До поселка оставалось километров пять, когда я всерьез стал опасаться, что заблудился в тумане. Шоссе в этом месте сильно петляло, и можно было очень легко потерять его и заехать в какой-нибудь овраг. Луна расплывчатым пятном проглядывала сквозь белую пелену. Сегодня первая ночь полнолуния, вспомнил я. Покойный дед непременно добавил бы, что нечистая сила обретает в это время полную свободу.
читать дальшеВпереди из тумана вдруг возникли человеческие фигуры. По обочине шла женщина, ведя за руку девочку лет пяти. Девочка прижимала к себе свободной рукой огромную, почти с нее ростом куклу. Они шагали неторопливо и целеустремленно и не обратили на меня никакого внимания. Обе были в легких платьях и я, вспомнив о холоде, царящем снаружи, удивился и остановил машину. Приоткрыл дверцу и сказал:
— Садитесь, подвезу.
Пока они садились, я рассматривал их. Женщина была молода и очень красива. Заметив их неуловимую схожесть, я решил, что передо мной мать и дочь.
Тронувшись с места, я вновь атаковал в лоб туман. Он нехотя расползался в стороны, освобождая дорогу и медленно колыхался. Словно дышал. Поймав в зеркале взгляд девочки, я улыбнулся ей, но ответной улыбки не дождался. Куклу она держала так, словно боялась потерять.
— Вы из поселка? — спросил я.
Мне не ответили. Женщина с отсутствующим видом смотрела в окно. Меня поразила бледность ее лица, словно вылепленного из окружавшего нас тумана. А он сгущался все сильнее, и казалось, обретал плотность. Свет фар упирался в сплошную белую стену. Лишь подрагивание машины на неровностях дороги подтверждало, что она не стоит на месте. Перед глазами покачивался небольшой брелок, и я машинально придержал его рукой.
Позади послышался шорох.
— Остановите, — прозвучал высокий чистый голос женщины.
Я вырулил к обочине, и они вышли, ничего не сказав на прощание. Туман проглотил их через несколько шагов.
Я двинулся дальше и лишь спустя несколько минут понял, что мне показалось странным. Женщина с дочерью вышли там, где никогда не было никакого жилья. Мне вдруг пришло в голову, что я заблудился и никогда не попаду в поселок. В проклятом тумане можно было даже проехать сквозь него и не заметить. Я резко затормозил и, заглушив мотор, вылез из кабины. Холодный ветер тут же пробрал меня до костей, но он принес и далекий лай собак. Все было в порядке.
***
Перед самым поселком туман неожиданно закончился. Впереди мерцали огни человеческого жилья. Проехав по пустым спящим улочкам, я остановился у бара, уютно светившегося зашторенными окнами. В столь позднее время в баре было пусто, лишь в углу какой-то забулдыга боролся с зеленым змием, но судя по всему, проигрывал в схватке. Из кухни вышел Николай.
— А я тебя уже и не ждал сегодня, — проворчал он, пожимая мне руку.
Вдвоем мы перетащили ящики из багажника на склад, и подсели к стойке выпить по бутылке пива.
— Ночевать останешься? — спросил Николай.
— Нет, — сказал я. — У меня утром важная встреча.
— Зазнался! — укорил он. — Совсем родные места позабыл. Нет бы приехать, да на недельку, порыбачили бы, поохотились...
— Скоро, — пообещал я. — Обязательно приеду.
Николай вышел проводить меня до машины.
— Кстати, — вспомнил я. — У вас в поселке появились новоселы?
Он достал сигареты, протянул мне одну и мы закурили.
— Кому нужна наша дыра? Туристов, правда, много проездом бывает. Начало сезона, все едут к морю. Если бы не они, давно бы разорился. А с чего ты спросил?
Я рассказал ему о таинственных попутчицах и вдруг с изумлением увидел, как изменилось его лицо.
— Врешь! — выдохнул он.
— Зачем мне врать? — удивился я. — А в чем, собственно, дело?
— Где они вышли? — спросил он, странно глядя на меня.
— Километров за пятнадцать от поселка. Где-то неподалеку от старого монастыря.
— Точно, — пробормотал он тихо.
Во мне поднялась волна глухого раздражения.
— Да объясни ты толком, в чем дело?!
Николай сел на капот машины и глубоко затянулся сигаретой.
— Это случилось зимой, — сказал он. — Снег тогда сыпал целую неделю без перерыва. Шоссе замело так, что не справлялись даже снегоочистители. А в это время один человек из столицы ехал с семьей к побережью. Ждать, пока восстановится движение, он не захотел. Кто-то рассказал ему про лесную дорогу вдоль реки. В общем, он выехал под вечер и застрял в сугробах недалеко от старого монастыря. Оставил своих в машине, а сам пошел обратно за помощью. Всю ночь добирался, обморозился, но дошел. Сразу же отправились на выручку, но...
— Замерзли? — с жалостью спросил я.
Николай покачал головой:
— Машина стояла пустой. Ни жены, ни дочки так и не нашли. Долго искали, думали, что их в лесу снегом засыпало, да все без толку.
— И ты хочешь сказать, что это были они? — хмыкнул я, но при этом почувствовал, как меня словно обдало холодным ветром.
Однажды ночью, лет сто назад, чудовищный пожар уничтожил монастырь, который тогда еще не назывался Старым. Не уцелел ни один из обитавших там монахов. С тех пор то место приобрело дурную славу. Происходили там странные и страшные вещи.
— Ерунда все это, — сказал я с уверенностью, которой не испытывал.
Николай криво усмехнулся.
***
Несмотря на все попытки Николая удержать меня до утра, я отправился в обратный путь.
Туман словно поджидал меня, и вскоре я снова попал в белый призрачный мир.
Показалось вдруг, что кто-то пристально смотрит мне в спину. Я невольно оглянулся, никого не увидел и улыбнулся. Вот и нервишки стали пошаливать. А тут еще Николай со своими байками...
Я включил радио, нашел самую веселую мелодию, закурил и попытался расслабиться. Но это не помогло. Жуткое ощущение чьего-то присутствия не проходило, а лишь усиливалось все больше. Снова вернулся страх заблудиться в тумане. Я крепко сжал зубы и все сильнее давил на газ.
Туман передо мной переставал быть монолитной молочной массой: в нем начали появляться проталины, он клубился и словно бы дышал. Казалось, он распадается на череду неуловимо изменчивых призрачных фигур, за их завесой мелькали странные тени.
Увиденное впереди я поначалу тоже принял за игру тумана, но сердце вдруг больно колыхнулось в груди, подкатывая к горлу, и я понял, что это не игра воображения. Женщина и ее дочь ждали меня.
Женщина подняла руку, прося остановиться. Первым моим порывом было стремление утопить посильнее педаль газа, но затем стыд ледяной волной смыл панику. Чего я испугался — женщины? Девочки? Или поверил Коленькиным байкам? Крутой мужик, ничего не скажешь!
Машина остановилась прямо перед ними, я поколебался и вышел из нее. Женщина и ее дочь, молча смотрели на меня. Девочка улыбалась так, словно была родной сестрой своей куклы.
Чудовищный холод когтистой лапой сжал мне сердце, липкими щупальцами пополз вверх, к горлу, сдавил его так, что стало трудно дышать. Возможно, кто-то посмеялся бы над моим ужасом, но он не видел этой улыбки.
Женщина шагнула ко мне, протягивая руку. Я попятился, отчего-то зная: если она коснется меня, все будет кончено. И сделал то, чего никогда не ожидал от себя — бросился бежать! Я нырнул в туман, словно в ледяную воду. Он был почти осязаем, облепил меня с ног до головы и даже, казалось, сковывал движения. Из его белой мути вырастали ветви деревьев, похожие на костлявые скрюченные лапы, жадно цепляясь за одежду, будто пытались удержать. Корни, похожие на змей, лезли под ноги и я падал, поднимался, не чувствуя боли и продолжал своё безумное бегство в никуда. Упав в очередной раз, я не смог встать — не осталось сил. И с обреченной жутью загнанного животного вдруг понял, что пришла смерть.
Она возникла из тумана в образе двух хрупких созданий — женщины и девочки. Затем я увидел, что они были не одни. Тот, кто пришел с ними скрывался за покровом тумана, но я ощущал его давящий взгляд, полный какого-то омерзительного вожделения.
Я поднялся на ноги, держась за ствол дерева.
— Кто ты?!— крикнул я в туман. — Зачем я тебе нужен?
— ...нужен ...нужен ...нужен... — гулко разнеслось вокруг разноголосое эхо, словно прозвучало в ответ. Женщина и ее дочь неторопливо приближались, неотвратимо и целеустремленно.
Гулко хлопнул выстрел, и женщина закричала, падая на землю. Жуткий её крик породил такое эхо, что, казалось, вопит сам окружающий туман. Он волной накрыл ее тело и скрыл от глаз, будто растворив в себе.
Яркий электрический луч ударил по глазам: приближался темный силуэт с фонарем и ружьем в руках. Приглядевшись, я узнал его: лесник по прозвищу Хромой, единственный кто не боялся жить рядом со старым монастырем.
В том месте, где упало женское тело, не было ничего, кроме черного пятна выжженной травы.
Хромой оказался рядом, ощупал меня фонарным лучом, пристально оглядел из-под кустистых бровей и, видимо успокоившись на мой счет, усмехнулся:
— Что, паря, спужался?
Я смог лишь кивнуть в ответ.
— Оно и понятно, тут любой бы наклал полные подштанники. Я как увидел, что они вокруг тебя выплясывают, думал — все, не успею. Бабахнул из ружьишка, она — брык, и с копыт долой...
— Тот, кто на тебя глаз положил, хозяин тумана. Нечисть поганая, с незапамятных времен здесь обитает. Иногда людей забирает, но не каждого, а по какой-то примете их отличает.
— Чушь какая-то,— пробормотал я.
Я разглядел кое-что в траве и подошел посмотреть.
— Оно и правильно, — насмешливо басил сзади Хромой. — Проснешься завтра, да и решишь, что все тебе спьяну приснилось. Это мне тут жить приходится, да я и не жалуюсь, привык уже к таким соседушкам...
В траве лежала кукла. Такая есть, наверное, у каждой девочки. В спине у нее кольцо, и когда дернешь за него, кукла говорит какие-нибудь глупости, вроде: «Хочу конфету!».
Я дернул, и ледяная когтистая лапа вновь больно сжала сердце. Потому что кукла сказала совсем другие слова.
***
Я больше никогда не был в родном поселке. Все происшедшее давно уже позабылось, перестало казаться реальным и вспоминается, словно дурной сон.
Изредка ко мне заезжает Николай, и мы засиживаемся с ним до утра: пьем и беседуем обо всем. Недавно он рассказал мне, что жители поселка стали часто встречать в лесу маленькую девочку. Не находили ли они ее куклу, спрашивает девочка. Она потерялась, говорит девочка и улыбается.
Когда я вспоминаю об этом, мне становится очень холодно, тогда я достаю с антресолей коробку со старой куклой и слушаю ее мертвый голос.
— Я приду за тобой, — говорит кукла.
Автор: Алексей Гулянский