В одном мгновенье видеть Вечность, Огромный мир - в зерне песка, В единой горсти - бесконечность, И небо - в чашечке цветка.
5 июня 1983 года четырехпалубный пассажирский теплоход "Александр Суворов" (проекта 92-016, приписан Волго-Донское пароходство, Ростов-на-Дону) совершавший круиз Москва-Ростов-на-Дону в 22.45 минут, зашел под несудоходный пролет Ульяновского моста.
читать дальшеВ результате столкновения теплохода с мостом, у судна была полностью снесена рубка, кинозал, срезаны дымовые трубы. Погибло 176 человек. В качестве основных причин катастрофы по официальной версии стали халатность команды теплохода и железнодорожников. Первым инкриминировали халатность при несении вахты и ошибочный выбор для прохода теплохода несудоходного пролета. Вторым - неспособность обеспечить правильную световую сигнализацию на нужном пролете моста. Но общей версией стал пресловутый "человеческий фактор".
После аварии теплоход оттащили на судоремонтный завод в Измаиле, где полностью восстановили. После чего теплоход был передан в собственность Волжского пароходства и сменил ростовскую прописку на нижегородскую. Теплоход и сейчас работает на российских круизных линиях. В прошедшие выходные, 31 мая, "Алесандр Суворов" вновь напомнил о себе. Совершавший круиз выходного дня Москва-Тверь-Москва, при шлюзовании во втором шлюзе Канала Москвы, произошел удар теплоход винтовым комплексом о часть шлюзовой стенки, в результате чего винты были повреждены и теплоход изменив маршрут ушел на ремонт, а круиз был прерван.
"Теплоход по имени Смерть.."
"Вечер был веселым. Во время ужина по громкой связи поздравили повариху с днем рождения. В ресторане раздались аплодисменты: на “Суворове” вкусно готовили. Потом объявили - будет разыгран аукцион. Поэтому все устремились в зал на верхней палубе - и не только ради аукциона: многим хотелось посмотреть по телевидению детектив “Возвращение “Святого Луки”.
До моста - пять минут хода. На часах - 22 часа 45 минут. Видимость ясная, хотя и сумерки. В рубке вахтенный штурман, он же старший помощник капитана Владимир Митенков, рядом с ним рулевой Уваров. Капитан Владимир Клейменов отдыхал в каюте - предстояло вахтить ночью.
Некоторые пассажиры видели, как на мост на полной скорости влетел товарный состав, когда “Суворову” оставалось до него метров сто. Теплоход шел на предельной скорости - 25 километров в час.
Все шло обычно. Кроме одного - и в том ужас, - теплоход шёл в шестой пролет моста, через который суда и меньших габаритов пройти не могли!
Береговая диспетчерская служба, увидев, что судно движется к шестому пролету, пришла в панику, но принялась предупреждать по радио вахтенных на “Суворове”. Диспетчеры успели даже предупредительные ракеты пустить в полном отчаянии, потому что было уже ясно: остановить судно или заставить его, как “Титаник” от айсберга, хоть чуть отклониться уже невозможно.
Не сбавляя скорости, “Суворов” врубился в пролет...
Многие из тех, кто оставался в каютах на нижних палубах, удара даже и не заметили - в точности, как на “Титанике”, - в корпусе он отозвался глухим, неясным гулом. К тому же в репродукторах звучала музыка.
Этот тихий, быстро погасший удар, срезал, как лезвием, ходовую рубку и всю верхнюю палубу вместе с кинозалом, до отказа набитым людьми.
Тяжелый железнодорожный состав громыхал наверху. И казалось, что не сильный удар для многих оставшийся не замеченным так потряс фермы моста, что вагоны опрокинулись и вниз на “Суворова” посыпались уголь, зерно, бревна.
Теплоход остановился не сразу. Инерция скорости и огромная масса протащили его под мостом, и еще метров триста после него. И только потом “Суворов” замер на глади реки.
Контуром показаны снесенные ударом об мост надстройки теплохода
* * *
Сразу после ужина Владимир Петрович П. пошел в каюту с женой. Около половины одиннадцатого она сказала: “Пойдем наверх, рядом город, а мы его не увидим – сидим как тараканы...” Он отмахнулся, не захотелось. Она ушла. Больше он ее живой не видел.
Он ощутил удар. Какой-то растянутый, не резкий, но жуткий, будто суда столкнулись. Теплоход замедлял движение. Владимир Петрович выскочил из каюты и бросился наверх по трапам, Перед последним, ведущим на верхнюю палубу, отпрянул.
Сверху сплошным потоком лилась кровь. Пересилив себя, пошел вверх. Увидел ужасное. Горы окровавленных шевелящихся обрубков тел. Рядом лежала белокурая девушка. Обеих ног у нее не было, но она дышала еще и смотрела на него безумным взглядом. Отчетливо произнесла: “Скажите маме, что я жива...” И тут же умерла.
Жену он увидел неподалеку от того места, где предположительно находился вход в кинозал. Лежала с проломленной головой...
Перед началом фильма многие заглядывали в зал, но, увидев столпотворение, уходили. Акоп А, с женой тоже попытался войти, но душно показалось. Спустились в каюту. Почувствовав, что судно содрогнулось, он побежал наверх и отпрянул: потоки крови, оторванные конечности, головы, вывороченные внутренности...
Двоих приятелей спасла бутылка водки. Следователь попросил объяснить, как это могло случиться: жены погибли, а они живы? А просто: жены тянули кино смотреть, а у них интерес был другой - выпить хотелось, остались. Теперь молятся на эту бутылку.
Капитан Клейменов выжил. По сведениям, Клейменова подобрали возле опоры моста, на дамбе. Он был в одних плавках и не помнил, как оказался здесь. Судя по всему, его выбросило с высоты двенадцати метров. По его рассказу, он еще вытащил из реки погибающего человека и только потом потерял сознание. Это на одном допросе. На другом заявил, что сознания не терял.
* * *
Набат трагедий пробудил гниль - мародеров. Они стянулись на берега вниз по реке, вылавливали трупы и снимали все, что можно снять: джинсы, обувь...
Весь город содрогнулся от ужаса. На предприятиях Ульяновска были Мобилизованы рабочие, собрались отряды студентов. Работали в больницах, на транспорте. Катастрофически не хватало гробов...
Перед следствием стояло много и задач и одна из них – отыскать на дне ходовую рубку с телами вахтенного штурмана и рулевого. Медэкспертиза должна найти ответ: почему “Суворов” двинулся в заведомо не проходимый пролет?
На рассвете 6 июня никто не представлял объема беды. Ни один из членов правительственной комиссии, ни один из следователей не смог бы назвать количество жертв.
Хирурги работали как в полевом госпитале. Непрерывно резали и штопали людей. Невероятная сложность в работе в том заключалась, что были только рваные раны. Безумно сложно было их промывать, обрабатывать. Мелкая угольная крошка и в особенности зерна, которыми раны присыпало, окрашенные кровью, делались невидимыми. “Гораздо легче было бы, если бы была просто грязь...”.
Экипаж “Суворова” жил на борту. Шли допросы.
Всех интересовала та повариха, которую поздравляли с днем рождения: как она отмечала праздник? При этом можно не сомневаться, что она станет отрицать какое бы то ни было застолье. Очень многие считали тогда, что другой причины, кроме как пьянство, толкнувшее огромный теплоход к прохождению моста с неслыханными нарушениями правил, - нет. Предполагали даже, что в роковые минуты теплоходом вообще никто не управлял.
В 1983 году, эксперты пришли к мнению: четыре факта привели к катастрофе:
- халатность первого штурмана;
- халатность рулевого;
- отсутствие сигнальных огней на мосту, в темное время суток;
- на шестом пролете, через которое такое судно пройти не могло, стояла будка путевого обходчика, напоминавшее своими очертаниями сигнальный щит, обозначавший судовой пролет. Такой сигнал есть в виде ромба для судов идущих вниз по Волге, и прямоугольник для судов по ней поднимающихся. Светлая будка могла восприниматься прямоугольником.
И еще. Капитаны судов неоднократно писали в управление Куйбышевской железной дороги о том, что в районе моста сложилась аварийная ситуация. Вина железнодорожников в аварии была тоже.
Следствие разыскало свидетелей заходивших в рубку и видевших замечтавшегося рулевого и углубившегося в чтение детектива штурмана. Митенков шел 18-й раз под этим мостом и видимо чувствовал себя слишком уверено. Это погубило 176 человек. Тела этих двоих подняли со дна Волги. Алкоголя в крови не обнаружили.
Следствие пришло к выводу, что капитан Клейменов самоустранился от спасения пострадавших, телесных повреждений на нем не было обнаружено, и поскольку он не смог обеспечить дисциплины на судне, суд приговорил его к десяти годам.
В заключении капитан “Суворова” пробыл около шести лет, потом был освобожден по состоянию здоровья. Умер в 1990 году от инфаркта.
Глазами очевидцев
Ликвидировать последствия катастрофы в числе прочих помогали курсанты военных училищ. Вот что рассказал один из них:
— Это случилось в воскресенье. Многие ребята с левого берега опоздали из увольнения. Стало известно, что произошло что-то страшное, много жертв. Буквально через два дня наш взвод собрали по тревоге и отвезли в областную больницу. Почти сутки мы работали в тамошнем морге. Тела привозили в огромных рефрижераторах (их почему-то еще называли «Алками»). В каждой помещалось 18–19 тел. Часть тел была сильно изувечена, часть слегка помята. Мы их разгружали, спускали вниз, помогали обмывать, одевать и укладывали в гробы. Каждому клали мешочек с личными вещами — для опознания. Советская власть тогда четко работала. За эти сутки у нас перебывало четыре или пять комиссий. Следили, чтобы все делалось надлежащим образом.
— В том году я был начальником Заволжского РОВД, — продолжает Вячеслав Евсюк. — Около 23.00 меня вызвали на место аварии. Я еще не знал, что произошло. Было уже темно. Я увидел несколько вагонов со стройматериалами и цистерну с бензином. Вагон со стройматериалами был разрушен. Цистерна осталась неповрежденной. Иначе даже страшно представить, что могло произойти. Опоры моста погнулись. Железнодорожное полотно сдвинулось на 30–40 сантиметров. Теплоход виднелся ниже по течению. Вместо верхней палубы была абсолютно ровная поверхность… Движение было перекрыто, образовалась огромная пробка. Мне велели сопроводить автомобили по мосту на небольшой скорости. Я побежал к колонне. Ощущения были довольно странные. Каждый шаг гулко отдавался в ночи. Сел в первую же легковушку, за нами тронулись остальные. Пробка начала рассасываться.
Работники милиции и прокуратуры опросили практически всех оставшихся в живых пассажиров. Две бабушки рассказали, что перед самой катастрофой они сидели на верхней палубе, вязали носки, наблюдая, как теплоход приближается к мосту. Одна сказала: «Мы не пройдем под мост. Слишком уж низко он нависает!». Другая возразила: «Не может быть! У них мост разводной». Но на всякий случай спустились в каюту. Буквально через минуту страшный удар снес верхнюю палубу. Обе старушки остались живы.
Многих выбросило за борт. К месту происшествия спешили работники транспортной милиции и рыбаки на моторных лодках. Немало людей удалось спасти. Спасенных высаживали на берег и снова возвращались к месту аварии.
— На следующее утро мы осмотрели теплоход, — рассказывает Вячеслав Иванович. — По одной из версий, экипаж отмечал день рождения работника ресторана, и судном никто не управлял. Мы спустились в ресторан, там стояли накрытые столы. Видимо, удар почти не ощущался. Даже фужеры с вином не опрокинулись. Как выяснилось, члены экипажа в застолье не участвовали. Что касается погибших, называли самые разные цифры — от 176 до 600.
Ульяновский врач-травматолог Александр Симиндейкин до сих пор вспоминает о том дне: «Меня разбудили и сказали, что надо срочно ехать в больницу. На улицах я увидел целую вереницу карет «скорой помощи». Пострадавших везли в областную клинику нескончаемым потоком. Там сразу же развернули шесть операционных. Мы не паниковали, дорога была каждая минута».
Опознание длилось дней шесть или семь. Дольше летом тела хранить не могли. Тех, кого не успели опознать, похоронили в братской могиле на Нижней Террасе. На месте захоронения поставили скромный обелиск.
читать дальшеВ результате столкновения теплохода с мостом, у судна была полностью снесена рубка, кинозал, срезаны дымовые трубы. Погибло 176 человек. В качестве основных причин катастрофы по официальной версии стали халатность команды теплохода и железнодорожников. Первым инкриминировали халатность при несении вахты и ошибочный выбор для прохода теплохода несудоходного пролета. Вторым - неспособность обеспечить правильную световую сигнализацию на нужном пролете моста. Но общей версией стал пресловутый "человеческий фактор".
После аварии теплоход оттащили на судоремонтный завод в Измаиле, где полностью восстановили. После чего теплоход был передан в собственность Волжского пароходства и сменил ростовскую прописку на нижегородскую. Теплоход и сейчас работает на российских круизных линиях. В прошедшие выходные, 31 мая, "Алесандр Суворов" вновь напомнил о себе. Совершавший круиз выходного дня Москва-Тверь-Москва, при шлюзовании во втором шлюзе Канала Москвы, произошел удар теплоход винтовым комплексом о часть шлюзовой стенки, в результате чего винты были повреждены и теплоход изменив маршрут ушел на ремонт, а круиз был прерван.
"Теплоход по имени Смерть.."
"Вечер был веселым. Во время ужина по громкой связи поздравили повариху с днем рождения. В ресторане раздались аплодисменты: на “Суворове” вкусно готовили. Потом объявили - будет разыгран аукцион. Поэтому все устремились в зал на верхней палубе - и не только ради аукциона: многим хотелось посмотреть по телевидению детектив “Возвращение “Святого Луки”.
До моста - пять минут хода. На часах - 22 часа 45 минут. Видимость ясная, хотя и сумерки. В рубке вахтенный штурман, он же старший помощник капитана Владимир Митенков, рядом с ним рулевой Уваров. Капитан Владимир Клейменов отдыхал в каюте - предстояло вахтить ночью.
Некоторые пассажиры видели, как на мост на полной скорости влетел товарный состав, когда “Суворову” оставалось до него метров сто. Теплоход шел на предельной скорости - 25 километров в час.
Все шло обычно. Кроме одного - и в том ужас, - теплоход шёл в шестой пролет моста, через который суда и меньших габаритов пройти не могли!
Береговая диспетчерская служба, увидев, что судно движется к шестому пролету, пришла в панику, но принялась предупреждать по радио вахтенных на “Суворове”. Диспетчеры успели даже предупредительные ракеты пустить в полном отчаянии, потому что было уже ясно: остановить судно или заставить его, как “Титаник” от айсберга, хоть чуть отклониться уже невозможно.
Не сбавляя скорости, “Суворов” врубился в пролет...
Многие из тех, кто оставался в каютах на нижних палубах, удара даже и не заметили - в точности, как на “Титанике”, - в корпусе он отозвался глухим, неясным гулом. К тому же в репродукторах звучала музыка.
Этот тихий, быстро погасший удар, срезал, как лезвием, ходовую рубку и всю верхнюю палубу вместе с кинозалом, до отказа набитым людьми.
Тяжелый железнодорожный состав громыхал наверху. И казалось, что не сильный удар для многих оставшийся не замеченным так потряс фермы моста, что вагоны опрокинулись и вниз на “Суворова” посыпались уголь, зерно, бревна.
Теплоход остановился не сразу. Инерция скорости и огромная масса протащили его под мостом, и еще метров триста после него. И только потом “Суворов” замер на глади реки.
Контуром показаны снесенные ударом об мост надстройки теплохода
* * *
Сразу после ужина Владимир Петрович П. пошел в каюту с женой. Около половины одиннадцатого она сказала: “Пойдем наверх, рядом город, а мы его не увидим – сидим как тараканы...” Он отмахнулся, не захотелось. Она ушла. Больше он ее живой не видел.
Он ощутил удар. Какой-то растянутый, не резкий, но жуткий, будто суда столкнулись. Теплоход замедлял движение. Владимир Петрович выскочил из каюты и бросился наверх по трапам, Перед последним, ведущим на верхнюю палубу, отпрянул.
Сверху сплошным потоком лилась кровь. Пересилив себя, пошел вверх. Увидел ужасное. Горы окровавленных шевелящихся обрубков тел. Рядом лежала белокурая девушка. Обеих ног у нее не было, но она дышала еще и смотрела на него безумным взглядом. Отчетливо произнесла: “Скажите маме, что я жива...” И тут же умерла.
Жену он увидел неподалеку от того места, где предположительно находился вход в кинозал. Лежала с проломленной головой...
Перед началом фильма многие заглядывали в зал, но, увидев столпотворение, уходили. Акоп А, с женой тоже попытался войти, но душно показалось. Спустились в каюту. Почувствовав, что судно содрогнулось, он побежал наверх и отпрянул: потоки крови, оторванные конечности, головы, вывороченные внутренности...
Двоих приятелей спасла бутылка водки. Следователь попросил объяснить, как это могло случиться: жены погибли, а они живы? А просто: жены тянули кино смотреть, а у них интерес был другой - выпить хотелось, остались. Теперь молятся на эту бутылку.
Капитан Клейменов выжил. По сведениям, Клейменова подобрали возле опоры моста, на дамбе. Он был в одних плавках и не помнил, как оказался здесь. Судя по всему, его выбросило с высоты двенадцати метров. По его рассказу, он еще вытащил из реки погибающего человека и только потом потерял сознание. Это на одном допросе. На другом заявил, что сознания не терял.
* * *
Набат трагедий пробудил гниль - мародеров. Они стянулись на берега вниз по реке, вылавливали трупы и снимали все, что можно снять: джинсы, обувь...
Весь город содрогнулся от ужаса. На предприятиях Ульяновска были Мобилизованы рабочие, собрались отряды студентов. Работали в больницах, на транспорте. Катастрофически не хватало гробов...
Перед следствием стояло много и задач и одна из них – отыскать на дне ходовую рубку с телами вахтенного штурмана и рулевого. Медэкспертиза должна найти ответ: почему “Суворов” двинулся в заведомо не проходимый пролет?
На рассвете 6 июня никто не представлял объема беды. Ни один из членов правительственной комиссии, ни один из следователей не смог бы назвать количество жертв.
Хирурги работали как в полевом госпитале. Непрерывно резали и штопали людей. Невероятная сложность в работе в том заключалась, что были только рваные раны. Безумно сложно было их промывать, обрабатывать. Мелкая угольная крошка и в особенности зерна, которыми раны присыпало, окрашенные кровью, делались невидимыми. “Гораздо легче было бы, если бы была просто грязь...”.
Экипаж “Суворова” жил на борту. Шли допросы.
Всех интересовала та повариха, которую поздравляли с днем рождения: как она отмечала праздник? При этом можно не сомневаться, что она станет отрицать какое бы то ни было застолье. Очень многие считали тогда, что другой причины, кроме как пьянство, толкнувшее огромный теплоход к прохождению моста с неслыханными нарушениями правил, - нет. Предполагали даже, что в роковые минуты теплоходом вообще никто не управлял.
В 1983 году, эксперты пришли к мнению: четыре факта привели к катастрофе:
- халатность первого штурмана;
- халатность рулевого;
- отсутствие сигнальных огней на мосту, в темное время суток;
- на шестом пролете, через которое такое судно пройти не могло, стояла будка путевого обходчика, напоминавшее своими очертаниями сигнальный щит, обозначавший судовой пролет. Такой сигнал есть в виде ромба для судов идущих вниз по Волге, и прямоугольник для судов по ней поднимающихся. Светлая будка могла восприниматься прямоугольником.
И еще. Капитаны судов неоднократно писали в управление Куйбышевской железной дороги о том, что в районе моста сложилась аварийная ситуация. Вина железнодорожников в аварии была тоже.
Следствие разыскало свидетелей заходивших в рубку и видевших замечтавшегося рулевого и углубившегося в чтение детектива штурмана. Митенков шел 18-й раз под этим мостом и видимо чувствовал себя слишком уверено. Это погубило 176 человек. Тела этих двоих подняли со дна Волги. Алкоголя в крови не обнаружили.
Следствие пришло к выводу, что капитан Клейменов самоустранился от спасения пострадавших, телесных повреждений на нем не было обнаружено, и поскольку он не смог обеспечить дисциплины на судне, суд приговорил его к десяти годам.
В заключении капитан “Суворова” пробыл около шести лет, потом был освобожден по состоянию здоровья. Умер в 1990 году от инфаркта.
Глазами очевидцев
Ликвидировать последствия катастрофы в числе прочих помогали курсанты военных училищ. Вот что рассказал один из них:
— Это случилось в воскресенье. Многие ребята с левого берега опоздали из увольнения. Стало известно, что произошло что-то страшное, много жертв. Буквально через два дня наш взвод собрали по тревоге и отвезли в областную больницу. Почти сутки мы работали в тамошнем морге. Тела привозили в огромных рефрижераторах (их почему-то еще называли «Алками»). В каждой помещалось 18–19 тел. Часть тел была сильно изувечена, часть слегка помята. Мы их разгружали, спускали вниз, помогали обмывать, одевать и укладывали в гробы. Каждому клали мешочек с личными вещами — для опознания. Советская власть тогда четко работала. За эти сутки у нас перебывало четыре или пять комиссий. Следили, чтобы все делалось надлежащим образом.
— В том году я был начальником Заволжского РОВД, — продолжает Вячеслав Евсюк. — Около 23.00 меня вызвали на место аварии. Я еще не знал, что произошло. Было уже темно. Я увидел несколько вагонов со стройматериалами и цистерну с бензином. Вагон со стройматериалами был разрушен. Цистерна осталась неповрежденной. Иначе даже страшно представить, что могло произойти. Опоры моста погнулись. Железнодорожное полотно сдвинулось на 30–40 сантиметров. Теплоход виднелся ниже по течению. Вместо верхней палубы была абсолютно ровная поверхность… Движение было перекрыто, образовалась огромная пробка. Мне велели сопроводить автомобили по мосту на небольшой скорости. Я побежал к колонне. Ощущения были довольно странные. Каждый шаг гулко отдавался в ночи. Сел в первую же легковушку, за нами тронулись остальные. Пробка начала рассасываться.
Работники милиции и прокуратуры опросили практически всех оставшихся в живых пассажиров. Две бабушки рассказали, что перед самой катастрофой они сидели на верхней палубе, вязали носки, наблюдая, как теплоход приближается к мосту. Одна сказала: «Мы не пройдем под мост. Слишком уж низко он нависает!». Другая возразила: «Не может быть! У них мост разводной». Но на всякий случай спустились в каюту. Буквально через минуту страшный удар снес верхнюю палубу. Обе старушки остались живы.
Многих выбросило за борт. К месту происшествия спешили работники транспортной милиции и рыбаки на моторных лодках. Немало людей удалось спасти. Спасенных высаживали на берег и снова возвращались к месту аварии.
— На следующее утро мы осмотрели теплоход, — рассказывает Вячеслав Иванович. — По одной из версий, экипаж отмечал день рождения работника ресторана, и судном никто не управлял. Мы спустились в ресторан, там стояли накрытые столы. Видимо, удар почти не ощущался. Даже фужеры с вином не опрокинулись. Как выяснилось, члены экипажа в застолье не участвовали. Что касается погибших, называли самые разные цифры — от 176 до 600.
Ульяновский врач-травматолог Александр Симиндейкин до сих пор вспоминает о том дне: «Меня разбудили и сказали, что надо срочно ехать в больницу. На улицах я увидел целую вереницу карет «скорой помощи». Пострадавших везли в областную клинику нескончаемым потоком. Там сразу же развернули шесть операционных. Мы не паниковали, дорога была каждая минута».
Опознание длилось дней шесть или семь. Дольше летом тела хранить не могли. Тех, кого не успели опознать, похоронили в братской могиле на Нижней Террасе. На месте захоронения поставили скромный обелиск.
@темы: транспорт, это случилось на самом деле, не своё
-
-
30.06.2016 в 00:16-
-
30.06.2016 в 06:30-
-
30.06.2016 в 11:01-
-
30.06.2016 в 12:33-
-
30.06.2016 в 14:41