Они мучили вас уже много раз, но каждый раз стирали вам память
Барбара стрелой вылетела из спальни прямо в объятия Даррена. Он поймал её и прижал к себе.
— Что случилось? — спросил он. — Что такое?
— Там кто… кто-то под кроватью!
— Ой. Прости. Она тебя напугала? Это же Джойс!
— Джойс? — Барбара выбилась из рук Даррена и изумленно посмотрела на него. — Но ты же говорил, что она умерла!
— Ну да, так и есть. Или ты думаешь, я бы женился на тебе, если бы у меня всё еще была жена? Как я и говорил, аневризма сосудов головного мозга, три года назад…
— Но она у тебя под кроватью!
читать дальше
— Конечно. Пошли, я тебя представлю.
Даррен взял Барбару за руку и повел в спальню. Она нетвердой походкой пошла рядом. На полу возле кровати лежал её чемодан — единственный, что она брала с собой в медовый месяц, и распаковала вещи этим вечером после душа с Дарреном. Даррен решил унести чемодан с глаз долой.
— Нельзя хранить багаж под кроватью, — пояснил он. — Вынесу его в гараж.
Барбара стояла, дрожа и задыхаясь в новом шелковом кимоно, пытаясь удержаться на ногах, пока Даррен переносил её чемодан к двери. Он вернулся, присел на корточки и вытянул Джойс из-под кровати.
— Дорогая, знакомься, это — Джойс.
Джойс лежала неподвижной на ковре, уставившись широко раскрытыми глазами в потолок. Её губы растянулись в улыбке, выставляющей напоказ края её ровных белых зубов. Пучки каштановых волос спадали ей на лоб. Густые косы свисали с её головы, как яркое шелковое знамя, что протянулось до её правого плеча. Ноги были прямыми, лишь немного расставленными в разные стороны. На ногах ничего не было.
Из одежды на ней было лишь неглиже, весьма откровенное, с узкими бретельками и глубоким вырезом. Оно было таким же коротким, как то, что Барбара надела для Даррена в первую брачную ночь, и таким же прозрачным. Из-за того, что Даррен вытянул ее из кровати, неглиже выкрутилось и обнажило правую грудь.
Улыбаясь Барбаре из-за плеча, Даррен спросил:
— Разве она не красавица?
Барбара лишилась чувств.
Очнулась она, лежа в кровати. Даррен сидел рядом, на краю, его лицо выглядело обеспокоенным, а рука под кимоно нежно поглаживала ее бедро.
— Ты в порядке? — спросил он.
Она повернула голову.
Джойс стояла возле кровати, в шести футах от нее, все так же улыбаясь. Ее ночнушка слегка колыхалась от ветерка из окна. Пусть ее тонкая ткань ничего не скрывала, по крайней мере, теперь ее подправили, и грудь больше не выглядывала наружу.
Фигура у нее получше, чем у меня, подумала Барбара.
Она красивее, чем…
Барбара хмуро посмотрела на Даррена. Она старалась сдержаться, но голос ее прозвучал высоко и по-детски, когда она спросила:
— Что происходит?
Даррен пожал плечами. И провел руками по ее бедру.
— Нет причин расстраиваться. Правда.
— Нет причин расстраиваться? У тебя под кроватью чучело твоей мертвой жены… еще и в такой одежде!
Он нежно улыбнулся.
— О, это не чучело. Она лиофелизирована. Я нашел место, где сушат мертвых домашних животных, и… Она прекрасно выглядит, правда?
— О Боже! — прошептала Барбара.
— А это — ее любимая ночная рубашка. Я не вижу причин отнимать ее, но если ты считаешь, что ей лучше носить что-нибудь поскромнее…
— Даррен. Она мертва.
— Ну конечно.
— Мертвецов хоронят. Или кремируют. Их… не держат дома.
— А почему бы и нет?
— Так просто не делается!
— Ну, если бы я не мог сохранить её такой красивой, думаю, были бы причины от неё избавиться. Но ты взгляни на неё.
Барбара решила не делать этого.
— Она такая же, как в день смерти. От неё не пахнет. В чем проблема?
— В чем проблема? Проблема?
— Не вижу никакой проблемы.
— Она была здесь… в твоём доме… всё это время?
— Естественно.
— Под кроватью?
— Ну только когда я ожидал, что ты придешь. Я боялся, что тебе это не очень понравится, поэтому решил её спрятать.
— Под кроватью? Когда я была здесь? Все те ночи, что я провела здесь, она была… О Боже! Этот труп был здесь под кроватью, когда мы…
— Не просто труп. Моя жена.
— И поэтому ты считаешь это нормальным?
— Она была моей женой, дорогая. Что я должен был сделать, выкинуть её как старые туфли? Я любил её. Она любила меня. Почему мы должны были расставаться только из-за того, что её жизнь оборвалась? Без неё я был… был таким… таким одиноким. И взгляни на это с её точки зрения. Думаешь, ей бы понравилось, если б её закопали в землю? Или сожгли? Господи Боже, да кто бы пожелал себе такую судьбу? Вместо этого она здесь, в своем собственном доме, со своим мужем. Разве это не то, чего хотелось бы тебе самой? Правда? Я бы хотел этого. Я бы поступил так и с тобой, если бы, Господи прости, ты умерла раньше, чем я. Так мы всегда были бы вместе.
— Думаю, — пробормотала она, — так было бы лучше, чем… чем это все.
— Несомненно.
— Но ты должен был сказать мне об этом.
— Я ждал подходящего момента. Прости, что тебе пришлось узнать об этом именно так. Она, наверное, повергла тебя в настоящий шок.
— Да, скажу я тебе.
— Но ты хорошо с этим справилась. Ты — умница, — с этими словами он распахнул ее кимоно.
— Даррен! — она быстро прикрылась. И посмотрела на Джойс. По виду которой нельзя было сказать, что она подглядывает. Взгляд бывшей жены был устремлен не на Барбару, а на открытое окно над кроватью, вид которого, казалось, развлекал ее.
— Ну же, — сказал Даррен. — Расслабься.
— Но Джойс…
— Она не может видеть, что мы делаем, она же мертвая!
— Какая мне разница? Не перед ней. Ни за что.
— Ты ведешь себя глупо.
— Глупо? Черт возьми!
— Тссс, тссс. Успокойся. Все хорошо. Я о ней позабочусь. — Даррен низко наклонился, приподнял краешек кимоно, обнажив низ живота, нежно поцеловал ее туда, и перелез через кровать. Встав перед Джойс, он снял свою велюровую пижаму.
— Ты же простишь меня? — спросил он, и накрыл ее пижамой.
Отошел. Посмотрел на Барбару. Улыбнулся.
— Так лучше?
— А не мог бы ты вынести ее в коридор или еще куда-нибудь?
Даррен, казалось, расстроился.
— Это некрасиво. Это и ее спальня тоже, ты же знаешь. Я не могу просто так вынести ее отсюда.
Барбара вздохнула. Эта ночь должна была стать первой, которую они провели бы как муж и жена. Она не хотела поднимать шум. Кроме того, это действительно было не так плохо, ведь лица Джойс не было видно.
— Ладно, — сказала она.
— Я могу снова положить ее под кровать, если ты…
— Нет, все в порядке.
Под кроватью она была бы гораздо ближе. Прямо под ними, как тогда, когда они занимались любовью. Ужасно.
Даррен повернулся к выключателю.
— Нет, не выключай свет.
— Ты уверена?
— Я не… хочу быть с ней в темноте.
— Как скажешь, дорогая.
Когда он вернулся в кровать Барбара, приподнялась и сняла кимоно. Потом она взглянула на Джойс, улеглась и закрыла глаза.
Даррен залез на Барбару и поцеловал ее в губы.
— Я так горжусь тобой, — шепнул он.
— Я знаю. Я — умница.
— Так и есть. На самом деле.
Барбара ничего не могла поделать — каждый раз, как Даррен целовал ее, ласкал ее или входил в нее, она поглядывала на Джойс. Его вторую жену. Его мертвую жену. Лежащую здесь, накрытую пижамой. Которая была натянута не настолько низко, чтобы скрыть, как ее прозрачная ночнушка, колыхаясь на ветру, касалась темного пучка волос у нее между ног.
Он занимался с ней любовью, подумала Барбара. Здесь, на этой самой кровати.
Знает ли она? Знает ли она, что он занимается сейчас этим со мной, прямо перед ней? Ревнует?
Не выдумывай.
Барбара попыталась стряхнуть эту мысль с себя. Но не смогла.
Выбрав подходящий момент, она изобразила оргазм.
Даррен некоторое время приходил в себя. Скоро после того, как он снова задышал ровно, Даррен прошептал:
— Видишь, все было хорошо.
— Ага.
— Она же тебя не беспокоила, да? Джойс, я имею в виду.
— Нет, на самом деле.
Ложь. А почему бы и нет?
— Готов поспорить, что с ней тебе было лучше. Мне было.
«О Боже», — подумала Барбара, но вслух сказала:
— Не знаю. Может быть.
Через некоторое время Даррен сказал:
— Может, теперь я могу выключить свет?
— Нет, не выключай.
— Ты же уже не боишься?
— Немножко.
— Ну хорошо. Я уверен, что ты уже немножко к ней привыкла.
Я никогда к ней не привыкну, сказала Барбара про себя. Никогда.
* * *
Даррен скоро уснул. Барбара тоже старалась, но не могла уснуть из-за мыслей, что переполняли ее голову. Она только что вышла замуж за человека, который держал свою мертвую жену у себя в спальне. И ему это нравилось. И явно заводился, занимаясь любовью, от того, что она рядом.
Ужасно. Отвратительно.
Но мысли о том, как все изменится, когда она избавится от Джойс, успокоили Барбару. Успокоили настолько настолько, что она почти смогла уснуть.
Но каждый раз, погружаясь в сон, она просыпалась в тошнотворном ужасе и должна была посмотреть. Чтобы убедиться, что Джойс не двигалась, не стянула пижаму с головы, не подползла ближе к кровати.
Эта сучка, казалось, лежала там же.
Естественно.
Все, что, казалось, было в движении — ее ночнушка, что колыхалась от легкого ветерка, и касалась ее живота, кудрей на лобке и бедер.
Когда Барбара проснулась, комната была залита солнечным светом. Она уснула, в конце концов. Все-таки. Несмотря на Джойс.
Джойс.
Она не хотела ее видеть, и уставилась в потолок, сопротивляясь искушению взглянуть, и пыталась наслаждаться теплым ветерком, ласкающим ее тело.
Я не могу провести еще одну ночь в комнате с ней, подумала Барбара. Просто не могу. Я должна заставить Даррена прислушаться ко мне.
Она повернула голову к другой половине кровати.
Даррена не было.
Нет! Что, если он забрал свою пижаму? Что, если она не накрыта?
Барбара поспешно повернулась в обратную сторону.
Джойс тоже не было.
Где она?
Барбара вздрогнула. С глухо стучащим сердцем она осмотрела комнату. Никаких следов тела. Она слабо выдохнула и наполнила легкие сладким утренним воздухом.
Она не здесь. Может, Даррен опомнился и…
Она похолодела внутри, и по коже побежали бумажки.
Он положил ее под кровать!
Стоная, она бросилась прочь с матраса в середину комнаты. Там, на безопасном расстоянии, она встала на четвереньки, и заглянула в пустоту под кроватью.
Джойс нет.
Слава Богу.
Но где же она? Что Даррен с ней сделал?
По крайней мере, она не здесь. Это главное.
Потихоньку успокаиваясь, Барбара поднялась на ноги.
Она все еще дрожала, покрывшись гусиной кожей.
Я не могу так жить, подумала она, возвращаясь в кровать. Она надела свое шелковое кимоно, закуталась в него поуютней и завязала пояс. Потом повернулась к шкафу — хотела взять домашние тапочки.
А что, если Джойс там?
Она посмотрела на запертую дверь. И решила, что лучше ей оставаться запертой. Она может обойтись без тапочек.
Направляясь к двери спальни, она заметила, что ее чемодана не было на месте. Даррен, наверное, вынес его в гараж.
Может, он и Джойс вынес в гараж.
Если бы.
Держи карман пошире.
Она остановилась в дверях, вытянулась вперед и посмотрела по сторонам. Коридор чист. Устремилась в ванную. Ее дверь была открытой. Никаких следов Джойс. Пережила несколько неприятных секунд, подходя к ванне. Но ванна была пустой. Барбара вздохнула, немого расслабившись.
Воспользовалась туалетом, умылась, почистила зубы, присела на край ванны и попыталась набраться смелости покинуть свое убежище в ванной.
Это сумасшествие, сказала она себе. Почему я должна бояться Джойс? Она ничего не может мне сделать. Ничего не может сделать, но сводит меня с ума. Из-за нее я думаю, что вышла замуж за психа.
Он не псих. Он заботится о ней, это все. Не может с ней расстаться.
Черт бы побрал это все!
Он еще как с ней расстанется, черт возьми! Или я, или она.
Правильно. Что я буду делать? Куда пойду? Я оставила свою квартиру. Я уже ушла с работы, ради Бога! Будто я всегда смогу найти…
Почему я должна уходить? Она мертва.
Нужно просто поговорить с Дарреном. Если он ко мне прислушается и уберет ее куда-нибудь, все будет в порядке.
Барбара заставила себя выйти из ванной. Когда она шла по коридору, кто-то вышел из спальни. Она вздрогнула перед тем, как поняла, что это Даррен.
Он уже оделся. Н нем была одна из тех ярко-красных гавайских рубашек, которые они купил на Мауи. Рубашка свободно болталась над шортами. Под шортами виднелись загорелые ноги, а под ними — белые носки «Рибок».
— Доброе утро! — сказал он, и поспешил к ней. — Ты что там, спала?
Она очутилась в его руках, крепко обняла и поцеловала. «Мой Даррен», — подумала она.
Он был таким крепким, таким теплым, таким уютным.
Когда они выпустили друг друга из объятий, Даррен сказал:
— У меня для тебя сюрприз.
— Ты убрал Джойс в кладовку?
Его улыбка погасла.
— Не глупи. Я съездил за пончиками. Кленовые пончики!
Он знал, как Барбара любит кленовые пончики. Но она лишь смогла выдавить без особого энтузиазма:
— О, здорово!
Взяв за руку, Даррен повел ее на кухню. На столе уже стоял кофе, и была тарелка с пончиками, четыре из которых были с кленовой глазурью. В углу, улыбаясь, и уставившись на Барбару, как только она вошла, стояла Джойс.
Ее волосы были собраны конским хвостиком. На ней была чистая белая блузка, через тонкую ткань которой едва выглядывал черный бюстгальтер. Блузка была аккуратно заправлена под эластичный пояс ее блестящих голубых шорт. Еще на ней были белые носки и голубые кроссовки «Эл Эй Гир».
— Ты переодел ее, — пробормотала Барбара.
Даррен усмехнулся.
— Ну не сама же она переоделась.
— Почему?
— Разве это не очевидно? — он тихо засмеялся и поднял кофейник.
— Я имею в виду, зачем ты ее одеваешь?
— Ну, было бы некрасиво, если бы она весь день ходила в ночной рубашке. — Он наполнил чашки кофе и поставил их на стол. Пододвинул стул Барбаре.
— Я присяду здесь, — сказала она. И заняла место на противоположной стороне стола. Чтобы не поворачиваться спиной к Джойс. И приглядывать за ней.
Даррен присел на стул, предназначавшийся Барбаре и отхлебнул кофе.
— Вообще-то, некоторое время я держал Джойс в купальном халате, в самом начале. Я думал, зачем мне лишние хлопоты с ее переодеванием? Но это расстраивало меня. Дни и ночи она проводила в этом халате. Из-за этого она выглядела… ну, не знаю… как инвалид.
Вместо того, чтобы поддаться искушению высказать замечание, Барбара вцепилась зубами в пончик.
— И я решил начать переодевать ее. Снять этот надоевший старый халат, и надевать на нее… ну, то, чего требовали обстоятельства. Ночную одежду — ночью, повседневную — днем, одно из ее стильных бикини — когда мы выходим к бассейну… ей всегда нравилось отдыхать со мной у бассейна, хотя она и не очень любит плавать. Для более торжественных случаев — дней рождения, Дня благодарения, и всякого такого — красивое вечернее платье. То, что казалось подходящим.
Улыбаясь, он вцепился в желейный пончик.
— Как будто у тебя кукла Барби в натуральную величину.
— Ты — моя кукла Барби, — сказал он с набитым ртом. Его губы были покрыты сахарной пудрой и красным желе. — А она — моя кукла Джойси.
Джойс улыбалась, смотря на Барбару.
— Тебе не… трудно ее одевать? Ну, она же не сгибается.
— О, мы справляемся. Что-то надеть проще, что-то — сложнее, но мы делаем все, что можем.
Барбара попыталась откусить еще кусочек пончика. Но он был бы словно ком грязи в ее горле, как и первый, и не пошел бы в горло. Она положила пончик и отпила немного кофе.
— Что-то не так с твоим пончиком?
— Нет, он хороший, — тихо сказала она.
Озабоченно нахмурившись, он слегка подался вперед.
— Это из-за Джойс?
— Ну конечно, из-за Джойс. О чем ты думаешь?
— Мы же разобрались со всем этим прошлой ночью, дорогая. Я думал, ты поняла.
— Боже мой, ты одеваешь ее будто она настоящая.
— Она и есть настоящая.
— Но она мертва! Ты таскаешь ее из комнаты в комнату. Одеваешь. Надеваешь на нее бюстгальтер. И трусики, наверное, тоже, судя по всему.
— А тебе было бы лучше, если бы она была без трусиков?
— Было бы лучше, если бы ее здесь не было.
Кивая, он разжевал, проглотил. Отхлебнул кофе.
— Ты к ней привыкнешь. Когда ты познакомишься с ней поближе, я уверен, ты…
— Я хочу, чтобы она убиралась отсюда.
— Из кухни?
— Из этого дома. Желательно на долбаное кладбище.
— О, дорогая. Ты расстроилась.
Печаль на его лице отразилась болью в ее сердце.
— Прости, — пробормотала она. Да. Я люблю тебя. Но Джойс…
— Она пугает тебя, да?
Барбара кивнула.
— Она не укусит, ты же знаешь.
— Знаю.
— Она вообще ничего не делает.
— Она смотрит на меня.
— Это всего лишь стеклянные глаза, — пояснил Даррен.
— Не ее?
— Ее глаза не выдержали… процедуры. Но если они тебя беспокоят… Вернусь через секунду, — он оттолкнулся от стола и быстро вышел из кухни.
* * *
Когда он ушел, Барбара принялась изучать лицо Джойс. Стеклянные глаза. Они выглядели как настоящие. Слишком настоящие, слишком яркие и проницательные. Стало ли Барбаре легче оттого, что она узнала, что они ненастоящие? На несколько мгновений она подумала, что это так.
Это не глаза Джойс.
Это не ее мертвые глаза. Просто пара блестящих стеклянных шариков, вставленных в углубления.
Углубления.
На самом деле, у Джойс не было глаз. Их выдавили? Вытащили? Вынули с помощью хирургических щипцов? Или они высохли во время «процедуры» и выпали?
Эти прекрасные, живые глаза, внимательно смотрящие на макушку Барбары, были кусочками стекла, воткнутыми в дырки.
Выпадают ли они?
Бывает ли, что Даррен с любовью вынимает их время от времени, чтобы почистить?
Барбара уставилась на Джойс. Нет глаз. Боже. Это — не ее глаза. Просто крышечки. Колпачки, вставленные туда чтобы скрыть пару отвратительных впадин.
Почувствовав омерзение. она отвернулась. Спасибо, что сказал мне, Даррен. Спасибо большое.
— А вот и мы, — сказал Даррен, с шумом ввалившись на кухню. — Это будет то, что доктор прописал. — Он поцеловал Барбару в макушку головы и быстро обошел стол.
Она посмотрела как раз вовремя, чтобы увидеть, как он натягивает солнечные очки на лицо Джойс. Они были очень похожи на те, что носил патрульный, который остановил Барбару в прошлом месяце за то, что она нарушила, пересекая линию на трассе в Санта-Монике. Проволочная оправа, стекла в форме капли с серебристой отражающей поверхностью.
— Как тебе это? — спросил Даррен. Отступив на шаг, он восхищенно оценил произведенный эффект. — Так она выглядит довольно стильно, правда?
«Теперь я не могу сказать, куда она смотрит», — подумала Барбара. Но она не хотела обижать Даррена. Он старался помочь.
— Так намного лучше.
Может, так и на самом деле лучше, сказала она себе. Сейчас хотя бы ее глаз не видно. Может, я смогу забыть о них. Забуду, что это не глаза, а просто колпачки, скрывающие впадины.
Даррен сел к столу, явно довольный собой.
— У каждой проблемы есть решение.
— Думаю, что это так, — сказала Барбара. Она взяла пончик и заставила себя есть.
Когда Даррен спросил, как она хотела бы провести этот день, Барбара предложила пойти на пляж.
— Великолепная идея, — выпалил он. — Это будет так, словно у нас все еще медовый месяц.
— Только мы вдвоем, да?
— Конечно.
— Ты же не хочешь взять её с нами?
— Джойс будет хорошо здесь, — он подмигнул. — Она на самом деле очень домашняя девочка.
В спальне Барбара завязала своё бикини, сверху одела блузку и шорты, и обула сандалии. Даррен вошел, когда она застилала постель.
— Я возьму полотенце и все такое, пока ты переоденешься, — сказала она.
— Я буду готов через секунду, — ответил он и подмигнул.
Перед уходом Даррен перенес Джойс в гостиную, положил её на диван, сунул подушку под голову и снял с неё туфли.
— Тебе удобно? — спросил он.
Даррен хлопнул Джойс по ноге, забрал пляжную сумку у Барбары и пошел к выходу.
* * *
Было прекрасно уйди из дома. Подальше от Джойс. На пляже они побродили по побережью, взявшись за руки. Расстелили полотенца на песке, натерли друг друга кремом от загара и лежали неподвижно под горячим солнцем и успокаивающим бризом.
Измученная почти бессонной ночью, Барбара спокойно задремала.
Позже, они опробовали пирс. Ходили по сувенирным магазинам. Покатались на бамперных машинках. Даррен попал мячом в корзину, и выиграл ей пушистого розового плюшевого мишку. Они ели жареных моллюсков и домашние картофельные чипсы на скамейке высоко над океаном.
Потом они вернулись на песок. Снова расстелили полотенца, улеглись, и Барбара снова заснула.
Она проснулась, когда Даррен поцеловал её плечо.
— Нам уже пора идти.
Её желудок скрутило, он завязался узлом, повис ледяной глыбой.
— Не сейчас.
— Мы же не хотим сгореть.
— Мы не сгорим. Крем…
— Всё равно. Нам нужно возвращаться.
— Еще рано.
Он посмотрел на часы на запястье.
— Четвертый час.
Она кивнула и заставила себя улыбнуться.
Улыбка стала искренней, когда она натягивала шорты.
— Я знаю, давай пойдем в кино!
— Кино?
— Ага. Дневной сеанс. Будет здорово!
— Ну…
— Пожалуйста! Это наш последний день вместе перед тем, как… как тебе нужно будет идти с утра на работу. Мы ничего не сможем делать вместе до следующих выходных. Пожалуйста!
— Конечно, почему нет?
Они вернулись в машину, поехали на стоянку возле торгового центра на Третьей улице и пошли в кинотеатр. Один из шести фильмов, что там показывали, по расписанию начинался через пятнадцать минут. Даррен купил билеты, и они вошли.
Скоро кинотеатр погрузился во тьму. И слишком скоро фильм закончился.
— Несомненно, будет прекрасно вернуться домой и принять душ, — сказал Даррен, когда они шли по вестибюлю. Он шлепнул Барбару по попке. — Вместе.
— Может, останемся и посмотрим еще один фильм?
— Правда, дорогая, я думаю, одного достаточно.
— Пожалуйста! Ты же знаешь, как я люблю кино.
Он улыбнулся.
— А как тебе такое? Мы заскочим в видеопрокат по пути и возьмем пару фильмов на ночь?
Барбара вздохнула. Она не хотела ничего начинать.
— Хорошо. Если ты так хочешь.
И они поехали в видеопрокат.
Барбара изучала полки с записями, покачивая головой, не желая делать выбор. Снова и снова она находила причины, чтобы не соглашаться на фильмы, которые предлагал Даррен. Этот она уже видела, название этого звучит не очень хорошо.
— Не волнуйся, — говорила она несколько раз. — Мы найдем что-нибудь. Здесь точно должно быть что-нибудь подходящее.
И они искали дальше.
Ей удалось растянуть поиски больше чем на час. Наконец, Даррен сказал:
— Давай просто возьмем парочку. Я умираю от голода.
Барбара взяла два фильма, которые приметила с самого начала.
* * *
В машине она сказала:
— Почему бы нам не перекусить перед тем, как мы поедем домой?
— Возьмем с собой?
— Я бы поела в ресторане. Так намного веселей.
— Посмотри, как мы одеты.
— А мы поедем в какое-нибудь место попроще. «Джек ин зе Бокс» или «Бургер Кинг». Что-нибудь в этом роде?
Даррен поехал в «Бургер Кинг». Они присели за столик. Медленно расправляясь со своей трапезой, Барбара пыталась придумать еще какой-нибудь способ отдалить возвращение домой.
«Бросай это, — наконец подумала она. — Я задерживала его настолько долго, насколько могла, не вступая в перепалки. Мы не можем гулять вечно. Может, стоит уже смириться.»
Так что, когда с едой было покончено, они забрались в машину и поехали в сумерках домой.
Где их ждала Джойс.
«Может, нам повезет, — подумала Барбара, — и, пока нас не было, дом сгорел дотла.»
Держи карман пошире.
Они обогнули угол и увидели дом. Дом стоял там же по-прежнему.
— Тебе понравилось? — спросил Даррен, сворачивая на подъездную дорожку к дому.
— Прекрасно. Я даже расстроилась, когда это кончилось, честно.
— Ничего не кончилось, дорогая.
Он остановил машину, потянулся к Барбаре и погладил её по голове.
— Наша совместная жизнь только начинается. У нас будет очень много хорошего вместе.
— Я тоже так думаю.
— Не сомневайся.
Барбара последовала за ним в дом. Даррен взял пакет с видеокассетами в гостиную и положил его в ногах Джойс.
— Она же не будет должна смотреть кино с нами? — спросила Барбара.
— Не мог бы ты, может быть, унести её в другую комнату?
— Я бы мог. Но чем раньше ты к ней привыкнешь, тем лучше. Ты так не думаешь?
— Я не думаю, что вообще когда-нибудь к нему привыкну.
— О, ты привыкнешь, привыкнешь. Просто нужно время. А сейчас иди в душ. Я буду через минуту.
Он подмигнул, наклонился, скользнул руками под Джойс и поднял её с дивана.
Сердце Барбары забилось сильнее.
— Куда ты её несешь?
— В комнату для гостей, — он усмехнулся. — Нужно снять её дневной наряд.
Барбара поспешила удалиться от них и закрылась в ванной. Дрожа, она разделась.
Дневной наряд, подумала она.
Он раздевает её. Потом прискачет сюда и будет трогать меня.
Вот что он думает.
Она нажала кнопку звонка, вошла в кабинку и повернулась к душу.
Ему просто придется выбирать, подумала она, регулируя краном напор воды. Джойс или я. Другого не дано.
Что, если он выберет её?
Я не могу его потерять. Только не из-за проклятого трупа!
Вздыхая, Барбара пошла к двери и открыла. Она забралась в кабинку и задвинула стеклянную дверь. Горячая струя была прекрасной, брызгая ей в лицо и голову, и скользя по телу вниз.
«Его руки будут чистыми, — сказала она себе. — Они будут полностью в мыле, когда он будет натирать меня. На них не будет Джойс».
Но она будет ждать, когда мы выйдем.
В своей маленькой ночнушке, через которую все видно.
Боже!
Будет там в своей ночнушке и солнечных очках, пока мы смотрим кино. А потом — возле кровати, когда мы будем заниматься любовью.
С меня хватит!
Может, мне стоит перестать подпускать его к себе, пока она здесь?
Нет, он мне этого не простит. Я не могу ничего сделать, чтобы заставить его избавиться от Джойс. Он будет вечно злиться на меня за это. Нужно, чтобы он сам так захотел.
Если бы она не сохранилась так хорошо! Если бы она гнила или воняла. Он бы точно не держал её здесь.
А что если я завтра пойду на рынок, пока он на работе, куплю какого-нибудь по-настоящему вонючего сыра, и запихаю ей кусочек в рот? Засуну ей его во всё?
Фу! Мне придется прикасаться к ней.
Для этого всегда есть перчатки.
Даррен подумает, что она портится.
И избавится от неё?
А что, если он её осмотрит и найдет сыр?
Стоит ли игра свеч?
Барбара вздрогнула и испугалась, когда загремела, открываясь, дверь душевой. Она обернулась. Джойс уставилась на неё, улыбаясь. Без серебристых очков, без ночнушки.
— Нет! — Она отшатнулась назад, когда Джойс встала, поднятая Дарреном высоко вверх. — Убери её вон отсюда! — Она поскользнулась и шлепнулась задом на дно ванны. — Ай!
— Дорогая, ты в порядке?
— Нет! Убери её вон отсюда!
— Что с тобой происходит? Это — отличный способ для тебя получше с ней познакомиться. Правда. Ты не ушиблась?
— Жить буду.
Барбара дернулась назад и прижала колени к груди, когда Даррен шагнул в ванну с Джойс. Обхватив тело одной рукой на животе, он закрыл дверь душевой.
Струя разбрызгалась о плечи Джойс. Вода бежала по её телу блестящими ручейками.
— Пожалуйста! — взмолилась Барбара. — Я не хочу знакомиться лучше. Унеси её отсюда.
— Будет хорошо, когда ты получше её узнаешь.
— Вода её разрушит! Ты бы лучше…
— О, нет, она достаточно прочная. А сейчас, встань пожалуйста, дорогая.
— Даррен!
— Разве я прошу слишком много? Просто встань. Пожалуйста.
Дрожа и затаив дыхание, Барбара с усилием поднялась на ноги.
Даррен улыбался над плечом Джойс.
— Подойди ближе. Осторожно, только не упади.
Она сделала несколько маленьких шажков вперед и остановилась.
— Ближе.
Она подошла ближе.
— Нет. Хватит.
Еще шаг и она встретится с Джойс.
— Хорошо, — сказал Даррен. Он поморгал, чтобы стряхнуть воду с ресниц. — Ты все делаешь правильно. Ты растешь. Сейчас я хочу, чтобы ты прикоснулась к её лицу.
— Не заставляй меня, — голос Барбары прозвучал жалобно.
— Я не хочу тебя заставлять. Сделай это для меня. Сделай это для нас. Пожалуйста. Ты должна избавиться от этой фобии к Джойс.
— Это не фобия.
— Мы сможем спокойно жить вместе. Я уверен, она тебе даже будет нравиться. Она будет составлять тебе хорошую компанию, когда я буду на работе, каждый день. Ну пожалуйста. Тронь её лицо.
Барбара подняла мокрую руку к щеке Джойс. И замялась, пальцы задрожали.
Джойс смотрела на неё веселыми сияющими глазами.
Стекляшками, вставленными в углубления.
— Ты так близко, — сказал Даррен. — Не останавливайся.
Задержав дыхание, Барбара прижала кончики пальцев к щеке Джойс. Легонько толкнула. Погладила. Кожа была гладкой и жесткой. Как хорошая кожаная туфелька.
Даррен просиял.
— Я так горжусь тобой!
Барбара опустила руку.
— Я сделала то, что ты просил. Теперь не мог бы ты…
Она затаила дыхание, когда тело накренилось вперед. Руки тела коснулись её боков. До того, как она отскочила, другие руки обхватили её. Руки Даррена. Они вцепились в её бока, резко потащили вперед. Тесно прижали Джойс.
Барбара отвернулась и успела избежать столкновения с лицом Джойс. Их щеки потерлись друг о друга.
Даррен поцеловал её, прижал свои губы к её над плечом Джойс. Затолкал язык ей в рот.
Он не может этого делать!
Только не с Джойс между ними!
Но он делал это; Джойс была между, её упругая грудь уткнулась в грудь Барбары, её живот, и пах, и бедра плотно прижались к ней. И двигались. Терлись об неё, пока Даррен извивался, стонал и вонзался в неё языком.
Барбара сомкнула зубы.
Даррен закричал. Его руки соскочили с неё.
Она завела руки перед Джойс и отпихнула её, шлепнув Даррена по облицованной кафелем стене над сливным отверстием. Он захрипел, гулко стукнувшись головой. Кровь хлынула изо рта.
Барбара отшатнулась назад, от четырех ног, которые потянулись к ней.
Выплюнула кусок языка Даррена.
Она не собиралась откусывать его, но…
В ужасе Барбара смотрела, как окровавленный ошметок упал прямо в пупок Джойс.
Я погубила его!
— Смотри, что я из-за тебя наделала! — закричала она.
Даррен не ответил. И не пошевелился. Падая, он поскользнулся, и его голова оказалась под Джойс. Руки безвольно лежали на дне ванны, ноги растянулись в ногах Джойс, а гениталии виднелись между ее бедрами.
Вода, стекающая по телу Джойс, увлекла за собой язык Даррена.
Барбара отошла еще на шаг назад. Нога опустилась с всплеском.
Ванна наполнялась!
Он утонет!
Быстро опустившись на корточки, она схватила Джойс за лодыжки. Потянула. Тело подалось вперед. Барбара потянула Джойс за ноги, загоняя ее в заднюю часть ванны.
Показалось лицо Даррена.
Вода поднялась до уровня его ушей. Глаза закрыты, рот — открыт.
— Все будет в порядке, — закричала она. — Я спасу тебя!
Его глаза раскрылись.
Слава Богу!
Красная струя гейзером вырвалась наружу, когда он пронзительно закричал:
— Сука!
Он быстро присел. Его грудная клетка встретилась с головой Джойс и подняла тело. Она оказалась жесткой, и выглядела как доска, поднятая за один край.
Барбара, отшатнувшись от Даррена, поскользнулась.
И упала вперед, коленями на живот Джойс.
Кррррак!
Голова Джойс подскочила вперед, уткнувшись подбородком в горло, лицом в грудь, конский хвостик указал на Барбару, а обрубок ее разорванной шеи ловил струю воды.
Даррен яростно взревел.
Барбара схватила голову за конский хвостик.
Когда Даррен подался вперед и потянулся к ней, она треснула его по лицу головой Джойс. Голова врезалась в его щеку и отрикошетила, стеклянные глаза вылетели и разбились о край ванны. Даррен выпучил глаза и упал. Барбара раскрутила голову за хвостик и снова ударила. На этот раз левый глаз Даррена вылез из орбиты и повис на веревочке. Третий удар его расплющил. С четвертым изо рта полетел зубы.
— Джойс прочная, да, ты, ублюдок!
Она била его по голове, пока сломанный череп Джойс не отделился от скальпа. Это случилось, когда Барбара готовилась к очередному удару. Ее оружие внезапно потеряло вес. Она поежилась от отвращения, увидев, как летящие кости головы с грохотом разбились о дверь душевой. Осколки разлетелись и дождем посыпались ей на плечо и спину.
Она выпустила мокрую копну волос.
Потом Барбара оторвала правую руку Джойс и воспользовалась ею против Даррена, пока она не сломалась. Ей пришлось остановиться перевести дыхание перед тем, как вырвать левую.
Она обрушила руку на то, что осталось от лица Даррена.
Рука долго не продержалась.
Было нелегко отломать Джойс ноги. Но она справилась, и это стоило приложенных усилий.
— Что случилось? — спросил он. — Что такое?
— Там кто… кто-то под кроватью!
— Ой. Прости. Она тебя напугала? Это же Джойс!
— Джойс? — Барбара выбилась из рук Даррена и изумленно посмотрела на него. — Но ты же говорил, что она умерла!
— Ну да, так и есть. Или ты думаешь, я бы женился на тебе, если бы у меня всё еще была жена? Как я и говорил, аневризма сосудов головного мозга, три года назад…
— Но она у тебя под кроватью!
читать дальше
— Конечно. Пошли, я тебя представлю.
Даррен взял Барбару за руку и повел в спальню. Она нетвердой походкой пошла рядом. На полу возле кровати лежал её чемодан — единственный, что она брала с собой в медовый месяц, и распаковала вещи этим вечером после душа с Дарреном. Даррен решил унести чемодан с глаз долой.
— Нельзя хранить багаж под кроватью, — пояснил он. — Вынесу его в гараж.
Барбара стояла, дрожа и задыхаясь в новом шелковом кимоно, пытаясь удержаться на ногах, пока Даррен переносил её чемодан к двери. Он вернулся, присел на корточки и вытянул Джойс из-под кровати.
— Дорогая, знакомься, это — Джойс.
Джойс лежала неподвижной на ковре, уставившись широко раскрытыми глазами в потолок. Её губы растянулись в улыбке, выставляющей напоказ края её ровных белых зубов. Пучки каштановых волос спадали ей на лоб. Густые косы свисали с её головы, как яркое шелковое знамя, что протянулось до её правого плеча. Ноги были прямыми, лишь немного расставленными в разные стороны. На ногах ничего не было.
Из одежды на ней было лишь неглиже, весьма откровенное, с узкими бретельками и глубоким вырезом. Оно было таким же коротким, как то, что Барбара надела для Даррена в первую брачную ночь, и таким же прозрачным. Из-за того, что Даррен вытянул ее из кровати, неглиже выкрутилось и обнажило правую грудь.
Улыбаясь Барбаре из-за плеча, Даррен спросил:
— Разве она не красавица?
Барбара лишилась чувств.
Очнулась она, лежа в кровати. Даррен сидел рядом, на краю, его лицо выглядело обеспокоенным, а рука под кимоно нежно поглаживала ее бедро.
— Ты в порядке? — спросил он.
Она повернула голову.
Джойс стояла возле кровати, в шести футах от нее, все так же улыбаясь. Ее ночнушка слегка колыхалась от ветерка из окна. Пусть ее тонкая ткань ничего не скрывала, по крайней мере, теперь ее подправили, и грудь больше не выглядывала наружу.
Фигура у нее получше, чем у меня, подумала Барбара.
Она красивее, чем…
Барбара хмуро посмотрела на Даррена. Она старалась сдержаться, но голос ее прозвучал высоко и по-детски, когда она спросила:
— Что происходит?
Даррен пожал плечами. И провел руками по ее бедру.
— Нет причин расстраиваться. Правда.
— Нет причин расстраиваться? У тебя под кроватью чучело твоей мертвой жены… еще и в такой одежде!
Он нежно улыбнулся.
— О, это не чучело. Она лиофелизирована. Я нашел место, где сушат мертвых домашних животных, и… Она прекрасно выглядит, правда?
— О Боже! — прошептала Барбара.
— А это — ее любимая ночная рубашка. Я не вижу причин отнимать ее, но если ты считаешь, что ей лучше носить что-нибудь поскромнее…
— Даррен. Она мертва.
— Ну конечно.
— Мертвецов хоронят. Или кремируют. Их… не держат дома.
— А почему бы и нет?
— Так просто не делается!
— Ну, если бы я не мог сохранить её такой красивой, думаю, были бы причины от неё избавиться. Но ты взгляни на неё.
Барбара решила не делать этого.
— Она такая же, как в день смерти. От неё не пахнет. В чем проблема?
— В чем проблема? Проблема?
— Не вижу никакой проблемы.
— Она была здесь… в твоём доме… всё это время?
— Естественно.
— Под кроватью?
— Ну только когда я ожидал, что ты придешь. Я боялся, что тебе это не очень понравится, поэтому решил её спрятать.
— Под кроватью? Когда я была здесь? Все те ночи, что я провела здесь, она была… О Боже! Этот труп был здесь под кроватью, когда мы…
— Не просто труп. Моя жена.
— И поэтому ты считаешь это нормальным?
— Она была моей женой, дорогая. Что я должен был сделать, выкинуть её как старые туфли? Я любил её. Она любила меня. Почему мы должны были расставаться только из-за того, что её жизнь оборвалась? Без неё я был… был таким… таким одиноким. И взгляни на это с её точки зрения. Думаешь, ей бы понравилось, если б её закопали в землю? Или сожгли? Господи Боже, да кто бы пожелал себе такую судьбу? Вместо этого она здесь, в своем собственном доме, со своим мужем. Разве это не то, чего хотелось бы тебе самой? Правда? Я бы хотел этого. Я бы поступил так и с тобой, если бы, Господи прости, ты умерла раньше, чем я. Так мы всегда были бы вместе.
— Думаю, — пробормотала она, — так было бы лучше, чем… чем это все.
— Несомненно.
— Но ты должен был сказать мне об этом.
— Я ждал подходящего момента. Прости, что тебе пришлось узнать об этом именно так. Она, наверное, повергла тебя в настоящий шок.
— Да, скажу я тебе.
— Но ты хорошо с этим справилась. Ты — умница, — с этими словами он распахнул ее кимоно.
— Даррен! — она быстро прикрылась. И посмотрела на Джойс. По виду которой нельзя было сказать, что она подглядывает. Взгляд бывшей жены был устремлен не на Барбару, а на открытое окно над кроватью, вид которого, казалось, развлекал ее.
— Ну же, — сказал Даррен. — Расслабься.
— Но Джойс…
— Она не может видеть, что мы делаем, она же мертвая!
— Какая мне разница? Не перед ней. Ни за что.
— Ты ведешь себя глупо.
— Глупо? Черт возьми!
— Тссс, тссс. Успокойся. Все хорошо. Я о ней позабочусь. — Даррен низко наклонился, приподнял краешек кимоно, обнажив низ живота, нежно поцеловал ее туда, и перелез через кровать. Встав перед Джойс, он снял свою велюровую пижаму.
— Ты же простишь меня? — спросил он, и накрыл ее пижамой.
Отошел. Посмотрел на Барбару. Улыбнулся.
— Так лучше?
— А не мог бы ты вынести ее в коридор или еще куда-нибудь?
Даррен, казалось, расстроился.
— Это некрасиво. Это и ее спальня тоже, ты же знаешь. Я не могу просто так вынести ее отсюда.
Барбара вздохнула. Эта ночь должна была стать первой, которую они провели бы как муж и жена. Она не хотела поднимать шум. Кроме того, это действительно было не так плохо, ведь лица Джойс не было видно.
— Ладно, — сказала она.
— Я могу снова положить ее под кровать, если ты…
— Нет, все в порядке.
Под кроватью она была бы гораздо ближе. Прямо под ними, как тогда, когда они занимались любовью. Ужасно.
Даррен повернулся к выключателю.
— Нет, не выключай свет.
— Ты уверена?
— Я не… хочу быть с ней в темноте.
— Как скажешь, дорогая.
Когда он вернулся в кровать Барбара, приподнялась и сняла кимоно. Потом она взглянула на Джойс, улеглась и закрыла глаза.
Даррен залез на Барбару и поцеловал ее в губы.
— Я так горжусь тобой, — шепнул он.
— Я знаю. Я — умница.
— Так и есть. На самом деле.
Барбара ничего не могла поделать — каждый раз, как Даррен целовал ее, ласкал ее или входил в нее, она поглядывала на Джойс. Его вторую жену. Его мертвую жену. Лежащую здесь, накрытую пижамой. Которая была натянута не настолько низко, чтобы скрыть, как ее прозрачная ночнушка, колыхаясь на ветру, касалась темного пучка волос у нее между ног.
Он занимался с ней любовью, подумала Барбара. Здесь, на этой самой кровати.
Знает ли она? Знает ли она, что он занимается сейчас этим со мной, прямо перед ней? Ревнует?
Не выдумывай.
Барбара попыталась стряхнуть эту мысль с себя. Но не смогла.
Выбрав подходящий момент, она изобразила оргазм.
Даррен некоторое время приходил в себя. Скоро после того, как он снова задышал ровно, Даррен прошептал:
— Видишь, все было хорошо.
— Ага.
— Она же тебя не беспокоила, да? Джойс, я имею в виду.
— Нет, на самом деле.
Ложь. А почему бы и нет?
— Готов поспорить, что с ней тебе было лучше. Мне было.
«О Боже», — подумала Барбара, но вслух сказала:
— Не знаю. Может быть.
Через некоторое время Даррен сказал:
— Может, теперь я могу выключить свет?
— Нет, не выключай.
— Ты же уже не боишься?
— Немножко.
— Ну хорошо. Я уверен, что ты уже немножко к ней привыкла.
Я никогда к ней не привыкну, сказала Барбара про себя. Никогда.
* * *
Даррен скоро уснул. Барбара тоже старалась, но не могла уснуть из-за мыслей, что переполняли ее голову. Она только что вышла замуж за человека, который держал свою мертвую жену у себя в спальне. И ему это нравилось. И явно заводился, занимаясь любовью, от того, что она рядом.
Ужасно. Отвратительно.
Но мысли о том, как все изменится, когда она избавится от Джойс, успокоили Барбару. Успокоили настолько настолько, что она почти смогла уснуть.
Но каждый раз, погружаясь в сон, она просыпалась в тошнотворном ужасе и должна была посмотреть. Чтобы убедиться, что Джойс не двигалась, не стянула пижаму с головы, не подползла ближе к кровати.
Эта сучка, казалось, лежала там же.
Естественно.
Все, что, казалось, было в движении — ее ночнушка, что колыхалась от легкого ветерка, и касалась ее живота, кудрей на лобке и бедер.
Когда Барбара проснулась, комната была залита солнечным светом. Она уснула, в конце концов. Все-таки. Несмотря на Джойс.
Джойс.
Она не хотела ее видеть, и уставилась в потолок, сопротивляясь искушению взглянуть, и пыталась наслаждаться теплым ветерком, ласкающим ее тело.
Я не могу провести еще одну ночь в комнате с ней, подумала Барбара. Просто не могу. Я должна заставить Даррена прислушаться ко мне.
Она повернула голову к другой половине кровати.
Даррена не было.
Нет! Что, если он забрал свою пижаму? Что, если она не накрыта?
Барбара поспешно повернулась в обратную сторону.
Джойс тоже не было.
Где она?
Барбара вздрогнула. С глухо стучащим сердцем она осмотрела комнату. Никаких следов тела. Она слабо выдохнула и наполнила легкие сладким утренним воздухом.
Она не здесь. Может, Даррен опомнился и…
Она похолодела внутри, и по коже побежали бумажки.
Он положил ее под кровать!
Стоная, она бросилась прочь с матраса в середину комнаты. Там, на безопасном расстоянии, она встала на четвереньки, и заглянула в пустоту под кроватью.
Джойс нет.
Слава Богу.
Но где же она? Что Даррен с ней сделал?
По крайней мере, она не здесь. Это главное.
Потихоньку успокаиваясь, Барбара поднялась на ноги.
Она все еще дрожала, покрывшись гусиной кожей.
Я не могу так жить, подумала она, возвращаясь в кровать. Она надела свое шелковое кимоно, закуталась в него поуютней и завязала пояс. Потом повернулась к шкафу — хотела взять домашние тапочки.
А что, если Джойс там?
Она посмотрела на запертую дверь. И решила, что лучше ей оставаться запертой. Она может обойтись без тапочек.
Направляясь к двери спальни, она заметила, что ее чемодана не было на месте. Даррен, наверное, вынес его в гараж.
Может, он и Джойс вынес в гараж.
Если бы.
Держи карман пошире.
Она остановилась в дверях, вытянулась вперед и посмотрела по сторонам. Коридор чист. Устремилась в ванную. Ее дверь была открытой. Никаких следов Джойс. Пережила несколько неприятных секунд, подходя к ванне. Но ванна была пустой. Барбара вздохнула, немого расслабившись.
Воспользовалась туалетом, умылась, почистила зубы, присела на край ванны и попыталась набраться смелости покинуть свое убежище в ванной.
Это сумасшествие, сказала она себе. Почему я должна бояться Джойс? Она ничего не может мне сделать. Ничего не может сделать, но сводит меня с ума. Из-за нее я думаю, что вышла замуж за психа.
Он не псих. Он заботится о ней, это все. Не может с ней расстаться.
Черт бы побрал это все!
Он еще как с ней расстанется, черт возьми! Или я, или она.
Правильно. Что я буду делать? Куда пойду? Я оставила свою квартиру. Я уже ушла с работы, ради Бога! Будто я всегда смогу найти…
Почему я должна уходить? Она мертва.
Нужно просто поговорить с Дарреном. Если он ко мне прислушается и уберет ее куда-нибудь, все будет в порядке.
Барбара заставила себя выйти из ванной. Когда она шла по коридору, кто-то вышел из спальни. Она вздрогнула перед тем, как поняла, что это Даррен.
Он уже оделся. Н нем была одна из тех ярко-красных гавайских рубашек, которые они купил на Мауи. Рубашка свободно болталась над шортами. Под шортами виднелись загорелые ноги, а под ними — белые носки «Рибок».
— Доброе утро! — сказал он, и поспешил к ней. — Ты что там, спала?
Она очутилась в его руках, крепко обняла и поцеловала. «Мой Даррен», — подумала она.
Он был таким крепким, таким теплым, таким уютным.
Когда они выпустили друг друга из объятий, Даррен сказал:
— У меня для тебя сюрприз.
— Ты убрал Джойс в кладовку?
Его улыбка погасла.
— Не глупи. Я съездил за пончиками. Кленовые пончики!
Он знал, как Барбара любит кленовые пончики. Но она лишь смогла выдавить без особого энтузиазма:
— О, здорово!
Взяв за руку, Даррен повел ее на кухню. На столе уже стоял кофе, и была тарелка с пончиками, четыре из которых были с кленовой глазурью. В углу, улыбаясь, и уставившись на Барбару, как только она вошла, стояла Джойс.
Ее волосы были собраны конским хвостиком. На ней была чистая белая блузка, через тонкую ткань которой едва выглядывал черный бюстгальтер. Блузка была аккуратно заправлена под эластичный пояс ее блестящих голубых шорт. Еще на ней были белые носки и голубые кроссовки «Эл Эй Гир».
— Ты переодел ее, — пробормотала Барбара.
Даррен усмехнулся.
— Ну не сама же она переоделась.
— Почему?
— Разве это не очевидно? — он тихо засмеялся и поднял кофейник.
— Я имею в виду, зачем ты ее одеваешь?
— Ну, было бы некрасиво, если бы она весь день ходила в ночной рубашке. — Он наполнил чашки кофе и поставил их на стол. Пододвинул стул Барбаре.
— Я присяду здесь, — сказала она. И заняла место на противоположной стороне стола. Чтобы не поворачиваться спиной к Джойс. И приглядывать за ней.
Даррен присел на стул, предназначавшийся Барбаре и отхлебнул кофе.
— Вообще-то, некоторое время я держал Джойс в купальном халате, в самом начале. Я думал, зачем мне лишние хлопоты с ее переодеванием? Но это расстраивало меня. Дни и ночи она проводила в этом халате. Из-за этого она выглядела… ну, не знаю… как инвалид.
Вместо того, чтобы поддаться искушению высказать замечание, Барбара вцепилась зубами в пончик.
— И я решил начать переодевать ее. Снять этот надоевший старый халат, и надевать на нее… ну, то, чего требовали обстоятельства. Ночную одежду — ночью, повседневную — днем, одно из ее стильных бикини — когда мы выходим к бассейну… ей всегда нравилось отдыхать со мной у бассейна, хотя она и не очень любит плавать. Для более торжественных случаев — дней рождения, Дня благодарения, и всякого такого — красивое вечернее платье. То, что казалось подходящим.
Улыбаясь, он вцепился в желейный пончик.
— Как будто у тебя кукла Барби в натуральную величину.
— Ты — моя кукла Барби, — сказал он с набитым ртом. Его губы были покрыты сахарной пудрой и красным желе. — А она — моя кукла Джойси.
Джойс улыбалась, смотря на Барбару.
— Тебе не… трудно ее одевать? Ну, она же не сгибается.
— О, мы справляемся. Что-то надеть проще, что-то — сложнее, но мы делаем все, что можем.
Барбара попыталась откусить еще кусочек пончика. Но он был бы словно ком грязи в ее горле, как и первый, и не пошел бы в горло. Она положила пончик и отпила немного кофе.
— Что-то не так с твоим пончиком?
— Нет, он хороший, — тихо сказала она.
Озабоченно нахмурившись, он слегка подался вперед.
— Это из-за Джойс?
— Ну конечно, из-за Джойс. О чем ты думаешь?
— Мы же разобрались со всем этим прошлой ночью, дорогая. Я думал, ты поняла.
— Боже мой, ты одеваешь ее будто она настоящая.
— Она и есть настоящая.
— Но она мертва! Ты таскаешь ее из комнаты в комнату. Одеваешь. Надеваешь на нее бюстгальтер. И трусики, наверное, тоже, судя по всему.
— А тебе было бы лучше, если бы она была без трусиков?
— Было бы лучше, если бы ее здесь не было.
Кивая, он разжевал, проглотил. Отхлебнул кофе.
— Ты к ней привыкнешь. Когда ты познакомишься с ней поближе, я уверен, ты…
— Я хочу, чтобы она убиралась отсюда.
— Из кухни?
— Из этого дома. Желательно на долбаное кладбище.
— О, дорогая. Ты расстроилась.
Печаль на его лице отразилась болью в ее сердце.
— Прости, — пробормотала она. Да. Я люблю тебя. Но Джойс…
— Она пугает тебя, да?
Барбара кивнула.
— Она не укусит, ты же знаешь.
— Знаю.
— Она вообще ничего не делает.
— Она смотрит на меня.
— Это всего лишь стеклянные глаза, — пояснил Даррен.
— Не ее?
— Ее глаза не выдержали… процедуры. Но если они тебя беспокоят… Вернусь через секунду, — он оттолкнулся от стола и быстро вышел из кухни.
* * *
Когда он ушел, Барбара принялась изучать лицо Джойс. Стеклянные глаза. Они выглядели как настоящие. Слишком настоящие, слишком яркие и проницательные. Стало ли Барбаре легче оттого, что она узнала, что они ненастоящие? На несколько мгновений она подумала, что это так.
Это не глаза Джойс.
Это не ее мертвые глаза. Просто пара блестящих стеклянных шариков, вставленных в углубления.
Углубления.
На самом деле, у Джойс не было глаз. Их выдавили? Вытащили? Вынули с помощью хирургических щипцов? Или они высохли во время «процедуры» и выпали?
Эти прекрасные, живые глаза, внимательно смотрящие на макушку Барбары, были кусочками стекла, воткнутыми в дырки.
Выпадают ли они?
Бывает ли, что Даррен с любовью вынимает их время от времени, чтобы почистить?
Барбара уставилась на Джойс. Нет глаз. Боже. Это — не ее глаза. Просто крышечки. Колпачки, вставленные туда чтобы скрыть пару отвратительных впадин.
Почувствовав омерзение. она отвернулась. Спасибо, что сказал мне, Даррен. Спасибо большое.
— А вот и мы, — сказал Даррен, с шумом ввалившись на кухню. — Это будет то, что доктор прописал. — Он поцеловал Барбару в макушку головы и быстро обошел стол.
Она посмотрела как раз вовремя, чтобы увидеть, как он натягивает солнечные очки на лицо Джойс. Они были очень похожи на те, что носил патрульный, который остановил Барбару в прошлом месяце за то, что она нарушила, пересекая линию на трассе в Санта-Монике. Проволочная оправа, стекла в форме капли с серебристой отражающей поверхностью.
— Как тебе это? — спросил Даррен. Отступив на шаг, он восхищенно оценил произведенный эффект. — Так она выглядит довольно стильно, правда?
«Теперь я не могу сказать, куда она смотрит», — подумала Барбара. Но она не хотела обижать Даррена. Он старался помочь.
— Так намного лучше.
Может, так и на самом деле лучше, сказала она себе. Сейчас хотя бы ее глаз не видно. Может, я смогу забыть о них. Забуду, что это не глаза, а просто колпачки, скрывающие впадины.
Даррен сел к столу, явно довольный собой.
— У каждой проблемы есть решение.
— Думаю, что это так, — сказала Барбара. Она взяла пончик и заставила себя есть.
Когда Даррен спросил, как она хотела бы провести этот день, Барбара предложила пойти на пляж.
— Великолепная идея, — выпалил он. — Это будет так, словно у нас все еще медовый месяц.
— Только мы вдвоем, да?
— Конечно.
— Ты же не хочешь взять её с нами?
— Джойс будет хорошо здесь, — он подмигнул. — Она на самом деле очень домашняя девочка.
В спальне Барбара завязала своё бикини, сверху одела блузку и шорты, и обула сандалии. Даррен вошел, когда она застилала постель.
— Я возьму полотенце и все такое, пока ты переоденешься, — сказала она.
— Я буду готов через секунду, — ответил он и подмигнул.
Перед уходом Даррен перенес Джойс в гостиную, положил её на диван, сунул подушку под голову и снял с неё туфли.
— Тебе удобно? — спросил он.
Даррен хлопнул Джойс по ноге, забрал пляжную сумку у Барбары и пошел к выходу.
* * *
Было прекрасно уйди из дома. Подальше от Джойс. На пляже они побродили по побережью, взявшись за руки. Расстелили полотенца на песке, натерли друг друга кремом от загара и лежали неподвижно под горячим солнцем и успокаивающим бризом.
Измученная почти бессонной ночью, Барбара спокойно задремала.
Позже, они опробовали пирс. Ходили по сувенирным магазинам. Покатались на бамперных машинках. Даррен попал мячом в корзину, и выиграл ей пушистого розового плюшевого мишку. Они ели жареных моллюсков и домашние картофельные чипсы на скамейке высоко над океаном.
Потом они вернулись на песок. Снова расстелили полотенца, улеглись, и Барбара снова заснула.
Она проснулась, когда Даррен поцеловал её плечо.
— Нам уже пора идти.
Её желудок скрутило, он завязался узлом, повис ледяной глыбой.
— Не сейчас.
— Мы же не хотим сгореть.
— Мы не сгорим. Крем…
— Всё равно. Нам нужно возвращаться.
— Еще рано.
Он посмотрел на часы на запястье.
— Четвертый час.
Она кивнула и заставила себя улыбнуться.
Улыбка стала искренней, когда она натягивала шорты.
— Я знаю, давай пойдем в кино!
— Кино?
— Ага. Дневной сеанс. Будет здорово!
— Ну…
— Пожалуйста! Это наш последний день вместе перед тем, как… как тебе нужно будет идти с утра на работу. Мы ничего не сможем делать вместе до следующих выходных. Пожалуйста!
— Конечно, почему нет?
Они вернулись в машину, поехали на стоянку возле торгового центра на Третьей улице и пошли в кинотеатр. Один из шести фильмов, что там показывали, по расписанию начинался через пятнадцать минут. Даррен купил билеты, и они вошли.
Скоро кинотеатр погрузился во тьму. И слишком скоро фильм закончился.
— Несомненно, будет прекрасно вернуться домой и принять душ, — сказал Даррен, когда они шли по вестибюлю. Он шлепнул Барбару по попке. — Вместе.
— Может, останемся и посмотрим еще один фильм?
— Правда, дорогая, я думаю, одного достаточно.
— Пожалуйста! Ты же знаешь, как я люблю кино.
Он улыбнулся.
— А как тебе такое? Мы заскочим в видеопрокат по пути и возьмем пару фильмов на ночь?
Барбара вздохнула. Она не хотела ничего начинать.
— Хорошо. Если ты так хочешь.
И они поехали в видеопрокат.
Барбара изучала полки с записями, покачивая головой, не желая делать выбор. Снова и снова она находила причины, чтобы не соглашаться на фильмы, которые предлагал Даррен. Этот она уже видела, название этого звучит не очень хорошо.
— Не волнуйся, — говорила она несколько раз. — Мы найдем что-нибудь. Здесь точно должно быть что-нибудь подходящее.
И они искали дальше.
Ей удалось растянуть поиски больше чем на час. Наконец, Даррен сказал:
— Давай просто возьмем парочку. Я умираю от голода.
Барбара взяла два фильма, которые приметила с самого начала.
* * *
В машине она сказала:
— Почему бы нам не перекусить перед тем, как мы поедем домой?
— Возьмем с собой?
— Я бы поела в ресторане. Так намного веселей.
— Посмотри, как мы одеты.
— А мы поедем в какое-нибудь место попроще. «Джек ин зе Бокс» или «Бургер Кинг». Что-нибудь в этом роде?
Даррен поехал в «Бургер Кинг». Они присели за столик. Медленно расправляясь со своей трапезой, Барбара пыталась придумать еще какой-нибудь способ отдалить возвращение домой.
«Бросай это, — наконец подумала она. — Я задерживала его настолько долго, насколько могла, не вступая в перепалки. Мы не можем гулять вечно. Может, стоит уже смириться.»
Так что, когда с едой было покончено, они забрались в машину и поехали в сумерках домой.
Где их ждала Джойс.
«Может, нам повезет, — подумала Барбара, — и, пока нас не было, дом сгорел дотла.»
Держи карман пошире.
Они обогнули угол и увидели дом. Дом стоял там же по-прежнему.
— Тебе понравилось? — спросил Даррен, сворачивая на подъездную дорожку к дому.
— Прекрасно. Я даже расстроилась, когда это кончилось, честно.
— Ничего не кончилось, дорогая.
Он остановил машину, потянулся к Барбаре и погладил её по голове.
— Наша совместная жизнь только начинается. У нас будет очень много хорошего вместе.
— Я тоже так думаю.
— Не сомневайся.
Барбара последовала за ним в дом. Даррен взял пакет с видеокассетами в гостиную и положил его в ногах Джойс.
— Она же не будет должна смотреть кино с нами? — спросила Барбара.
— Не мог бы ты, может быть, унести её в другую комнату?
— Я бы мог. Но чем раньше ты к ней привыкнешь, тем лучше. Ты так не думаешь?
— Я не думаю, что вообще когда-нибудь к нему привыкну.
— О, ты привыкнешь, привыкнешь. Просто нужно время. А сейчас иди в душ. Я буду через минуту.
Он подмигнул, наклонился, скользнул руками под Джойс и поднял её с дивана.
Сердце Барбары забилось сильнее.
— Куда ты её несешь?
— В комнату для гостей, — он усмехнулся. — Нужно снять её дневной наряд.
Барбара поспешила удалиться от них и закрылась в ванной. Дрожа, она разделась.
Дневной наряд, подумала она.
Он раздевает её. Потом прискачет сюда и будет трогать меня.
Вот что он думает.
Она нажала кнопку звонка, вошла в кабинку и повернулась к душу.
Ему просто придется выбирать, подумала она, регулируя краном напор воды. Джойс или я. Другого не дано.
Что, если он выберет её?
Я не могу его потерять. Только не из-за проклятого трупа!
Вздыхая, Барбара пошла к двери и открыла. Она забралась в кабинку и задвинула стеклянную дверь. Горячая струя была прекрасной, брызгая ей в лицо и голову, и скользя по телу вниз.
«Его руки будут чистыми, — сказала она себе. — Они будут полностью в мыле, когда он будет натирать меня. На них не будет Джойс».
Но она будет ждать, когда мы выйдем.
В своей маленькой ночнушке, через которую все видно.
Боже!
Будет там в своей ночнушке и солнечных очках, пока мы смотрим кино. А потом — возле кровати, когда мы будем заниматься любовью.
С меня хватит!
Может, мне стоит перестать подпускать его к себе, пока она здесь?
Нет, он мне этого не простит. Я не могу ничего сделать, чтобы заставить его избавиться от Джойс. Он будет вечно злиться на меня за это. Нужно, чтобы он сам так захотел.
Если бы она не сохранилась так хорошо! Если бы она гнила или воняла. Он бы точно не держал её здесь.
А что если я завтра пойду на рынок, пока он на работе, куплю какого-нибудь по-настоящему вонючего сыра, и запихаю ей кусочек в рот? Засуну ей его во всё?
Фу! Мне придется прикасаться к ней.
Для этого всегда есть перчатки.
Даррен подумает, что она портится.
И избавится от неё?
А что, если он её осмотрит и найдет сыр?
Стоит ли игра свеч?
Барбара вздрогнула и испугалась, когда загремела, открываясь, дверь душевой. Она обернулась. Джойс уставилась на неё, улыбаясь. Без серебристых очков, без ночнушки.
— Нет! — Она отшатнулась назад, когда Джойс встала, поднятая Дарреном высоко вверх. — Убери её вон отсюда! — Она поскользнулась и шлепнулась задом на дно ванны. — Ай!
— Дорогая, ты в порядке?
— Нет! Убери её вон отсюда!
— Что с тобой происходит? Это — отличный способ для тебя получше с ней познакомиться. Правда. Ты не ушиблась?
— Жить буду.
Барбара дернулась назад и прижала колени к груди, когда Даррен шагнул в ванну с Джойс. Обхватив тело одной рукой на животе, он закрыл дверь душевой.
Струя разбрызгалась о плечи Джойс. Вода бежала по её телу блестящими ручейками.
— Пожалуйста! — взмолилась Барбара. — Я не хочу знакомиться лучше. Унеси её отсюда.
— Будет хорошо, когда ты получше её узнаешь.
— Вода её разрушит! Ты бы лучше…
— О, нет, она достаточно прочная. А сейчас, встань пожалуйста, дорогая.
— Даррен!
— Разве я прошу слишком много? Просто встань. Пожалуйста.
Дрожа и затаив дыхание, Барбара с усилием поднялась на ноги.
Даррен улыбался над плечом Джойс.
— Подойди ближе. Осторожно, только не упади.
Она сделала несколько маленьких шажков вперед и остановилась.
— Ближе.
Она подошла ближе.
— Нет. Хватит.
Еще шаг и она встретится с Джойс.
— Хорошо, — сказал Даррен. Он поморгал, чтобы стряхнуть воду с ресниц. — Ты все делаешь правильно. Ты растешь. Сейчас я хочу, чтобы ты прикоснулась к её лицу.
— Не заставляй меня, — голос Барбары прозвучал жалобно.
— Я не хочу тебя заставлять. Сделай это для меня. Сделай это для нас. Пожалуйста. Ты должна избавиться от этой фобии к Джойс.
— Это не фобия.
— Мы сможем спокойно жить вместе. Я уверен, она тебе даже будет нравиться. Она будет составлять тебе хорошую компанию, когда я буду на работе, каждый день. Ну пожалуйста. Тронь её лицо.
Барбара подняла мокрую руку к щеке Джойс. И замялась, пальцы задрожали.
Джойс смотрела на неё веселыми сияющими глазами.
Стекляшками, вставленными в углубления.
— Ты так близко, — сказал Даррен. — Не останавливайся.
Задержав дыхание, Барбара прижала кончики пальцев к щеке Джойс. Легонько толкнула. Погладила. Кожа была гладкой и жесткой. Как хорошая кожаная туфелька.
Даррен просиял.
— Я так горжусь тобой!
Барбара опустила руку.
— Я сделала то, что ты просил. Теперь не мог бы ты…
Она затаила дыхание, когда тело накренилось вперед. Руки тела коснулись её боков. До того, как она отскочила, другие руки обхватили её. Руки Даррена. Они вцепились в её бока, резко потащили вперед. Тесно прижали Джойс.
Барбара отвернулась и успела избежать столкновения с лицом Джойс. Их щеки потерлись друг о друга.
Даррен поцеловал её, прижал свои губы к её над плечом Джойс. Затолкал язык ей в рот.
Он не может этого делать!
Только не с Джойс между ними!
Но он делал это; Джойс была между, её упругая грудь уткнулась в грудь Барбары, её живот, и пах, и бедра плотно прижались к ней. И двигались. Терлись об неё, пока Даррен извивался, стонал и вонзался в неё языком.
Барбара сомкнула зубы.
Даррен закричал. Его руки соскочили с неё.
Она завела руки перед Джойс и отпихнула её, шлепнув Даррена по облицованной кафелем стене над сливным отверстием. Он захрипел, гулко стукнувшись головой. Кровь хлынула изо рта.
Барбара отшатнулась назад, от четырех ног, которые потянулись к ней.
Выплюнула кусок языка Даррена.
Она не собиралась откусывать его, но…
В ужасе Барбара смотрела, как окровавленный ошметок упал прямо в пупок Джойс.
Я погубила его!
— Смотри, что я из-за тебя наделала! — закричала она.
Даррен не ответил. И не пошевелился. Падая, он поскользнулся, и его голова оказалась под Джойс. Руки безвольно лежали на дне ванны, ноги растянулись в ногах Джойс, а гениталии виднелись между ее бедрами.
Вода, стекающая по телу Джойс, увлекла за собой язык Даррена.
Барбара отошла еще на шаг назад. Нога опустилась с всплеском.
Ванна наполнялась!
Он утонет!
Быстро опустившись на корточки, она схватила Джойс за лодыжки. Потянула. Тело подалось вперед. Барбара потянула Джойс за ноги, загоняя ее в заднюю часть ванны.
Показалось лицо Даррена.
Вода поднялась до уровня его ушей. Глаза закрыты, рот — открыт.
— Все будет в порядке, — закричала она. — Я спасу тебя!
Его глаза раскрылись.
Слава Богу!
Красная струя гейзером вырвалась наружу, когда он пронзительно закричал:
— Сука!
Он быстро присел. Его грудная клетка встретилась с головой Джойс и подняла тело. Она оказалась жесткой, и выглядела как доска, поднятая за один край.
Барбара, отшатнувшись от Даррена, поскользнулась.
И упала вперед, коленями на живот Джойс.
Кррррак!
Голова Джойс подскочила вперед, уткнувшись подбородком в горло, лицом в грудь, конский хвостик указал на Барбару, а обрубок ее разорванной шеи ловил струю воды.
Даррен яростно взревел.
Барбара схватила голову за конский хвостик.
Когда Даррен подался вперед и потянулся к ней, она треснула его по лицу головой Джойс. Голова врезалась в его щеку и отрикошетила, стеклянные глаза вылетели и разбились о край ванны. Даррен выпучил глаза и упал. Барбара раскрутила голову за хвостик и снова ударила. На этот раз левый глаз Даррена вылез из орбиты и повис на веревочке. Третий удар его расплющил. С четвертым изо рта полетел зубы.
— Джойс прочная, да, ты, ублюдок!
Она била его по голове, пока сломанный череп Джойс не отделился от скальпа. Это случилось, когда Барбара готовилась к очередному удару. Ее оружие внезапно потеряло вес. Она поежилась от отвращения, увидев, как летящие кости головы с грохотом разбились о дверь душевой. Осколки разлетелись и дождем посыпались ей на плечо и спину.
Она выпустила мокрую копну волос.
Потом Барбара оторвала правую руку Джойс и воспользовалась ею против Даррена, пока она не сломалась. Ей пришлось остановиться перевести дыхание перед тем, как вырвать левую.
Она обрушила руку на то, что осталось от лица Даррена.
Рука долго не продержалась.
Было нелегко отломать Джойс ноги. Но она справилась, и это стоило приложенных усилий.
@темы: рассказы, предметы и вещи, не своё, мертвецы
-
-
20.05.2013 в 02:20-
-
20.05.2013 в 02:24но идея интересная.
-
-
20.05.2013 в 08:38Простите. Дальше не смог
-
-
20.05.2013 в 10:42о черт
я не настолько внимательно читаю, поэтому, боже, класс. х)
-
-
20.05.2013 в 11:01я не настолько внимательно читаю, поэтому, боже, класс. х)
Ахаха, я тоже не заметила с первого прочтения).
-
-
20.05.2013 в 11:07неужто и правда можно настолько любить человека,чтоб остаться с ним и не сбежать с воплями после первого же объяснения про Джойс?
-
-
20.05.2013 в 11:22-
-
20.05.2013 в 11:24-
-
20.05.2013 в 15:45чудный рассказ
-
-
20.05.2013 в 19:06-
-
21.05.2013 в 14:20Просто тотальный психоз =)
-
-
22.05.2013 в 00:51Вплоть до расчленёнки было жутко. Было бы интереснее, если бы всё разрешилось без этого.
-
-
22.05.2013 в 06:43Поддерживаю ))
И еще - уж очень длинно, я, честно, не осилила полностью, глянула в конец, когда устала читать.
-
-
22.05.2013 в 12:34-
-
22.05.2013 в 12:51-
-
08.06.2013 в 17:45-
-
15.06.2013 в 16:07-
-
26.01.2014 в 16:49