты и кладовки в маленькой комнате.
Она уже в школу ходила, но еще верила в буку, живущего за дверью кладовки. В страхе своем не признавалась, стеснялась его, но иной раз, проснувшись ночью, вскрикивала негромко и звала меня - отца, способного защитить...
Как быстро всё переменилось, как скоро я стал ненужным и жалким. Теперь я пугаю ее больше, чем тот безликий бука.
Самое ужасное в том, что я ее понимаю.
Как же она, наверное, выросла. Совсем взрослая уже, должно быть. Кто теперь ее защищает? Что, если какой-нибудь молодчик вроде того, что занял нашу квартиру? Наглый, бритый, татуированный, с машиной, с пистолетом, с деньгами.
И что теперь я? Пустое место!

Запись четвертая

Днем ходил в свой двор. Надеялся встретить знакомых, чтобы попросить хоть немного денег. Видел соседку - но она сделала вид, что меня не знает. А я не решился к ней подойти. Возле мусорных баков нашел сумку с бутылками. Сдал, купил аспирин и булку. Сходил за водой на соседнюю улицу, там есть колонка. Умылся.
Хочу в ванную! Боже, как же я хочу забраться в ванну или хотя бы встать под горячий душ!
Нашел бритву, кое-как побрился. Рука почти уже не болит, но на ноге вылез огромный чирей - мешает ходить.
Нельзя, нельзя опускаться!
Постирал носки и рубашку.
Ближе к вечеру обнаружил, что сарай, в котором я отлеживался несколько последних дней, облюбовали подозрительные молодые ребята, похоже наркоманы.
Ушел от греха подальше.
Переночую на улице. Ночи стоят на удивление теплые.

Запись пятая

Как же я, оказывается, одинок! Раньше этого не замечал. Но вот случилось несчастье - и кому я нужен, кто мне поможет? Старые соседи ссуживают иногда небольшие деньги - но я стесняюсь их брать, а они стесняются давать. Физически ощущаю, что им неприятно меня видеть, - но нисколько их не осуждаю.
А что стал бы делать я, если бы на улице оказался кто-то из них? Пустил бы жить к себе? Конечно, нет. Смущался бы, при встрече опускал глаза, торопился бы дать мелочь или мятую десятку, откупиться от встречи, от разговора, от совести - точно как они сейчас.
Я уже почти и не хожу к нам. И знакомых стесняюсь, и обманувшего меня человека боюсь. Он ведь не просто квартиры меня лишил. Он документы мои отобрал, все вещи куда-то вывез - уничтожил любое напоминание обо мне. А стану мешаться - так и меня уничтожит.
Решил! - переживу зиму и уеду. В глушь, в деревню. Тихо поселюсь в брошенном доме, расскажу сердобольным бабушкам свою историю, попрошу на развод картошку, лук, цыплят попрошу. За грибами стану ходить, рыбу ловить...
Глупо начинать в таком возрасте новую жизнь! Но что еще остается? Обитать в городе, словно бездомный пёс, питаться с помоек, ночевать на вокзале - и паршиветь, дичать, опускаться?..
Только сейчас понял, что я еще чего-то жду, еще на что-то надеюсь. Потому стараюсь не уходить далеко от знакомых мест.
Как же трудно расстаться с прошлым!
Нашел укромное место в кустах за теплотрассой. Притащил со стройки два листа пенопласта, на помойке нашел лист шифера и много картонных коробок - из всего этого соорудил подобие шалаша. В десяти шагах ходят люди - но им меня не видно. Здесь можно жить, будто в логове - но только до холодов.
Думаю, что делать дальше...

Запись шестая

Не вытерпел - зашел в свой подъезд. Поднялся до своей квартиры. Дверь уже другая, бронированная - чужая. А кнопка звонка всё та же - моя.
Что теперь там внутри? Посмотреть бы. Найти бы своё.
Единственное место, где я был счастлив, - вот что такое моя квартира. Потому так и тянет сюда...
Меня спугнул шум за дверью.
Странно. Я точно знал, что в квартире никого нет. И тем не менее, я отчетливо слышал шум - будто кто-то, особенно не скрываясь, подошел к двери с той стороны, щелкнул крышечкой дорогого глазка и, громко сопя, на меня уставился.
Я испугался.
Внезапно я вспомнил буку, которого так боялась дочка.
Я почти его увидел - стоящего возле дверного глазка, в полушаге от меня.
Глупость, конечно. Нервы. Разыгравшееся воображение.
Или... Нет, нет, нет!
Я сбежал, чудом не упав по дороге, не поломав ноги и не пробив голову.
И снова во мраке под лестницей мне почудилось движение. И опять я услышал голос:
- Скоро будет наш.
“Наш-ш-ш”, - будто змеи клубились там среди ржавых колясок.
Никогда не нравилось мне то темное место. Всегда, войдя в подъезд, я торопился его миновать. Оттуда ощутимо веяло угрозой, там могли прятаться грабители или... Или кто похуже.
Что за чушь лезет мне в голову?! Может, я болен?
Наверное, почти наверняка - я болен, я в расстройстве, у меня расшаталась психика. Мне бы нужно какое-нибудь лекарство - валерьянка? ноотропил? - я не силен в медицине и потому пью настойку боярышника, аптечными дозами пью - алкоголь немного успокаивает, я крепче сплю, меньше тревожусь.
Так легче...
Сбился. Отвлекся. Слегка пьян...
На улице я посмотрел наверх, на окна своей бывшей квартиры. И - клянусь! - увидел, как дрогнула занавеска на окне.
Там кто-то был.
Он стоял за дверью, когда я к ней подошел. Он следил за мной, когда я спустился вниз.
Кто?! Кто?! - это не дает мне покоя.

Запись седьмая

Чувствуется близкая осень. Ночами холодно. Я успел привыкнуть жить на улице - но теперь мерзну. Натаскал в свою берлогу рваных матрасов и прочего тряпья, устраиваюсь на них как в гнезде. Содрал с теплотрассы изоляцию, теперь жду, когда включат отопление. И успокаиваю себя, разговариваю с собой: тебе, говорю, грех жаловаться. Вчера на вокзале видел нищего, он босой сидел на бетонном перроне. Подошел, спросил, где он живет. Оказалось, здесь же - под этой же бетонной плитой, в норе-расщелине, забитой мусором и газетами.
У меня-то лучше. У меня почти дом. Почти лачуга.
Вчера весь день ходил по городу. И поражался, сколько же кругом нищих. Раньше и не видел их, не замечал. Пробегал мимо, отворачиваясь. А теперь - будто глаза открылись. Поговорил еще с двумя - помимо того, что сидел на перроне. Они даже милостыню не клянчат, говорят, бесполезно. Живут как бродячие псы.
Невыносимо смотреть на таких людей.
Когда поеду в деревню, попробую уговорить их отправиться со мной. Хотя вижу, что им это не нужно, они не мыслят уже другой жизни.
Я не такой, нет. Я пишу, связано излагаю свои мысли - я не отупел. Я стараюсь мыться, стараюсь стирать одежду. А еще у меня есть дом - крохотная лачуга из картона и пенопласта. Она куда уютней туристической палатки. А я ничем не хуже отдыхающего в лесу туриста.

Запись восьмая

Схожу с ума?
Происходит что-то невообразимое, что-то невозможное. Я начинаю видеть странные вещи. То, что раньше составляло мою жизнь, теперь ушло на второй план, словно дымкой подернулось, размылось, поблекло. И сквозь этот мутный фон начинает проступать нечто совершенно мне незнакомое, пугающее, страшное.
Не верю своим глазам, свои ушам - всем своим чувствам.
Галлюцинации! Да, галлюцинации!
Я болен, я сильно болен - больше не знаю, чем объяснить происходящее со мной.

Запись девятая

Два дня лежал в берлоге, никуда не ходил, лечился боярышником. Кажется, мне чуть лучше. Но - чёрт возьми! - я начинаю бояться большого мира. С ним определенно что-то происходит.
Сегодня пойду в свой дом клянчить деньги у соседей. Стыдно. А, впрочем, ладно! Не обеднеют. Я же не по сто рублей прошу. Десятка - это максимум, на который я рассчитываю.
Вот только наберусь храбрости - и сразу отправлюсь.

Запись десятая

Это невыносимо! Это невозможно!
Я видел их! Я говорил с ними!
Напьюсь! Сейчас же! Только бы забыть эти лица!
Неужели со мной всё кончено?
Не верю, не верю, не верю...

Запись одиннадцатая

Теперь пьян. Так лучше. Могу рассказать, что произошло. Должен рассказать. А то эти истерики на бумаге мне самому неприятны. Так хоть будет ясно, почему я взвинчен.
Итак: сегодня после полудня я отправился обходить знакомых. Двери открыли только трое. Они смотрели сквозь меня, когда я просил у них денег, - будто не могли сфокусировать на мне плавающий взгляд. Их лица были похожи на обмылки. Кажется, они с трудом меня понимали.
Но дали сорок рублей.
На четвертом этаже на окне лестничной площадки подобрал пять пивных бутылок, сунул в пакет, который теперь всегда ношу с собой.
Постоял у своей квартиры, испытывая жгучее желание позвонить. Знал, что хозяина нет, но предчувствовал, что звонок мой заставит кого-то зашевелиться.
Кого?
Не подобного ли тем, что живут под лестницей?
Стоп! Забегаю вперед...
Постоял у двери и побрел вниз. Наткнулся на соседку с пятого этажа. Поздоровался. Она повела себя странно: вздрогнула, дернулась, и заторопилась - почти побежала по ступенькам.
А потом я услышал песню.
“Вставайте, товарищи, все по местам, последний парад наступает...”
Галлюцинация - решил я. Но, спустившись ниже, вдруг понял, что песня доносится из-под лестницы, где мне уже не раз чудилось движение.
И я заглянул туда - за коляски и ржавые санки.
Там оказалось больше пространства, чем я всегда думал.
Там в глубокой тьме тлел крохотный огонек, а вокруг него сидели люди.
Впрочем, нет, не совсем люди.
Там сидели СУЩЕСТВА, похожие на уродливых людей. Они были невысокого роста, горбатые, колченогие. Их бледные лица были раздуты и напоминали неровные комки теста. Волосы - у некоторых как грязная пакля, у других как звериная шерсть. Одежда - сплошь рваньё.
“... Врагу не сдается наш гордый “Варяг”...
- Привет, - сказало одно из этих существ, поворачиваясь ко мне. - Водка есть?
- Нет, - на автомате ответил я.
- Будет, приходи, - сказало оно.
- А вы кто? - очумело спросил я.
- А то ты не видишь... живем мы тут...
Они действительно там жили - и, кажется, довольно давно. Как же я раньше их не замечал? Почему их не гонят отсюда? Почему им позволяют здесь находиться?
Всё это промелькнуло в моей голове в одно мгновение.
Второе мгновение дало разгадку - никого тут нет. Это лишь моя галлюцинация. И живет она не под лестницей, а в моем больном мозге.

Запись двенадцатая

Я вижу их всё больше, всё чаще. Они всюду. Уродливые и страшные. Отвратительные, отталкивающие. Они сидят на тротуарах, роются в урнах, справляют нужду в кустах, в лифтах, за гаражами. Они ютятся под лестницами, они оккупируют дома-развалюхи, они обитают в подвалах и на чердаках. Они всюду, буквально везде - в парках они ловят собак, на свалках ищут одежду и прочее барахло, с помоек тащат еду, на рынках воруют кошельки. Они паразиты, как клопы, как тараканы. Но клопов и тараканов можно увидеть, включив ночью свет, их можно поймать и раздавить, а эти - совершенно неуловимы, абсолютно невидимы.
Я один их вижу.
Всюду.
Это потому, что я постепенно становлюсь таким же, как они.

Запись тринадцатая

Это не галлюцинации. Теперь я в этом уверен. Эти существа абсолютно реальны. Все они когда-то были обычными людьми, но потом их жизнь сломалась - и они изменились. Они опустились - и оказались на самом дне мира, куда взгляд обычного человека не может проникнуть.
Это словно параллельные пространства. Да, да! Именно так! Мы здесь, рядом, мы живем в одном мире, но в разных его плоскостях.
Когда-то я читал, что пчелы не замечают, не воспринимают людей, не знают об их существовании. Так уж они устроены.
А благополучное человечество не подозревает о существовании другой вселенной - вселенной изгоев.
Вчера я, уже ничего не боясь, ходил к своей квартире - и нос к носу столкнулся с новым ее хозяином. Он не увидел меня. Он прошел рядом - я мог бы его пнуть, мог бы толкнуть, подставить ногу, ударить по голове.
Наверное, он даже ничего не понял бы.
Как же я его ненавижу!
Другие люди тоже не замечают меня. Не все. Но большинство.
Вчера я воспользовался этим и украл бумажник.
Нет, мне не стыдно. Документы я вернул - подбросил к двери. А денег там было сто тридцать рублей. Я никого не разорил.
Нужно бояться собак. Они нас чуют.
Еще я опасаюсь милиционеров. Многие из них меня всё еще замечают. Думаю, это временно.
Дна я пока что не достиг.
Но я туда стремлюсь.
У меня есть план...

Запись четырнадцатая

Наблюдаю. Анализирую.
Они разные. У них существует определенная иерархия (очень долго вспоминал это слово - чувствую, что тупею). Те, что обитают на улице - самые низшие. Они держатся стаями, и воюют с другими подобными стаями. Из-за помоек воюют, из-за еды, из-за пространства. Другие селятся в домах - в подвалах, в подъездах, на чердаках. Их меньше, они образуют подобие семей. Они обычно сильней тех, что живут на улице, хитрей и умней. Но выше их стоят “домовые” - живущие в квартирах бок о бок с обычными людьми. Эти пользуются всеми благами, не знают проблем с едой, и даже с домашними животными находят общий язык.
За последнюю неделю обошел все окрестности. Трижды дрался. Они слабы. В подвале дома номер десять на Минской улице я легко одолел троих мужчин.
В иерархии я стою выше их. Физически я более развит. И мой ум гораздо острей.
Эти, уличные - почти животные.
Мое место не с ними.
Экспериментировал. Подсаживался к обычным людям, придвигался в упор, заглядывал им в лицо. Они меня не замечают, но какое-то чувство заставляет их отодвигаться. Если я их касаюсь, они вздрагивают и либо начинают чесаться, либо ищут на себе насекомых. Одного я сильно ударил в лоб - и тогда он меня увидел.
Делаю вывод: надо вести себя тихо.
Странно: в зеркалах и в витринах я с трудом различаю свое отражение. Приходится напрягать глаза и всматриваться.
Осталось подождать немного.
Нестерпимо хочу домой.

Запись пятнадцатая

Привык к зиме. Морозов почти не ощущаю. Когда очень холодно, иду с водкой в подъезд под лестницу. Разговариваем о разном, много поём. Они глупые, но лучшей компании мне не нужно. Узнаю много нового о жизни.
А пишу всё реже и реже. Заставляю себя, голова должны работать. Но вроде не о чем писать. Зато много читаю, когда светло. Люди теперь выбрасывают много разных книг. Особенно нравится читать цветные журналы.
Когда не очень холодно, живу в своем доме. Как эскимос. Как чукча. Снега навалило много, дом завалило с крышей. Получилась такая снежная избушка. Забыл как называется. Внутри тепло - особенно если прижаться к трубе.
Ем совсем немного. Но всегда сыт. Даже чудно.
Хорошо живу. Жду весну.

Запись шестнадцатая

С крыш капает. Слякоть и неприятно.
Самое время.
Вчера ходил на разведку. Разговаривал с домовым через дверь. Его зовут Саша, он уже старый. Помнит мою дочку. Говорит, она его несколько раз видела. Маленькие дети нас могут увидеть, я знаю.
Меня тоже помнит. И жену.
Я ему угрожал. Велел убираться.
Он просил неделю. Хочет перебраться к соседке. Там пока свободно.
Боится меня.
Еще бы - я хозяин.
Разрешил ему. Вернусь домой через семь дней.
Скорее бы!

Запись семнадцатая

Сегодня!
Собираюсь. Вещей почти нет. Складываю эти записи.
Избушку оставлю Вадику. Он из уличных, но совсем не глуп. Просто слабый. И много пьет.
Даже жалко всё бросать. Уж вроде и привык.
Нет! Хочу домой! Там есть телевизор и ванна и диван.
Там лучше.
Сейчас иду...
Вот сейчас...

Запись восемнадцатая

Как всё просто. Позвонил. Он открыл. Наверно думал мальчишки балуют. Выглянул, посмотрел вниз по лестнице. Никого не увидел.
А я спокойно боком прошел мимо. вошел в квартиру.
В свою квартиру.
В прихожей другие обои и мебель другая. Оленьей головы нет. Зеркало напротив двери, его раньше не было. И тумбочки не было. Ничего моего не осталось. И так везде - во всех комнатах, на кухне и даже на балконе. Но всё равно это моя квартира. Я ее знаю. Я помню, какой она была, когда здесь жила моя семья.
Я вернулся домой.
В кладовке много места. Поселюсь там.
Но не собираюсь торчать в ней всё время.

Запись девятнадцатая

Он чужой!
Не могу жить с ним рядом. Не хочу.
Ненавижу! Ненавижу!
Сегодня ночью я подошел к нему и долго смотрел, как он спит.
Он отвратителен.
Я многое о нем узнал. К нему часто приходят друзья, и они говорят о делах - мне противно их слушать. Еще они говорят о развлечениях. Они мучают молодых девушек, а потом хвастаются этим. Вспоминаю дочку. Может, у нее такой же друг?
Я решусь.
Честное слово, решусь.
Вчера они гуляли втроем. До утра шумели. Приходил милиционер, но сразу ушел. Они грозились узнать, кто его вызвал. Потом опять были женщины.
Как же это всё мерзко...

Запись двадцатая

Я словно в раю. Когда никого нет дома, я смотрю телевизор. Я снова стал читать хорошие книги. Откуда они у этого недочеловека, зачем? Я принимаю душ. В холодильнике всегда есть еда. Впрочем, я не сильно в ней нуждаюсь. Я очень изменился. Боюсь признаться себе в этом - но, кажется, я больше не человек. Я кто-то другой. Вылупившийся из старой оболочки - так бабочка выходит из кокона.
Я - человек-невидимка.
Я могу всё. Мне всё дозволено.
Не боюсь его больше.
Вчера облил его красным вином. Позавчера выкинул в окно бутылку водки. Одному из его дружков отрезал волосы.
Не могу удержаться. Хоть и ругаю себя каждый раз за это.
Он приглашал попа. Тот махал кадилом и кропил святой водой. Обрызгал и меня. Что толку? Я не чёрт. Я - хозяин этой квартиры.

Запись двадцать первая

По ночам наваливаюсь на него сверху и душу. Не даю двинуться. В полночь включаю телевизор на полную громкость. Сбрасываю с полки книги. Рву простыни. Рисую на зеркале разные знаки и буквы.
Он боится, я это вижу.
Когда ложится, оставляет свет в других комнатах. Под подушкой прячет пистолет и фонарик. Всё чаще вызывает себе подружек - при них я веду себя тихо. А сегодня он врезал замок в дверь спальной комнаты. Что ж, даже если он сумеет там без меня запереться, я всё равно смогу стучать и царапать дверь.
Я здесь хозяин!
Я заставлю его отсюда съехать.
Не будет ему никакой жизни!

Запись двадцать вторая

Перестарался.
Но ничуть не жалею.
Только холодок в груди - я убил человека.
Да, он, наверное, заслуживал смерти. Но сейчас мне как-то неуютно, и тошно, и муторно.
Я лишь хотел выгнать его из квартиры, как он сделал это со мной.
Этой ночью он заперся в спальне, но я был уже там. В два часа ночи я сел ему на грудь. Я душил его, и чувствовал, что ему сниться кошмар. Потом он проснулся. Вокруг была непроглядная тьма, хотя вечером он оставлял включенной лампу на тумбочке. Он захрипел, задыхаясь, вырвал правую руку из-под одеяла. Ударил ладонью по невидимой кнопке. Но лампа не зажглась. Я выдернул ее из розетки.
Он задергался, пытаясь меня скинуть. Но я крепко держался.
Он вытащил пистолет из-под подушки. Но я увернулся от выстрела, и выбил оружие из его руки.
И тогда он выхватил фонарь.
Луч света ударил меня в лицо. Я совершенно ослеп, я ослабил хватку. Но он уже не пытался вырваться. Он вдруг весь обмяк, и воздух вышел из него, как из проколотой шины.
У него не выдержало сердце.
Думаю, я знаю, почему. Уверен.
Он увидел меня.
И умер от ужаса.

Запись двадцать третья

Наконец-то всё кончилось: шум, сутолока, милиция, чужие люди.
Теперь я один. В своей квартире.
Теперь у меня всё хорошо.
Жду. Знаю, что рано или поздно у меня появятся новые жильцы. Я не собираюсь им мешать. Опять займу кладовку. Стану жить тихо, ничем себя не выдавая.
Если, конечно, они будут хорошие люди.
Ну, а если нет... Что ж...
Тогда придется напомнить им, кто здесь хозяин.

@темы: рассказы, сущности, не своё