Неуемный бубен
Выкладывала когда-то у себя в дайри рассказ о своей сибирской прабабке, в рамках болтовни о родственниках.
Нижерассказанное собрано по родне по крупицам, за достоверность не ручаюсь.
читать дальшеСибирская - переселенцы с Дона - прабабка Меланья слыла в деревне ведьмой. Ее до дрожи в коленях боялся даже председатель колхоза, а он войну прошел. Сухая, строгая и острая на язык была, я ее еще застала. Доброго слова не дождешься, а вот пиздюлей выпросить - да легко. Зато на улице мы на ушах могли ходить и творить все, что вздумается, ведьминых внуков тронуть опасались и дети, и взрослые.
Бабка рассказывала, что дар Меланья приняла от лесного колдуна, сама того не желая. Долгое время подарок никак себя не проявлял. После первых же прабабкиных месячных в доме "забаловали Акулька с Дунькой", проще говоря - завелся барабашка. Трещала мебель, летала посуда, коров выдаивали по ночам досуха, пепел в щах, все такое. Приглашенный тайком батюшка окропил углы и решительно сказал:"Крестите Меланью, от нее вся беда". Спасибо, в колодце не утопили, казаки люди суровые. Окрестили. Помогло. Прабабка свою силу знала, но никогда не пользовалась, даже не гадала, исправно посещала церковь, вышла замуж тоже за казака - красивая была в молодости невероятно, но решился в жены взять только дед Прохор. Две девки, два сына, жили душа в душу, про ворожбу и не поминали.
А потом, много лет спустя, камнем лег на ее совесть тяжкий грех - погнала на аборт старшую дочь, Любку. Растлитель валялся у Меланьи в ногах, умолял разрешить на Любке жениться и дите не губить, но прабабка была кремень - нечего девке семью позорить. В итоге деревенский коновал напортачил и о детях Любке пришлось забыть. Тогда Меланья сказала:"Все одно за грехи отвечать" и развернулась вовсю. Заговаривала погоду, делала привороты и отвороты, гадала, искала потерянный скот, "Битва экстрасенсов" отдыхает. Травки, грибочки, помню, меня с брательником - мы в гости приезжали - она напоила отваром из каких-то мухоморов, когда привязалась хворь, мы, два шпиндика, глючили так, что бабка моя, Меланьина младшая дочь, рыдала горькими слезами, но перечить матери не посмела. Помогло. Правда, после этого меня в Сибирь больше не пускали, отец даже присланные корни солодки выкидывал на фиг.
Говорили еще, что прабабка водила шашни с каким-то дюже сильным шаманом и бабка моя - его дочь, а не деда Прохора. Шут его знает, но на родителей бабка Тома и правда не похожа, а по молодости и в бубен дать могла. Батюшка ее долго крестить отказывался, "бесовым племенем" обзывал, но дед Прохор уговорил. Однако, в день крещения в церкви случился пожар и бабка Тома так и осталась некрещеной. В церковь ходит исправно, но креститься боится, "нельзя мне".
Умирала Меланья тяжело, аккурат в сильную грозу, деревенские говорили - мучается, потому что дар отдать некому. Похоронили ее без креста, без отпевания, и в гроб положили узелок, что в нем - не знали даже дочери. Меланья пообещала - если узелок не положат или откроют, она с того света достанет.
Так вот, нас прабабка пугала до усрачки рассказами о мертвых. Для нее общение с покойниками было делом обыденным, как скотину подоить. Из всех ее советов помню несколько. Первое - не стоит бояться тех, кто ходит до сорока дней, они устраивают свои дела и не вредят, только просят помощи у живых. Но второе - у покойников, когда бы они ни пришли, нельзя ничего брать из рук. Нельзя также приглашать их в гости и просить остаться. Нужно просто спросить, чего они хотят, но ни в коем случае не обещать сделать. Потому как если обещал, но не выполнил - мертвец не отвяжется, а попросить они могут всякого. Думаю, после Меланьиных грибочков покойники проявляли недюжинную изобретательность в просьбах.
И все б ничего, но спустя много лет я возобновила общение с бабой Любой, той самой дочерью, которая осталась бесплодной. От нечего делать стала писать ей письма "от Сонечки", Соня - моя дочка, в то время ей три годика было. А что, бабка больная, обезножела, детей нет, хоть так порадую. Писала всякую фигню от лица мелкой, а однажды приложила фотографию. И сильно об этом пожалела, потому как баба Люба стала названивать мне и своей сестре, с просьбой привезти Соню в Сибирь, мол, она дом ей откажет и все такое. Ну, казалось бы, все нормально, наследников у бабы Любы нет, кому еще жилье оставлять. Но однажды она проговорилась - мать сниться начала, и все твердит:"Привезите Сонюшку, наша она, наша". Так что в Сибирь с мелкой - ни ногой, мало ли...
Нижерассказанное собрано по родне по крупицам, за достоверность не ручаюсь.
читать дальшеСибирская - переселенцы с Дона - прабабка Меланья слыла в деревне ведьмой. Ее до дрожи в коленях боялся даже председатель колхоза, а он войну прошел. Сухая, строгая и острая на язык была, я ее еще застала. Доброго слова не дождешься, а вот пиздюлей выпросить - да легко. Зато на улице мы на ушах могли ходить и творить все, что вздумается, ведьминых внуков тронуть опасались и дети, и взрослые.
Бабка рассказывала, что дар Меланья приняла от лесного колдуна, сама того не желая. Долгое время подарок никак себя не проявлял. После первых же прабабкиных месячных в доме "забаловали Акулька с Дунькой", проще говоря - завелся барабашка. Трещала мебель, летала посуда, коров выдаивали по ночам досуха, пепел в щах, все такое. Приглашенный тайком батюшка окропил углы и решительно сказал:"Крестите Меланью, от нее вся беда". Спасибо, в колодце не утопили, казаки люди суровые. Окрестили. Помогло. Прабабка свою силу знала, но никогда не пользовалась, даже не гадала, исправно посещала церковь, вышла замуж тоже за казака - красивая была в молодости невероятно, но решился в жены взять только дед Прохор. Две девки, два сына, жили душа в душу, про ворожбу и не поминали.
А потом, много лет спустя, камнем лег на ее совесть тяжкий грех - погнала на аборт старшую дочь, Любку. Растлитель валялся у Меланьи в ногах, умолял разрешить на Любке жениться и дите не губить, но прабабка была кремень - нечего девке семью позорить. В итоге деревенский коновал напортачил и о детях Любке пришлось забыть. Тогда Меланья сказала:"Все одно за грехи отвечать" и развернулась вовсю. Заговаривала погоду, делала привороты и отвороты, гадала, искала потерянный скот, "Битва экстрасенсов" отдыхает. Травки, грибочки, помню, меня с брательником - мы в гости приезжали - она напоила отваром из каких-то мухоморов, когда привязалась хворь, мы, два шпиндика, глючили так, что бабка моя, Меланьина младшая дочь, рыдала горькими слезами, но перечить матери не посмела. Помогло. Правда, после этого меня в Сибирь больше не пускали, отец даже присланные корни солодки выкидывал на фиг.
Говорили еще, что прабабка водила шашни с каким-то дюже сильным шаманом и бабка моя - его дочь, а не деда Прохора. Шут его знает, но на родителей бабка Тома и правда не похожа, а по молодости и в бубен дать могла. Батюшка ее долго крестить отказывался, "бесовым племенем" обзывал, но дед Прохор уговорил. Однако, в день крещения в церкви случился пожар и бабка Тома так и осталась некрещеной. В церковь ходит исправно, но креститься боится, "нельзя мне".
Умирала Меланья тяжело, аккурат в сильную грозу, деревенские говорили - мучается, потому что дар отдать некому. Похоронили ее без креста, без отпевания, и в гроб положили узелок, что в нем - не знали даже дочери. Меланья пообещала - если узелок не положат или откроют, она с того света достанет.
Так вот, нас прабабка пугала до усрачки рассказами о мертвых. Для нее общение с покойниками было делом обыденным, как скотину подоить. Из всех ее советов помню несколько. Первое - не стоит бояться тех, кто ходит до сорока дней, они устраивают свои дела и не вредят, только просят помощи у живых. Но второе - у покойников, когда бы они ни пришли, нельзя ничего брать из рук. Нельзя также приглашать их в гости и просить остаться. Нужно просто спросить, чего они хотят, но ни в коем случае не обещать сделать. Потому как если обещал, но не выполнил - мертвец не отвяжется, а попросить они могут всякого. Думаю, после Меланьиных грибочков покойники проявляли недюжинную изобретательность в просьбах.
И все б ничего, но спустя много лет я возобновила общение с бабой Любой, той самой дочерью, которая осталась бесплодной. От нечего делать стала писать ей письма "от Сонечки", Соня - моя дочка, в то время ей три годика было. А что, бабка больная, обезножела, детей нет, хоть так порадую. Писала всякую фигню от лица мелкой, а однажды приложила фотографию. И сильно об этом пожалела, потому как баба Люба стала названивать мне и своей сестре, с просьбой привезти Соню в Сибирь, мол, она дом ей откажет и все такое. Ну, казалось бы, все нормально, наследников у бабы Любы нет, кому еще жилье оставлять. Но однажды она проговорилась - мать сниться начала, и все твердит:"Привезите Сонюшку, наша она, наша". Так что в Сибирь с мелкой - ни ногой, мало ли...
-
-
02.03.2016 в 17:27-
-
02.03.2016 в 18:35-
-
02.03.2016 в 20:31-
-
02.03.2016 в 22:05Один момент непонятен: что там с крещеньем Меланьи, почему было решено крестить ее только после первых месячных, если ее год рождения получается около 1900го, до революции. Тогда у казаков всех детей крестили в младенчестве.
Да и в колодце топить не принято было - из него же пить потом))
Насчет Любкиной свадьбы "постфактум" ничего не скажу, хотя странно, что предпочли оставить дочь в девках, а не выдать замуж. Но почему тогда Меланья не вытравила плод сама, а доверила дочь деревенскому коновалу (видимо фельдшеру)?..
-
-
02.03.2016 в 22:12странно, что предпочли оставить дочь в девках, а не выдать замуж. Но почему тогда Меланья не вытравила плод сама, а доверила дочь деревенскому коновалу (видимо фельдшеру)?.. - тоже не знаю, почему так, тем более - парень жениться был согласен, все честь по чести, сватов засылал. А вот нет и все. Сама не свела плод - может, не умела? Да и не делала она тогда, как понимаю, ничего такого. А был там не фельдшер, а бабка с вязальной спицей.
К сожалению, эти моменты уже не прояснить, дочери ее в приличном возрасте, забывают многое.
-
-
09.03.2016 в 21:03-
-
07.04.2016 в 11:10Дар её найдёт всё равно - только позже, и ей будет сложнее с ним справиться. А так будет наставница и заступница, если что.
-
-
07.02.2018 в 04:32-
-
07.02.2018 в 04:54