Они мучили вас уже много раз, но каждый раз стирали вам память
Когда Хильда была маленькой, она всегда ложилась спать при включённом свете. Аккуратно складывала одежду в тумбочку, забиралась на свою скрипучую деревянную кровать и натягивала одеяло до самого подбородка. Минут через пять в комнату заходила мать, гасила лампу и говорила ей:
— Спокойной ночи.
Когда мать закрывала дверь, Хильда тут же отворачивалась в сторону стены. Темнота пугала её — девочке казалось, что в ней таится что-то злобное, ночное чудовище, готовое её сожрать. Одеяло создавало ощущение некой защищённости, но Хильда, в отличие многих других детей, никогда не считала его надёжным средством против монстров. Так что оставалось только одно — быстрее заснуть, чтобы ночь сменилась утром. Она крепко смыкала веки, считая в уме до ста, пока не проваливалась в забытье.
читать дальшеЗатем Хильда стала старше, и звать маму, чтобы она выключала свет, стало неудобно. Решение она нашла простое — у изголовья её кровати всегда стоял длинный деревянный кий, который она купила в магазине спортивных товаров за углом. С его помощью можно было дотягиваться до кнопки выключателя, сидя на кровати. Потушив свет, Хильда заталкивала кий под кровать, где он оставался до утра, и пряталась под одеяло.
Хильда росла нервным, боязливым ребёнком. Помимо темноты, её пугали собаки, крупные коты, мыши, шмели, оводы, высота, водоёмы, тесные помещения… В школе она не общалась с парнями — они со своим гомоном, локтями и ссадинами тоже вызывали в ней страх. Да и со сверстницами отношения не ладились: из-за её замкнутости и многочисленных фобий девочки сторонились её. Хильда вечно оказывалась одна за партой, и никто из одноклассниц не вызывался сопровождать её по дороге домой. Училась девочка без головокружительных успехов, зато прилежно. Несмотря на то, что многие школьники и даже учителя за глаза называли её «дурочкой», она была не по годам сообразительна и понимала, что образование ей необходимо, чтобы достичь чего-то в жизни. Природа не наделила её выдающейся красотой (но и совсем некрасивой Хильду никто бы не назвал) или талантами, родители её были бедны, так что возможностей построить будущее у девочки было не так много — только учёба и последующая карьера. И старание, много старания.
К тридцати трём годам, оглядываясь на пройденный путь, Хильда испытывала смешанные чувства. С одной стороны, были несомненные успехи — после школы она получила аттестат с хорошими отметками, позволивший ей поступить в престижный Франкфуртский университет на экономический факультет. Выпустившись, она без проблем устроилась на работу в бухгалтерский отдел крупного банка. Работа была скучной, но платили хорошо, к тому же при должной целеустремлённости в этой организации можно было сделать достойную карьеру. А терпения Хильде было не занимать. Она медленно пробивалась наверх, не прилагая для этого сверхъестественных усилий — просто исправно делала свою работу, и рано или поздно способную девушку замечал кто-нибудь наверху. И вот дело дошло до того, что она стала главным бухгалтером филиала банка в городе в Рейнланд-Пфальце. Это был исключительный случай, когда на такую должность назначали столь молодую сотрудницу, и у Хильды были основания собой гордиться. Немного омрачало её радость лишь то, что ей придётся сменить насиженное место жительства.
Но в то же время внутри себя Хильда ощущала, что она застряла во времени. Она будто оставалась той маленькой, пугающейся всего и вся девочкой. У неё по-прежнему не было подруг, общаться с людьми непринуждённо она не научилась — только сухие разговоры по работе. За все годы у неё был один-единственный парень, и те отношения были скоротечными и кончились горько; после этого у Хильды отбило всякое желание искать романтику. И она всё ещё боялась теней и шорохов во мгле. Бильярдный кий при каждом переезде путешествовал вместе с ней.
Прибыв в новый город, Хильда в первую очередь, конечно, озаботилась покупкой дома. Арендовать квартиру не имело смысла — вряд ли её куда-нибудь ещё переместят в ближайшие пять лет. Хильда стала присматриваться к пригородным домам — она надеялась, что средств, вырученных от продажи квартиры во Франкфурте, плюс её накоплений хватит, чтобы приобрести небольшой домик на окраине. Стальные коробки мегаполиса надоели ей: Хильда всё чаще с ностальгией вспоминала дом со двориком, в котором провела детство. Но, изучив объявления о продаже недвижимости, она с огорчением поняла, что отдельный дом ей пока не по карману. Те варианты, цена которых соответствовала возможностям новоприбывшей, на поверку оказались лачужками в критическом состоянии. Хильда объехала за день три таких дома и уже почти отказалась от идеи ехать на осмотр последнего, четвёртого дома. Но хозяин, услышав, что покупательница передумала, принялся с жаром убеждать Хильду в том, что она совершенно напрасно отказывается от выгодного предложения — дом находится в прекрасном состоянии. Не выдержав его напора, Хильда согласилась встретиться с ним. Вздохнув, она поехала по адресу, собираясь бегло осмотреть особняк, вежливо отказаться и направиться в отель.
Отказываться не пришлось. Как ни странно, хозяин дома не соврал — этот вариант вправду разительно отличался от первых трёх. Двухэтажный особняк был не новым, но стоял крепко. Годы не превратили его в ветхую рухлядь, а лишь придали шарма. Построили дом, как сообщил хозяин, для именитого фабриканта в последние годы Веймарской республики, о чём свидетельствовал лёгкий налёт ар-деко в архитектуре — пышные резные украшения на фасаде, высокий шпиль, пронзающий небо, окна в форме арок. Внутри дом был просторным, светлым и имел все современные удобства. Последний раз ремонт проводился неизвестно когда, но срочной необходимости что-то обновлять или менять не чувствовалось, разве что подвал был сыроват.
Хильде дом понравился с первого взгляда. Это было именно то, что она искала — очаровательное маленькое убежище в большом мире. У неё закружилась голова при мысли, что она может стать полноправной владелицей этого великолепия. Она спросила у хозяина, почему он решил продать особняк, на что тот невнятно ответил, будто бы у него есть квартира в центре города, а сейчас ему срочно понадобились деньги. Хильда не стала допытываться о подробностях — вдруг хозяин поймёт, что продешевил, и отменит сделку. Заглянув во все уголки дома и не найдя значительных изъянов, она заявила, что её всё устраивает — она согласна купить дом.
Странность она заметила на следующий день, когда они оформляли бумаги у нотариуса. Хозяин принёс документы, подтверждающие владение особняком, и Хильда бегло их просмотрела. Ей уже приходилось иметь дело с документами на недвижимость, когда она вела бухгалтерию ипотечного отдела во Франкфурте, и ей сразу бросилось в глаза, что нынешний владелец купил этот дом менее года назад. Об этом он ей при первой встрече ничего не говорил. Получается, он продавал особняк по заниженной цене, даже толком не обжив его, и наверняка терпел немалые убытки — вряд ли дом ему тоже достался по бросовой цене. Почему он не выставил цену подороже? Ведь даже если бы хозяин оценил особняк в полтора раза выше, это всё равно было бы дешевле, чем другие дома в этом районе, и покупатели нашлись бы — может быть, не так быстро, но…
«Наверное, деньги ему нужны очень срочно, — заключила Хильда, подписывая бумагу. — Интересно, в какую же ситуацию он попал?».
Первую ночь в новом жилище ей пришлось провести на диване в гостиной. Нужно было уже выходить на работу, поэтому Хильда возвратилась в дом поздно вечером. Переживания, связанные с новосельем, и обустройство на новом рабочем месте измотали её. У неё не осталось сил даже распаковывать ящики с вещами, не то что собирать и ставить кровать. Так что Хильда просто сняла чехол с дивана, легла и закрылась простынёй. Заснула мгновенно и крепко, как убитая. Только проснувшись утром, она поняла, что не выключила свет, и всю ночь люстра в гостиной понапрасну жгла электричество.
Следующий день был выходной, так что у Хильды появилось время, чтобы начать располагаться в доме. Весь день она не разгибала спины, таская мебель и вещи. К вечеру у неё ныла поясница, но зато работа была закончена — всё, что она привезла с собой и купила накануне, было расставлено по своим местам. Усталая, но счастливая хозяйка вечером позволила себе выпить пару бокалов вина по такому случаю. После ужина, почитав журналы и приняв тёплый душ, Хильда поднялась в спальню. Завтра начиналась её первая полноценная рабочая неделя здесь, и она обещала быть тяжёлой.
И вот тут она сделала два неприятных открытия.
Во-первых, просторность дома вышла боком — выключатель находился так далеко от кровати, что верный кий не дотягивался до кнопки. Днём, выбирая расположение для кровати, Хильда об этом не подумала. Конечно, было несложно переместить кровать, но тогда ей пришлось бы придвинуть её слишком близко к двери, по ту сторону которой находилась заветная кнопка, а это выглядело бы некрасиво. Хильда подумала и решила оставить всё как есть.
«В конце концов, — сказала она самой себе, — пора избавляться от этой дурацкой привычки. Сейчас самое время для этого, ведь я стала хозяйкой целого дома. Нет больше маленькой Хильды, а есть взрослая самостоятельная женщина, которой не идут такие глупости».
Но это не помешало взрослой женщине, быстренько хлопнув по выключателю, стрелой пронестись к кровати, пока её не схватило за щиколотку какое-нибудь порождение темноты.
«Для первого раза неплохо», — удовлетворённо подумала Хильда, полуприкрыв глаза и вслушиваясь в частый стук своего сердца.
Через пару секунд её ждало второе открытие. Чтобы отвлечься от страшной темноты, Хильда посмотрела в сторону окна-арки, освещённого уличным фонарём. Оно было занавешено тонкой жёлтой шторой, придававшей электрическому отсвету уютную желтизну. Но всё испортил клён, который был посажен у дома. Его ветви отбрасывали на штору чёрные сплетённые тени, мигом пробудившие в воображении Хильды образы скрюченных пальцев, которые манят её к себе. При осмотре дома ей очень понравилось красивое дерево — кто знал, что это может так обернуться…
Ветви качались на ветру, заставляя тени извиваться и танцевать. Хильда сделала глубокий вдох и отвернулась к стене. «Завтра куплю плотные шторы», — обещала она себе, но тут же уразумела, что если повесить их на окно, то в спальне после выключения света воцарится кромешная мгла. Ну уж нет! Как она будет добираться до кровати?
И тут ей пришла в голову идея настолько очевидная, что Хильда удивилась, как она не додумалась до этого в детстве.
Торшер. Она купит его и поставит на тумбочку рядом с кроватью так, чтобы до него можно было дотянуться, не поднимаясь с постели — и никакой кий не нужен. Она не будет бродить во мгле, рискуя подставиться чудовищам.
Хильда чуть не рассмеялась вслух от облегчения. Ей стало хорошо, и она скоро уснула.
Ночью она проснулась из-за того, что кто-то забарабанил пальцами по закрытой двери спальни. Сначала она не поняла, где находится. Только увидев тени ветвей, продолжающих свой жутковатый пляс, Хильда вспомнила, что находится в своём новом доме.
Постукивание повторилось.
— Кто… — спросонья начала было Хильда, но тут её словно окатили ведром холодной воды, и слова застряли в горле. Кожа мгновенно покрылась пупырышками. Хильда почувствовала шевеление волос на голове.
Дверь спальни с тихим скрипом приоткрылась…
Должно быть, какое-то время Хильда была в обмороке, потому что когда она вновь осознала себя, дверь уже была закрыта, а одеяло можно стало выжимать — так сильно оно пропиталось её холодным потом. Во рту было очень сухо. Хильда лежала с закрытыми глазами, боясь пошевелиться, и напряжённо вслушивалась. О том, чтобы встать и включить свет, не могло быть и речи. В доме было тихо, только в коридоре тикали настенные часы.
Через три часа занялся рассвет, тени на шторах стали блекнуть, потом исчезли вовсе. Всё это время Хильда бодрствовала. Лишь когда взошло солнце и спальня осветилась янтарным светом, она встала с кровати. Мышцы по всему телу одеревенели. Может быть, из-за того, что она перетрудилась вчера — а может, это было следствие пережитого страха.
Одевшись, она с опаской выглянула в коридор. Там никого не было. Но до ванной Хильда шла на цыпочках, будто боясь, что кто-то её услышит.
Чистя зубы, она посмотрела на своё осунувшееся лицо в зеркале и с горечью бросила:
— Дура!
Старый дом. Низкая цена. Быстрая перепродажа. Подозрительный энтузиазм хозяина. Все признаки были налицо. Она могла бы догадаться. Она, придумывающая себе монстров каждый вечер.
Хильда купила дом с привидениями. И теперь ей предстояло в нём жить. Одной.
Волна дрожи прошла от макушки до пяток. Захотелось с криком ринуться вниз по лестнице и выбежать из дома. Позвонить прежнему хозяину, этому лживому подонку, и сказать, что сделка отменяется. Он обманул её. Пусть возвращает деньги и забирает свой дом с нечистью обратно.
И Хильда позвонила ему, но позже, сидя в кафе неподалеку от дома. Оставаться в обиталище призраков даже для того, чтобы перекусить перед уходом на работу, она не пожелала. Из окна кафе была видна часть фасада купленного ею особняка. Сегодня облик дома показался ей выраженно зловещим: чёрные блестящие окна, формой напоминающие лукавые глазки, букашки узоров, тощий скелет шпиля. Как она раньше этого не замечала?
На той стороне не поднимали трубку. После двенадцатого гудка Хильда дала отбой и вздохнула. Оправдывались её худшие опасения. Бывший владелец больше не желал с ней разговаривать; значит, он всё прекрасно понимал, когда заключал сделку, и не согласится на её отмену. И любой суд будет на его стороне — ну кто всерьёз рассмотрит заявление, что дом населён призраками, как аргумент? Хильда тут не могла ничего сделать. Она сильно оплошала.
За рабочий день она несколько отвлеклась от тяжких дум, знакомясь с сотрудниками местного филиала и разбирая отчёты. Но в задворках сознания всё равно висела чёрная туча. Хильда до вечера была рассеянной, тревожной и многое пропускала мимо ушей. Должно быть, она произвела на новых коллег не самое лучшее первое впечатление.
Вечером она засиделась допоздна, пока во всём банке не остались одни охранники, которые постучались и вежливо напомнили главному бухгалтеру, что через пару минут двери будут заперты. Хильде пришлось уйти. По пути в пригород она заехала в ресторан и там ужинала целых полтора часа. На улице стемнело, красный закат сменился синевой наступающей ночи.
… Она приехала домой.
Дом тёмной массивной глыбой высился над Хильдой, маленькой и беззащитной. От одного взгляда на него у неё начинали стучать зубы. Она заехала в гараж, выключила мотор и просидела там двадцать минут с закрытыми глазами, пытаясь совладать с собой. Потом решительно встала, вышла из гаража, опустила автоматическую дверь и пошла по гравийной дорожке к крыльцу дома.
Вставив ключ в замочную скважину, Хильда долго прислушивалась к звукам внутри, прислонившись к двери ухом. Было тихо. Когда где-то у соседей тявкнула собака, она едва не вскрикнула.
Хильда вошла внутрь. Первым делом она бросилась к выключателю и зажгла свет в прихожей. Потом ходила по всем комнатам и везде включала лампы. В доме было слышно лишь тихое гудение холодильника на кухне.
Переодевшись в домашний наряд (блузка, джинсы) и включив телевизор в гостиной, Хильда уселась на диван и подобрала ноги под себя. Надо было идти принимать вечерний душ, но она боялась. На ум приходили сцены из фильмов ужасов, где люди в зеркальном отражении в ванной видят всякую мерзость.
Дом притворно молчал. Ничего не происходило. Понемногу Хильда стала расслабляться, откинулась на спинку дивана и стала следить за теленовостями. И не заметила, как заснула.
Ей приснилось, что на неё спящую кто-то смотрит сверху. Кто-то очень злой и старый, намеренный сделать ей плохо. Он подбирался к ней всё ближе и ближе, протянул холодную руку и коснулся её волос…
Хильда взвыла и проснулась. Оказалось, она лежит на диване на боку, отдавливая себе правую руку. Люстра светила, по телевизору шёл какой-то документальный фильм. Хильда посмотрела на часы — полночь. Она легла на спину и попыталась заснуть снова.
Где-то на втором этаже скрипнула дверь.
Хильда перестала дышать.
Послышались тихие шорохи. Кто-то ходил по второму этажу, направляясь в сторону лестницы. По экрану телевизора пошла рябь помех, а люстра дважды мигнула, едва не вызвав у Хильды инфаркт.
Она не верила, что это происходит на самом деле. «Должно быть, я всё ещё в кошмаре, — думала она. — Я не проснулась. Нужно как-то разбудить себя».
Укусив себя за палец, Хильда ойкнула от боли. Но так и не пробудилась.
Мигнув на прощанье, люстра погасла окончательно. Экран телевизора померк. Гостиная погрузилась во тьму, и Хильда отчётливо услышала тяжелое сиплое дыхание того, кто спускался вниз по лестнице. Вокруг стало холоднее; по воздуху словно носились кристаллики льда. На глазах Хильды выступили слёзы.
Во мраке кто-то начал шептать.
Хильда вскочила. Животный ужас обуял её, плеснул в лицо жаром и стужей. Она закричала и побежала вон, в сторону выхода, натыкаясь в темноте на предметы, падая на колени и поднимаясь снова. Она чувствовала, что преследователь настигает её, ощущала на задней стороне шеи его смрадное дыхание. Она выбежала в прихожую, где свет пока горел, но тоже уже помаргивал. Дернула ручку двери, забыв, что она заперта изнутри на крючок и цепочку. Опомнившись, принялась скидывать преграды. Когда она снимала цепочку, в прихожую тоже пришла мгла, и будто бы чьи-то руки легли ей на плечи. Задыхаясь, Хильда вывалилась наружу.
Ночь была лунной, и свет с неба смешивался с сиянием фонарей вдоль дороги. Хильда бежала вперёд, хватаясь за грудь и оборачиваясь. Никто не выскочил из особняка, чудовище за ней не гонялось; но остановилась она лишь тогда, когда появилось чувство, будто в её лёгкие влили кислоты. Возле дороги под фонарём стояла скамейка, и Хильда обессиленно опустилась на неё, пытаясь отдышаться.
Немного приходя в себя, она поняла, что положение у неё катастрофическое. Вернуться в дом Хильда не могла. Карту или наличные, чтобы провести ночь в каком-нибудь отеле, она не захватила. В этом городе у неё не было ни одного знакомого или подруги, чтобы попроситься к ним переночевать. Так что же — до утра дрожать от холода на этой скамейке?
Хильда нерешительно встала и пошла по дороге. В местной топографии она разбиралась пока не очень хорошо, но она помнила, что дальше в ту сторону на окраине жилого квартала располагался какой-то парк. Может быть, там есть домик или будка, где можно пересидеть ночь.
«Завтра же размещу объявление о продаже этого проклятого дома, — решила она, зябко поеживаясь. — Попытаюсь вернуть хотя бы часть денег. Если меня так жестоко обманули, то почему я не могу то же самое сделать? Но больше туда я не вернусь — ни за что!».
Она вновь содрогнулась, вспомнив тяжёлое старческое дыхание в темноте.
«Какая жуть… И откуда там взялся призрак? Что в этом доме происходило? Может, там кого-то убили? Или прежний хозяин покончил в нём с собой? Неужели это дух того самого фабриканта бродит там по ночам?».
Когда Хильда добралась до парка, где-то далеко в центральных кварталах на ратуше часы пробили первый час ночи. Парк располагался на самом краю города, сразу за ним начиналась лесополоса. Территория была довольно обширной, и ночью, естественно, людей на нём не было. Синий подлунный полумрак парка кое-где разбавляли светочи фонарей. Хильда, к своему разочарованию, не заметила ничего, похожего на домик или укрытие — только в отдалении виднелись силуэты каких-то статуй или мемориалов. Даже с расстояния их зубчатые монолиты выглядели довольно неуютно, и никакого желания подходить к ним ближе у Хильды не возникло. Она решила вернуться по улице к знакомой скамейке — там, по крайней мере, было светлее.
Она дошла до первого фонаря в начале улицы и остановилась немного отдохнуть под ним — после недавней пробежки в груди всё ещё кололись острые иголки. Оглянувшись, Хильда заметила, что на улице она уже не одна: со стороны парка приближался человек. Но всего пару минут назад она не видела в парке ни одной живой души. Свечение луны должно было ясно выдать присутствие человека. Как Хильда могла его проглядеть? Если только он специально не прятался…
Тревога вернулась к ней, но это уже не была та крошащая мозг паника, которую она испытывала, убегая из дома. Хильда поразмыслила о том, чтобы идти дальше, ускорив шаг — но тогда этот человек будет постоянно маячить за её спиной. Нет уж, решила она, пусть пройдёт мимо, а она пока постоит.
Вскоре человек приблизился настолько, что попал в круг света от фонаря. На вид ему было лет сорок — с ничем не примечательным чуть удлинённым лицом, в простой тёмной рубашке и в тёмных же брюках. На бродягу или бандита он не походил, и у Хильды отлегло от сердца. Она стала ждать, когда он пройдёт мимо, делая вид, что рассматривает фонарь. Но человек, поравнявшись с ней, остановился и участливо спросил:
— Фрау, что вы делаете так поздно в таком месте? Может, вам помочь?
— Благодарю, всё в порядке, — сдержанно ответила Хильда. — Я просто немного припозднилась, но мой дом близко отсюда.
— Пройдитесь со мной, — предложил мужчина. — Так хоть компания будет. Всё-таки край города, время ночное.
Хильда решительно замотала головой:
— Очень вам признательна, но я сама дойду.
— Как желаете, — мужчина кивнул и отошёл. Но едва дойдя до края освещённого круга, он внезапно развернулся и быстрым шагом подошёл к ней снова. Хильда растерянно взглянула на него и похолодела: что-то в выражении лица прохожего вдруг изменилось, сделав его страшным.
— Деньги с собой есть? — отрывисто спросил мужчина.
— Ч-что? — она отшатнулась.
Мужчина вытащил из кармана брюк нож:
— Деньги есть? Кольца, украшения, серьги? Давай всё.
И вновь на Хильду нахлынуло чувство, что она попала в дурной сон. Она хотела что-то сказать, но вместо слов с губ сорвался тихий всхлип. Мужчина приблизился вплотную и схватил её за локоть:
— Так, милая, давай отойдём туда, где темнее. И не вздумай кричать или побежать, иначе зарежу сразу же.
Хильда в сомнамбулическом состоянии позволила ему отвести себя подальше от фонаря во мрак. Эта странная вялость быстро прошла, когда мужчина поднёс нож к её лицу и коснулся холодным лезвием её щеки. С этого момента, наоборот, всё вокруг стало слишком реальным, невыносимо реальным.
— Ну? — прошипел мужчина. — Где деньги?
— Денег нет, — слабо ответила Хильда.
— То есть как нет? — не отнимая ножа от её лица, мужчина залез в карман джинсов Хильды, пошарил там ладонью. Ничего не найдя, он проделал то же самое с другим карманом и выругался.
— А что ещё у тебя есть? Золото, серебро? Ну!
Хильда носила простые украшения и серьги, но надевала их только на работу. Приходя домой, она всё снимала.
— Ничего нет, — сказала она. У неё закружилась голова.
— Тьфу! — сплюнул грабитель. — Ты что, нищенка?
Хильда покачала головой. Мужчина быстро огляделся по сторонам, проверяя, не появился ли кто-нибудь поблизости, и опять взял её за локоть:
— Идём в парк.
— Зачем? — Хильде стало дурно.
— Увидишь. Должен же я хоть что-то с тебя получить. Быстрей, фрау, шевелите ножками.
Он ткнул её под бок ножом. Лезвие чуть оцарапало кожу. Боль, хоть и была несильной, показалась Хильде вспышкой, в которой исчезло всё кругом. Ноги подкосились, и она упала на обочину.
— А ну, вставай! — коршуном наклонился над нею мужчина. — Если не поднимешься сейчас, прикончу прямо тут и уйду. Ты не первая и не последняя.
— Подождите… сейчас… — Хильда сначала медленно поднялась на четвереньки, потом на ватные ноги. Мужчина тут же грубо схватил её за левое запястье — как клешни защелкнул — и потащил с собой. Хильда едва поспевала за ним; она могла снова упасть в любую секунду. Да если бы и упала, то он, наверное, продолжил бы волочь её, как тряпичную куклу. Хватка у него была железной.
— Значит, проходим через парк насквозь, идём в лес, — на ходу цедил мужчина сквозь зубы, не оборачиваясь. — Будешь хорошо себя вести — отпущу. А иначе — будет кровь. Поняла?
Хильда сделала глубокий вдох и сказала:
— Да.
Одновременно она размахнулась свободной рукой, рванулась вперёд и со всей силы ударила мужчину по затылку острым краешком булыжника, который она подобрала с обочины, когда падала.
Грабитель сдавленно вскрикнул — будто вздохнул. Ноги его подогнулись, рука обмякла. Почувствовав это, Хильда вырвалась из его хватки. Другая рука мужчины тоже разжалась, и нож упал на землю. Хильда присела, чтобы подобрать его, но тут мужчина развернулся к ней и наступил на оброненный нож.
— Сука, — невнятно сказал он.
Не вставая, Хильда запустила ему в лицо булыжником, который ещё оставался при ней. Камень врезался под нос грабителя. Он завопил, схватился за лицо и отступил назад. Хильда молниеносно взяла лежащий нож и вскочила на ноги. В первое мгновение она испугалась, что не сможет удержать нож — руки как будто совсем её не слушались. Мужчина дёрнул головой, как в припадке, засунул руку в левый карман брюк и вытащил оттуда нечто, холодно блестевшее в лунном свете.
Это был перочинный нож. Не такой большой, как нож, которым завладела Хильда, но тоже опасный.
— Ты мне зуб выбила, шлюха! — прошепелявил грабитель. — Я убью тебя!
Хильда стала судорожно соображать, отступая назад мелкими шажками. Никогда в жизни её мозг не работал так быстро, как сейчас. Она понимала, что вступать в схватку с грабителем не стоит, пускай даже он оглушённый и с более слабым оружием. Мужчина был сильнее её, выше, умел обращаться с ножом. К тому же шок от ран наверняка притупил у него чувствительность к боли. Нет, она не могла противостоять ему. Это было слишком опасно.
Но бежать тоже было не лучшей идеей. До первых жилых домов было далеко. Даже в нынешнем состоянии грабитель мог её запросто настигнуть и всадить нож в спину.
Хильде показалось, что в колебаниях прошёл целый час — она отшатывалась, предупреждающе помахивая перед собой выставленным ножом, а мужчина, сплёвывая кровь и ругаясь, шёл на неё. Надежды на то, что он потеряет сознание или убежит, не осталось. Нужно было сделать выбор.
И Хильда его сделала.
… Когда она возвратилась в особняк, до утра оставалась всего пара часов.
Это былая долгая, долгая ночь. Сначала Хильду повезли в клинику, где обработали порезы и ушибы. Потом она в полицейской машине отправилась в участок, где рассказывала молодому следователю крипо о том, что с ней приключилось: как она вышла «прогуляться и знакомиться с местностью», как дошла до парка, где на неё напал грабитель и хотел увести в лес, как она сумела отобрать у него нож и вступить в поединок. После того, как истекающий кровью мужчина остался лежать, она, сама не своя, прибежала к ближайшему дому и до смерти перепугала жившую там пожилую пару, стучась в их дверь окровавленными ладонями и требуя вызвать полицию.
Хильду интересовало, жив ли грабитель или скончался. Следователь куда-то позвонил и сказал ей, что он находится в реанимации, но жить будет. Ей нужно будет ещё прийти на очную ставку и в суд, чтобы дать показания. Хильда кивала. Она была не против.
— Фрау, я восхищаюсь вами, — сказал следователь ей напоследок. — В этом районе в последние годы находили тела трёх молодых женщин. Видимо, всё его работа. Вы обезвредили очень опасного преступника.
Хильда скромно улыбнулась и отметила про себя, что следователь вполне симпатичный.
— Извините, что наш город встретил вас таким образом, — добавил тот. — Не все люди у нас такие, как этот ублюдок — надеюсь, вы в этом убедитесь.
Он крепко пожал ей руку.
Полицейские подбросили её до дома. Когда машина уехала, Хильда увидела свет за оставшейся приоткрытой дверью и пошла в дом. Порезы саднили, но были неглубокими: врачи сказали, что всё должно зажить за неделю. Они рекомендовали ей взять на работе отгул по состоянию здоровья, но Хильда не собиралась этого делать. Не стоит начинать работу в новом месте с отгула.
Лампы во всех комнатах были включены. Хильда обошла оба этажа, выключая их. Свет она оставила только в гостиной, в спальне и в ванной. Хотя врачи, опять же, не советовали промокать раны, но после всего произошедшего ей нужно было помыться.
В горячей ванне Хильду разморило. Посмотрев на часы, она подсчитала, что спать до подъёма на работу ей остаётся всего ничего. Наложив на порезы бинты с лечебной мазью, Хильда поднялась на второй этаж, едва переставляя ноги. Стелить постель не было сил: она на ходу хлопнула ладонью по выключателю, погасив свет в спальне, и кулем рухнула на кровать. За окном тихо качал своими ветвями клён.
Кто-то забарабанил пальцами по двери спальни, и раздалось шумное тяжёлое дыхание в коридоре. Хильда устало усмехнулась, не открывая глаза.
— Спокойной ночи, — пожелала она гостю за дверью. Звуки недоумённо стихли.
Спустя минуту хозяйка особняка уже крепко спала. Её сон был спокойным, без кошмарных видений. Может, в стенах старого дома таилось зло, но одно Хильда теперь знала точно: если монстр и выйдет из тьмы, чтобы забрать её к себе, то ему придётся хорошо постараться.
— Спокойной ночи.
Когда мать закрывала дверь, Хильда тут же отворачивалась в сторону стены. Темнота пугала её — девочке казалось, что в ней таится что-то злобное, ночное чудовище, готовое её сожрать. Одеяло создавало ощущение некой защищённости, но Хильда, в отличие многих других детей, никогда не считала его надёжным средством против монстров. Так что оставалось только одно — быстрее заснуть, чтобы ночь сменилась утром. Она крепко смыкала веки, считая в уме до ста, пока не проваливалась в забытье.
читать дальшеЗатем Хильда стала старше, и звать маму, чтобы она выключала свет, стало неудобно. Решение она нашла простое — у изголовья её кровати всегда стоял длинный деревянный кий, который она купила в магазине спортивных товаров за углом. С его помощью можно было дотягиваться до кнопки выключателя, сидя на кровати. Потушив свет, Хильда заталкивала кий под кровать, где он оставался до утра, и пряталась под одеяло.
Хильда росла нервным, боязливым ребёнком. Помимо темноты, её пугали собаки, крупные коты, мыши, шмели, оводы, высота, водоёмы, тесные помещения… В школе она не общалась с парнями — они со своим гомоном, локтями и ссадинами тоже вызывали в ней страх. Да и со сверстницами отношения не ладились: из-за её замкнутости и многочисленных фобий девочки сторонились её. Хильда вечно оказывалась одна за партой, и никто из одноклассниц не вызывался сопровождать её по дороге домой. Училась девочка без головокружительных успехов, зато прилежно. Несмотря на то, что многие школьники и даже учителя за глаза называли её «дурочкой», она была не по годам сообразительна и понимала, что образование ей необходимо, чтобы достичь чего-то в жизни. Природа не наделила её выдающейся красотой (но и совсем некрасивой Хильду никто бы не назвал) или талантами, родители её были бедны, так что возможностей построить будущее у девочки было не так много — только учёба и последующая карьера. И старание, много старания.
К тридцати трём годам, оглядываясь на пройденный путь, Хильда испытывала смешанные чувства. С одной стороны, были несомненные успехи — после школы она получила аттестат с хорошими отметками, позволивший ей поступить в престижный Франкфуртский университет на экономический факультет. Выпустившись, она без проблем устроилась на работу в бухгалтерский отдел крупного банка. Работа была скучной, но платили хорошо, к тому же при должной целеустремлённости в этой организации можно было сделать достойную карьеру. А терпения Хильде было не занимать. Она медленно пробивалась наверх, не прилагая для этого сверхъестественных усилий — просто исправно делала свою работу, и рано или поздно способную девушку замечал кто-нибудь наверху. И вот дело дошло до того, что она стала главным бухгалтером филиала банка в городе в Рейнланд-Пфальце. Это был исключительный случай, когда на такую должность назначали столь молодую сотрудницу, и у Хильды были основания собой гордиться. Немного омрачало её радость лишь то, что ей придётся сменить насиженное место жительства.
Но в то же время внутри себя Хильда ощущала, что она застряла во времени. Она будто оставалась той маленькой, пугающейся всего и вся девочкой. У неё по-прежнему не было подруг, общаться с людьми непринуждённо она не научилась — только сухие разговоры по работе. За все годы у неё был один-единственный парень, и те отношения были скоротечными и кончились горько; после этого у Хильды отбило всякое желание искать романтику. И она всё ещё боялась теней и шорохов во мгле. Бильярдный кий при каждом переезде путешествовал вместе с ней.
Прибыв в новый город, Хильда в первую очередь, конечно, озаботилась покупкой дома. Арендовать квартиру не имело смысла — вряд ли её куда-нибудь ещё переместят в ближайшие пять лет. Хильда стала присматриваться к пригородным домам — она надеялась, что средств, вырученных от продажи квартиры во Франкфурте, плюс её накоплений хватит, чтобы приобрести небольшой домик на окраине. Стальные коробки мегаполиса надоели ей: Хильда всё чаще с ностальгией вспоминала дом со двориком, в котором провела детство. Но, изучив объявления о продаже недвижимости, она с огорчением поняла, что отдельный дом ей пока не по карману. Те варианты, цена которых соответствовала возможностям новоприбывшей, на поверку оказались лачужками в критическом состоянии. Хильда объехала за день три таких дома и уже почти отказалась от идеи ехать на осмотр последнего, четвёртого дома. Но хозяин, услышав, что покупательница передумала, принялся с жаром убеждать Хильду в том, что она совершенно напрасно отказывается от выгодного предложения — дом находится в прекрасном состоянии. Не выдержав его напора, Хильда согласилась встретиться с ним. Вздохнув, она поехала по адресу, собираясь бегло осмотреть особняк, вежливо отказаться и направиться в отель.
Отказываться не пришлось. Как ни странно, хозяин дома не соврал — этот вариант вправду разительно отличался от первых трёх. Двухэтажный особняк был не новым, но стоял крепко. Годы не превратили его в ветхую рухлядь, а лишь придали шарма. Построили дом, как сообщил хозяин, для именитого фабриканта в последние годы Веймарской республики, о чём свидетельствовал лёгкий налёт ар-деко в архитектуре — пышные резные украшения на фасаде, высокий шпиль, пронзающий небо, окна в форме арок. Внутри дом был просторным, светлым и имел все современные удобства. Последний раз ремонт проводился неизвестно когда, но срочной необходимости что-то обновлять или менять не чувствовалось, разве что подвал был сыроват.
Хильде дом понравился с первого взгляда. Это было именно то, что она искала — очаровательное маленькое убежище в большом мире. У неё закружилась голова при мысли, что она может стать полноправной владелицей этого великолепия. Она спросила у хозяина, почему он решил продать особняк, на что тот невнятно ответил, будто бы у него есть квартира в центре города, а сейчас ему срочно понадобились деньги. Хильда не стала допытываться о подробностях — вдруг хозяин поймёт, что продешевил, и отменит сделку. Заглянув во все уголки дома и не найдя значительных изъянов, она заявила, что её всё устраивает — она согласна купить дом.
Странность она заметила на следующий день, когда они оформляли бумаги у нотариуса. Хозяин принёс документы, подтверждающие владение особняком, и Хильда бегло их просмотрела. Ей уже приходилось иметь дело с документами на недвижимость, когда она вела бухгалтерию ипотечного отдела во Франкфурте, и ей сразу бросилось в глаза, что нынешний владелец купил этот дом менее года назад. Об этом он ей при первой встрече ничего не говорил. Получается, он продавал особняк по заниженной цене, даже толком не обжив его, и наверняка терпел немалые убытки — вряд ли дом ему тоже достался по бросовой цене. Почему он не выставил цену подороже? Ведь даже если бы хозяин оценил особняк в полтора раза выше, это всё равно было бы дешевле, чем другие дома в этом районе, и покупатели нашлись бы — может быть, не так быстро, но…
«Наверное, деньги ему нужны очень срочно, — заключила Хильда, подписывая бумагу. — Интересно, в какую же ситуацию он попал?».
Первую ночь в новом жилище ей пришлось провести на диване в гостиной. Нужно было уже выходить на работу, поэтому Хильда возвратилась в дом поздно вечером. Переживания, связанные с новосельем, и обустройство на новом рабочем месте измотали её. У неё не осталось сил даже распаковывать ящики с вещами, не то что собирать и ставить кровать. Так что Хильда просто сняла чехол с дивана, легла и закрылась простынёй. Заснула мгновенно и крепко, как убитая. Только проснувшись утром, она поняла, что не выключила свет, и всю ночь люстра в гостиной понапрасну жгла электричество.
Следующий день был выходной, так что у Хильды появилось время, чтобы начать располагаться в доме. Весь день она не разгибала спины, таская мебель и вещи. К вечеру у неё ныла поясница, но зато работа была закончена — всё, что она привезла с собой и купила накануне, было расставлено по своим местам. Усталая, но счастливая хозяйка вечером позволила себе выпить пару бокалов вина по такому случаю. После ужина, почитав журналы и приняв тёплый душ, Хильда поднялась в спальню. Завтра начиналась её первая полноценная рабочая неделя здесь, и она обещала быть тяжёлой.
И вот тут она сделала два неприятных открытия.
Во-первых, просторность дома вышла боком — выключатель находился так далеко от кровати, что верный кий не дотягивался до кнопки. Днём, выбирая расположение для кровати, Хильда об этом не подумала. Конечно, было несложно переместить кровать, но тогда ей пришлось бы придвинуть её слишком близко к двери, по ту сторону которой находилась заветная кнопка, а это выглядело бы некрасиво. Хильда подумала и решила оставить всё как есть.
«В конце концов, — сказала она самой себе, — пора избавляться от этой дурацкой привычки. Сейчас самое время для этого, ведь я стала хозяйкой целого дома. Нет больше маленькой Хильды, а есть взрослая самостоятельная женщина, которой не идут такие глупости».
Но это не помешало взрослой женщине, быстренько хлопнув по выключателю, стрелой пронестись к кровати, пока её не схватило за щиколотку какое-нибудь порождение темноты.
«Для первого раза неплохо», — удовлетворённо подумала Хильда, полуприкрыв глаза и вслушиваясь в частый стук своего сердца.
Через пару секунд её ждало второе открытие. Чтобы отвлечься от страшной темноты, Хильда посмотрела в сторону окна-арки, освещённого уличным фонарём. Оно было занавешено тонкой жёлтой шторой, придававшей электрическому отсвету уютную желтизну. Но всё испортил клён, который был посажен у дома. Его ветви отбрасывали на штору чёрные сплетённые тени, мигом пробудившие в воображении Хильды образы скрюченных пальцев, которые манят её к себе. При осмотре дома ей очень понравилось красивое дерево — кто знал, что это может так обернуться…
Ветви качались на ветру, заставляя тени извиваться и танцевать. Хильда сделала глубокий вдох и отвернулась к стене. «Завтра куплю плотные шторы», — обещала она себе, но тут же уразумела, что если повесить их на окно, то в спальне после выключения света воцарится кромешная мгла. Ну уж нет! Как она будет добираться до кровати?
И тут ей пришла в голову идея настолько очевидная, что Хильда удивилась, как она не додумалась до этого в детстве.
Торшер. Она купит его и поставит на тумбочку рядом с кроватью так, чтобы до него можно было дотянуться, не поднимаясь с постели — и никакой кий не нужен. Она не будет бродить во мгле, рискуя подставиться чудовищам.
Хильда чуть не рассмеялась вслух от облегчения. Ей стало хорошо, и она скоро уснула.
Ночью она проснулась из-за того, что кто-то забарабанил пальцами по закрытой двери спальни. Сначала она не поняла, где находится. Только увидев тени ветвей, продолжающих свой жутковатый пляс, Хильда вспомнила, что находится в своём новом доме.
Постукивание повторилось.
— Кто… — спросонья начала было Хильда, но тут её словно окатили ведром холодной воды, и слова застряли в горле. Кожа мгновенно покрылась пупырышками. Хильда почувствовала шевеление волос на голове.
Дверь спальни с тихим скрипом приоткрылась…
Должно быть, какое-то время Хильда была в обмороке, потому что когда она вновь осознала себя, дверь уже была закрыта, а одеяло можно стало выжимать — так сильно оно пропиталось её холодным потом. Во рту было очень сухо. Хильда лежала с закрытыми глазами, боясь пошевелиться, и напряжённо вслушивалась. О том, чтобы встать и включить свет, не могло быть и речи. В доме было тихо, только в коридоре тикали настенные часы.
Через три часа занялся рассвет, тени на шторах стали блекнуть, потом исчезли вовсе. Всё это время Хильда бодрствовала. Лишь когда взошло солнце и спальня осветилась янтарным светом, она встала с кровати. Мышцы по всему телу одеревенели. Может быть, из-за того, что она перетрудилась вчера — а может, это было следствие пережитого страха.
Одевшись, она с опаской выглянула в коридор. Там никого не было. Но до ванной Хильда шла на цыпочках, будто боясь, что кто-то её услышит.
Чистя зубы, она посмотрела на своё осунувшееся лицо в зеркале и с горечью бросила:
— Дура!
Старый дом. Низкая цена. Быстрая перепродажа. Подозрительный энтузиазм хозяина. Все признаки были налицо. Она могла бы догадаться. Она, придумывающая себе монстров каждый вечер.
Хильда купила дом с привидениями. И теперь ей предстояло в нём жить. Одной.
Волна дрожи прошла от макушки до пяток. Захотелось с криком ринуться вниз по лестнице и выбежать из дома. Позвонить прежнему хозяину, этому лживому подонку, и сказать, что сделка отменяется. Он обманул её. Пусть возвращает деньги и забирает свой дом с нечистью обратно.
И Хильда позвонила ему, но позже, сидя в кафе неподалеку от дома. Оставаться в обиталище призраков даже для того, чтобы перекусить перед уходом на работу, она не пожелала. Из окна кафе была видна часть фасада купленного ею особняка. Сегодня облик дома показался ей выраженно зловещим: чёрные блестящие окна, формой напоминающие лукавые глазки, букашки узоров, тощий скелет шпиля. Как она раньше этого не замечала?
На той стороне не поднимали трубку. После двенадцатого гудка Хильда дала отбой и вздохнула. Оправдывались её худшие опасения. Бывший владелец больше не желал с ней разговаривать; значит, он всё прекрасно понимал, когда заключал сделку, и не согласится на её отмену. И любой суд будет на его стороне — ну кто всерьёз рассмотрит заявление, что дом населён призраками, как аргумент? Хильда тут не могла ничего сделать. Она сильно оплошала.
За рабочий день она несколько отвлеклась от тяжких дум, знакомясь с сотрудниками местного филиала и разбирая отчёты. Но в задворках сознания всё равно висела чёрная туча. Хильда до вечера была рассеянной, тревожной и многое пропускала мимо ушей. Должно быть, она произвела на новых коллег не самое лучшее первое впечатление.
Вечером она засиделась допоздна, пока во всём банке не остались одни охранники, которые постучались и вежливо напомнили главному бухгалтеру, что через пару минут двери будут заперты. Хильде пришлось уйти. По пути в пригород она заехала в ресторан и там ужинала целых полтора часа. На улице стемнело, красный закат сменился синевой наступающей ночи.
… Она приехала домой.
Дом тёмной массивной глыбой высился над Хильдой, маленькой и беззащитной. От одного взгляда на него у неё начинали стучать зубы. Она заехала в гараж, выключила мотор и просидела там двадцать минут с закрытыми глазами, пытаясь совладать с собой. Потом решительно встала, вышла из гаража, опустила автоматическую дверь и пошла по гравийной дорожке к крыльцу дома.
Вставив ключ в замочную скважину, Хильда долго прислушивалась к звукам внутри, прислонившись к двери ухом. Было тихо. Когда где-то у соседей тявкнула собака, она едва не вскрикнула.
Хильда вошла внутрь. Первым делом она бросилась к выключателю и зажгла свет в прихожей. Потом ходила по всем комнатам и везде включала лампы. В доме было слышно лишь тихое гудение холодильника на кухне.
Переодевшись в домашний наряд (блузка, джинсы) и включив телевизор в гостиной, Хильда уселась на диван и подобрала ноги под себя. Надо было идти принимать вечерний душ, но она боялась. На ум приходили сцены из фильмов ужасов, где люди в зеркальном отражении в ванной видят всякую мерзость.
Дом притворно молчал. Ничего не происходило. Понемногу Хильда стала расслабляться, откинулась на спинку дивана и стала следить за теленовостями. И не заметила, как заснула.
Ей приснилось, что на неё спящую кто-то смотрит сверху. Кто-то очень злой и старый, намеренный сделать ей плохо. Он подбирался к ней всё ближе и ближе, протянул холодную руку и коснулся её волос…
Хильда взвыла и проснулась. Оказалось, она лежит на диване на боку, отдавливая себе правую руку. Люстра светила, по телевизору шёл какой-то документальный фильм. Хильда посмотрела на часы — полночь. Она легла на спину и попыталась заснуть снова.
Где-то на втором этаже скрипнула дверь.
Хильда перестала дышать.
Послышались тихие шорохи. Кто-то ходил по второму этажу, направляясь в сторону лестницы. По экрану телевизора пошла рябь помех, а люстра дважды мигнула, едва не вызвав у Хильды инфаркт.
Она не верила, что это происходит на самом деле. «Должно быть, я всё ещё в кошмаре, — думала она. — Я не проснулась. Нужно как-то разбудить себя».
Укусив себя за палец, Хильда ойкнула от боли. Но так и не пробудилась.
Мигнув на прощанье, люстра погасла окончательно. Экран телевизора померк. Гостиная погрузилась во тьму, и Хильда отчётливо услышала тяжелое сиплое дыхание того, кто спускался вниз по лестнице. Вокруг стало холоднее; по воздуху словно носились кристаллики льда. На глазах Хильды выступили слёзы.
Во мраке кто-то начал шептать.
Хильда вскочила. Животный ужас обуял её, плеснул в лицо жаром и стужей. Она закричала и побежала вон, в сторону выхода, натыкаясь в темноте на предметы, падая на колени и поднимаясь снова. Она чувствовала, что преследователь настигает её, ощущала на задней стороне шеи его смрадное дыхание. Она выбежала в прихожую, где свет пока горел, но тоже уже помаргивал. Дернула ручку двери, забыв, что она заперта изнутри на крючок и цепочку. Опомнившись, принялась скидывать преграды. Когда она снимала цепочку, в прихожую тоже пришла мгла, и будто бы чьи-то руки легли ей на плечи. Задыхаясь, Хильда вывалилась наружу.
Ночь была лунной, и свет с неба смешивался с сиянием фонарей вдоль дороги. Хильда бежала вперёд, хватаясь за грудь и оборачиваясь. Никто не выскочил из особняка, чудовище за ней не гонялось; но остановилась она лишь тогда, когда появилось чувство, будто в её лёгкие влили кислоты. Возле дороги под фонарём стояла скамейка, и Хильда обессиленно опустилась на неё, пытаясь отдышаться.
Немного приходя в себя, она поняла, что положение у неё катастрофическое. Вернуться в дом Хильда не могла. Карту или наличные, чтобы провести ночь в каком-нибудь отеле, она не захватила. В этом городе у неё не было ни одного знакомого или подруги, чтобы попроситься к ним переночевать. Так что же — до утра дрожать от холода на этой скамейке?
Хильда нерешительно встала и пошла по дороге. В местной топографии она разбиралась пока не очень хорошо, но она помнила, что дальше в ту сторону на окраине жилого квартала располагался какой-то парк. Может быть, там есть домик или будка, где можно пересидеть ночь.
«Завтра же размещу объявление о продаже этого проклятого дома, — решила она, зябко поеживаясь. — Попытаюсь вернуть хотя бы часть денег. Если меня так жестоко обманули, то почему я не могу то же самое сделать? Но больше туда я не вернусь — ни за что!».
Она вновь содрогнулась, вспомнив тяжёлое старческое дыхание в темноте.
«Какая жуть… И откуда там взялся призрак? Что в этом доме происходило? Может, там кого-то убили? Или прежний хозяин покончил в нём с собой? Неужели это дух того самого фабриканта бродит там по ночам?».
Когда Хильда добралась до парка, где-то далеко в центральных кварталах на ратуше часы пробили первый час ночи. Парк располагался на самом краю города, сразу за ним начиналась лесополоса. Территория была довольно обширной, и ночью, естественно, людей на нём не было. Синий подлунный полумрак парка кое-где разбавляли светочи фонарей. Хильда, к своему разочарованию, не заметила ничего, похожего на домик или укрытие — только в отдалении виднелись силуэты каких-то статуй или мемориалов. Даже с расстояния их зубчатые монолиты выглядели довольно неуютно, и никакого желания подходить к ним ближе у Хильды не возникло. Она решила вернуться по улице к знакомой скамейке — там, по крайней мере, было светлее.
Она дошла до первого фонаря в начале улицы и остановилась немного отдохнуть под ним — после недавней пробежки в груди всё ещё кололись острые иголки. Оглянувшись, Хильда заметила, что на улице она уже не одна: со стороны парка приближался человек. Но всего пару минут назад она не видела в парке ни одной живой души. Свечение луны должно было ясно выдать присутствие человека. Как Хильда могла его проглядеть? Если только он специально не прятался…
Тревога вернулась к ней, но это уже не была та крошащая мозг паника, которую она испытывала, убегая из дома. Хильда поразмыслила о том, чтобы идти дальше, ускорив шаг — но тогда этот человек будет постоянно маячить за её спиной. Нет уж, решила она, пусть пройдёт мимо, а она пока постоит.
Вскоре человек приблизился настолько, что попал в круг света от фонаря. На вид ему было лет сорок — с ничем не примечательным чуть удлинённым лицом, в простой тёмной рубашке и в тёмных же брюках. На бродягу или бандита он не походил, и у Хильды отлегло от сердца. Она стала ждать, когда он пройдёт мимо, делая вид, что рассматривает фонарь. Но человек, поравнявшись с ней, остановился и участливо спросил:
— Фрау, что вы делаете так поздно в таком месте? Может, вам помочь?
— Благодарю, всё в порядке, — сдержанно ответила Хильда. — Я просто немного припозднилась, но мой дом близко отсюда.
— Пройдитесь со мной, — предложил мужчина. — Так хоть компания будет. Всё-таки край города, время ночное.
Хильда решительно замотала головой:
— Очень вам признательна, но я сама дойду.
— Как желаете, — мужчина кивнул и отошёл. Но едва дойдя до края освещённого круга, он внезапно развернулся и быстрым шагом подошёл к ней снова. Хильда растерянно взглянула на него и похолодела: что-то в выражении лица прохожего вдруг изменилось, сделав его страшным.
— Деньги с собой есть? — отрывисто спросил мужчина.
— Ч-что? — она отшатнулась.
Мужчина вытащил из кармана брюк нож:
— Деньги есть? Кольца, украшения, серьги? Давай всё.
И вновь на Хильду нахлынуло чувство, что она попала в дурной сон. Она хотела что-то сказать, но вместо слов с губ сорвался тихий всхлип. Мужчина приблизился вплотную и схватил её за локоть:
— Так, милая, давай отойдём туда, где темнее. И не вздумай кричать или побежать, иначе зарежу сразу же.
Хильда в сомнамбулическом состоянии позволила ему отвести себя подальше от фонаря во мрак. Эта странная вялость быстро прошла, когда мужчина поднёс нож к её лицу и коснулся холодным лезвием её щеки. С этого момента, наоборот, всё вокруг стало слишком реальным, невыносимо реальным.
— Ну? — прошипел мужчина. — Где деньги?
— Денег нет, — слабо ответила Хильда.
— То есть как нет? — не отнимая ножа от её лица, мужчина залез в карман джинсов Хильды, пошарил там ладонью. Ничего не найдя, он проделал то же самое с другим карманом и выругался.
— А что ещё у тебя есть? Золото, серебро? Ну!
Хильда носила простые украшения и серьги, но надевала их только на работу. Приходя домой, она всё снимала.
— Ничего нет, — сказала она. У неё закружилась голова.
— Тьфу! — сплюнул грабитель. — Ты что, нищенка?
Хильда покачала головой. Мужчина быстро огляделся по сторонам, проверяя, не появился ли кто-нибудь поблизости, и опять взял её за локоть:
— Идём в парк.
— Зачем? — Хильде стало дурно.
— Увидишь. Должен же я хоть что-то с тебя получить. Быстрей, фрау, шевелите ножками.
Он ткнул её под бок ножом. Лезвие чуть оцарапало кожу. Боль, хоть и была несильной, показалась Хильде вспышкой, в которой исчезло всё кругом. Ноги подкосились, и она упала на обочину.
— А ну, вставай! — коршуном наклонился над нею мужчина. — Если не поднимешься сейчас, прикончу прямо тут и уйду. Ты не первая и не последняя.
— Подождите… сейчас… — Хильда сначала медленно поднялась на четвереньки, потом на ватные ноги. Мужчина тут же грубо схватил её за левое запястье — как клешни защелкнул — и потащил с собой. Хильда едва поспевала за ним; она могла снова упасть в любую секунду. Да если бы и упала, то он, наверное, продолжил бы волочь её, как тряпичную куклу. Хватка у него была железной.
— Значит, проходим через парк насквозь, идём в лес, — на ходу цедил мужчина сквозь зубы, не оборачиваясь. — Будешь хорошо себя вести — отпущу. А иначе — будет кровь. Поняла?
Хильда сделала глубокий вдох и сказала:
— Да.
Одновременно она размахнулась свободной рукой, рванулась вперёд и со всей силы ударила мужчину по затылку острым краешком булыжника, который она подобрала с обочины, когда падала.
Грабитель сдавленно вскрикнул — будто вздохнул. Ноги его подогнулись, рука обмякла. Почувствовав это, Хильда вырвалась из его хватки. Другая рука мужчины тоже разжалась, и нож упал на землю. Хильда присела, чтобы подобрать его, но тут мужчина развернулся к ней и наступил на оброненный нож.
— Сука, — невнятно сказал он.
Не вставая, Хильда запустила ему в лицо булыжником, который ещё оставался при ней. Камень врезался под нос грабителя. Он завопил, схватился за лицо и отступил назад. Хильда молниеносно взяла лежащий нож и вскочила на ноги. В первое мгновение она испугалась, что не сможет удержать нож — руки как будто совсем её не слушались. Мужчина дёрнул головой, как в припадке, засунул руку в левый карман брюк и вытащил оттуда нечто, холодно блестевшее в лунном свете.
Это был перочинный нож. Не такой большой, как нож, которым завладела Хильда, но тоже опасный.
— Ты мне зуб выбила, шлюха! — прошепелявил грабитель. — Я убью тебя!
Хильда стала судорожно соображать, отступая назад мелкими шажками. Никогда в жизни её мозг не работал так быстро, как сейчас. Она понимала, что вступать в схватку с грабителем не стоит, пускай даже он оглушённый и с более слабым оружием. Мужчина был сильнее её, выше, умел обращаться с ножом. К тому же шок от ран наверняка притупил у него чувствительность к боли. Нет, она не могла противостоять ему. Это было слишком опасно.
Но бежать тоже было не лучшей идеей. До первых жилых домов было далеко. Даже в нынешнем состоянии грабитель мог её запросто настигнуть и всадить нож в спину.
Хильде показалось, что в колебаниях прошёл целый час — она отшатывалась, предупреждающе помахивая перед собой выставленным ножом, а мужчина, сплёвывая кровь и ругаясь, шёл на неё. Надежды на то, что он потеряет сознание или убежит, не осталось. Нужно было сделать выбор.
И Хильда его сделала.
… Когда она возвратилась в особняк, до утра оставалась всего пара часов.
Это былая долгая, долгая ночь. Сначала Хильду повезли в клинику, где обработали порезы и ушибы. Потом она в полицейской машине отправилась в участок, где рассказывала молодому следователю крипо о том, что с ней приключилось: как она вышла «прогуляться и знакомиться с местностью», как дошла до парка, где на неё напал грабитель и хотел увести в лес, как она сумела отобрать у него нож и вступить в поединок. После того, как истекающий кровью мужчина остался лежать, она, сама не своя, прибежала к ближайшему дому и до смерти перепугала жившую там пожилую пару, стучась в их дверь окровавленными ладонями и требуя вызвать полицию.
Хильду интересовало, жив ли грабитель или скончался. Следователь куда-то позвонил и сказал ей, что он находится в реанимации, но жить будет. Ей нужно будет ещё прийти на очную ставку и в суд, чтобы дать показания. Хильда кивала. Она была не против.
— Фрау, я восхищаюсь вами, — сказал следователь ей напоследок. — В этом районе в последние годы находили тела трёх молодых женщин. Видимо, всё его работа. Вы обезвредили очень опасного преступника.
Хильда скромно улыбнулась и отметила про себя, что следователь вполне симпатичный.
— Извините, что наш город встретил вас таким образом, — добавил тот. — Не все люди у нас такие, как этот ублюдок — надеюсь, вы в этом убедитесь.
Он крепко пожал ей руку.
Полицейские подбросили её до дома. Когда машина уехала, Хильда увидела свет за оставшейся приоткрытой дверью и пошла в дом. Порезы саднили, но были неглубокими: врачи сказали, что всё должно зажить за неделю. Они рекомендовали ей взять на работе отгул по состоянию здоровья, но Хильда не собиралась этого делать. Не стоит начинать работу в новом месте с отгула.
Лампы во всех комнатах были включены. Хильда обошла оба этажа, выключая их. Свет она оставила только в гостиной, в спальне и в ванной. Хотя врачи, опять же, не советовали промокать раны, но после всего произошедшего ей нужно было помыться.
В горячей ванне Хильду разморило. Посмотрев на часы, она подсчитала, что спать до подъёма на работу ей остаётся всего ничего. Наложив на порезы бинты с лечебной мазью, Хильда поднялась на второй этаж, едва переставляя ноги. Стелить постель не было сил: она на ходу хлопнула ладонью по выключателю, погасив свет в спальне, и кулем рухнула на кровать. За окном тихо качал своими ветвями клён.
Кто-то забарабанил пальцами по двери спальни, и раздалось шумное тяжёлое дыхание в коридоре. Хильда устало усмехнулась, не открывая глаза.
— Спокойной ночи, — пожелала она гостю за дверью. Звуки недоумённо стихли.
Спустя минуту хозяйка особняка уже крепко спала. Её сон был спокойным, без кошмарных видений. Может, в стенах старого дома таилось зло, но одно Хильда теперь знала точно: если монстр и выйдет из тьмы, чтобы забрать её к себе, то ему придётся хорошо постараться.
@темы: рассказы, призраки и духи, не своё
-
-
22.07.2014 в 03:26-
-
22.07.2014 в 04:14-
-
22.07.2014 в 04:14-
-
22.07.2014 в 07:00-
-
22.07.2014 в 10:22и с со счастливым концом
-
-
22.07.2014 в 16:11-
-
22.07.2014 в 23:07-
-
23.07.2014 в 08:52-
-
23.07.2014 в 14:06Я так понимаю, автор - Георгий Старков.
-
-
27.07.2014 в 16:58-
-
29.07.2014 в 21:15-
-
13.10.2014 в 23:54