Запись номер один! Мною и моим ассистентом (который сейчас говорит «от ассистента слышу», за что будет разжалован до лаборанта) была обнаружена некая таинственная и зловещая аномалия. Описание диспозиции. Я живу на двенадцатом этаже шестнадцатиэтажного дома, а прямо напротив, через дорогу с трамвайными путями, стоит 26-этажная свечка, откуда ведет наблюдения мой лаборант Денис. Расстояние между домами, если верить картам 2GIS, составляет 156 метров ровно.
Что за аномалия?
Чуть в стороне от моего подъезда в трамвайные пути врезается еще одна пара рельс с трамвайного круга, и я не знаю, насколько это нормально, но трамваи почти каждый раз искрят, когда проезжают эту точку. А трамваев тут ходит много. Вспышки короткие и не особо яркие, но если смотреть не на трамваи, а на дома, то на доли секунды они отчетливо освещаются синим, даже те, что стоят подальше. Светится весь фасад.
Описание аномалии: ХЗ. Серьезно, хз, но она обладает некоторыми стабильными свойствами. Например, ее становится видно только после наступления сумерек, в свете электрических вспышек от трамваев. Выглядит это стремно.
* * *
Продолжаем описание аномалии. Ден сравнил ее с плотным облаком угольной пыли, которая не оседает. Снять на фотик со вспышкой не получилось, на видео с телефона не разглядишь, и невооруженным взглядом тоже ничего не видно. Представьте: вы смотрите на дом напротив, все вокруг коротко мигает синим как от микро-молнии или слабенького стробоскопа, и в этот момент становится видно, что вокруг крыши и верхних этажей колышется что-то типа темной полупрозрачной вуали без строгих очертаний. Не очень заметно, если не знать, что искать. Штука эта окутывает верхушку дома слоем толщиной метров в пять, при сильном ветре не рассеивается. То есть это не дым от бомжей, жгущих на крыше рубероид. Вообще-то, колышется вуаль или нет — неизвестно, так как искры слишком короткие. Но это совершенно точно не обман зрения, мы оба это видели с моего балкона и с земли.
Очевидный эксперимент — найти сварочный аппарат или другой способ длительное время поддерживать электрическую дугу. Боюсь только, батя не одобрит таких экспериментов.
* * *
Важно подгадать момент, когда уже достаточно темно, чтобы дома освещались разрядами, но небо еще светлое, чтобы на его фоне было заметно марево. Иногда (когда проезжают сцепленные два трамвая) вспышка получается двойной, так что да, аномалия колышется, судя по всему, или по крайней мере, движется. Точнее не сказать. Мы с Деном скинулись на бинокль. Тайком от отца рассматриваю это марево, пытаясь разобрать детали, но увеличение так себе. В окнах тоже пока ничего особо интересного, но я не теряю надежды, хе-хе-хе.
Ден пытается наблюдать со своего балкона, делая донесения по рации, но наблюдений почти никаких нет. Его окна выходят на меня, а основная часть этой штуки, похоже, собралась на дальней стороне здания. Оно по нему словно бы растеклось, но там почти нет освещения, так что даже с земли смотреть без толку.
Может, ей не нравится электричество? Или не нравится, когда её видно?
* * *
Батя спалил меня с биноклем и врезал, бинокль отобрал. Я не спорил, что искал в окнах голых баб. Во-первых, не отказался бы. Во-вторых... Самый сложный вопрос: как и кому об этом рассказать, чтобы не улететь следующей же каретой в Кащенко? Батя точно не вариант, родители Дена тоже. Есть ли в их доме достаточно поехавший жилец, чтобы нас выслушать? А смысл? Этой штуке может быть нормальное объяснение, мы все же не в Сталкере.
* * *
Эта хрень увеличивается. Она выпускает «побеги» этой своей объемной темной мути. Побеги ползут по стыкам плит, образуют полипы неопределенной формы, те пухнут и захватывают этажи, уже полностью укутаны этажи с 26 до 18. Оно не газообразное, а материальное, только почти невидимо.
На что-то это похоже. На то, что дом кто-то медленно жрет. По словам Дена, в квартире и подъезде начало вонять мокрыми гнилыми тряпками и канализацией. Запах слышат все.
* * *
Теперь это похоже на тень гигантского насекомого, скрутившую дом. На ум приходит сколопендра, но из общего у них только запредельная омерзительность. А общего с насекомыми, вообще говоря, — только полная нечеловечность твари. Это тварь? Или стихия, или что? Я объясняю это так. Нет аналогов, нет точной формы для этого. Есть только эмоциональное восприятие, переживание от взгляда на мерцающую в синих вспышках структуру, облепившую огромное здание. Для описания этого переживания мозг предлагает те ассоциации, которыми владеет. Тоска. Мертвые зверьки в сухой траве. Неизбежность. Пыльная пустыня под палящими небесами. Отчаяние без надежд. Гниль и мусор на дне грязной ямы.
Мама.
* * *
Еще на ум приходят слова «психиатрия» и «галлюцинации», но я далек от того, чтобы не верить своим глазам. И да, я ведь не один. Денис паникует и готов поговорить с предками. Цель — убедить временно съехать. Он сам понимает, что затея пустая, но оно выползло из-за дома и более не выглядит безопасным. Выглядит омерзительным... и очень тоскливым, как абсолютно неотвратимый конец чему-то живому. Так выглядела мама в последние дни в больнице. Если бы смерть, в ее абстрактном понимании, воплотилась, она выглядела бы не как мрачный жнец, а именно вот так. Олицетворенная Энтропия.
Мне больше не хочется встречаться с Денисом и даже здороваться с ним. Вдруг это каким-то образом заразно. Рукопожатие оставляет неприятное липкое ощущение на пальцах. Он как бы уже не отсюда. Не знаю, что это должно означать. Вечерами выходить на балкон я перестал. Я не хочу больше смотреть. Когда я смотрю на это, мне хочется плакать.
----
Заметки выше я написал на листах из блочной тетради (есть у меня привычка писать от руки). Стопку листов — я перенес сюда не все заметки, остальные там такие же, но местами много личного — я нашел на той неделе в ящике стола, пока искал сменные стержни для карандаша. Я не помню, как клал их туда, и не помню, как писал.
Я очень испугался. Был в ужасе: мой почерк, мои листы, моя самая настоящая шизофрения. Возможно, на почве смерти матери в прошлом году, хотя я и думал, что пережил все причитающееся. Мать все чаще и чаще появлялась в заметках ближе к их концу, а еще там были следы воды на бумаге, напоминающие слезы. Я недавно видел фильм про Джона Нэша, безумного математика, и отчаянно не хотелось стать таким.
Отец помнит, как отобрал бинокль и дал мне по шее, но никакого Дениса. Что еще хуже, Дениса не помню я. Такого одноклассника у меня нет, да я и не знаю точно, был ли он моим одноклассником согласно написанному бреду. Я не смог его даже описать, потому что вся информация, которая у меня есть о нем, — вот эти записки. И если этого недостаточно, то напротив нашего дома, напротив моего балкона, через дорогу, ничего нет. И не было никогда 26-этажного дома, а есть только пустырь, где местные, включая батю, паркуют на ночь машины, а за пустырем начинается длинный... бульвар, наверное, узкий парк с дорожками. С моего балкона видно весьма далеко, красивые закаты, и никакого дома, где жил бы мой воображаемый друг и одноклассник Денис. Но листы, которые я держу, написаны моей рукой.
Выходя на балкон вечерами (а трамваи действительно ходят тут допоздна, никогда не обращал особого внимания), я ждал синих вспышек и смотрел по сторонам, ложась животом на подоконник. Ни намека. Ни аномалии. Ровным счетом ни черта; и целые страшные сутки я провел в комнате, сидя на кровати, сжимая виски до боли и темноты в глазах. Готовясь подойти к папе со словами «кажется, я сошел с ума» и протянув мятые листы.
И вот почему я этого не сделал.
Первое. Отмеряя на картах 156 метров от своего дома, я случайно протянул отрезок сильно дальше, чем нужно. Он ни во что не уперся. Я проверил все картографические сервисы, но везде... Скажем так, мы живем на юго-западе города, не очень-то далеко от центра. Тут повсюду плотная застройка, но сквозь весь город на север от нашего дома пролегает то, что вернее всего можно назвать просекой. Парки, пустыри: никаких построек крупнее гаража на всем протяжении двадцати километров, а возможно, и больше. Прямая как стрела линия без домов может уходить далеко на север, если у вас достаточно воображения, чтобы это представить. Очень далеко. Скажем, за полярный круг? Я намерен проверить. Может, получится вычислить скорость передвижения этой твари. Может, удастся убедить отца.
Второе. Перечитывая листы, наткнулся на упоминание о рации. У меня никогда не было рации, но если предположить, что у меня есть живущий неподалеку хороший друг, я бы почку отдал за рацию, чтобы всегда быть на связи. Рация нашлась в том же ящике стола, засунутая чуть глубже. Дешевый одноканальный уоки-токи, пластиковая игрушка, но на расстоянии в 156 метров должна работать безупречно. Если предположить.
Сегодня, когда стемнело, я включил рацию, сел на балконе и начал слушать эфир. Ждать долго не пришлось. Эти звуки, они слышны только когда трамвай проезжает стрелку, и место контакта с проводами искрит. Короткие обрывки звуков, никаких отдельных слов или слогов; я решил было, что не смогу их идентифицировать, когда до меня дошло: это человеческий плач. Всхлипы, тихий плач, но не рыдания, нет. Так звучит только бесконечно скорбящий человек, где бы он ни находился сейчас. Абсолютное горе. Отчаяние без надежд. Слезы навернулись и на мои глаза, сердце сдавила показавшаяся странно знакомой глухая боль. Вспомнилась мама. Руки мои опустились, рация выкатилась на ковер.
Прости меня, Денис.
А еще в квартире стало неприятно пахнуть, словно давно засорившейся раковиной.
То, что забирает
Запись номер один! Мною и моим ассистентом (который сейчас говорит «от ассистента слышу», за что будет разжалован до лаборанта) была обнаружена некая таинственная и зловещая аномалия. Описание диспозиции. Я живу на двенадцатом этаже шестнадцатиэтажного дома, а прямо напротив, через дорогу с трамвайными путями, стоит 26-этажная свечка, откуда ведет наблюдения мой лаборант Денис. Расстояние между домами, если верить картам 2GIS, составляет 156 метров ровно.
Что за аномалия?
Что за аномалия?