Просто поговорить

[}{odiachaia Katastrofa]

Между полок магазина тесно. Стойки плотно набиты бутылками, пакетами, бытовой химией, щётками, губками и коробочками. И, посреди прохода, стоит и плачет женщина. Бывает такое: глянешь и сразу ясно - не от физической боли, да и вовсе не от случившегося здесь и сейчас.
Так плачут от воспоминаний: медленно, беззвучно, глядя сквозь солёный дождь в никуда.
На вид ей лет сорок.
В наше время это ничего не значит. Если много пить и тяжело работать, может быть и тридцать с небольшим. И наоборот, используя возможности - когда они есть, - в паспорте легко обнаружить пятьдесят. И больше. Так сразу не поймёшь. Судя по дорогому с виду платью, сумочке и замысловатой обуви, которой редкий мужчина сходу вспомнит название, возможности были.
Но слезы от этого не стали ни реже, ни слаще.
- Вам чем-то помочь? - Максим пробежал было мимо, стараясь не задеть корзинкой стоящую в проходе женщину. Но не пробежал. Остановился. Его почему-то поразило её отрешённое бледное лицо, контраст болезненного спокойствия со слезами, каплями падающими на цветастое платье.
- Нет... - ответила она одними губами, настолько неслышно, что он понял только артикуляцию. - Вряд ли. У вас есть дети?..
- Дети? Нет... - Максим смущённо перебросил корзинку из руки в руку. В пластиковом гробу перекатились три банки пива. Уперлись в пачку арахиса и покатились обратно.- У меня и жены-то нет. Даже квартиру - и ту снимаю.
- У меня теперь тоже... - не слушая, ответила женщина и всхлипнула. Потом провела рукой по глазам. Кажется, она сама удивилась, что пальцы намокли. Тонкие пальцы, красивые. На одном перстень поблескивает, на вид - крутой. Не стекляшка.

Максим посмотрел неё. Потом на стойку, перед которой стояла женщина. Детские товары, ну да... Памперсы, салфетки, смеси. И в глазах рябит от броских этикеток. Понятно: зашла, увидела, вспомнила. Надо сказать что-нибудь ободряющее. Успокоить как-то и бежать дальше.
- Можно пригласить вас в гости? - неожиданно спросила женщина. Она уже не плакала, и Максим посмотрел на неё с интересом - ну да, около сорока, но вполне, вполне...
- Да я, собственно... - промямлил Максим. - Дома хлопот много...
- Не бойтесь! - женщина окончательно успокоилась и шагнула к нему. От неё приятно пахнуло недешевым парфюмом. Совсем не ожидаемый цветочно-удушливый аромат, что-то сложнее и притягательнее.
- Я и не боюсь.
- Не врите, вам же не по себе? Мне просто хочется поговорить с кем-то. Не откладывая. Женский каприз, понимаете? Машина внизу на парковке, покупайте тут... что хотели. А я подожду вас у выхода.
Она повернулась, словно вопрос был решен, и медленно пошла вдоль полок со всякой всячиной. Походка была плавной, Максим залюбовался, глядя ей в спину. И немного ниже спины. И на стройные ноги. Очень недурно. Казалось бы, в его возрасте варианты бесконечны, но... Да что тут теряться, надо ехать!
Женщина свернула за угол лабиринта и пропала из вида. Максим снова посмотрел на полки, подмигнул одному особенно мордатому малышу, беспечно улыбавшемуся забавной жизни и только сейчас услышал, что в зале играет музыка. Что-то негромкое, старое, сыгранное впервые, когда его и на свете-то не было.
- Еду! - решительно сказал он детским фотографиям и почти побежал вслед за женщиной.

* * *

Машину она вела уверенно, по-мужски, не крася губы на светофорах и не дожидаясь гудков в спину. Шустрая низкая "тойота" летела в потоке, выдавая не просто привычку хозяйки рулить - умение это делать.
В машине они молчали. Максим просто смотрел по сторонам, иногда скашивая взгляд на бедро слева. Приятная форма. И никакого целлюлита, заметьте.
Не сорок всё-таки, меньше.
Машина обогнула центральную площадь, привычно ушла влево, потом вниз - там начинался частный сектор. Неплохое место для жизни, дорогое. Ещё пара поворотов - и напрямую вниз, к реке. Сплошные коттеджи, то уютные и обжитые, то вызывающе большие, корявые. Явно вложить деньги и - забыть на время.
К одному из обжитых она и свернула, медленно поднялись белые складчатые ворота, пропустили их внутрь и так же не торопясь отрезали дворик от суеты улицы.
- Возьмите пакеты в багажнике, - то ли попросила, то ли распорядилась женщина. - И на кухню их. Если не сложно.
Максим не стал упираться - он же в гостях. Взял и понёс в дом. Хозяйка тем временем закрыла машину и легко обогнала его, чтобы открыть дверь.
Большой холл, освещенный через узкие застеклённые окошки под потолком. Коридор на кухню - вон край плиты виднеется. Другой коридор, направо, стены в абстрактных картинах. Симпатичное жильё. Максим с грустью подумал, что не отказался бы от такого. Это вам не хрущевка, хоть и чистая, но карманных размеров, да и выводящая в заплеванный подъезд. К тому же - всё равно чужая.
- Несите на кухню, - напомнила хозяйка. - Я сейчас подойду.
Кухня... Здесь квадратов тридцать, вся его квартира поместится. Максим поставил пакеты возле холодильника. Помялся, не зная, что делать, и решил выйти на балкон - вот она дверь. Ошибся: дверь вела прямо в небольшой садик, на прямую дорожку между клумб к резной беседке. Кучеряво живёт женщина, да... Кстати, как её зовут-то?
Видимо, последнее он произнес вслух. Или - как вариант - она читает мысли.
- Анастасия, - тихо сказала женщина. Она незаметно подошла совсем близко и стояла у него за спиной.
- Максим, - обернулся парень. О, да она переоделась! Джинсы и майка с покемоном - точно, молодится. Волосы, до того распущенные по плечи, стянуты сзади в хвостик. - Хороший у вас дом!
- Неплохой, - кивнула Анастасия. - Только сразу просьба: зовите меня полным именем. Не выношу все эти "Насти", "Аси" и прочие варианты.
- Не вопрос... - промямлил Максим. Ему почему-то стало неуютно рядом с ней. Словно она играет в неизвестную ему затею, а его просто ведут на поводке. Вслепую. А в конце - что-то довольно неприятное.
- Не волнуйтесь, Максим! - довольно строго сказала хозяйка. - Просто поговорить - вы же помните? Кстати, мне сорок два года, а то вы так ломаете голову, всё на лице отображается...
Она засмеялась, тихо, не обидно.
- Да я... - смутился Максим. - Мне вот двадцать шесть. Тоже, чтобы не это... Не ломать...
- Вот и славно! - она снова улыбнулась, словно он удачно пошутил. - В матери я вам не гожусь, даже в молодые. Можем разговаривать на равных. Пойдёмте выпьем за знакомство, Максим?
- Да, Анастасия, конечно. Я бы только руки...
- Налево по коридору, там дверь стеклянная. Всё там. Я пока открою бутылку.
После бокала шампанского, показавшегося Максиму кислятиной, хозяйка посмотрела ему в глаза и сказала:
- Я редко плачу. Деловая женщина, всё как в кино - подчинённые, совещания, немалая зарплата. Некогда рыдать. А сегодня вот просто посмотрела на подгузники - и не выдержала...

- Я понимаю, - солидно ответил Максим.
От желания узнать, что там, под майкой с покемоном, не осталось и следа. Пора было прихватить рюкзачок с тремя банками пива, оставшийся в холле, да и сваливать. Чем быстрее - тем лучше. Очень уж неуютно, холодом от этой тётки веет.
- Вряд ли вы что-то понимаете... Началось всё девять лет назад. Я была замужем, родился сын. Роды сложные, меня еле вытащили... Впрочем, вам это неинтересно, пропустим. Муж хотел двоих детей. У него пунктик был: дво-е.
Она так и произнесла это, по слогам.
- Через полтора года родилась дочка. Как ни странно, рожала очень легко, никакого сравнения с Олежкой. Вы шампанское пейте, - вдруг засуетилась она. - Давайте подолью.
Максим послушно отхлебнул ещё с треть бокала. Кислое, конечно, лучше бы пивка...
- Когда дочке было два года, муж сказал, что уходит к другой. Там как обычно - на вид я минус пятнадцать лет. Сексуальный типаж, так кажется называется? Да впрочем неважно. И я его убила.
Максим удивился, как легко и обыденно это прозвучало.

- Но... Вас бы посадили? Да и дети... - гость нервно обернулся, ему показалось, что в глубине дома что-то зашумело. Нет, показалось.
- А я всех перехитрила, - нервно засмеялась Анастасия. - Ему надо было ехать на дачу, я подмешала одну дрянь ему в кофе с утра. С задержкой действия. И сама поехала на работу. А этот скот... Тварь...
Она снова беззвучно заплакала.
- Должна была прийти няня, а он взял детей и повёз с собой.
Анастасия перестала плакать. Посмотрела на Максима и попросила:
- Попробуйте встать.

Он и сам уже был готов бежать куда-нибудь от этой - сомнений не оставалось - безумной тётки. Попытался подняться со стула, но ноги не держали. Так однажды было от недозревшего вина - голова светлая, а встать решительно невозможно. Он попытался ухватиться за стол, но и руки подвели. Дикая слабость. Нереальная. Только бокал свой задел и уронил. Шипучка разлилась лужицей на столешнице.
- Что вы сделали? - прошептал он. Голос сел и вместо уверенного баритона выходило какое-то кваканье.
- Да плеснула вам в брют ту же добавку, ничего страшного! - махнула рукой хозяйка. - Ничего страшного. Не прыгайте на месте, свалитесь на пол. Предупреждаю, поднимать - не буду.
Максим промычал что-то. Теперь и язык отказывал, да и в глазах плавали цветные и чёрные пятна, как после случайного взгляда на солнце.
- Мы... мф... еня... Б-будут искть... - с трудом выговорил он.
- Какой прелестный молодой человек, не правда ли? - улыбнулась Анастасия и посмотрела в сторону, словно приглашая кого-то разделить её восхищение.
Максим, борясь с расползающимся перед глазами пятном, скосил туда взгляд. Пусто... Чёртова баба разговаривает с чёртовой пустой кухней. А ему, похоже, конец - голова наклоняется и он уже не может её поднять.
- Да, милый юноша! - откликнулся детский голос. Пацан лет десяти, похоже.
- Мне он нравится, - чуть картавя, добавила невидимая девочка.
Анастасия широко улыбнулась. Максим сквозь пелену увидел, что кожа на её ухоженном лице словно трескается, сползает клочьями, из-под которых на свет вылазит что-то вовсе несусветное - чёрный, в клочьях гниющего мяса оскаленный череп. С прекрасными, явно искусственными зубами.

- А неплохо поговорили? - спросил череп, щёлкая и шипя. - Всё вам выложила, как есть! Надо иногда с едой побеседовать на досуге.
Максим очень хотел умереть.
Вот просто взять - и отключиться навсегда, чтобы не видеть этого жуткого зрелища. Чтобы не слышать колокольчики детского смеха, на два голоса сопровождающие слова матери. Но ничего не получалось - почти слепой, с неподвижным телом, он, тем не менее, был всё ещё жив.
- Приступайте, дети! - где-то в тумане возле его головы произнес женский голос и щёлкнул зубами.
Максим краем сознания почувствовал, что в его тело впиваются мелкие зубки. Непонятно, за что его кусают, но несомненно с двух сторон. Он уже ничего не видел, а перед глазами почему-то стоял ряд полок с чередой бессмысленных детских улыбок. Он замычал, но не от боли, которой уже не чувствовал, а от отвращения - и к себе, такому слабому, и ко всем этим детям, и к жуткому чёрному черепу, нависающему над оранжевой по белому надписью Pokemon Go.


* * *

- А что с ним?
- Да чёрт его знает. В розыск объявили в четверг, на работу не пришёл. Начали искать. По сигналу мобильника нашли - лежит в лесополосе, весь покусанный - лисы там, что ли? Не опасно, даже шрамов не будет. Ничего не понимает, трясётся. Говорить не может. То плачет, то стонет. Вещи при себе - и трубка, и денег чуток. Рюкзачок с пивом, ребята прибрали, этому ни к чему уже. Явно в магазин зашёл, перед домом, а потом спятил и в лес рванул.
- Товарищ капитан, а камеры просматривали?
- А как же! Когда искали, глянули. В магазине у дома отсмотрели: был там. Ходил, ходил, потом в детском отделе встал, руками чего-то размахивал и побежал к выходу.
- Один был?
- Ну да. Только баба какая-то мимо проходила и всё. Да типичная шиза, потому здесь и лежит. Спятил наш Максим, спятил. Так и запишем. Опять же в крови дрянь какую-то нашли. Допрыгался, видать. С веществами доигрался.

© Юрий Жуков

@темы: дети, рассказы, сущности, не своё

Comments

[Шифт]

и к жуткому чёрному черепу, нависающему над оранжевой по белому надписью Pokemon Go.
штобля?))

[ты холодна]

Машину она вела уверенно, по-мужски, не крася губы на светофорах и не дожидаясь гудков в спину

Чёёёёёё

[Lubov-D]

ты холодна, сыксиииизм)))

Немного странный рассказ.

спойлер

Дети погибли, стали упырями, а мать каким образом? От тоски? Почему именно упырями, а не просто призраками? Или рассказ просто туфта? Вот есть у вампирки два ребенка, надо про них грустную историю сочинить?