Нянечка

[Lowarrn]

Дорогая редакция...
Я сижу за рабочим столом, а передо мной лежат несколько пожелтевших тетрадных листов, плотно исписанных. Это письмо. Когда-то письма действительно начинали так. Одна тяжело больная пожилая женщина написала его непослушной рукой двадцать пять лет тому назад, так что чернила с тех пор расплылись и выцвели до фиолетового. И это послание содержит в себе больше ужаса, чем кажется на первый взгляд и чем я когда-либо буду в состоянии себе вообразить.
Вот как оно попало ко мне.
В начале девяностых я удачно устроился в крошечную газетку родного Борисоглебского района. Был я зеленым салагой, только что из армии после училища, искал хотя бы стажировку, но работы не было никакой вообще, меня не брали даже в хозяйство перекидывать вилами силос. Но мне повезло: через знакомых отца мне предложили должность в Борисоглебском вестнике, еженедельном издании со штатом в пять человек, включая водителя, которое выходило тиражом всего несколько тысяч плохо пропечатанных экземпляров. Я проработал там только год. Чем только не занимался, в частности в мои обязанности входил разбор почты.
Помню, там было скучно. Что передовицы об успехах вновь запущенного сахаросвекольного завода, что письма от местных старушек с народными рецептами от варикоза - все было до скрежета зубовного тоскливо и не соответствовало моим ожиданиям от репортерской работы. Но несколько случаев... выбивались из колеи, а хуже вот этого со мной не происходило ничего. Ниже - дословная (не считая небольшой корректуры) перепечатка одного из пришедших в редакцию писем. Того самого письма. Порядком потрепанный оригинал, написанный дрожащими печатными буквами и местами почти не читаемый, я храню в пухлой папке на антресолях. Раз в пару лет обязательно вспоминаю о нём, достаю и со странным чувством перечитываю, затем аккуратно убираю назад в пластиковый файл. В моей папке есть и пара вырезок из той самой газеты, набранных моей же рукой. Каждый раз я думаю одну и ту же мысль: "я мог быть внимательнее, я мог это остановить, я мог спасти", по кругу раз за разом. "Господи боже, я ведь мог это остановить".
Мог ли я? Случилось то, что случилось. Я пишу это не для того, чтобы меня осудили, так что не трудитесь. Просто имейте в виду, что время от времени происходит и такое. Возможно, прямо сейчас, возможно, совсем рядом с вами.

Шок-контент

Жарким и пыльным летом 1992 года я неаккуратно вскрыл очередной конверт из скопившейся за неделю тонкой пачки. В залитой солнечным светом редакции я был один, только мухи бились об оконные стекла с тоскливой неутомимостью, да гудел бесполезный вентилятор, размешивая лопастями духоту. Я наискосок пробежал глазами по спутанному пространному тексту, едва улавливая смыслы, затем сложил листы в порванный конверт и бросил его в тумбочку "разобрать позже, когда-нибудь", другой рукой уже потянувшись за следующим. В тумбочке письмо пролежало до осени, до дня, когда я выдернул ящик, отыскал его среди прочих и принялся перечитывать вновь и вновь, водя дрожащим пальцем по строчкам. Скорчившись на своем стуле. Очень внимательно. Сам того не желая, но запоминая наизусть.
Прочтите его вместе со мной.
Дорогая редакция, меня зовут Галина Николаевна, пишу вам из Грибановки. Раньше я была конструктором, работала в области, но так уж повернулось, что настиг меня инсульт, и даже, говорят врачи, не один. Так что пришлось, как выписали, вернуться в старый мамин дом здесь, в деревне. За кульманом работать я больше не могу, пишу-то вот еле-еле. Хорошо, добрые люди помогают кто чем: кто яиц утренних занесет, кто яблок на крыльце оставит. Сосед Саша часто круп да овощей приносит, а сама я и ходить без костыля не могу, даже до рынка. И ладно бы еще ходить, так ведь и с головой после больницы нехорошо стало: на линейку эту раздвижную смотрю, а что делать с ней - не понимаю, смех да и только. Вчера, например, гляжу на плитку на кухне, гляжу, и не помню что такое. Потом вспомнила - и смеюсь, ну, мол, совсем дурная стала. Не дай бог никому, конечно. Но пишу я вам не за себя! Я уж приспособилась худо-бедно, соседи помогают, опять же, Людмила почтальонка газету вашу носит, Слава - крупы да макарон. Засвечу лампочку и читаю сижу, или радиоточку слушаю, много ли мне, старухе, надо. А вот ребеночка жалко - сил нет! У нас семья была большая, пять детей, я из старших, за всеми следила и не жаловалась. Нам с мужем покойным не повезло с детьми, не успели, а тут я подумала и предложила Славе со мной сынишку оставлять, как будто в детский сад. Он на работу уходит, на кого ж парня оставить еще, а мне все равно делать нечего, да и калитка у нас смежная - все удобства! Навязалась я им в нянечки, в общем. Мальчонку Костей зовут. Фамилию их не помню, да вы по адресу посмотрите. Я и не думала сперва, что у него дети есть, а он потом и рассказал, что у них авария была, сам он овдовел на месте, других родственников не осталось. И как будто мало, что Костя сиротой остался, так еще и пострадал в той аварии. Двое нас тут инвалидов, стало быть. Папка золото у него, но как помочь не знает, женский уход ребенку необходим. Когда Стас Костеньку привел, у меня аж слезы навернулись, уж такой он худенький, бледный, спотыкается, как олененок молодой. Замечательный мальчик, очень послушный, и весь в отца. Грустный только, не говорит совсем, кушает плохо. Чуть о маме стану спрашивать - сразу в слезы. Не удивительно, такая травма в его годы. Ну и ладно, и не надо, переболит со временем. Всякое бывает, а жить надо дальше! Мы вон войну пережили какую страшную, и ничего. Так я считаю и ему тоже говорю.
И повелось у нас: Стасик на работу - сына ко мне, а на ночь забирает, ну и продукты носит, как всегда. Гулять мы не ходим, куда там с нашими-то ногами, но время проводим весело. Папка кубиков купил цветных, игрушек. Я Косте книжки вслух читаю; он и сам умеет, но одним глазиком несподручно. Я ему и бабушка, и нянечка, и медсестра - повязочки меняю, капельницы; и так мы подружились, что по вечерам уходить от меня не хочет, цепляется и рыдает. Оно и понятно. Папка его (ну вот, опять забыла как звать) как заходит, все говорит про операцию. Операция мол Косте нужна, операция, а у нас таких не делают, нет соответствующих светил. Смотрит на сына, а в глазах такая боль и любовь! Вы не представляете. Костя все молчит, только к стенке перекатывается. Я к ним и сама привязалась уже как к родным, тоже бывает реву по ночам - угасает ведь мальчонка, никогда уж на велосипеде ему не кататься, с девочками не дружить, в кубики и в те не поиграешь, не ухватишь ведь толком. Я собственно потому и подумала, пока газету читала: чем черт не шутит, напишу вам в газету, вы Сережу расспросите, какая точно операция им нужна. Он знает, сам медик по образованию. Можно ведь передовицу дать, общественности рассказать, так мол и так, такое горе в семье, нужны столичные специалисты. Вдруг удача будет, и хотя бы одну ножку удастся спасти ребенку. Вам не трудно, а дело доброе на том свете зачтется.
Ну вот и все, пойду я Костика кормить, а то слышу, стучит. Вы уж простите старую, если непонятно написала, а лучше просто приезжайте и познакомимся, чаю все вместе попьем. Держаться - важно, конечно, но и мир не без добрых людей, человек не одинок. Когда собственных сил не хватает, нужно обращаться к людям, а не стесняться, так я считаю.
Нашли их случайно, через два месяца после отправки этого письма. Работница почтамта не достучалась до хозяйки и вошла в дом. Оказалось, у Галины Николаевны случился еще один инсульт, так что половина тела совсем отнялась, и встать на стук она не смогла. В задней комнате, превращенной в детскую, нашли в кровати мальчика лет шести в шоковом состоянии, позднее опознанного: пропавшего полгода назад ребенка, про которого тогда все решили, что он утонул, упав с понтона. От Кости к тому моменту оставалось очень мало, он весил килограмм 12. Органы зрения, слуха, язык и некоторые внутренние органы были удалены в результате, очевидно, целой серии хирургических операций, проводившихся на протяжении длительного времени. Также почти полностью отсутствовали конечности, на оставшихся культях были наметки, делящие их на сегменты - план предстоящих ампутаций, во множественном числе. Попытки наладить контакт остались безуспешными, Костя не реагировал, только издавал пустым горлом клекочущие звуки.
Сосед бесследно исчез, в подвале самовольно занятого им пустовавшего дома нашли саму операционную. Галина Николаевна путалась в показаниях ввиду общей спутанности сознания и ценных данных о личности психопата предоставить не смогла. Не вспомнила даже имя соседа. Она до самого конца не понимала, что происходит, предлагала всем выпить чаю и подождать прихода "отца ребенка". Обвинения ей не были предъявлены, женщину поместили под медицинскую опеку.
В тот день я был в доме (как представитель прессы, но больше как знакомый оперуполномоченного) и видел это. Существо. Костю. Долго решали вопрос с транспортировкой, я постоял в дверях и ушел. Закурил на крыльце. Мимо проносили пожилую женщину, своим перекошенным ртом она бормотала имя ребенка: беспокоилась как же он без нее.
В этот момент меня словно ударило током. Я побежал к машине, сказал гнать в редакцию. Нашел письмо. Остальное вы знаете.
Органы попросили ничего не печатать, но я бы и не стал. Вскоре я уволился и переехал в ЦФО, журналистикой больше не занимался. О судьбе ребенка мне ничего не известно.
Мог ли я остановить это? Мог ли помочь, если просто читал бы почту чуть внимательнее в тот исполненный горячего марева день? Заподозрил бы неладное? Догадался бы, что где-то маньяк-психопат и сумасшедшая старая ведьма держат и продолжают кромсать, калечить ребенка?
"Дорогая редакция" - начиналось письмо, как и сотни других. Я спрятал его. Увез с собой, уезжая, и вы первые, кому я рассказал о нем. Откуда мне было знать? Мы не отвечали за контроль оказания медицинских услуг, мы печатали передовицы про решения местного сельсовета и ремонт блядских оградок в парковой зоне райцентра. Да... Много, очень много оправданий я придумал для себя с тех пор.
Но мне не дает покоя то, что, судя по письму, в августе 1992 года у мальчика Кости еще оставался один глаз. И как минимум одна нога.

Источник
Автор: Chainsaw

@темы: дети, безумие, рассказы, старики и старухи, не своё

---

Старый мост в парке

[не хочется думать]

Детям в городе N хватало ума, чтобы не ходить по старому мосту в парке, особенно в вечерние часы, когда спускался туман. Даже взрослые обходили мост стороной, зная, что того, кто туда сунется, больше никто и никогда не увидит  —  а все знают, как взрослые наивны в таких вопросах. Они даже поставили ворота на входе в парк, и закрывали их каждый день перед заходом солнца, чтобы никто не ходил по мосту. Взрослые, кажется, гордились тем, что «защищали младших», поэтому никто из детей не сказал им, что ворота  —  это пустая трата денег. Нет, правда  —  сколько подарков на дни рождения или Рождество можно было купить вместо этих ворот! Да они и не нужны были, потому что все и так держались от моста подальше.

Но только не Элеонора  —  к сожалению, она была исключением из правил, а именно  —  очень глупой маленькой девочкой.

Малышка Элеонора родилась и выросла в соседнем городке, а в город N переехала совсем недавно  —  её родители развелись, и она осталась с отцом и мачехой. Хотя Элеоноре и нравилось думать, что она слишком умна, чтобы подружиться с кем-то из детей, всё было совсем наоборот! Она была почти такая же невежа, как и взрослые  —  постоянно задавала вопросы о том и о сём, и требовала доказательств для вещей, очевидных каждому ребёнку. Говорят, она даже не верила в привидений и инопланетян, а ещё в абсолютно точный факт, что мистер Мэйсон, учитель четвёртого класса  —  смесь оборотня и демона из ада, подчиняющийся самому Сатане. Вот из-за своего неверия Элеонора и заслужила в младшей школе почётное звание деревенской дурочки, сменив на этом посту Патти-Лапшу.

Всё это не мешало Элеоноре быть очень надменной  —  её совсем не волновало, что дети смеялись над ней за глупые заявления вроде «Клоунов-людоедов из канализации не существует». А вскоре дети и вовсе стали её избегать, боясь, что её вопиющее неуважение к сверхъестественному навлечёт на них невезение и даже угрозу.

Сначала она будто и не возражала против этого, поскольку её гордыня навевала ей мысли о том, что быть самой по себе не так уж и плохо, раз она настолько умнее остальных ребят. Но одиночество добирается до каждого  —  так что когда малышка Элеонора услышала, как дети болтают о старом парковом мосте, то сразу же вклинилась в разговор.

«Да бросьте! Как мост может сожрать ребёнка? Это же просто куча камней!»

Дети слышали от неё много странных вещей, но в этот раз она зашла слишком далеко. Даже взрослые знали, как опасен старый мост! Какой-то добрый, терпеливый ребёнок одарил Элеонору жалостливым взглядом, напоминая себе, что она просто глупенькая. Но если её неверие в демоническую природу мистера Мейсона и канализационных клоунов можно было пережить, то мост!.. Ведь пропасть на старом мосту в парке можно с вероятностью чуть ли не в миллион процентов. Конечно, дети не любили Элеонору, но не желали такой судьбы даже худшим из ребят. Они умоляли её поговорить о чём-нибудь другом, пока она требовала «доказательств» и какого-то «надёжного источника информации». Кто-то даже отважился на то, чтоб пообещать Элеоноре, что пригласит её на свой день рождения, если она откажется от идеи перейти мост. Но упрямая маленькая Элеонора не слушала доводов разума и не поддавалась на обещания. Она поклялась детям, что докажет  —  старого моста бояться незачем. И как докажет?.. При помощи подержанной видеокамеры, которую ей подарили на день рождения!

«Сегодня я собираюсь перейти старый мост,  —  сказала она,  —  и вы увидите, какими вы были дураками!»

Что ж, придётся постараться, чтобы помешать Элеоноре убить себя. В смятении добрые и щедрые дети города N решили, что постараются быть милыми с Элеонорой в её последний день на Земле (все, кроме, конечно, Патти, которой вовсе не улыбалось снова принять титул самой глупой девчонки в школе), и не стали красть у неё сладкое из обеда и бросаться в неё червями на переменках.

Элеонора не оценила их старания.

Вечером она выскользнула из надёжных объятий своего дома, доехала на велосипеде до парка, и, бросив его рядом, перелезла через ворота. Сегодня было особенно туманно, и она добиралась до моста дольше, чем ожидала. Очевидно, ворота были не единственной предосторожностью, которую предприняли взрослые  —  они также переложили дорожки так, что единственный путь, которым можно было попасть к старому мосту, пролегал по извилистой оленьей тропе через болотистый лес.

Было до жути тихо. Не ухали совы, не трещали сверчки. Любой здравомыслящий человек уже по одной этой тишине бы понял, что близится несчастье, но не эта девчонка, которая отрицала даже существование лунных вампиров. Вооружённая только своей безрассудной уверенностью и фонариком, Элеонора шагала навстречу своей гибели.

Когда она дошла до моста, стукнуло уже четверть одиннадцатого, что в городе N считалось самым зловещим часом. Очевидно, это было правдой  —  почему бы ещё взрослые разгоняли детей по кроватям и требовали, чтобы те заснули, пока не наступит спасительный рассвет? Элеонора либо умышленно игнорировала этот факт, либо просто не знала о нём. Она включила камеру, улыбнулась и помахала в объектив, выглядя практически как обычная маленькая девочка. Но затем она стала говорить о том, какие вокруг все глупые, и как ей не терпится поглядеть на их лица, когда она докажет им, что была права. Она была настолько самоуверенна, что сам Господь Бог наверняка раздумывал над тем, не ударить ли в неё молнией за такую гордыню, но решил, что она не стоит его времени.

Элеонора занесла ногу, чтобы ступить на мост, но заколебалась, будто бы на мгновение невежество, затуманившее её разум, прояснилось. Ещё не поздно было повернуть назад. Если она струсит, дети, конечно же, будут смеяться над этим ещё несколько недель  —  зато она не умрёт самой страшной смертью из всех возможных.

После нескольких мучительных секунд размышления Элеонора опустила ногу на камни моста. Поскольку от этого её не разорвало на мелкие клочки, и вообще никакого вреда она не получила, она позволила себе ликующий возглас и начала без умолку хвастаться перед камерой. Господь Бог в те минуты наверняка по-другому взглянул на свою снисходительность.

Идя по мосту, Элеонора всё болтала на камеру и хвасталась тем, какая она умная, и ей понадобилось почти пять минут этой самовлюблённой болтовни, прежде чем она поняла, что что-то идёт не так.

«…Это очень длинный мост, да?». Подумав о том, что она недооценила ширину реки, Элеонора выглянула за парапет и ничего там не увидела. «Тут так туманно, что я ничегошеньки не вижу… Может, потому люди и пропадают, что падают случайно?»

Туман сводил на нет все её попытки высмотреть реку  —  Элеонора даже не слышала плеск воды, как бы не вертела пальцем у себя в ушах, пытаясь их прочистить… Но река ведь должна быть здесь, так?.. Куда же она делась?

Девочка продолжала идти, с каждым шагом нервничая всё больше и больше, а заряда камеры оставалось всё меньше и меньше…

Любой разумный человек бы уже развернулся и убежал прочь, крича словно банши, наступившая на детальку из лего, но только не Элеонора. Она продолжала идти, всё посматривая на часы, взятые у мачехи, будто бы они вместо времени отстукивали ей на морзянке «Не-не, всё абсолютно нормально, продолжай!».

«…Наверное, часы глючат. Я же не могла идти целых полчаса!»

Её паника только усилилась, когда она глянула на длительность записи. Элеонора не нажала кнопку и всё это время разговаривала сама с собой, как чокнутая. Прежде чем она успела ругнуться вслух, её фонарик имел наглость моргнуть. Она не только забыла начать запись своих приключений, она ещё и забыла запасные батарейки дома!..

У Элеоноры были неприятности, но она ещё не осознавала их истинного масштаба. Даже сейчас ей казалось, что самое плохое, что может случиться  —  это если она потеряется по пути к дому без фонарика. Её плечи поникли, и с недовольной гримасой она развернулась, чтобы отправиться домой, пока заряд фонарика окончательно не иссяк. Да уж, очень глупо было отправляться в лес без всякой подготовки. Самонадеянность сгубила кошку, хотя под «сгубила» Элеонора на самом деле подразумевала «причинила несмертельные неудобства».

Может, лучше попробовать завтрашним вечером? По её ощущениям, прошло три часа, хотя в реальности прошло около двух с половиной. И вот забавно  —  Элеонора, всегда ставившая под сомнение всё, что не было доказано, игнорировала реальное доказательство, предоставляемое часами её мачехи  —  что время подходило к часу ночи. Не в силах больше сдерживаться, она сорвалась на бег и понеслась так быстро, как позволяли ей это её маленькие ножки, отчаянно надеясь увидеть берег реки.

Её фонарик погас, и с ним угасла и её уверенность. Она закричала изо всех сил и упала ничком на холодные камни моста. Что же ей теперь делать? Возвратиться назад не получится, и поскольку парк закрыт, никто её жалкие крики о помощи не услышит. И Элеонора сдалась. Вместо того, чтобы бегать и вопить, она решила просто сидеть здесь до восхода солнца. Остальное было бы лишь пустой тратой сил.

Час проходил за часом, и время текло, текло медленней, чем кленовый сироп, только вытащенный из холодильника. Элеонора что только не делала, чтобы убить время  —  умножала числа в уме, придумывала оправдание перед отцом, когда тот обнаружит, что она всю ночь шлялась по лесу… Она думала о чём угодно, кроме того, что, возможно, она уже никогда не покинет этот мост живой. Вместо того, чтобы бояться монстров, она всё ещё боялась приземлённых вещей, таких как волки или скука. Чтобы защититься хотя бы от одной из них, Элеонора включила свою камеру (на этот раз действительно включила) и начала записывать свои прощальные слова. В конце концов, думала она, можно будет их удалить, если всё сложится хорошо.

И когда надежды, казалось бы, почти не осталось, краем глаза Элеонора заметила свет. Она быстро выключила камеру и поднялась на ноги. Неужели уже светает? Нет, огонёк был совсем другого оттенка и слишком слабый.

«Эй! Помогите!  —  как мотылёк, летящий на электромухобойку, Элеонора вскочила и ринулась к свету.  —  Помогите мне!..»

«Кто там?  —  ответил свет, или, точнее сказать, древняя старушка, держащая его источник в руках.  —  Ты заблудилась, девчушка?»

Элеонора замедлила бег, на глазах выступили слёзы облегчения. Ни один ребёнок во всём мире не был бы так рад увидеть странную незнакомку на старом мосту посреди ночи.

«Да! О, спасибо вам огромное, я уж думала, что никогда больше никого не увижу!».

Глупая девочка не заметила ни зубы в несколько рядов во рту у старушки, ни её пальцы, в которых, казалось, было в два раза больше костей, чем следует. Ведь если бы она увидела их, то остановилась на полпути и не влетела бы прямиком в объятия монстра, чтобы крепко стиснуть его.

«Вы проводите меня домой?»  —  выкрикнула Элеонора, и тварь опешила, ведь она сожрала страшное множество детей, но Элеонора была первой, кто сам едва ли не лез к ней в пасть.

Малышке повезло  —  если б монстр не замешкался, то тут же распахнул бы челюсти и проглотил её целиком, прежде чем она подняла бы голову и увидела нависшую над ней опасность.

Но Элеонора успела осознать, кто перед ней, и, отпрянув от чудовища с диким криком, понеслась туда, откуда пришла. Она не тратила время на то, чтобы обернуться и убедиться в реальности увиденного  —  скептик ты или нет, ты всегда готов увидеть скорее одинокий мост, чем настоящего монстра.

Чудовищная старушка же, придя в себя, с адским хихиканьем припустилась за Элеонорой.

«Постой! Куда ты? Разве тебе больше не нужна моя помощь?»

Звук, с которым она перебирала ногами, навевал мысли о том, что у неё их три пары. Элеонора никогда не была спортивным ребёнком, и к детскому жирку прибавлялись все съеденные на Рождество сладости, но от смертельного испуга в её венах закипел адреналин.

«Погоди, милая, у меня так долго не было приличного обеда! Я за тобой не поспеваю!»

Элеонора никогда никого не слушала, и кто мог подумать, что именно сейчас это сослужило ей хорошую службу. Её лёгкие горели, когда она пыталась сделать вдох, вдохнуть чуть-чуть воздуха, чтобы выбраться с чёртова моста. Хотя она этого и не знала, осторожность других детей, не ходивших к мосту, помогала ей в эту минуту. Монстр ослаб от голода настолько, что у Элеоноры действительно появился шанс выжить.

Она дышала слишком громко, чтобы услышать, что внизу зажурчала река. Её глаза настолько заволокло слезами, что она не заметила поднимающегося солнца, разгонявшего ночной туман. В то же мгновение, как утренний свет коснулся моста, монстр испустил страшный хриплый вопль и стремительно исчез в речных водах, но Элеонора всё ещё бежала, пока не соскочила на дорожку и не оказалась у кромки леса.

Наконец, она и вовсе перешла на шаг, чтобы дать передохнуть своим несчастным лёгким.

Она сделала это. Она пережила старый мост.

Отдышавшись, Элеонора посмотрела на свою камеру и чуть не прослезилась от радости. Все это время она записывала! Это было твёрдое доказательство существования ужасного монстра и её чудесного спасения от него; чёрт возьми, Элеонора действительно закричала только один раз, поэтому на видео она, должно быть, выглядела довольно храброй. Другие дети будут так впечатлены этим!

Но постепенно её радость утихла, и на лице появилась беспокойная гримаска. Если эта история про мост оказалась правдой, что ещё было настоящим? Мистер Мэйсон действительно демон? Ей и правда нужно бояться всех этих призраков, лунных вампиров и канализационных клоунов?..

Блин, да какая разница! Главное, что она выжила, и если она смогла пережить это, то переживёт и любую чертовщину.

К Элеоноре вернулась её уверенность. Она больше не бродила вслепую по этому миру. Теперь ей открылась истина, и она будет использовать свои знания во благо. Откуда взялся монстр на мосту? Очевидно, он боялся солнечного света и мог жить только в темноте. Может быть, ей удастся убить его!

Но ей нужна помощь. Другие дети знают множество вещей, но слишком бояться, чтобы бороться с ними. Пришло время покончить с этим. С этого момента всё в N пойдёт по-другому. Вместе они смогут избавить этот город от любой нечисти, которая может здесь таиться! Окрылённая этим, Элеонора выбежала из леса на дорогу, ведущую к дому, и…

БУМ!

Появившийся будто бы из ниоткуда грузовик размазал Элеонору, так и не понявшую, что произошло, по асфальту.

Так погиб первый ребёнок, которому удалось пересечь старый мост, не потому что его сожрал монстр, а потому, что он был слишком глупым, чтобы поглядеть в обе стороны, прежде чем переходить улицу.

Автор: Артур «MoistSquelch»
Источник
Перевод: не хочется думать, редакция: ksensh

@темы: дети, наши переводы, сущности, старики и старухи, мистические и аномальные места, не своё

---

Байки от таксиста (от себя в скобках скажу: это одна из самых моих любимых историй)

[Нэко]

aimi" target=_blank>Автор — Daimi
Уне©ла от©юда

Однажды я засиделся в гостях у друзей допоздна. Пришлось вызывать такси. Машина подъехала быстро, водитель представился Игорем и спросил, куда поедем.

До дома мне было ехать далеко. Было видно, что Игорю хотелось с кем-то пообщаться, поэтому он завёл непринужденную беседу. Оказалось, что он любитель всего загадочного и мистического, поэтому мы нашли общий язык. Он был хорошим рассказчиком и всю дорогу рассказывал истории.

Игорь работал в ночную смену и зачастую ему приходилось возить нетрезвых пассажиров. По словам Игоря, если человек долго и крепко пьет — у него постепенно стирается грань между мирами. Причем таксисты, официанты и проститутки наиболее близки к этой грани. За годы работы Игорь сталкивался с самыми разными людьми.

…

1. Неделю назад ему пришлось подвозить странную женщину.

Она была средних лет, на ней была длинная чёрная юбка и чёрный же платок на голове. Обычно так одеваются, когда собираются на похороны…

Она была средних лет, на ней была длинная чёрная юбка и чёрный же платок на голове. Обычно так одеваются, когда собираются на похороны. Женщина вышла из подъезда, неся в руке что-то вроде чемодана или сумки, покрытое тканью. В салон она это класть не захотела и попросила открыть багажник. Внезапно изнутри послышались звуки, похожие на карканье птицы. В ответ на недоумённый взгляд Игоря женщина объяснила, что это птичья клетка, и даже приподняла ткань. Внутри клетки сидела чёрная ворона.

Не менее странным оказалось и место следования. Женщина попросила ехать к местной церкви — и это в два часа ночи. Приехав и выйдя из машины, женщина расплатилась, взяла клетку, зашла во двор темной неосвещенной церкви и скрылась в темноте. Звука открываемой двери храма Игорь так и не услышал. Потом пару раз прокаркала ворона и все стихло.

…

2. Недавно ночью поступил очередной заказ. К Игорю сели двое мужчин, обычного вида и ничем не примечательных. Один сел на переднее место, второй расположился сзади. У того, что сзади на коленях лежал небольшой черный чемодан. Адрес назначения был мягко говоря странноватым. В час ночи этим людям понадобилось ехать на кладбище.

Половину дороги эти двое молчали, хотя чувствовалось, что они напряжены и на нервах. Игорь пытался завести беседу, но они сразу давали понять, что не хотят общаться. Типы были мрачные и с хмурыми лицами.

Вдруг из чемодана послышались какие-то звуки. Это были стуки, которые раздавались с неравномерной ритмичностью. Как будто кто-то стучал в дверь с разными интервалами. Потом оттуда стали доноситься звуки, напоминающие скрипучий смех или что-то в этом роде.

Эти двое типов аж подпрыгнули на своих местах. Тот, что сидел на переднем сидении, обернулся и злобно уставился на другого. Тот с виноватыми глазами говорил дословно следующее «Ничего не понимаю. Я обычную дозу делал». Что это означало — Игорь так и не понял.

Внезапно они попросили Игоря остановиться и сказали, что дальше не поедут. Быстро расплатились и вышли из машины. Потом чуть ли не бегом скрылись в темноте дворов.

…

3. Однажды ближе к полуночи поступил заказ. Игорь подъехал к нужному дому и стал ожидать клиента. Клиентом оказался малолетний пацан лет 12–15, с простецким лицом и добродушными глазами. Денег у него не было, но он слезно просил довести его до нужного места. А там, мол, дедушка расплатится. Мальчик набрал на мобильнике номер деда, и тот заверил Игоря, что рассчитается без проблем. Ехать предстояло в пригород, в местный поселок. Паренек сел на переднее сидение, пристегнулся и они поехали.

Через какое-то время они выехали за город. Иногда на этом участке дороги стоят голосующие, но такое бывает редко. Поэтому Игорь удивился, когда среди ночи в свете фар увидел голосующего мужика, стоящего у обочины. В руке он держал купюру, подтверждая свою платежеспособность.

Еще больше Игорь удивился от реакции мальчика. Парень явно чему-то испугался и стал просить его не останавливаться. Он просто умолял со слезами в голосе. Игорь и сам не собирался подбирать стопщика, потому что это как бы не положено. Но такая бурная реакция мальчишки его удивила.

Через полминуты он увидел еще одного голосующего, тоже с деньгами в руке. А потом еще одного. Парень реагировал все так же — волновался, умолял не подбирать их и явно нервничал. Игорь успокоил его и сказал, что не собирается никого брать. Он и сам недоумевал по поводу происходящего.

Наконец они доехали до поселка и нужного дома. Дед сидел возле дома на лавочке и обрадовался, увидев внука. Он без проблем расплатился с Игорем и пожелал удачной дороги. Дед с внуком сели на лавочке и стали оживленно общаться.

Игорь стал отъезжать. На поселковых улицах не было освещения, и только у двери дома горел фонарь. То, что увидел Игорь в зеркало заднего вида повергло его в шок. Хоть освещение и было тусклым, но он ясно видел отражение смеющегося деда. Мальчишка же в зеркале не отражался, его как будто не было. Игорь не верил своим глазам.

Удивленный такими событиями Игорь поехал обратно. Он списал все на переутомление и недосып. Надо же было найти рациональное объяснение.

…

4. Около месяца назад ночью в машину села девушка. По лицу было видно, что она чем-то расстроена. Она назвала вполне обычный адрес на другом конце города. Ехать предстояло долго.

Через несколько минут дороги Игорь стал замечать нечто странное. А именно — за автомобилем бежала непонятная собака. Она агрессивно рычала и гавкала на автомобиль. Собака была немаленького размера и внешне напоминала большого питбуля с неестественно вытянутой мордой. Естественно, она не могла угнаться за автомобилем и оставалась позади.

Поначалу Игорь не придал этому особого значения. Однако дальше события развивались не менее странно. На некоторых светофорах приходилось притормаживать. И тут же непонятно откуда выныривала та же самая собака, словно она перемещалась в пространстве. Игорь не мог дать адекватного объяснения этому факту — собака явно не могла преодолеть таких расстояний. Собака даже опиралась передними лапами на капот стоящего автомобиля. Она заходилась лаем и были видны ее здоровенные клыки.

Девушка, судя по всему, тоже заметила странную собаку и явно нервничала. Хотя ее реакция была необычной. Словно она боялась не животного, а чего-то другого. В ответ на испуганные слова Игоря про собаку она пролепетала что-то типа «да, да…преследует». Девушка ерзала на сидении и взволнованно смотрела по сторонам в окно и назад.

Потом она достала мобильник и стала набирать номер. Затем она слезливым голосом сказала кому-то дословно следующее «Я же все сделала. Почему это продолжается?». Некоторое время она молчала и слушала кого-то по телефону, потом отключила связь. После всего этого Игорь с удивлением отметил, что собака больше их не беспокоит и куда-то пропала. Словно ее и не было. Автомобиль ехал по дороге и никаких собак больше не отмечалось.

Беседу с Игорем девушка не поддержала и до конца поездки молчала с хмурым и грустным выражением лица. Доехав до нужного места, она расплатилась и ушла.

…

5. Пару месяцев назад в машину сел мужчина средних лет, неплохо одетый, в очках и с задумчивым видом. Было около полуночи. Адрес мужчина назвал необычный. А именно название автобусной остановки, которая располагалась в пригороде в лесу, между местными поселками.

Ехать предстояло достаточно долго. Игорь достаточно хорошо знал дорогу и неоднократно ездил в этих местах. Однако он с удивлением для себя отметил, что потерял нужный маршрут и дезориентирован. Дорожный навигатор на смартфоне вел себя необычно и выдавал нетипичные данные. Он показывал, что машина находится на другом конце города. Потом выдал, что они находятся вообще в другом городе. И наконец машина просто перестала обнаруживаться.

Заворачивая в привычные переулки, Игорь почему-то постоянно выезжал на объездную дорогу, хотя нужно было на главную магистраль. Пару раз выяснялось, что они едут по встречной полосе в противоположном направлении. Такого в принципе не могло быть. Игорь не мог дать объяснения этому. Он успокаивал себя тем, что из-за недосыпа и нервов изменилось восприятие реальности. Хотя такого он за собой не замечал.

Немногочисленные машины, встречающиеся им, тоже вели себя необычно. Поворотник на автомобиле показывал в одну сторону, а водитель поворачивал в другую. Иногда включался аварийный сигнал, но автомобиль спокойно продолжал ехать дальше.

Аномальные вещи происходили и в салоне. Помимо неисправного навигатора, вдруг стали сами включаться дворники. Радио само по себе меняло частоту. Словом, техника вела себя необычно.

Но все-таки кое-как Игорь доехал до нужного места. Это был лесной массив, сбоку от дороги чернели деревья, а над головой были яркие звезды. Неподалеку была заправка.

Тут Игоря ожидал очередной сюрприз. По счетчику оказалось, что они проехали всего 50 метров. Игорь с недоумением и растерянностью сказал об этом пассажиру. Мужик почему-то начал суетиться и волноваться, хотя это не была его вина. Потом он спросил, какая сумма на самом деле требуется и без проблем все оплатил. После чего попрощался и пошел прямо в лес, подсвечивая себе мобильником.

Удивленный Игорь сел в машину и поехал обратно. Он решил заехать на заправку, чтобы купить сигарет. Выйдя из автомобиля он случайно посмотрел назад на лес и обомлел. От верхушек деревьев до самого неба ясно был виден световой столб, голубоватого мерцающего света. Столб переливался разными оттенками. Он наблюдался недолго, секунд десять, потом пропал и больше не появлялся. Игорь предположил, что это был какой-то природный оптический эффект наподобие радуги.

@темы: дети, ссылки, транспорт, животные, сущности, призраки и духи, старики и старухи, предметы и вещи, искажения времени и пространства, кладбища, места захоронений, городские легенды, не своё

---

Поисковый пост

[Скрёб-поскрёб]

Этот пост предназначен для поиска потерянных историй как на территории сообщества, так и по всем интернетам в целом. Поскольку прикрученный к "Крипипасте" поиск работает не всегда, а по тэгам искать не всегда удобно, да и зачастую не помнишь, что точно в рассказе происходило — можно вкратце описать суть искомого в комментариях и историю помогут найти. Возможно.
Думаю, будет излишне напоминать о том, что пользоваться помощью поста рекомендуется в том случае, если попытки самостоятельных поисков потерпели провал.

А ещё у нас есть:
- Анонимный пост: сны
- Анонимный пост: ваши истории
- Анонимный пост: сверхспособности
- Флуд
- Сообщество однострочников

запись создана: 25.05.2016 в 20:10

@темы: вопрос, голос админа

---

Бентли Литтл "Мать Майи"

[Фафхрд]

Было жарко, когда я ехал через пустыню к дому Большого Человека. Он жил сразу за Пинакл-Пик. Когда-то, наверное, здесь стоял один-единственный дом, но сейчас город наступал, и всего несколько миль открытого пространства разделяло его окраины и грязную дорогу, ведущую к поместью Большого Человека.

Я свернул на не отмеченную знаками подъездную дорогу, сбросил скорость, вглядываясь через запыленное лобовое стекло. Большой Человек не прилагал усилий, чтобы облагородить свои земли, но здесь было гораздо больше, чем просто кактусы и камни. Части куклы висели на колючем проволочном заборе: рука, нога, туловище, голова. Мескитовые кресты часовыми возвышались у скотного загона. Залитое кровью пугало с черепом койота на плечах стояло лицом к дороге, вскинув руки.

Я надеялся, он не настолько напуган - или, по крайней мере, не настолько суеверен, - и начал потихоньку выходить из себя, продвигаясь все глубже в пустыню и все дальше от цивилизации. По телефону он не сказал, почему захотел нанять именно меня, сказал только, что у него проблема, требующая разрешения. Но нескольких деталей, которые он сообщил, оказалось достаточно, чтобы подогреть мой интерес.

Его дом стоял на небольшом возвышении, окруженный цереусами, и представлял собой одну из тех благочинных фрэнк-ллойдовских построек, которые пышным цветом цвели здесь в конце пятидесятых - начале шестидесятых, когда сам Мастер открыл свою архитектурную школу северней Скоттсдейла. Сооружение, что и говорить, впечатляющее. Низкое, симметричное, сплошной камень и стекло, оно отлично вписывалось в ландшафт и внушало надежду на будущее, умершую задолго до того, как была построена темная квадратная коробка моего дома в Финиксе. Один из людей Большого Человека вышел встретить меня и проводил внутрь, позволив припарковать мой грязный говномобиль рядом с настоящей армадой сияющих мерседес-бенцев. Внутри дом впечатлял так же, как и снаружи. Много света. Пальмы в кадках. Полы твердолиственного дерева и мебель в тон. Меня провели через широченные двери и впустили в гостиную раз в пять больше всей моей квартиры.

- Он здесь, - объявил шестерка вместо представления. И я наконец встретился с Большим Человеком. Разумеется, я слышал о нем. Да и кто в Финиксе не слышал? Но я никогда не встречался с ним, не видел его и не говорил с ним. Я смотрел на человека перед собой, испытывая разочарование. Я ожидал чего-то более впечатляющего. Сиднея Гринстрита, может быть. Орсона Уэллса. А мне навстречу поднялся с кушетки похожий на Ричарда Дрейфуса человек, пожал мне руку и представился Винсентом Прессменом.

Были времена, когда я даже не стал бы отвечать на его звонок. Я работал исключительно на хороших парней, придерживался всех основных правил, чтобы сохранить лицензию детектива, имел дело только с законопослушными гражданами, попавшими в неприятности. Я по-прежнему старался поступать именно так, когда это было возможно, но теперь уже встречались темные пятна, и, стараясь осмыслить свое поведение, я иногда, одинокими ночами, думал о том, что делаю, и понимал - наверное, я не так уж чист и честен, как мне хотелось бы.

А это всего лишь многословное объяснение того, что теперь я берусь только за те дела, которые вызывают у меня интерес. Ведь в мире так много потерянных собак, пропавших подростков и многоженцев.

А дело Большого Человека меня заинтересовало.

Как я сказал, он поведал немного, но намеки воодушевляли. Вода, превратившаяся в кровь. Тень, двигавшаяся за ним из комнаты в комнату, от дома к дому. Непристойные звонки по отключенному телефону. Он заявил, будто не знает, кто за этим стоит, но у меня сложилось ощущение, что знает. Я решил, что смогу выступить посредником между ними, сведу их вместе, улажу все без суда и без всякой кровавой возни.

По крайней мере, таков был мой план.

Я сел, как было указано, в белое кресло, глядя на Большого Человека, сидевшего напротив, по другую сторону стеклянного кофейного столика. Он прочистил горло.

- Я слышал, вы занимаетесь этой чепухой, всякой сверхъестественной дрянью.

Я пожал плечами.

- Этот дом набивали «жучками» и снимали их, проверяли всеми известными электронными приборами, но никто так и не смог дать объяснения тому, что здесь творится.

- Но вы и не думаете, что в доме есть привидения.

Он сверкнул на меня ледяными стальными глазами, Ричард Дрейфус или нет, я впервые уловил то, что делало Винсента Прессмена самой опасной теневой фигурой на всем Юго-Западе.

- Я сказал вам, кто-то преследует меня.

Я кивнул, стараясь казаться спокойнее, чем был на самом деле.

- А я спросил вас, кто это.

Он вздохнул, потом жестом приказал всем остальным выйти из комнаты. Уставился на меня, глядя прямо в глаза. Я выдержал взгляд, хотя он уже начинал нервировать меня. Он молчал, пока мы не услышали, как захлопнулась дверь. Тогда он откинулся на кушетке, взглянул разок на дверь и заговорил:

- У меня работала горничная. Гватемальская сучка. Страшная, как смертный грех, но ее дочка лакомый кусочек. Майя, так ее звали. Худенькая. С большими сиськами. Вечно попадалась мне на глаза. Вообще-то я не люблю молоденьких, я же не педофил какой-нибудь, но эта крошка меня покорила. Ей было лет шестнадцать или около того, и она вечно слонялась поблизости в своем бикини, выходила среди ночи к холодильнику перекусить в одних трусиках и футболке. Ну, вы понимаете.

В общем, стерва-мамаша сделала мне предупреждение, осмелилась сказать, чтобы я лучше держался подальше от ее дочурки. Позже я видел дочку, у нее на щеке был синяк, словно ее ударили, побили. Я вызвал мамашу и сделал предупреждение ей, сказал: если хоть волосок упадет с головы ее девчонки, я прирежу ее саму и скормлю койотам. - Он улыбнулся. - Просто, понимаете, хотел ее припугнуть.

Я кивнул.

- И девчонка потом пришла, благодарила меня. Слово за слово, я позвал ее в спальню и… я ее трахнул. - Голос Большого Человека упал. - Дело в том, что, когда я кончил, открыл глаза, ее… ее не было. Она стала тряпичной куклой. Тряпичной куклой в человеческий рост. - Он замотал головой. - Не знаю, как это случилось, как они это сделали, но это произошло мгновенно. -

Он щелкнул пальцами. - Вот так! Я сжимал ее задницу, зарывал лицо в ее волосы, а в следующий миг ощутил, что ее ягодицы превратились в тряпку и я зарываю лицо в солому. Меня пронзил страх. Я выскочил из постели, а кукла усмехалась мне широкой тупой усмешкой, вышитой на ее роже. Он нервно облизнул губы.

- Она даже не была похожа на Майю. Вообще на человека. Я позвонил по внутреннему телефону, приказал своим людям убедиться, что мамаша с дочкой не покидали дом. Велел пойти за ними и найти, особенно мамашу. Когда я обернулся, постель была пуста. Даже кукла исчезла.

Он минуту помолчал.

- Они исчезли тоже, - предположил я. - Так ведь?

Он кивнул.

- Обе, и сразу после началась вся эта чепуха. Я отдал приказ, велел моим людям найти горничную, схватить ее, но такое впечатление, что она как сквозь землю провалилась.

- Итак, вы хотите, чтобы я нашел женщину. Он подался вперед.

- Я хочу, чтобы вы покончили с этим дерьмом. Мне плевать, как вы это сделаете, только сделайте. Найдите ее. Если нужно, оставьте ее в покое, мне все равно. Я только хочу снять проклятие. - Он снова откинулся назад. - Потом, когда все это кончится, я решу, что с ней делать.

Я кивнул. Мы оба знали, что он собирается с ней сделать, но это была одна из тех вещей, о которых он не хотел говорить, а я не хотел слышать.

Я подумал о Шмеле, и хотя воспоминания о той истории были свежи, эмоции утихли, и теперь все казалось почти забавным.

Ну, может, не забавным.

Любопытным.

Подобные вещи вызывают интерес.

- Как вы меня нашли? - спросил я. - Телефонная книга?

- Я же сказал, я слышал, вы разбираетесь в подобных вещах.

- От кого? Он улыбнулся:

- У меня свои источники.

Это мне не понравилось. Я никому не рассказывал о Шмеле, а те, кто знал, были либо мертвы, либо бежали.

- Еще говорят, вы связаны с нелегалами. Я подумал, это будет кстати.

- У вас хороший слух.

- Я не был бы там, где я есть, если бы не делал этого. Я, кажется, слишком долго глядел на него.

- Ладно, - произнес я. - Я возьмусь за дело. Но это будет стоить две с половиной тысячи плюс расходы. Сумма была гораздо выше той, что я просил обычно, но я знал, Большому Человеку она по карману.

Он согласился с моими условиями, не споря. Я понял, что мог бы и должен был запросить больше. Но в подобных вещах я никогда не смыслил, и вот снова моя наивность исключила меня из списка тех, кто в день выплаты получит хороший куш.

- У вас имеется фотография горничной? - спросил я. - И имя? Он покачал головой.

- Даже имени не знаете?

- Я никогда не звал ее по имени. Это было мне безразлично. - Он махнул в сторону холла. - Может, Джонни или Тони знают.

Неведение сильных мира сего. Я забыл принять его во внимание.

Быстро вошел один из холуев. Прессмен спросил, как звали горничную, но тот тоже не знал, он поспешно вышел и вскоре вернулся, отрицательно качая головой.

Большой Человек усмехнулся:

- Полагаю, это означает, что мы забыли выплатить налог на ее социальное обеспечение.

- Но девушку-то звали Майя? - переспросил я. Он кивнул.

- Значит, мать Майи. Начну с этого.

- Делайте, что нужно, - произнес он. - Но я хочу получить результат. Я жду от людей завершения работы, ради которой их нанимают, и я не люблю разочаровываться. Мы понимаем друг друга?

Момент был совершенно киношный. Должно быть, он смотрел те же фильмы, что и я, и старательно играл свою роль, но меня охватило такое чувство, словно я продал душу Банде, словно прыгнул выше головы, загнал самого себя в угол и теперь стою перед выбором, плыть или тонуть. Жуткое чувство.

Но в нем было и что-то будоражащее.

Я кивнул, и мы с Прессменом пожали друг другу руки. Пришлось напомнить себе, что не следует подпадать под влияние всего этого блеска. Это нехорошие парни, сказал я себе. Я лишь временно работаю на них. Я вовсе не один из них и никогда не хотел бы стать таким.

Я поехал через пустыню обратно. Был лишь один известный мне человек, способный разобраться в этом, Гектор Маркес. Гектор когда-то был борцом, местным чемпионом в полутяжелом весе, несколько лет назад на него наехал Армстронг со своими жлобами, его обвинили в похищении платежной ведомости, к которой он не имел никакого отношения. Я нашел ему хорошего адвоката, Ярда Стивенса, старого приятеля, который был кое-чем обязан мне, но даже этого оказалось недостаточно, чтобы опровергнуть сфабрикованные улики и показания нанятых Армстронгом свидетелей, и Ярд сказал мне в неофициальной беседе, что лучший вариант для Гектора - исчезнуть. Я передал его слова, и с тех пор ордер на арест Гектора так и лежит.

Я не видел Гектора после его исчезновения, но я знал кое-кого, кто знал кое-кого, кто мог бы связаться с ним, и я навел справки. Я ожидал, что потребуется междугородный телефонный звонок, что Гектор скрывается в Техасе или Калифорнии, но он по-прежнему находился здесь, в Долине, и женщина, которая говорила от его имени, сообщила, что он готов встретиться со мной.

Мы назначили встречу на полночь.


Саус-Маунтин-Парк.

Здесь полегло немало народу, и, хотя городские власти не один десяток лет пытались улучшить его репутацию, парк оставался пристанищем бандитов, пьяных краснорожих юнцов и ненароком забредших наивных парочек, ищущих уединения.

Иными словами, не самое подходящее место для семейных пикников.

Вид, однако, был потрясающий, и когда я вышел из машины и поглядел со стоянки, я увидел огни Долины, тянущиеся от Пеории до Апачей. Финикс ночью казался чище. Огни пробивались сквозь смог, и все стало совсем как в кино, напоминая, как оно было в старые добрые времена.

Меня внезапно осветили фарами, я развернулся и увидел три мужских силуэта на фоне припаркованного «шевроле». Один из мужчин двинулся ко мне.

Прошло три года с тех пор, как я видел Гектора, и он определенно постарел. Ему, наверное, было около тридцати, но он выглядел как человек, разменявший пятый десяток, прежнее лучащееся оптимизмом лицо было погребено под морщинами и складками разочарований и растаявших иллюзий. Тело борца порядком обрюзгло.

- Гектор, - позвал я.

Он подошел ко мне to обнял. Объятие длилось несколько дольше, чем требует ритуал, и я в первый раз понял, что он искренне и по-настоящему скучал по мне. Я не знал, почему он не показывался, если по-прежнему жил в Долине, единственное предположение - не хотел навлекать на меня неприятности. И я почувствовал себя виноватым за то, что сам не пытался его найти.

Он отступил назад и оглядел меня.

- Как дела, приятель?

- Моя жизнь не переменилась.

- Надежная.

- Как скала.

Он засмеялся, и я увидел у него металлический зуб.

- Не знаю, сказала ли тебе Лиз, что я занимаюсь одним делом, и мне нужна гватемальская ведьма, которая когда-то работала горничной. У нее есть дочь Майя. Я подумал, ты мог бы меня познакомить с кем-нибудь, чтобы было от чего оттолкнуться.

Гектор минуту подумал.

- Я мало знаю о гватемальцах. Ты поговори с Марией Торрес. Она держит небольшой винный погребок в центре между Южной и Главной. В старом доме возле Ветеранов. Ее сын женат на гватемалке. Она может тебе помочь.

- И ты не мог сказать мне этого по телефону? - я пихнул его под ребро. - Мне пришлось тащиться сюда посреди ночи?

- Я хотел повидаться с тобой, брат.

Я улыбнулся ему. Я не слишком чувствительный парень, но я сжал его плечо.

- Я тоже хотел повидаться с тобой, Гектор. Рад снова видеть тебя.

Мы немного поговорили о жизни, но было очевидно, что приятели Гектора начинают беспокоиться, и, когда вспыхнули фары и раздался гудок, он сказал, что, пожалуй, пойдет.

- Я позвоню, - пообещал я. - Выберемся куда-нибудь вместе. Днем. Подальше от Финикса.

Он помахал рукой.


На следующее утро я узнал, что Гектора выследили.

Мне позвонил Армстронг. Торжествует, понял я. Он сказал, Гектора нашли в мусоросжигателе, обгоревшего до неузнаваемости. У него были выбиты зубы, а подушечки пальцев срезаны, чтобы личность невозможно было установить. Копам, однако, удалось установить личности тех, кто с ним был, и одна из женщин, пришедших за телом своего мужа, сказала, что Гектор общался с этими парнями, а прошлой ночью уехал вместе с ними, и это, скорее всего, его тело.

Лейтенант помолчал, смакуя историю.

- От того мусорника жутко воняло.

Я повесил трубку, меня мутило. И тут же снова схватился за телефон и набрал номер Большого Человека. Я был в таком бешенстве, что рука заболела, так сильно я вцепился в трубку, и когда он сам ответил на звонок и произнес мягкое и тягучее «алло», все, что я сумел, это не наорать на него.

- Вы убили Гектора Маркеса, - заявил я с ходу.

- Это не…

- Вы расчудесно знаете, кто это, и вы убили Гектора Маркеса.

- Простите. Я не знаю человека с таким именем.

- Я выхожу из дела. Ищите себе другого подхалима выполнять грязную работу.

- Я бы этого не хотел. - Большой Человек понизил голос, в нем звучала угроза.

- Черт вас побери. Он вздохнул:

- Послушайте, мне жаль. Если что-то случилось с кем-то из ваших знакомых - а я не говорю, что так оно и есть или что я имею к этому какое-то отношение, - должно быть, это ошибка. Если хотите, я разузнаю для вас подробности.

- Я хочу получить от вас гарантии, что ничего подобного впредь не произойдет. Если я буду продолжать работать, мне нужно ваше слово, что никого не убьют, ни на кого, с кем я встречаюсь, не нападут. Хотите следить за мной, прекрасно. Но если я получаю от кого-то информацию, это не значит, что человек имеет отношение к этому делу. Вам придется позволить мне работать, как я привык, иначе я умываю руки. Можете угрожать мне чем угодно, но таковы мои условия, мои правила. И так будет. Соглашайтесь, или я ухожу.

- Я понял, - произнес он примирительно. - Небольшое недоразумение. Как я уже сказал, я не имею никакого отношения к тому, что произошло с вашим другом. Полагаю, у меня достаточно влияния, и я могу обещать вам: ничего подобного не повторится. Даю вам слово и сожалею о вашей потере. - Он помолчал. - Нашли какие-нибудь зацепки?

- Гектор был моим другом.

- Я же сказал, сожалею.

Я все еще был в ярости, но у меня хватило ума не продолжать. Я мог быть смелым, когда злился, но я не был дураком. Я тяжело вздохнул.

- Гектор назвал мне имя женщины, которая сможет ввести меня в гватемальскую диаспору. Я покручусь там. Посмотрю, что можно узнать о Майе и ее матери.

В трубке повисло молчание, но я догадался, что он кивает.

- Держите меня в курсе, - произнес он.

- Разумеется.

Я по-прежнему пребывал в ярости, но сделал вид, что это не так, и мы закончили беседу на фальшивой примирительной ноте. Повесив трубку, я задумался, каким должен быть человек, чтобы так легко относиться к чужой жизни, заказывать убийство, как другие заказывают обед, и решил, человек, способный на такое, считает вполне законным изнасилование дочери своей прислуги.

И этот человек - мой клиент.

Мне не хотелось думать об этом, и я побрел в кухню готовить пробуждающий утренний кофе.


Когда я приехал, винный погребок Марии Торрес был закрыт, поэтому я зашел в ближайший «Макдональдс» выпить кофе. Тамоказалась толпа головорезов, вздыхающих под дверьми занятых уборных, и куча враждебных физиономий среди молча таращившихся из-за столиков посетителей, поэтому я заплатил, забрал закрытый крышкой стакан и вышел дожидаться в машине.

Ждать пришлось недолго. Не успел кофе остыть, чтобы его можно было пить, как смуглая толстуха в белой гофрированной юбке прошла по улице и остановилась перед запертой лавкой. Она перебрала массивную связку ключей, открыла одним из них дверь и перевернула табличку в витрине с «Закрыто» на «Открыто».

Я пошел поговорить с ней.

Женщина в самом деле оказалась Марией Торрес. И когда я сообщил, что Гектор сказал, будто бы она может свести меня с гватемалкой, которая, вроде бы, знает мать Майи, она закивала и принялась рассказывать на ломаном английском запутанную историю о своем сыне, как он познакомился и женился на этой гватемальской девчонке против ее воли и воли семьи. Она явно не слышала, что случилось с Гектором, а я не хотел говорить ей, поэтому я просто ждал, слушал, кивал, и когда она наконец сообщила мне имя и адрес своей невестки, я записал их.

- Она говорит по-английски? - спросил я.

- Тереза? - Мария широко улыбнулась. - Гораздо лучше меня.

Я поблагодарил ее и в знак признательности купил в ее лавке безделушку, маленький радужный «браслет дружбы», который можно будет подарить племяннице или просто выкинуть, в зависимости от настроения, которое меня посетит.

Гватемальцы жили в трущобах на южной окраине Финикса. Гетто в гетто, дурное место и в хороший день, а хороших дней было мало с самого начала этого долгого жаркого лета.

Дом я нашел без проблем - шаткую фанерную постройку, возведенную на лишенной растительности земле, вышел из машины и подошел к тому куску фанеры, в котором угадал дверь.

Нужно было взять диктофон, подумал я, стучась. Но это оказалось не важно, потому что дома никого не было. Я дошел до соседей по обеим сторонам, но в одном доме было пусто, а изможденный тощий старик из второго дома вовсе не говорил по-английски. Мои попытки заговорить на испанском вызвали у него лишь недоуменный взгляд.

Я решил отправиться домой, захватить диктофон, затем вернуться и посмотреть, не пришла ли Тереза, но, когда я подошел к двери своей квартиры, у меня звонил телефон. Он продолжал звонить, пока я отпирал и открывал дверь. Кому-то очень сильно хотелось поговорить со мной, я заторопился, поднял трубку.

Это оказался Большой Человек.

Я узнал голос, но не интонацию. Исчезло высокомерие, порожденное уверенностью и самонадеянностью за долгие годы власти.

Большой Человек был напуган.

- Она до меня добралась! - сообщил он.

- Мать Майи? Он был вне себя:

- Приезжайте немедленно!

- Что стряслось?

- Немедленно!

Я мчался, словно выпущенный из ада демон. Не сбросив скорость даже в Долине с ее скрытыми камерами и радарами, я вылетел на Скоттсдейл-роуд на скорости, почти в два раза превышающей разрешенную, решив, что все квитанции, которые пришлют мне по почте, оплатит Большой Человек.

Один из людей Прессмена ждал меня возле дома, меня быстренько ввели внутрь и проводили в спальню, где на стуле рядом с гигантской водяной кроватью сидел раздетый до пояса Большой Человек. Когда я вошел, он поднял на меня испуганные глаза.

Меня пробрал внезапный холод.

Его правая рука усохла до половины нормального размера и почернела. Целых три доктора, все явно высоко оплачиваемые специалисты, толпились вокруг него, один делал инъекцию, двое остальных негромко переговаривались между собой.

- Эта сука меня прокляла! - закричал он, и в его голосе звучали страх и злоба. - Хочу, чтобы ее нашли! Вы меня понимаете?

Мы с холуями кивнули. Никто из нас не знал, к кому именно он обращается, а в данной ситуации было безопаснее помалкивать.

Большой Человек поморщился, когда игла вышла из руки. Посмотрел на меня, подозвал жестом, один из докторов отошел в сторону, чтобы я мог подойти ближе.

- Есть ли способ исправить это? - проговорил он сквозь стиснутые зубы. - Можно ли как-нибудь снять с меня проклятие?

- Не знаю, - признался я.

- Ну, так узнайте!

Он закричал, и рука у нас на глазах сократилась еще на шесть дюймов. Доктора переглянулись, явно растерянные. Они казались обеспокоенными, и до меня впервые дошло, что, хотя они были главными в своей сфере, лучшими, цветом клиники Майо, они так же опасались гнева Большого Человека, как и все остальные. Эта мысль отрезвляла.

Я пошел к двери, собираясь найти телефон, сделать несколько звонков, выяснить, знает ли кто из моих знакомых что-нибудь о том, как снимают пожирающее руки гватемальское проклятие. У двери я обернулся, собираясь задать Большому Человеку какой-то вопрос, но он снова закричал, и рука с низким отвратительным влажным чмоканьем исчезла, ее огрызок втянулся в плечо, кожа сомкнулась над ним, словно руки никогда и не было.

Я выскочил из комнаты.

Ни у кого из моих знакомых не было ни сведений, ни догадок, и я решил, что лучше всего снова отправиться в шаткую хижину Терезы. Я велел одному из прислужников Большого Человека передать тому, что я уехал узнавать насчет проклятия и матери Майи. Холуй затравленно заозирался, я тоже смотрел бы так, если бы мне пришлось прямо сейчас докладывать о чем-либо Большому Человеку, и я быстро исчез, пока он не опомнился и не заставил идти с докладом меня самого.

На мое счастье, Тереза оказалась дома. Одна. Я напустил на себя самый официальный вид, чтобы заставить ее разговориться. Я работаю на Винсента Прессмена, сообщил я в надежде, что имя произведет на нее впечатление, а он хочет знать все об окружении своей бывшей горничной и ее дочери Майи.

Слухи о происходящем, должно быть, уже распространились по гватемальской коммуне, потому что при имени Прессмена Тереза побледнела, а когда я упомянул Майю, осенила себя крестом.

- Ты что-то знаешь об этом, - заявил я.

Она закивала, явно напуганная. У меня сложилось впечатление, что она не привыкла разговаривать с чужаками.

- Что творится? - спросил я. - Что происходит с мистером Прессменом?

Женщина затравленно огляделась.

- Он путался не с той женщиной. Она… как вы называете?.. Очень сильная…

- Ведьма? - поспешил я на помощь.

- Да, ведьма! Она его прокляла. Она его убьет, но хочет сначала помучить. - Тереза снова осенила себя крестом.

- А что с ее дочерью, Майей?

- Дочь умерла.

- Что?

- Мать ее убила. Ей пришлось. Не могла жить с позором. И теперь она обвиняет в смерти дочери его. Его вина, что ей пришлось убить девчонку. - Она покачала головой. - Плохо. Очень плохо.

Я спросил о снятии проклятия, спросил, может ли кто-нибудь это сделать, возможно другая ведьма, но Тереза заявила, что снять проклятие может только тот, кто его наложил. Она поведала мне о немногих возможных выходах из ситуации, но все они были совершенно чудовищны. Я спросил, нельзя ли мне поговорить с кем-нибудь, кто понимает в черной магии больше нее, но она не назвала мне ни одного имени.

Я решил заехать домой, позвонить некоторым людям, которые не были гватемальцами, но могли кое-что поведать о снятии проклятий, однако под дверями квартиры меня поджидал Армстронг. Он сообщил мне со своим обычным радостным хрюканьем, что поскольку я один из тех, кто последним видел Гектора живым, то автоматически подозреваюсь в убийстве. Я отрицал все, отчаянно пытаясь понять, кто мог видеть меня с ним, кто мог меня заложить, но Армстронг жестом предложил мне спуститься и проехать с ним в участок, чтобы поговорить.

Всю дорогу до участка живот завязывало в узлы. Не из-за Гектора, я был невиновен, и даже Армстронгу не доказать обратное, а потому, что мне было необходимо переговорить с Большим Человеком. Он, однорукий, ждал, что мне удалось разузнать, но, ясное дело, звонить из участка я не мог и сидел в комнате для допросов, дожидаясь, пока кто-нибудь придет переговорить со мной, и прикидываясь, будто мне совершенно некуда спешить.

Прошел час или около того, и явился ухмыляющийся Армстронг. Он засыпал меня дурацкими вопросами, затем самодовольно откинулся на стуле.

- По моему разумению, ты хорошо влип, - сообщил он. - Я могу задержать тебя на двадцать четыре часа, думаю, так я и поступлю, пока мы будем разбираться в том, что ты наговорил, и проверять все твои алиби.

Он ухмыльнулся мне. Он знал, что я невиновен, но таковы были его представления о веселье, и я ничего не сказал и притворился, будто мне плевать, пока меня вели в камеру.

Посреди ночи меня разбудил напуганный молодой сержант, с ним был угрожающего вида человек в отлично сидящем деловом костюме, я понял, что Большой Человек нашел меня и выпустил на свободу.

Я был счастлив выйти, но мне не нравилась такая близость к обладающим властью. И я поклялся себе впредь быть осторожнее в выборе клиентов, каким бы интересным ни показалось их дело. Снаружи ждал лимузин, и мы в молчании поехали через пустыню.

Была поздняя ночь, но Большой Человек не спал. Еще он хромал. На нем было нечто вроде подгузника. Я заметил, как, садясь, он морщится от боли, и понял, что это гораздо хуже простого недержания.

Я боялся спрашивать, но нужно было знать.

- Что случилось?

- Мой член, - забормотал он невнятно, - напал на меня.

- Что?

- Я проснулся, а он превратился в змею. Он ужалил меня в ногу, обвился, вцепился в живот, я чувствовал, как в меня проникает яд. Тогда я побежал на кухню, схватил нож и отрезал его.

Потребовалось время, чтобы осмыслить услышанное. Прессмен отрезал собственный пенис? Я представил, как мать Майи хихикала про себя, создавая заклятие.

- Доктора залатали меня, но пришить его обратно не смогли. Он все еще был живой. Нам пришлось его убить. - Он поморщился, хватаясь за спинку дивана. - Итак, что вам удалось узнать?

Я рассказал ему правду:

- Майя мертва. Мать убила ее. И она винит в ее смерти вас. - Я кивнул на его промежность. - Значит, это будет продолжаться. Вам придется мучиться, пока не умрете. А тогда она получит власть над вами после смерти. Она сможет делать что угодно с вашей душой.

- Я ее убью, - заявил он. - Найду эту суку и убью.

- Это ничего не изменит. Проклятие работает, и, насколько я понимаю, ее смерть не остановит его. Все гватемальцы напуганы. Она могущественная женщина.

- Так какие же у меня возможности? Я пожал плечами:

- Их три. Первая: заставить ее прекратить это, убедить ее снять проклятие, что, учитывая ситуацию, едва ли возможно. Вторая: маяться с этим дерьмом до самой смерти, а затем угодить в ее мстительные ручки… - Я помедлил.

- А третья?

Я поднял на него глаза.

- Вы можете сами распорядиться собственной жизнью. Тогда этому будет положен конец. Ее проклятие убьет вас… в конечном счете. Но если вы возьмете дело в свои руки, вы прервете его действие, разрушите ее планы.

Я говорил холодно, я говорил спокойно, но на самом деле я до смерти боялся. Не Большого Человека, уже нет, а того, во что я ввязался, сил, с которыми нам приходится иметь дело. Я был уже на пределе, а Прессмен по-прежнему взваливал все на мои плечи. Предполагалось, что я знаток, а на эту роль я никогда не претендовал и никогда ее не желал.

Он тем временем обдумывал выгоды самоубийства.

- Значит, если я суну дуло в рот…

- Нет, - возразил я. - Нужно зарезаться или повеситься. Его рука сползла со спинки дивана.

- Почему? - Он сверкнул на меня глазами. - Какая, на хрен, разница?

- Я не знаю почему. Но разница есть. Не я придумываю правила, я лишь рассказываю о них. Почему-то существует лишь два способа, с гарантией избавляющих вас от действия проклятия. Выстрел может сработать, но, с другой стороны, может и не сработать. А у вас будет только один шанс, необходимо удостовериться, что все пройдет как надо.

Он помотал головой, отталкиваясь от дивана и вставая.

- Проклятье! Тот способ, которым я хочу прикончить себя, не годится, потому что какая-то сучка напустила на меня свое вуду. Нет, я найду ее, избавлюсь от нее, и мы посмотрим, сработает ли это.

Он говорил это в четверг.

В пятницу у него выпали зубы.

В субботу он начал испражняться камнями.

Его люди нашли горничную, а позже ее нашли копы, у нее были выбиты зубы, руки отрублены, интимные части тела отрезаны, анус набит камнями. Как и Гектор, она была в мусоросжигателе, ее оставили там умирать, в следующие дни еще несколько гватемальцев, которые, как я понял, были в родстве с матерью Майи, тоже были найдены мертвыми.

Но беды Большого Человека от этого не прекратились. Его страдания усилились, к середине недели он спасался только мощнейшим обезболивающим.

Я продолжал расспросы, используя свои источники, даже съездил к Переплетчику, но все оказалось правдой, и никто не знал, как исправить сделанное ведьмой.

Я устранился, сидел дома, старался уйти от этого дела, не думать о нем, но в итоге он позвонил мне, и я пошел. В нем почти не осталось черт жесткого самоуверенного правителя криминального мира, которого я увидел в первый день нашего знакомства. Он был сломлен, он плакал, был пьян и измотан, он сказал мне, что хочет повеситься.

Только он слишком слаб, чтобы сделать это.

Я сказал, что он мог бы позвать на помощь кого-нибудь из своих людей, он ответил, что не хочет, чтобы это делали они, да они, скорее всего, и не станут. Еще он хотел быть уверен, что все делает правильно, что все будет, как надо.

- Вы единственный, кто разбирается в этом дерьме, промямлил он.

Я нехотя кивнул.

Он схватился за мое плечо. Я думал, он хочет убедиться, что полностью владеет моим вниманием, но, кажется, он просто держался за меня.

- Я не хочу страдать после смерти, - прошептал он. Его глаза лихорадочно блестели и глядели пристально. - И я не хочу, чтобы эта дрянь победила. - Он заговорил громче. - Твоя дочь была лучшей из всех, кого я когда-либо трахал! - прокричал он в пустоту. Я взял эту потаскуху так, как она хотела! Я дал ей то, что она хотела! Я дал ей то, что она хотела!

Я оставил его в спальне, вышел в гараж, нашел веревку, завязал петлю, перекинул через балку и затянул узел.

В последнее мгновение он передумал. Многие передумывают. Это тяжкий способ уйти, болезненный и жестокий, в тот миг, когда он оттолкнулся от стула, он заскреб рукой по веревке и заболтался в воздухе.

Я хотел было ему помочь. Какая-то часть меня хотела ему помочь.

Но я не помог.

Я позволил ему трепыхаться, пока он не затих, глядел, как он умирает. Возможно, за это я пойду в ад, но угрызений совести я не испытываю. Я хотел бы сказать, что позволил ему умереть ради него самого, чтобы мать Майи не получила его душу. Но правда в том, что я желал его смерти. Я решил, что всем нам будет лучше без него.

- Это за Гектора, - произнес я негромко.

Я минуту постоял, глядя, как он поворачивается на веревке, и мне действительно стало не по себе. Такого никому не пожелаешь, я был рад, что он спасся, что ему не придется больше страдать.

Но еще я был рад, что с ним покончено.

Я вышел из спальни, прошел через холл, в кухне один из его людей ел крекеры.

- Звони копам, - сказал я ему. - Он мертв.

Холуй тупо уставился на меня. Он знал, что произошло, но, казалось, событие застало его врасплох.

- Что я им скажу?

Я потрепал его по щеке, проходя.

- Не переживай. Что-нибудь придумаешь.

Я вышел, сел в машину и как можно быстрее помчался прочь от этого дома. Воздух внутри автомобиля был спертый, но я не обращал внимания, у меня было такое чувство, будто меня только что выпустили из тюрьмы, я мчался по грязной дороге через пустыню, мимо крестов, мимо обломков куклы и пугал с черепами, к далекому белому смогу Финикса, дрожащему в жарком воздухе.

@темы: рассказы, старики и старухи, предметы и вещи, колдуны, ведьмы и гадалки, не своё

---

Убийца с костяным ножом

[Скрёб-поскрёб]

Уверен, вы и без меня понимаете, что работа криминалиста совсем не такая, как в детективах и триллерах. Но только сотрудники полиции знают насколько велика эта разница. За годы работы в следственных органах у меня было только одно по-настоящему загадочное дело. И хотя оно раскрыто, его мистическую тайну мне никогда не постичь своим умом. Я уже смирился с этим.

Скажу откровенно, именно о таком деле я мечтал с ранней юности. Именно детективы и кино вдохновили меня стать криминалистом. В реальности же убийства либо просто непонятны, либо однообразно-скучны. Это для вас звучит цинично? Что же, работа есть работа...

Непонятны — это когда найдут в лесу разложившийся труп с пробитой головой, и на этом всё. Если его удастся опознать — уже будет большой удачей.

А скучны — это когда два собутыльника поссорились и один другого убил. И обязательно это кто-нибудь видел или слышал. Чаще всего убийцы не слишком умны. Вот был такой случай: нашли в квартире задушенного молодого алкоголика. По беспорядку было ясно, что тут случилась типичная пьяная драка.

Из квартиры вынесли телевизор. В гостиной одна тумба стояла и пыльный след на ней. Вопрос соседям: «С кем этот парень бухал?». Соседи говорят: «Мужик к нему ходил из соседнего подъезда».

Пошли туда — дверь нараспашку. Заходим, смотрим: храпит на диване пьяный мужик, на столе перед ним дешёвый, но современный телевизор — показывает программу «Время». А на полу под столом стоит его старый, пузатый Funai. Вот и преступление раскрыто.

Город, где я жил, был маленький. Там только такое и происходило. Мне моя работа нравилась, но всё же я тихо мечтал, что однажды мне попадётся какое-нибудь запутанное дельце, и чтобы обязательно его раскрыть.

Не подумайте дурного. Я не хотел и того, чтобы алкоголики друг друга убивали. Это были просто фантазии — воспоминания о романтической юности.

Но это случилось. Однажды в начале июня была убита молодая девушка. Тело нашли в овраге у леса… Приезжий дачник катался на велосипеде, увидел на дороге лужу крови, а от неё тянулся след в траву. Сам он туда не полез, но в полицию сразу позвонил.

Девушка в спортивной форме скончалась от многочисленных колотых ран. Искромсали тело острым предметом. Наш медэксперт не решался сказать, что обычным ножом. Странные были какие-то раны.

Мотивы убийства тоже не ясны: девушка красивая, но убийца даже раздеть её не попытался. На девушке была спортивная борсетка, в ней телефон и немного денег — ничего не взяли.

Девушка вышла на пробежку, а на неё кто-то напал и убил. Это всё, что мы знали. Версия, что в окрестностях завёлся маньяк, тогда и не обсуждалась. Думали, что это какая-нибудь месть за разбитое сердце. Общались с близкими, спрашивали про романтические связи. Под подозрение попал один местный недоумок, который докучал девушке долгое время.

Но его отпустили, когда появилась вторая жертва. Рядом с тем местом, где и первая. На этот раз убитым был мужчина. Невысокий такой, щупленький. У него была сломана челюсть, практически раздроблена. Будто камнем ударили. Мы так и думали, что камнем… И была всего одна колотая рана в живот. Похоже, тем же острым предметом.

Мужичок тот, скорее всего, просто шатался без дела по дороге у леса. Его считали местным дурачком. Не повезло бедняге, думали мы.

После этого наше отделение переполошилось. Весь лес прочесали, дежурили посменно. Патруль по городу усилили. Результатов не было. Только пару отморозков задержали, которые в тех местах обворовывали дачи.

Следующее убийство случилось в конце августа. Три смерти за одно лето. Тело нашли на поле, в километре от тех мест, где были первые две жертвы. Убили женщину пятидесяти лет. Маньяк... теперь было очевидно, что маньяк... нанёс несколько колотых ранений в спину.

В тот день у меня появилось ощущение, что мы его уж точно поймаем. Преступник был слишком привязан к месту, несмотря на то, что полиция взяла его на контроль. Поимка душегуба стала вопросом времени.

После того как в теле последней жертвы нашли крохотный осколок орудия убийства, маньяка нарекли «дикарём». Это был осколок от заточенной кости или костяного ножа.

Я горел этим делом. Засиживался на работе допоздна, листал пожелтевшие папки ещё советских времён. Обычно этого у нас никто не делал — следователи изучали только те архивы, что внесены в компьютеры.

Однако не зря я этим занимался. Нашёл одно старое дело, схожее с нашим. В восемьдесят шестом году в тех местах нашли растерзанное тело мальчика. По описанию очень похоже на наш случай. Только это не посчитали убийством — решили, что ребёнка задрал кабан. Тогда они там и правда водились.

В новом архиве я прочитал ещё кое-что: за год до убийства девушки в лесной чаще нашли труп старика. Точнее, одни кости и тряпьё. Скелет пролежал на земле не меньше двух лет, не закопанный. Что с ним случилось: откуда кому знать? Может, бродил старик по лесу, грибы собирал – и сердце прихватило. Мало что ли таких случаев? Но тот же самый лес...

Складывая всё это в цепочку, я подумал, что убийца и сам должен быть не молод, если ребёнка в восьмидесятых убил.

С моей подачи в отделении «дикаря» стали называть «старым дикарём», хотя я был против. Постовые чаще проверяли пенсионеров. Сам того не сознавая, я пустил расследование по ложному следу. Но поймать убийцу всё равно было суждено мне.

Я обходил места убийств почти каждый день. От меня этого не требовалось, просто хотелось быть рядом, когда маньяка схватят.

Помню, уже в октябре я приехал туда под вечер. Начало смеркаться. Я остановился на дороге там, где убили молодую спортсменку. Вышел из машины, хотел просто постоять, пораскинуть мозгами. Достал сигареты, закурил.

И слышу я из леса всякие шорохи... То будто кто-то через кусты пробирается. Я повернулся туда, откуда шёл звук, и положил руку на кобуру. Тут он на меня и выскочил. Здоровый, свирепый. Будто не человек, а дикий зверь, он бежал на меня, брызгая слюной, издавая хрипящие звуки. И нож наготове, будто огромный зуб какого-то первобытного хищника.

Я не успел крикнуть «стой!», только выхватил пистолет и сразу выстрелил. Продырявил ему живот справа. Если бы хоть на миг замешкался, то сам бы лежал с ножом в груди.

Безумец распластался на асфальте и застонал. Нож откатился в сторону. Я и не успел испугаться, пистолет в руке держал твёрдо. Склонился над раненым, посмотрел в его лицо: а это молодой парень. Было ему чуть за тридцать на вид. И ведь не урод какой-нибудь – смазливый, таких девушки любят. Крепкий, мускулистый. Что странно: одет был слишком легко для октября. Были на нём джинсы и футболка. Потом только я узнал, что куртку он сбросил, когда собирался на меня напасть.

Чтобы исключить всякую опасность, я подобрал нож и машинально сунул его в кобуру. И вдруг на парня нашёл новый приступ безумия. С ужасным воплем он вскочил на ноги и бросился на меня. Я выстрелил не целясь. Мимо. Парень вцепился в меня железными руками.

Я пытался его повалить, а он был как в землю вкопанный. Я стал рваться и вырвался, но уже без пистолета. Когда я увидел своё оружие в руках маньяка, то почувствовал, как моё сердце твёрдо стукнуло по рёбрам только один раз, а потом провалилось куда-то вниз.

«Сейчас меня застрелят из моего же оружия», — подумал я.

Только парень повёл себя нелогично — бросил пистолет в кусты и снова кинулся на меня. «Верни нож!» — заорал он и снова вцепился в меня. Рука будто сама потянулась, я нащупал рукоятку и со всего маху всадил безумцу нож в бок. Тут он и обмяк в моих руках.

Мои ребята подъехали быстро. А скорую пришлось подождать. К счастью, наш «дикарь» остался жив. Пуля не задела жизненно важные органы, бок я ему тоже вроде не сильно подранил.

Парня начали допрашивать сразу, как он пришёл в себя. «Дикарь» пообещал, что всё расскажет, но только тому, кто его поймал. То есть мне.

Я приехал к нему в пять часов утра. Мне не терпелось. Лежал он в пустом крыле нашей медсанчасти. У нас там была старая договорённость, и койка стояла специально для пострадавших преступников: на одной руке наручники, в другой руке капельница.

Парень был плох. Лицо зелёное, голову от подушки оторвать не мог, но говорил охотно. Звали его Александр, он был женат. Детей не было. Вёл здоровый образ жизни, участвовал в экстремальных забегах. Вырос в благополучной и полной семье. Очень необычный портрет для маньяка.

Сознался он в двух убийствах. Сказал, что убил только мужичка и женщину, которая собирала травы. Молодую спортсменку он якобы не трогал. Скелет старика в лесу тоже на себя брать не хотел. Про мальчика я и не спрашивал — нашего убийцы тогда ещё и на свете не было.

Главным для меня был вопрос: зачем убивал? И ответ был вполне конкретный. Парень считал, что этот костяной нож свёл его с ума.

Я проверил работает ли диктофон, а потом придвинулся поближе к койке и попросил парня очень подробно рассказать о том, где он взял этот нож, и обо всём, что случилось потом.

Вот история с его слов:

«У меня никогда не было желания убивать. Более того, я не очень-то переносил вид крови. Ужастиков про резню не любил...

По дороге за городом я часто тренировался — готовился к забегам. В начале лета прочитал в местной газете, что в тех местах убили девушку. Но бегать там не перестал, потому что считал всё это слухами. Комментариев полиции по этому поводу не было, а в газете этой всякую ерунду пишут... Да и потом я же не девушка! Думал, на меня не нападут. Трасса там хорошая. На прямой у «пожарки» специальная разметка есть — можно интервалы бегать. У дач сложная горка, а от леса можно длительную бежать километров пятнадцать…

Как-то вечером бежал мимо леса. Погода была замечательная: прохладно, после дождя. Вокруг на дистанции ни людей, ни машин не встречал. А потом в нескольких метрах от меня из леса выскочил этот упырь. Глаза у него были красные, дёсны чёрные, он рычал, прыгал на месте и бежал на меня с ножом.

Когда он приблизился, я ему вмазал по лицу, так сильно, что он отлетел назад, перекувыркнувшись через себя. Не рассчитал немного... Он был без сознания, но рука ещё крепко сжимала рукоятку ножа. Я с трудом разжал его пальцы. Стал разглядывать, что это за нож такой... Пожелтевшая крепкая кость, заточенная с двух сторон, рукоятка переплетена чёрным кожаным шнурком. Наверное, так выглядело первое оружие наших предков.

А потом этот мужик пришёл в себя, вскочил и кинулся на меня. Не знаю, как так получилось... Я выставил руку вперёд, а он так и налетел на нож. Защититься хотел, но не убить.

И вот теперь стоял я над мертвым телом с окровавленным ножом, не представляя, что мне делать дальше. Посчитали бы это самообороной? Тот мужик был явный псих, и я догадался, что если кто-то и правда убил девушку, то, скорее всего, это был он. И всё же я теперь и сам стал убийцей. Можете представить, каково мне тогда было? Я же просто вышел из дома побегать!

Мне подумалось, что лучший вариант для меня — унести оттуда ноги. Труп я не трогал. Нож унёс с собой, отмыл его от крови в роднике. Хотел выбросить в лесу, но не смог. Боялся, что найдут и снимут мои отпечатки пальцев. Может быть, это наивно. Я не знаю, как это у вас работает.

Бегать по тем местам не перестал, но охоты стало меньше. Постоянно вспоминал того мужика. В газете про это ничего не написали, только встречать полицейских стал чаще.

Как-то раз я остановился... Бежал длительную, но остановился. Никогда этого не делал. Свернул в лес, стал бродить, думать. Трудно мне было последние недели, но походил по лесу и успокоился немного.

С тех пор стал часто туда ходить. То по лесу, то по полю, то к роднику спущусь. И пришла как-то мысль, что надо бы тот костяной нож с собой взять. Безумие же! Но если мысли от себя гнать, то они снова и снова будут возвращаться.

Нож лежал у меня в гараже, завёрнутый в тряпку. Я иногда доставал его, разглядывал. Хотел молотком расколоть, только каждый раз меня что-то останавливало. Будто жалко было.

Взял я с собой нож. Не думал никого убивать, просто хотел, чтобы он был рядом, лежал в руке. Там всюду ваши ребята были, а я шастаю по полю с этим оружием! Поначалу было страшно, а потом как будто так и надо. Нож лишал меня всяких страхов. Он же будил во мне странные желания. Бывало хотелось разжечь костёр и долго сидеть у огня. Хотелось снять одежду, побегать по травам. Временами я наслаждался отсутствием мыслей и чувствовал природную полноту. Будто становился первобытным человеком. Рассудок терял, да?

Ту женщину я встретил случайно. Она сама со мной заговорила: рассказывала, что собирает иван-чай. Я шёл за ней, а она всё рассказывала про то, что Гитлер хотел уничтожить эту целебную траву, и ещё про то, что иван-чай нужно не просто засушивать, а как-то по-особому перетирать. Чудаковатая женщина.

Когда она привыкла к моему присутствию и перестала на меня оглядываться, я вынул нож. А потом взял и тыкнул ей в спину. Где-то в область печени. Женщина не закричала, а только захрипела. Она издавала какие-то звуки, словно ей было трудно дышать. Так бывает у астматиков.

Я бил её в спину ножом, пока она не перестала дёргаться. Думаете, я этого хотел? Это само собой произошло. Но я делал это с восторгом. Однажды я видел, как собака трепала полудохлую крысу. Вид у той собаки был радостный и возбуждённый. Кажется, я теперь понимаю, что чувствовала собака…

Только когда я возвращался домой, то решил, что должен покончить с собой. И чем раньше, тем лучше для всех. Я знал, что если этого не сделаю, то снова туда вернусь и снова буду убивать.

Не я был себе хозяином. Нож был моим хозяином. Думаю, то же самое случилось и с тем парнем, которого я убил первым».

Выслушав историю «дикаря», я задумался, могло ли быть такое на самом деле? Человек непреднамеренно убил маньяка, а потом на этой почве тронулся умом и сам стал маньяком. Да, такое быть могло. И мистика тут не при чём.

Тот предыдущий мужичок мог убить и старика в лесу. Но растерзанный мальчик в восемьдесят шестом году не мог быть его работой. Тот убитый мужичок сам был ребёнком в те годы.

В то, что было несколько поколений убийц с одним и тем же ножом, я не верил. Это уже мистика, а в моей работе не было места мистике. Меня интересовали только факты.

Сразу много я из «дикаря» выпытывать не стал. Врачи говорили, что на таком теле быстро заживут любые раны, и я готовился, что скоро мы с этим парнем поговорим в другом месте. Но оказалось, что этот оптимизм был напрасным.

Состояние Александра день ото дня только ухудшалось. Он худел, слабел, дошло до того, что у него отнялись ноги. И наручники стали лишними. Его и врачи уже не опасались такого беспомощного.

Слабел он не только телом, но и рассудком. Начал нести какой-то бред про то, что нож отрёкся от него и ему нужно провести последний кровавый ритуал — принести себя в жертву. Он требовал нож. До последней нашей встречи требовал. Пытался меня шантажировать, отказывался со мной говорить, если я не принесу ему нож.

Я провёл у его койки две недели. Смотрел, как парень угасает. Врачи пожимали плечами, не знали, что происходит. В конце концов, мне стало понятно, что он с этой койки не встанет.

Когда мы встретились в последний раз, Александр посмотрел мне в глаза и спросил:

— А ты уже это почувствовал? — Почувствовал что? — не понял я. — Ну, как это назвать? Зов, — ответил он. — Хочешь взять нож, пойти туда? Ведь нож тебя теперь выбрал. Ты дал ему крови. — Какой ещё крови? — я уже всякого от него наслушался и легко начинал раздражаться, когда он снова начинал нести бред. — Моей крови, — спокойно ответил парень. — Ты же меня убил. Этим ножом.

Я на эти его штучки не клюнул. Всякий серийный убийца — мистификатор. Этот хоть был не обычный, но не исключение.

Тот наш разговор с ним был последним. Врачи говорили, что всю ночь в горячке он повторял «Нож! Нож! Дайте нож!» и скончался под утро.

А в ноже том не было ничего особенного. Такой может сделать любой выживальщик. Просто выточенный из кости, рукоятка туго обмотана шнурком из натуральной кожи. Нож старый, но не древний. Лет пятьдесят ему, не больше — так сказал наш эксперт.

С женой Александра я виделся дважды. Она говорила, что парень всегда был нормальным, только в последние несколько месяцев начал вести себя странно. Бывало, говорил, что идёт бегать, а сам надевает обычные ботинки и джинсы. Пропадал на несколько часов.

«Однажды пришёл поздним вечером, а от него дымом пахнет, — вспоминала его жена, утирая слёзы. — Я спрашиваю: где был? Он так и ответил, что был в лесу. Я спросила: с кем? Он сказал, что один. Всё думала, что он другую нашёл».

В те места, где произошли убийства, и туда, где на меня напал Александр, я вернулся только следующей весной. Первый раз когда сошёл снег, второй раз когда зазеленела трава. На третий раз одёрнул себя: зачем я сюда приезжаю? Сам себе не мог ответить.

Однажды спустился в архив. Достал костяной нож из коробки, стал рассматривать его через пакет. Не было в нём нечего такого, но ведь глаз не оторвать! Стал ходить снова и снова, доставал нож, смотрел, гладил, вынимал из пакета. Особенно часто это случалось, когда сильно нервничал на работе. Не понимал, что делаю. Тогда-то я и вспомнил последние слова убийцы.

Был момент, когда я в очередной раз приехал в те места, бродил по полю и тут мне в голову пришла мысль: «Хорошо бы в следующий раз костяной нож с собой взять». Мысль была настолько яркая, что я это вслух пробормотал. И вдруг я осознал, что сжимаю и разжимаю правую руку, а ладонь у меня вспотела.

С той минуты я решил, что с меня хватит. На той же неделе подал на увольнение. Меня все уговаривали остаться, но я ни в какую. Попрощался с любимой работой.

Квартиру тоже вскоре продал. Увёз жену и двоих сыновей в другой город, хотя никогда не мечтал о переезде. В органы не вернулся. Открыл своё охранное предприятие. Дело пошло хорошо, семья ни в чём не нуждается. А меня порой одолевает скука. За год я сильно изменился: насидел брюхо, на лбу стали появляться залысины. Однако я себя убеждаю, что лучше так, чем сойти с ума.

И всё же иногда бессонными ночами меня тревожат мысли: ведь в любой день я могу доехать до родного города. Зайти к бывшим коллегам повидаться. Они же меня не прогонят. И, наверное, ключ от архива висит на том же месте. Его можно взять незаметно, спуститься в архив потихоньку, никого не встретив. А там на одной из полок в коробке пылится мой нож. И если его унести, никто никогда не спохватится...

Гоню я от себя эти мысли. Гоню, как только могу.

Источник

@темы: рассказы, предметы и вещи, не своё, серийные убийцы

---

Закрой эту проклятую дверь

[Скрёб-поскрёб]

Когда мне было 14 лет, мои родители погибли в автокатастрофе.

Не нужно соболезнований и всякого такого. Я давным-давно с этим смирился. Жизнь с ними была не особо радужной, но я по ним скучаю. Если они меня чему и научили, так это тому, что нельзя сидеть и упиваться жалостью к самому себе.

Мне жаль только, что из-за них я оказался у тётки Луизы.

У всех есть такой родственник — немножко странный, немножко не похожий на всех остальных членов семьи. Такой была и тётка Луиза. Ещё она была нашим самым близким родственником из живущих. Папина семья жила на другом конце континента. Мамины родители умерли, когда она была ребёнком. Тётка Луиза, сестра её матери, моя двоюродная бабушка, жила всего в часе езды от нас.

Когда мои предки были живы, мы редко навещали тётку Луизу, и, честно говоря, я ожидал, что она откажется от меня. Когда с ней связалась социальная служба и предложила забрать меня, я на сто процентов был уверен, что останусь под опекой государства или перееду на другой конец страны.

Но она согласилась. Не знаю, надавили ли на неё, или она проявила жалость — в детали меня не посвятили. Тем не менее, я был удивлён тому, какой милой тётка была со мной первые три дня моего пребывания в её доме.

Хочу кое-что прояснить: хотя тётка Луиза была раздражительной, чудаковатой, странной, грубоватой (добавить сюда ещё несколько менее лестных эпитетов), она не была злобной мегерой. У неё была резкая, даже грубая манера речи, но сама тётка не была жестокой. До этого я знал о ней немного, да и не особо стремился узнать, но был уверен, что тётка была замкнутой и не особо любила людей, так что я сделал из этого вывод, что она была ворчливой мегерой-затворницей.

Что меня реально удивило, когда я переехал к ней, так это то, насколько всё вокруг казалось нормальным. По крайней мере, на первый взгляд. Тётка Луиза готовила, прибиралась, смотрела телик, болтала с соседками по телефону и так далее, как и все остальные люди. Она сразу сказала мне, что многого от меня не требуется, по крайней мере, не больше того, что требовали родители: не гуляй допоздна, предупреждай, если задерживаешься, сделай домашнюю работу, прежде чем садиться за телевизор, убирай за собой, ну и так далее.

Было, однако, одно странное правило. Реально странное на фоне всех остальных правил. Поначалу я решил не заморачиваться об этом — у стариков иногда бывают заскоки, и я списал всё на эти заскоки. Я ошибался.

Тётка требовала, чтобы каждый раз, когда я заходил или выходил из комнаты, я сразу закрывал за собой дверь. Неважно, что я собирался пробыть в этой комнате пару мгновений. Если я заходил в комнату, я должен был немедленно закрыть дверь, то же самое предписывалось делать при выходе из комнаты.

В первые недели в новом доме я часто забывал об этом правиле. Тётка неустанно напоминала мне о нём. «Закрой эту проклятую дверь!» — орала она каждый раз, как я о нём забывал. Тётка из любой части дома могла почуять оставленную нараспашку дверь.

Её дом был старым, и, насколько мне было известно, тётка была его первой владелицей. Она жила там с тех пор, когда мама была ещё маленькой девочкой. Я понятия не имел, насколько он старый. Ему запросто могло быть больше сотни лет, судя по его виду и проектировке. В доме было два наземных этажа, цокольный этаж и подвал. Я знатно удивился, когда обнаружил ещё и подвал. Занимаясь стиркой, я заметил в дальнем конце прачечной дверь, конечно же закрытую. Цокольный этаж стоял недоделанным, пол тут был покрыт грязью, тут и там громоздились кучи всякого хлама. Единственной комнатой на цокольном этаже, где можно было ходить без страха на что-то наступить или обо что-то споткнуться, была эта прачечная, единственная комната с покрытым полом.

Поперёк двери, которую я нашёл, лежала доска, которую я с лёгкостью отодвинул. Тётка Луиза словно обозначила границу — дальше не ходить. Моё любопытство тут же взяло надо мной верх, и я отодвинул доску и попробовал открыть дверь. Она была заперта.

Я не сразу понял, что в этом странного. Позже до меня дошло, что это была единственная дверь в доме, кроме входных, которую тётка Луиза держала запертой.

Как-то раз я спросил тётку об этой двери, пока она была занята готовкой.

«Дверь на цокольном этаже? — отозвалась она. — Это дверь в подвал. Там нет ничего интересного. Я в основном держу там свои заготовки, в подвале для этого достаточно холодно».

«Понятно… — ответил я. Это не объясняло того, почему дверь держали закрытой. — А если бы мне понадобилось туда заглянуть…

«Господи Исусе, парень, чего тебе там надо?»

Я увидел, что тётка изменилась в лице. У неё на всё было одно выражение лица: раздражённое, будто кто-то забрызгал грязью её чистенький коврик. Опять же, выражение лица у тётки было куда сердитей, чем она сама, однако вот так она обычно и ходила.

Но когда она услышала, что я хочу узнать, что находится за запертой дверью, брови у неё поднялись, а рот на секунду скривился, прежде чем она снова заговорила. Изменения были практически неуловимы, другие могли этого и вовсе не заметить, но к тому времени я уже достаточно знал о тётке Луизе, чтобы понять, что это её выражение было эквивалентно воплю ужаса.

Я понял, что мне обязательно нужно увидеть то, что находится за дверью.

Видите ли, я всегда был любопытным. Никогда не мог так просто забыть о том, что возбудило моё любопытство, даже если здравый смысл подсказывал мне обратное. Теперь я хотел ни больше ни меньше — увидеть, что находится в подвале.

Но как справиться с замком? Он представлял собой существенную преграду. Тётка Луиза хранила все ключи на одном кольце, и я подумал, что ключ от подвала должен быть среди них.

Нужно было только придумать, как забрать у неё этот ключ.

Это оказалось не так уж просто. С одной стороны, невозможно было передвигаться по дому бесшумно. Я не мог пробраться из своей спальной в тёткину без того, чтобы открыть и закрыть все двери, встречающиеся на пути: мою дверь, дверь в дальнем конце коридора и дверь в тёткину спальню. Поверьте, если бы я просто оставил все двери открытыми, она бы об этом узнала. Однажды ночью я вышел в туалет и забыл закрыть дверь в коридоре. Едва я добрался до туалета, как тётка, не просыпаясь, крикнула мне: «Закрой эту проклятую дверь!». Я поспешно вернулся и закрыл дверь в коридор, забыв закрыть дверь в туалет, и снова услышал: «Закрой проклятую дверь!».

Кроме того, дверь в комнату тётки Луизы скрипела, и чтобы её открыть, нужно было прилагать дополнительное усилие. Поэтому дверь открывалась с буханьем и долгим скрипом. Открыть дверь так, чтобы тётка этого не заметила, было невозможно.

Из-за этого на какое-то время я забыл о двери в подвал. Сунул своё любопытство на заднюю полку и просто какое-то время пытался поладить с молчаливой старушкой. Жить стало немного легче. Мы прекрасно ладили, пока я помнил о том, что нужно держать все двери закрытыми. Она не лезла ко мне со всякой ерундой, а я не лез к ней. Дом был довольно тихим, в отличие от того, где я привык жить. Я даже больше не заморачивался на тему того, что любое помещение в доме, в которое можно было попасть через дверь, всегда стояло с закрытой дверью. Напротив, я бы удивился, если бы какая-то дверь оказалась открытой.

Так я дожил до того дня, когда тётка Луиза заснула за просмотром телевизора. Стоял довольно жаркий летний день. Луиза меньше парилась насчёт открытых окон, чем открытых дверей, но всё равно открывала только одно окно в комнате, и в тот день было открыто одно окно, которое не слишком-то помогало притоку свежего воздуха в дом, в котором все помещения были заперты из-за придури тётки Луизы. Так что тётка, естественно, задремала. А я ухватился за свой шанс.

Её сумочка стояла у неё в ногах. Я сидел в кресле прямо позади неё, читая комиксы и пытаясь игнорировать постоянные возгласы «Примите участие в нашем шоу!» из телевизора. Я глянул на неё и увидел, что тётка погрузилась в сон. Слух у неё был не идеальный даже когда она бодрствовала, хотя совсем глухой тётка тоже не была, но по её сопению я заключил, что она вряд ли услышит, как я роюсь у неё в сумочке.

Я практически сразу нашёл её ключи и направился к лестнице. Если она проснётся, когда я открою дверь, я просто скажу, что решил заняться стиркой. Но она вряд ли проснётся, если только я не забуду закрыть дверь, а к тому моменту это уже вошло у меня в привычку.

Я спустился вниз, почему-то на цыпочках, хотя ещё не достиг запретной территории. Я чувствовал себя виноватым, несмотря на то, что тётка Луиза никогда напрямую не запрещала мне делать то, чем я был занят сейчас.

Дверь на цокольном этаже была прикрыта, но как всегда не заперта. Я просочился внутрь и закрыл её, подождал пару минут, прислушиваясь к тому, не ёрзает тётка Луиза в кресле, собираясь вставать, и не окликает ли она меня с вопросом, чего я забыл на цокольном этаже.

Тихонько пробравшись к двери прачечной, я открыл её, проскользнул внутрь и как можно скорее захлопнул. Я нащупал цепочку выключателя и дёрнул за неё. В комнате разгорелся слабый, жутковатый свет. Я никогда не воспринимал свет здесь как жутковатый, но сейчас он именно таким и казался. Что-то во всей этой затее заставляло меня нервничать.

Но любопытство пересилило тревогу. Я подкрался к двери и отодвинул от неё доску. Тётка Луиза по-видимому придвинула её обратно после моего последнего визита. На секунду я задался вопросом, зачем она это сделала, но затем отбросил его и вытащил кольцо с ключами.

Я нашёл нужный ключ с третьей попытки и услышал громкий щелчок открывающегося замка. Я замер со колотящимся сердцем, ожидая услышать вопль с верхнего этажа. Тишина.

Дверь открылась тихо, словно невидимка. Лестницу впереди ничего не освещало. Я даже не видел цепочки включателя. Мой мозг умолял тело, чтоб оно развернулось и забыло об этом маленьком приключении, но я проигнорировал его и двинулся вниз по лестнице, держась для верности за стенку.

Оказалось, что крошечный источник света тут всё же был — вентиляционные отверстия в потолке. Света было немного, но я увидел цепочку выключателя, всего в нескольких шагах от лестницы. Не самое удачное место, лучше бы его разместили прямо рядом с лестницей. Но я подошёл к выключателю по довольно тесному, как оказалось, коридору и дёрнул за цепочку. Загоревшийся свет был ещё слабее, чем в прачечной, если такое вообще было возможно. Я даже не сразу понял, что он включился.

Я огляделся по сторонам и понял, что тётка Луиза в самом деле хранила здесь свои заготовки. Я был немного разочарован, что у тайны оказалось такая прозаичная разгадка. Несколько мгновений секретный подвал казался именно тем, для чего он и был предназначен.

Вот только… Я чувствовал дуновение тёплого ветерка, которому неоткуда было взяться в тесном подземном помещении с холодным воздухом. Меня одолевало ощущение неправильности, довольно сильное ощущение, и тут я понял, что длинные ряды полок с банками упираются в дверной проём. Дверной проём, в котором нет двери.

Осторожно ступая, я двинулся вперёд, вытянув перед собой руки. Комната впереди была тёмной и пахла затхлостью. Я не видел источника тёплого ветерка, но заметил, что чем ближе я подходил к комнате, тем теплее он становился.

К тому времени, как я добрался до входа в туннель (почему-то я начал думать об этом месте как о туннеле), воздух стал не просто тёплым, он стал влажным. Зловонным. Запах превратился из затхлого в какой-то прелый. Ощущение неправильности стало сильнее чем когда-либо. Мне нужно было выбираться отсюда. Зачем я вообще подходил ближе?

Света было немного, но я видел очертания ещё одной двери на другом конце комнаты. Она была приоткрыта. Видеть приоткрытую дверь в доме тётки Луизы было всё равно что видеть в чьём-то ещё доме разбитое окно. Это было неправильно. Так не должно было быть. Но всё же… Я больше не находился в доме тётки Луизы, так ведь? Этот туннель не был построен вместе с домом. Я откуда-то это знал. Он появился раньше дома. Намного раньше. Это место присоединилось к дому тётки Луизы только по недосмотру строителей, которые и сами не поняли, что откопали. Лучше бы они это и не откапывали.

Мне потребовалось пару секунд на осознание того, что в комнате впереди, в той самой комнате, куда я собирался зайти, что-то двигалось. Свет был слишком слабый, чтобы разглядеть, что там происходит, но впереди было какое-то движение. Непрерывное, медленное, ленивое движение. Вдоль стен, вдоль пола. Я слышал тихое чавканье из каждого уголка. Что-то ползало, расправляя свою мягкую плоть.

И наблюдало за мной. Ждало, когда я пересеку эту комнату и закрою дверь на той стороне, навсегда отгородившись от того, что может оттуда прийти. Я слышал сосущие звуки. Что-то бесформенное, студенистое растягивалось и сжималось в темноте.

В это мгновение на меня снизошло понимание. Я был не первым человеком, оказавшимся возле этого входа. Возле двери, которая не может быть закрыта. Далеко не первым человеком, видящим другую дверь, ту, которой здесь быть не должно, открытую с другой стороны, знающим, что она всегда будет открыта, пока кому-то не хватит смелости пересечь порог и закрыть её.

У тёти Луизы не хватило на это смелости, так что она сбежала. Она держала все двери в доме закрытым, тщетно надеясь, что это предупредит её, когда то, что находится за той проклятой дверью, наконец-то явится за ней.

У меня тоже не хватило смелости. Я развернулся и убежал, и больше не возвращался. Когда мне исполнилось 16, я съехал от тётки в социальное общежитие. Как только мне исполнилось 18, я получил работу на севере и переехал туда. Я никогда больше не возвращался к тётке и никогда не звонил ей, пытался даже не вспоминать о ней.

Но я в этом не преуспел. Я всё ещё вспоминаю о том дне, когда стоял в дверном проёме, вспоминаю что-то чавкающее, извивающееся и ждущее в темноте. И я задаюсь вопросом, хватило ли тётке Луизе сил пересечь комнату и закрыть эту проклятую дверь.

Автор: Джош «WriterJosh» Паркер
Источник
Перевод  не хочется думать

@темы: двери, рассказы, наши переводы, сущности, мистические и аномальные места, не своё

---

7 лет!

[Скрёб-поскрёб]

Всем привет!
Сегодня нашей "Крипипасте" исполнилось семь лет! Счётчик в профиле неправильный, не знаю как так вышло.
Я говорю "ура" страшным шёпотом по этому поводу. Спасибо всем, кто читает, пишет и постит все эти чудесные истории, несмотря ни на что.

Вопрос: Поздравляю!

1. Ура!		216	(100%)
Всего:		216

@темы: картинки, голос админа

---

Михаил Кликин "Яма"

[Фафхрд]

– Саша! Ну, погляди на меня! Ну, Саш! Ну, пожалуйста…

Сашка будто не слышал, он смотрел на дорогу. Сашка был суров и неприступен – как капитан корабля, идущего по бурному морю. Его судно – древний скрипучий «галлопер» – переваливалось на волнах лесной дороги, полной неожиданных опасностей. Коварные рифы уже несколько раз скребли металлическое днище! А если налетишь на скалу? Пробоину здесь не заделать, а доки далеко…

– Ну и как хочешь! – Марина, обидевшись, направила камеру на задний диван, где два Сашкиных приятеля пытались смотреть кино на «планшетнике», что при такой качке было непросто.

– Ребята, что вы думаете об этой экспедиции?

Парни переглянулись, ухмыльнулись одинаково.

– Мы думаем только одно – на кой черт Саня взял тебя?!


Так часто бывает: крепкая дружба превращается в нечто аморфное и бессмысленное, едва у одного из друзей появляется девушка. И вроде бы глобально ничего не изменилось: пиво по субботам, баня по праздникам, выезды на рыбалку, обсуждение общих знакомых, разговоры о делах – но уже не так, как раньше, теперь как-то иначе – и это все чувствуют…

– Саня, по кой черт ты потащил сюда Маринку?

«Галлопер» подпрыгнул на очередном ухабе, и Роман прикусил язык – да так, что ругнуться не смог, промычал только что-то. Он сплюнул кровь в кулак, вытер ладонь о штаны.

– Поделом тебе! – не сдержалась Марина.

Роман глянул на нее злобно, потянулся, чтобы отобрать камеру, рот открыл, чтобы высказаться. Но «галлопер» опять подскочил, и Роман еще раз клацнул зубами.

Теперь и Валерка – его сосед – рассмеялся:

– Челюсть подвяжи себе, что ли.

Роман зыркнул на него, отвернулся, уставился в окно.

– Въезжаем, – объявил Сашка.

Лес кончился, пропала и колея – свернула куда-то и потерялась. «Галлопер» катился по заросшему лугу, трава бежала волнами под ветром, кусты вдалеке – как острова. А впереди, слева, уже виднелись ободранные темные крыши в тени великанских ветл.

– Вот и родина моя, – сказал Сашка. – Деревня Колокуново. Вернее, то, что от нее осталось…

Осталось от Колокунова довольно много – двенадцать кривых изб, гнилой пруд, каменная часовенка и кирпичные столбы на месте фермы. А еще ирга, сирень, черемуха, терновник, корявые яблони, выродившаяся малина – всё, что когда-то было окультурено людьми, да вот пришла пора – опять одичало.

«Галлопер» медленно крался по улице, подминая крапиву и лопухи. Сашка жадно смотрел по сторонам, рассказывал:

– А на холме магазин был. Бабушка там пряники мне покупала – как камни, только сладкие. А иногда торты завозили вафельные. Кофейный я любил, а лимонный – не очень…

– Трудное у тебя было детство, – сказал Валерка.

– Да, – рассеянно согласился Сашка. – Повезло мне.

За колодезным журавлем «галлопер» остановился. Марина опять взялась за отложенную камеру – ей, городской девочке, здесь всё было интересно и необычно.

– Сашин дом, – комментировала она вслух. – Здесь он жил до восьми лет, потом его родители уехали в райцентр, но он всё равно часто сюда возвращался и гостил у бабушки.

– Я понял, Саня, – сказал вдруг Роман, вытаскивая из машины рюкзаки с вещами, бросая их в дремучую траву.

– Что понял?

– Понял, зачем ты взял Маринку. Видеоблог готовишь, да? Сто-пятьсот просмотров на ютюбе. Слава, деньги, почет. Угадал?

– Иди к черту!

– Иду!

Роман подхватил сразу три рюкзака и потащил их к черной завалившейся набок избе, похожей на бревенчатый склеп.

Крыльцо было высокое, в семь ступеней – они так пропитались влагой, что под ногой сочились, как губка. Роман сбросил ношу перед запертой дверью, повернулся, друзей поджидая, окинул взглядом деревню.

– А тут что, еще кто-то живет?

– С чего ты взял? – спросил Сашка, вынимая ржавый ключ из-под плоского камня у крыльца. – Нет тут никого. Десять лет как уже.

– Да ты сам погляди.

Роман поднял руку, указывая на колодец, и на тонкую тропку, и на выкошенную лужайку перед домом с той стороны улицы, и на копушку сена, и на маленький огород.

– Может, дачники? – предположил Валерка.

– Не бывает тут дачников, – сказал Сашка. – Дорога, видели, какая? Не ездят дачники сюда.

– Может, пешком кто из местных?

Они стояли на крыльце, смотрели на соседский дом. Марина целилась в него камерой.

– Странно, – сказал Сашка. – Я же интересовался перед поездкой. Не живет тут никто. Брошено всё давно, ни света, ни подъезда. А дом я помню. Это Феоктистовых дом. Хозяин – Федор – вместе с нами из деревни уехал. Мы-то в райцентр. А он куда-то далеко – на юг, с казахами. Помню, мама с отцом обсуждали это…

Он вставил ключ в скважину навесного замка, и тот развалился. Перекошенную дверь пришлось толкать плечом. На пятый раз она поддалась, застонала, захрипела и открылась.

Внутри было темно.

Сашка зашел и остановился. Странно ему стало: всё вдруг ясно вспомнилось – вот тут выключатель с тугим щелчком и завитым проводом на фарфоровых шашечках, тут на двор выход с коваными щеколдой и кольцом, тут приступок под ведра, там пыльный чулан, лестница на чердак, керосинка на ящике… Кажется, что бабушка вот-вот выйдет внука встречать.

– Чего встал? – заворчал Роман, подпирая. – Шевели булками, наследничек!


Не сразу освоился Сашка в родном доме. Говорить в голос не мог – как в мертвецкой оказался. Всё кругами ходил, руками трогал, головой молча качал – почти двадцать лет здесь не был, уж сколько лет о месте этом не вспоминал, а, надо же, вернулся – и защипало в горле, забередило в душе.

– Мы в горнице спать ляжем, – доложился Валерка. – А вы тогда тут располагайтесь. В хоромах.

Марина хихикнула. И Сашка почему-то на нее разозлился.

– Зеркало в раме. Лавка из досок. – Марина ходила по комнате, выцеливала объективом камеры отдельные предметы. – Сундук.

Марина училась в престижном университете на продюсера, для нее всё здесь казалось экзотикой – как товары на египетском рынке или экспонаты гамбургского музея.

– Печь русская, топка, – говорила она, включив прожектор на камере.

– Шесток, – негромко поправлял Сашка.

– Котел.

– Чугунок.

– Прибамбасы для печки.

– Ухваты и кочерга.

– Ковер.

– Половик…

Обедать сели в три: нагрели консервов на таблетках сухого горючего, наломали хлеба, открыли пиво.

– Ну, ни хвоста, ни чешуи, – поднял банку Роман. – Где хоть рыбачить-то будем, хозяин?

Сашка махнул рукой на окна:

– За фермой пруд, там можно живцов половить. А река дальше у леса, километра полтора.

Валерка взглянул на планшетник:

– Джипиэс говорит, три километра до реки.

– Врет, – сказал Сашка. – Ты кому больше веришь, китайской железке с американскими спутниками или мне?

– Вообще-то, железке и спутникам, – сказал Валерка. – Но здесь – только тебе.

Оставив пиво на лавке, Сашка занялся печкой. В избе было не холодно, но прогреть ее всё равно следовало, чтобы ушли затхлость и сырость, чтобы дом ожил. Сухие дрова нашлись в подпечке – четыре полена с завитками бересты. Горка лучины занялась сразу, ясно. Береста завертелась, как живая, затрещала, закоптила.

– Сварим завтра уху, – сказал Сашка. – А вечером кашу сделаем.

Они допили пиво и разошлись: кто вещи разбирать, кто дом осматривать.

Ближе к вечеру, устроившись на месте, парни решили отправиться к реке. Оставив Марину на хозяйстве, загрузились в «галлопер», двинулись к лесу через можжевеловые заросли. Роман уже эхолот распаковывал, батарейки доставал, Валерка на планшете путь отмечал, чтобы потом в утреннем тумане не заблудиться.

– Махнем на место, которое у нас ямой зовут, – делился своими планами Сашка. – Там река разливается, и глубина за пять метров. Я в двенадцать лет в том месте то ли сома, то ли водяного зацепил – страху натерпелся! Вытащить так и не сумел, только морду усатую увидел… А еще раньше говорили, что в яме щука умная водится, ей сто лет, она как бревно замшелое. Ляжет иной раз на мелководье и ждет, когда зверь или человек к воде подойдет… Не купались мы в яме никогда…

– Выудим и щуку, – пробурчал Роман, разбираясь с настройками эхолота. – И сома твоего. И водяного с русалками.


Марина отложила камеру, когда на мониторе заморгал значок разряженной батареи. Электричества в деревне не было. Ребята привезли с собой генератор, но запустить его не соизволили, сказав, что солярку придется экономить.

Марина представила, как она будет жить здесь еще шесть дней, и поежилась.

Нет, конечно, она рада, что Сашка взял ее с собой…

Только он сейчас на рыбалке с друзьями, а она тут – в пустом тихом доме. Одна.

Марина подумала, что здесь, возможно, умирали какие-нибудь Сашкины родственники. Вот, может, даже на этой самой железной кровати с никелированными шариками, куда она собралась прилечь.

А на лавку, наверное, ставили гроб с покойником.

Сколько их здесь было – покойников-то?

Марине стало страшно, и она включила радиоприемник. Но зазвучавшая в тишине музыка напугала ее еще сильней – звуки, изрыгаемые динамиком, будто из другого мира доносились. Да и сам дом вдруг представился Марине живым существом, которое спало почти двадцать лет под точение жуков в стенах и мышиную возню на чердаке, а как услышало незнакомую музыку, так очнулось, напряглось, пытаясь разобраться – что это за копошение внутри? Что за гости?

На кухне что-то упало, Марина завизжала и бросилась из дома прочь.


Подъехать к реке получилось не сразу: старые дороги сильно заросли. В одном месте, когда за деревьями уже блестела вода, «галлопер» даже застрял. Пришлось доставать лебедку, чтобы помочь машине выползти из мелкого, но топкого овражка.

Зато на берегу нашлось довольно удобное место с ровной площадкой, со старым кострищем, обложенным камнями, с натоптанным спуском к воде.

– А ты говорил, что место дикое, – сказал Роман, помогая Валерке вытащить упакованную лодку.

– Видимо, сосед рыбачит, – предположил Сашка.

Он и сам был недоволен, встретив здесь следы человеческого присутствия.

– Лодку тут оставим?

– Конечно. Не назад же тащить. Только привяжем покрепче.

– И соседа надо будет предупредить насчет ее.

В недалеких камышах плеснуло. Валерка встрепенулся, обернулся. Ему показалось, что в самой гуще камышовых зарослей стоит кто-то, смотрит в их сторону. Он шагнул к реке, камыш дрогнул, по воде пошли круги. Больше Валерка ничего разглядеть не успел.


Долго ходила Марина по улице, смелости набираясь. И в садик яблоневый перед домом заглянула, и двор обошла, и заросший бурьяном огород осмотрела. Потом прогулялась к колодцу, заглянула в его гнилое нутро: «эй» сказала, ответное «эй» услышала. Вроде успокоилась, но так и не смогла заставить себя вернуться в избу; бродила и бродила вокруг, в черные стекла посматривая, подсознательно ожидая, что шевельнется сейчас какая-нибудь из этих серых занавесочек и выглянет в окошко жуткое белое лицо.

А может, и не белое.

И не лицо вовсе, может, а рыло…

Отворачивалась Марина от окон, не могла долго в них смотреть, так как боялась, что от мыслей таких и впрямь что-нибудь привидится – и как потом в этой избе ночевать?

Когда вдалеке наконец-то послышался рык автомобильного дизеля, Марина вышла на дорогу. И заметила, оглядываясь, что в избе на той стороне улицы, где была выкошена лужайка, открыта дверь. А в проеме, к косяку привалившись, стоит бородатый мужик, на лешего похожий, и смотрит, будто убить хочет.


Возвратившиеся ребята на Марину обиделись, когда она на их законный вопрос об ужине ответила, что ничего не готовила. Они даже слушать ее не стали, когда она попыталась о своих страхах рассказать. Даже Сашка махнул рукой и пошел на кухню для обещанной каши крупу промывать.

Как темнеть стало, запустили генератор, на Валеркином ноутбуке комедию включили и электрический свет наладили. Марина к тому времени с кухни всех прогнала, сварила гречневую кашу с тушенкой, с древним самоваром управилась, колбасы и сала нарезала, хлеба накромсала, бутылку водки на середину стола поставила – исправилась, одним словом.

Ребята такое старание оценили. И Сашка подобрел, первую рюмку опрокинув, салом зажевав. Заговорили о завтрашней рыбалке. Марина как представила, что опять одна останется, аж затряслась.

– Возьмите меня с собой!

– Да чего тут бояться? – искренне удивился Сашка. – Запри дверь и сиди себе, книжку читай, радио слушай.

– Страшно, – сказала Марина. И вспомнила про мужика, что в дверном проеме стоял: – Пока вас не было, сосед вернулся. А если он сюда полезет, когда я одна буду?

Ребята переглянулись.

– Надо бы сходить, познакомиться с соседом-то, – сказал Валерка, не столько за Марину переживая, сколько за свое добро.

Но соседа дома не оказалось.

Ребята сначала на крыльце топтались, потом решились внутрь заглянуть – дверь хоть и прикрыта была, но не заперта. Покричали в темные сени: «Есть тут кто? Ау?!» Потом и в темную комнату зашли.

По всему чувствовалось, что человек здесь был недавно: в подтопке угольки теплились, чайник был горяч так, что рука не терпела, пахло куревом и мокрой псиной. Обстановка была скромная, но по углам разный хлам кучами валялся, из чего можно сделать вывод, что женщины в этом доме нет. На столе стояла большая кружка с молоком. Роман не побрезговал, понюхал, пригубил. Удивился: вроде бы не коровье, но и на козье не похоже. Уж не кобылиное ли? Откуда?

Находиться долго в чужом доме ребята не решились, хоть и были хорошо навеселе. Вышли на улицу, покричали еще хозяина, но так и не дозвались.

И только Сашка, в родную избу поднимаясь, обернулся на крыльце к далекому лесу и увидел где-то на полпути к реке проблеск – будто кто-то шел там, дорогу себе ярким фонарем освещая.

Но, может, и показалось ему…


Ночь выдалась беспокойная: ребят мучили кошмары. Роман просыпался три раза оттого, что ему казалось, будто на него кто-то наваливается, не давая дышать. Валерке виделось, как он тянет своим спиннингом из черной глубины нечто тяжелое и усатое – похожее на сома, но с лицом утопленника. Сашке снилось, будто по дому ходит жуткое чудище. Он просыпался с криком, вставал, дрожа, – и ему казалось, что под окнами, вздыхая и ворча, бродит какая-то тень. Он пытался ее рассмотреть, таращился в ночную темень, к холодному стеклу носом прижимаясь, – и тень вдруг выпрыгивала к нему, разевала рот, полный зубов-иголок, шипела, кривыми когтями царапала раму. Сашка опять просыпался – уже по-настоящему. Марина не спала, сидела на кровати, держа в руках светодиодный фонарик, зубами стучала.

– Что с тобой?

– Не могу уснуть. Страшно!

Марине снилось, что она беременна, что у нее идет кровь, а живот выкручивает дикая боль.

– Всё же попробуй поспать. Встанем рано.

– Хорошо.

Она послушно ложилась, они обнимались, закрывали глаза, лежали, лежали…

Под окнами опять, ворча, начинала бродить жуткая тень.

И боль крутила живот.

И кто-то тяжелый и влажный наваливался сверху, не давая вздохнуть и не позволяя проснуться…

Утро пришло как избавление.

Измученные ребята даже рассвет проспали, а ведь собирались встать затемно, чтобы к зорьке быть на воде. Однако не вышло. К реке выехали, когда уже туман рассеялся. В лодку загрузились и отчалили, когда поднявшееся солнце начало ощутимо пригревать.

Впрочем, раннее время, оно для ловли на удочку хорошо, а щука и другой речной хищник могут в любое время кормиться – хоть в полдень, хоть в обед или под вечер. Тут главное – место правильно угадать и нужную приманку подать – то ли воблерок, то ли блесенку, то ли чмокающий по воде поппер.

Пока Сашка греб, выплывая за речной поворот к «яме», Валерка и Ромка налаживали спиннинги, а Марина снимала речные красоты. Не побоялась дорогущую камеру на воду взять! Как выгребли за поворот – ахнули все: река разлилась вчетверо, правый берег поднялся косогором, по левому – высоченные замшелые ели выстроились. Красота, аж дыхание спирает!

Валерка не вытерпел, пульнул джиг на шестьдесят метров в середину омута, выждал, пока груз о дно стукнет, приподнял его, повел «ступенькой». А вот Роман спиннинг отложил, включил эхолот.

– Ну-ка, поглядим, что тут вообще такое.

Сашке тоже интересно стало: место с детства знакомое, а чтобы вот так под воду заглянуть, все ямки и бровки здесь увидеть – это в первый раз. Он оставил весла, переполз к Роману, вместе с ним над монитором склонился.

– Два метра и сразу свал. Дно вроде бы чистое.

Лодка медленно двигалась по течению, выбираясь на глубину. Валерка зацепился за что-то неподъемное, оборвал леску, ругнулся. Марина к камере как прилипла – красиво же.

– Во, что-то есть, – азартно сказал Роман.

Серый экран зарябил, пискнул сигнализатор. Почти сразу от линии дна поднялась длинная дуга – и исчезла.

– Щука?!

– Ну и здоровая!

В метре от правого борта лопнул воздушный пузырь, вода забурлила. Лодка вздрогнула, будто что-то ударилось о днище. Марина взвизгнула. Валерка выронил коробку с твистерами. А потом из темной воды на миг показалось нечто странное – то ли лапа, то ли коряга – и мазнуло по алюминиевому веслу так, что оно погнулось.

– Что за хрень?!

Лодка развернулась, буруны носом оставляя.

И всё затихло.

А секунд через тридцать в камышах на отмели затрещало что-то, заплескалось. Сашка выхватил из рук Марины камеру, навел ее на качающиеся заросли, в видоискатель не заглядывая.

– Это не щука.

– Бобер?

– Не знаю.

Нечто большое и тяжелое, оставаясь невидимым, ломилось через камыш к растущим на плоском берегу кустам, шлепало по мелкой воде.

И выло.


Марина запросилась домой сразу. Сашка попытался ее успокоить, но понял, что это бесполезно и махнул рукой. Однако Роман и Валерка не отступались: не хотелось им бросать рыбалку. Конечно, вой в камышах напугал и их. Если бы сейчас было туманное утро или сумерки, они и сами уже гребли бы к берегу. Но светлым днем всё воспринималось иначе. И страх Марины вызывал у парней только усмешки.

– Ну, спугнули какую-нибудь выдру-переростка. А в кустах, может, и не она выла. Может, там другой зверь был, лось или кабан.

– А кабаны разве воют?

– Может, и воют…

Марина вроде бы на уговоры поддалась. Но ненадолго. Через десять минут опять запросилась на берег, чуть не заплакала.

– Ладно, – решил Сашка. – Давайте назад…

Их высадили на месте, откуда они недавно отчаливали. Марина готова была пешком в деревню возвращаться, но потом согласилась посидеть на берегу в компании Сашки, подождать товарищей.

– Через час вернемся, – пообещал Валерка, страшно недовольный тем, что девушка испортила им всю рыбалку. – Посмотрим рельеф, чтобы завтра сразу облавливать, и вернемся…

Уплыли.

Сашка костер развел, хлеб и охотничьи колбаски на прутиках пожарил. Марина поспрашивала его, в самом деле ли это мог быть кабан или лось, успокоилась немного, плед из машины достала, легла загорать.

Час прошел, а ребят всё не было.

Сашка не волновался, понимал, что они опоздают. Он и сам не удержался бы, покидал бы спиннинг. А если б еще и ловиться чего стало – тогда в азарте не заметишь, как время бежит…

К концу третьего часа Сашка начал беспокоиться. Походил по берегу, посигналил из кабины «галлопера». Решил, что надо идти к «яме», смотреть, что там случилось – может, парни лодку прокололи? По берегу путь невелик, даже ближе, чем по воде: продрался через крапиву в низинке, пересек полянку, зашел в ельник – и уже на месте.

Короткая дорога за прошедшие годы длиннее не стала, но изменилась до неузнаваемости: низина превратилась в болото, на поляне вытянулась молодая поросль берез, тропа в ельнике исчезла, забуреломилась.

Сашка и Марина вышли на берег, запыхавшись, а прошли-то всего метров триста. Лодка была на воде – далеко, у самого конца «ямы». Спиннингистов в ней видно не было. Сашка почувствовал недоброе, по спине холодок побежал. Но Марину раньше времени пугать не стал, она и так тревожно поглядывала на кусты и камыш, где недавно треск и вой раздавались.

– Заснули, наверное, – сказал Сашка. – Ночь не спали, а тут солнышко пригревает, вода укачивает.

Он покричал, ребят вызывая. Потом стал раздеваться.

– Поплывешь? – спросила Марина.

– Да.

– Ты же говорил, что здесь никто не купается.

– Ну… – Он пожал плечами. – Надо же что-то делать…

Вода была холодная.

Сашка оттолкнулся от топкого дна, три гребка руками сделал. Потом опустил ногу, чтобы попробовать, ил здесь или песочек с камнями, а внизу уже ничего не было – глубина! Только шершавая водоросль заплеталась за лодыжку, и в голову сразу всякие жуткие мысли полезли: о водяном, русалках, о древней щуке, чертях из омута и утопленниках.

И что-то вроде бы шевельнулось рядом.

Сашка зажмурился, ударил по воде руками.

Быстрей! Быстрей!

Вода вроде бы прозрачная, а глубина черная, непроглядная. Что там прячется?

Опять что-то за ногу его тронуло, и он едва не закричал.

А лодка-то как далеко! – с воды расстояние всегда кажется больше, чем с берега.

Он всё же доплыл, закинул руки на горячий борт, полез в лодку, почти ничего не соображая, только бы из воды поскорей! Роман был там – лежал на пайолах, казалось, что спал, только глаза его были открыты.

– Эй, – Сашка тронул его за плечо. – А Валерка где?

Роман медленно повернул голову, уставился на товарища не мигая; глаза – рыбьи.

– Ты чего, Ромка? Не пугай меня! Слышь? Валерка что, на берег ушел?

– В… – сказал Роман. – В…

Он вытянул дрожащую руку. В кулаке его был зажат клок мокрой тины. Сашка коснулся ее и вдруг понял, что это чьи-то мокрые волосы.

От Романа они так ничего и не добились.

Когда Сашка загружал товарища в машину, он еще надеялся, что Валерка встретит их дома. Но в бабкиной избе было пусто, и тогда Сашка, оставив Рому на попечение трясущейся Марины, вернулся к реке.

Включив эхолот, он трижды проплыл через «яму», не очень-то понимая, что отображается на экране. Но, увидев знакомую дугу, оторвавшуюся от линии дна, услышав писк сигнализатора, перевесился через борт.

И заметил, как из-под лодки ускользает нечто большое, белесое, с развевающейся гривой темных волос, похожих на тину.

Он закричал.

А с глубины поднялось еще что-то жуткое, мягко толкнулось в днище. Сашка схватился за весла и увидел, что это Валерка – страшный, синий, весь порванный. Сашка схватил багорик, чтобы вытянуть утопленника. Но тут под лодкой опять мелькнула белесая тень, и Валеркино тело, будто переломившись, вмиг ушло на дно.

Дальше всё было как в горячечном бреду…


Он пришел в себя уже под вечер, оттого что Марина гладила его по лицу.

Он был в избе.

В печи горел огонь.

Радио громко отчитывалось о прошедшем дне: лесные пожары не утихают, убит журналист, самолет потерпел крушение.

Тихо и жутко плакал забившийся в угол Роман.

– Что случилось? – спросил Сашка.

И всё вспомнил.


Ночь была страшная.

Они не спали, но всех мучили кошмары.

Стоило прилечь, и им начинало казаться, что кто-то наваливается на них, душит. Стоило подняться – и чудилось, как по крыше топают чьи-то ноги, в трубе подвывает, под окнами бродят тени.

Когда стало чуть спокойней, они увидели, что в соседнем доме зажегся свет – колеблющийся, неровный. Сашка взял камеру, стал снимать происходящее – в далеком окне что-то шевелилось, заслоняя свет. Вскоре раздался выстрел – будто молоток ударил.

А минут через двадцать после этого кошмары вернулись.

Изба вся словно тряслась. Дрожали стекла. Трещали запертые двери. На улице что-то гремело, билось. По крыше скатывались кирпичи, обломки падали в печную трубу.

Сашка заполз под кровать.

Марина залезла в сундук.

А Роман, задыхаясь, метался на диване, пытаясь сбросить с груди нечто тяжелое, живое и невидимое.


С рассветом опять всё успокоилось.

Вооружившийся топориком Сашка выглянул на улицу, ахнул, увидев, во что превратился его «галлопер»: колеса спущены, на боках вмятины, лобовое стекло продавлено, фары, бампер, решетка радиатора – всё раскурочено. И как теперь отсюда выбираться? А уезжать надо, Роман совсем плох, еле дышит, да и Марина близка к помешательству – выдержит ли еще одну подобную ночь?

Обошел Сашка автомобиль, следы посмотрел: где-то дерн вырван, где-то трава притоптана. На грязном заднем стекле отпечаток – то ли ладони, то ли лапы.

Медведь?

Марина вышла на крыльцо, села на ступеньки, голову руками обхватила, закачалась, как болванчик. Сашка глянул на нее, решил:

– Надо к соседу идти. Может, он чего знает…

Соседская изба была не заперта. И хозяин в этот раз оказался на месте. Он лежал на скользком от крови полу, дышал, как всхлипывал. В правом боку зияла рана. Левая рука была вывернута под неестественным углом.

На Сашку он взглянул с ненавистью, застонал, дыркой в ребрах подсвистывая, заскреб ногтями по грязным половицам, пытаясь поднять себя хотя бы на сантиметр.

Это был Федор – Сашка как-то узнал его. Здоровенный, лохматый, на лице будто кора. Не мужик, а леший – так про него раньше говорили.

– Что тут случилось? – Он присел перед хозяином дома, не зная, как ему помочь, за что взяться.

Федор поймал его за руку, с неожиданной силой потащил на себя:

– Зачем приехали? Что сделали?..

Сашка испугался, вырвался, отступил. Под лавкой заметил валяющееся ружье, раскатившиеся по полу патроны.

Федор буравил гостя глазами, зубами скрипел:

– Из-за вас всё… Напугали… Разозлили… Сожрет она вас. Замучает. И поделом.

Сашка в его хрипе и половины слов не разбирал. А Федор с каждой секундой слабел, на лбу его испарина выступила, глаза закатились. Он приподнялся всё же, ощерился. Кровь хлынула из его рта, залила грудь. Он завалился на бок, дернулся несколько раз, выгнулся дугой – и затих.

Сашка тронул его за руку – она была как полено.

Он поднял ружье, собрал патроны и вышел из дома.


Марина почему-то была в избе, билась в истерике.

Он вошел в комнату и сразу бросился к ней, прижал к полу.

– Да что тут творится такое?! – Ему уже не было так страшно, как раньше, он злился на себя и на всё, что здесь происходит.

– Я видела! – Марина скосила глаза. Он проследил ее взгляд – она смотрела на окно. – Видела, видела, видела…

Он сильно ударил ее по щеке. Она замолкла.

– Что ты видела?

– Не знаю… Не знаю…

Он вылил на нее ковш воды, встряхнул:

– Марина! Мариночка! Соберись, пожалуйста! Что ты видела?

– Женщину… Вот такую… Такую вот… – Марина пыталась что-то показать жестами.

– Не понимаю. Что за женщина?

– Старая. Страшная. Она Ромку убила. Посмотрела на него через окно – он захрипел и…

Роман был мертв. Сашка тряс его, по щекам хлопал, словами увещевал – всё без толку. Марина смотрела на них, качала головой, бормотала:

– Старуха страшная, голая, титьки до земли, руки еще длинней, волосы, как тина, глаза рыбьи.

Сашка посматривал на девушку, понять не мог, то ли бредит она, то ли сон ему рассказывает.

– Надо уходить, – сказал он севшим голосом. – Убираться надо. Не понимаю, что здесь творится.

Он осмотрел ружье, заглянул в ствол, сменил патроны и взвел курки.

На разбитой машине им отсюда было не выбраться.

Но оставался еще один путь…

Сашкин учитель географии Георгий Семенович Чуб был заядлый путешественник – двенадцать советских республик объездил. Он крепко вдолбил ученикам туристическую науку. Сашка со школы помнил, что если ты заблудился и вышел к реке, то надо идти вниз по течению – вода всегда выведет к людям.

Река была рядом.

И у них была лодка.

А километрах в двенадцати к юго-западу на этой самой реке стояло большое село Сормово.

– Пойдем по воде, – решил Сашка.


Изуродованный «галлопер» всё же завелся, и Сашка засомневался, правильный ли выбор он сделал. Даже на спущенных колесах можно было уехать довольно далеко. Но менять план он не решился – и правильно. На полпути к реке под капотом автомобиля что-то с треском развалилось, и перегревшийся двигатель, работавший с перебоями, окончательно заглох.

Дальше они бежали.

Ружье колотило Сашку по бедру, но он ничего не мог с этим поделать, так как приходилось тащить за собой Марину. Только на берегу он отпустил ее, перекинул оружие в лодку, подхватил девушку.

И тут они оба увидели, как из камышей прямо на них ковыляет, закинув плоские груди за спину, долговязое уродливое существо. Марина завизжала. Сашка бросил ее в лодку, скинул веревку с колышка, кинулся в воду, перевалился через борт.

Кошмарная старуха, видя, что добыча ускользает, завизжала, вытянула руки, похожие на сучья.

Сашка схватил ружье, пальнул дуплетом, не целясь. Отдача едва не выбила плечо, пули шлепнули в берег, лодка качнулась. Жуткое существо с головой погрузилось в воду. Сашка налег на весла, наблюдая, как стремительно приближается к ним цепочка пузырей.

– Ружье бери! Заряжай, быстрее!

Марина растерялась. Сашка показывал ей, как обращаться с оружием, но она не запомнила, она как в горячке была. А Сашка рвал весла так, что спину сводило. Лодка набрала ход – плывущий человек не смог бы ее догнать. Но существо, скрывшееся под водой, не было человеком.

– Что это такое, Саша? Что это?

Кошмарная тварь вынырнула справа. Потом показалась впереди. Она словно играла с людьми, пугала их. Вот исчезла на три минуты, позволила уплыть далеко – и толкнула лодку под днище.

Как бы увидеть, откуда тварь подкрадывается?

– Эхолот! – вспомнил Сашка.

Торопясь, он опустил излучатель в воду. Увидел на экране ту самую дугу, поднимающуюся со дна, рявкнул:

– Ружье!

Но оружие было не заряжено.

Он, чертыхаясь, начал запихивать патроны в патронники, понимая, что время у них выходит, а неведомая тварь, едва ей надоест с ними забавляться, вспорет надувную лодку и утянет их на дно, как утащила Валерку…

Существо вынырнуло в трех метрах от лодки, забилось, будто огромная рыба, проткнутая острогой, заверещало, подвывая. И вновь ушло под воду, едва Сашка вскинул ружье к плечу.

– Ей не нравится! – Он вдруг всё понял. – Луч эхолота жжет ее! Она поэтому Валерку утащила! И за нами пришла! Это мы ее разозлили! Мы ее напугали!

Решение пришло мгновенно.

– Садись на весла!

Сашка схватил излучатель эхолота, повернул его в сторону. Увидел, как под водой у самой поверхности скользнула белесая тень.

– Ага! Не нравится! Марин, давай туда! Попробуем выгнать ее на берег.

Марина грести не умела – из-под алюминиевых лопастей брызги вздымались фонтанами.

– Не спеши, – приговаривал Сашка. – Делай всё спокойно, ровно…

У опущенной в воду руки вспух бурун. Сашка дернулся, выронил излучатель, заругался. Повезло – и сам увернулся, и прибор не потерял, подхватил за провод. С опаской он опять опустил пальцы в воду, повел излучателем из стороны в сторону.

– Есть! Справа! Давай туда.

Им потребовалось сорок минут, чтобы выгнать опасную тварь на отмель. Существо шипело и выло, ползло к камышам, когда Сашка целился в него из ружья.

Два выстрела выпотрошили тварь – патроны оказались начинены картечью.

А потом Сашка стрелял еще, еще и еще, пока не кончились патроны.


Они уплыли за речной поворот к перекату – туда, где когда-то мальчик Саша, гостящий у бабушки в деревне, ловил на кузнечиков голавлей.

– Не нужно было мне сюда возвращаться, – пробормотал Сашка, глядя на качающиеся макушки берез. – Это уже не моя родина.

Он бросил ружье в воду, вымыл руки, взялся за весла.

Его корабль приближался к рифам. Вода там кипела, большие валуны резали поток на струи. Здесь кончалась страна его детства, дальше за перекатом начиналась незнакомая ему река.

– Держись, – сказал он Марине. – Сейчас будет немного болтать…


Прошло четыре года.

Однажды Марина, собирая материал для своего первого фильма, наткнулась на видеоролик, выложенный на ютюбе. В комментариях утверждалось, что это единственная в мире запись албасты – демонического существа, обычно принимающего облик уродливой старухи.

«Албасты обитает около водоемов, она может наслать на людей тяжелые болезни, ночные кошмары. Но иногда албасты сожительствует с человеком – чаще с живущими в уединении охотниками. Таким охотникам сопутствует удача, а албасты поит их своим молоком и кормит собственным мясом».

Человек, выложивший запись в Интернет, утверждал, что в объектив камеры попала албасты, привезенная из Казахстана русским охотником.

Потрясенная Марина отправила ссылку на этот ролик мужу…

Прошла неделя, кончился месяц, миновал еще один год, а Александр и Марина так и не смогли выяснить, кто нашел их видеокамеру, оставленную в обезлюдевшей русской деревне.

@темы: сновидения, рассказы, сущности, заброшенные дома и недострой, не своё

---

Недотралль

[notes_of_cad_reborn]

Признаюсь, что я был мудаком.

Как малолетний школьник, получал удовольствие от создания споров и ссор во всяких пабликах и группах. Я любил начинать провокационные разговоры и наблюдать за огромными дебатами. Я воспринимал другого в интернете как вид дигитальной данности, и поэтому не особо думал о том, что задеваю настоящие чувства. Чем больше раздражения и злости мне удавалось вызвать, тем более удачной я считал свою игру. Не скажу, что я задрот или хиккарь. Это был мой простой способ разрядки после неприятных бытовых событий.

Так в один день я наткнулся на бабский паблик знакомств «Sis fist!». Этот паблик был особенный тем, что там сидели феминистки, которые искали себе подруг. Да-да, те самые, которые с подмышками волосатыми. Были там как и обычные бабёнки, которые расстались со своим ненаглядным и решили найти утешение в фемосфере, так и заядлые радикалки, чьи анкеты было сложно разобрать из-за терминов, феминитивов и прочего бреда. Для меня это был Блекджек, если вы понимаете о чём я.

Пролистав однообразные анкеты, я нашел жертву. Это была толстая девушка, чей стиль письма и идиотизм мог свести с ума без всякой мистики.

Признаюсь, что писал ей с женского фейка. Сначала я просто притворялся её соратницей и ловил лузлы, пересылал наши переписки друзьям, задавал каверзные вопросы, а потом узнал что девица из моего города, и пригласил на «подружескую встречу».

Списались мы, договорились. Я пришел пораньше и зашел в местную кафешку, заказал себе кофю и стал смотреть в окно. Мне хотелось, чтобы она простояла так и подавленная ушла домой, а я ей бы потом написал что я видел её, но не подошел, потому что внезапно после её появления решил поклоняться мужчинам, варить борщи и рожать, лол. Мда, шутничок из меня хреновый.

На встречу она пришла. Что меня сразу насмешило, так это её футболка с названием паблика «Sis fist!». Это чтобы я её сразу узнал. Я начал хихикать как ненормальный, только потом мне пришлось обосраться кирпичами раз и на всю жизнь. К феминистке подошла девушка, чью фотку я ставил на аватарку. Они обнялись при встрече и куда-то направились.

Фотку я брал с группы про странички мёртвых людей. Та девушка из фотки покончила с собой пару лет назад. Эта феминистка уже неделю не заходит на свою страницу. И пусть. Будет хуже, если она зайдет, я уверен.

@темы: рассказы, интернет, социальные сети, не своё

---

Игра в лифт

[Скрёб-поскрёб]

Как-то раз я наткнулся на описание игры в лифт. Она заключается в следующем: вы заходите в лифт, нажимаете на кнопки в определённом порядке и попадаете в «другой мир».

Инструкция

________________
Игра «Лифт в другой мир», также известная как «Игра в лифт», зародилась на корейском сайте. Кому-то этот сайт покажется знакомым — и не удивительно, ведь именно там лежит тот самый комикс (прим. переводчика: СКРИМЕР! Я чуть не умер). К сожалению, тот, кто публикует данную инструкцию, не говорит по-корейски, поэтому текст ниже — это адаптация, приближенная к оригиналу настолько, насколько возможно.

Играйте на свой страх и риск.

Игроки:

1 игрок — строго

Необходимые условия:

1 здание не ниже 10 этажей. Обязательно наличие лифта. Чтобы сыграть в игру, все три условия должны быть выполнены

Инструкция:

Путь в другой мир:

1. Войдите в выбранное вами здание и зайдите в лифт на первом этаже в одиночку. Если в лифт заходит кто-то ещё, игра теряет смысл.

2. Нажмите кнопку четвёртого этажа.

3. Когда лифт доедет до четвёртого этажа, не выходите. Вместо этого нажмите кнопку второго этажа.

4. Доехав до второго этажа, не выходя из лифта нажмите кнопку шестого этажа.

5. Доехав до шестого этажа, не выходя из лифта нажмите кнопку второго этажа.

6. Доехав до второго этажа, не выходя из лифта нажмите кнопку десятого этажа.

7. Доехав до десятого этажа, не выходя из лифта нажмите кнопку пятого этажа.

8. Когда лифт доедет до пятого этажа, в него может зайти молодая женщина. Не смотрите на неё; не говорите с ней. Она не та, за кого себя выдаёт.

9. Нажмите кнопку первого этажа. Если после этого вместо первого этажа лифт отправился на десятый, значит, вы всё сделали верно. Если же лифт отправился на первый этаж, выйдите из него немедля. Не оглядывайтесь. И ничего не говорите.

10. Оказавшись на десятом этаже, вы можете либо выйти из лифта, либо остаться в нём. В первом случае, и если до этого на пятом этаже в лифт вошла женщина, она спросит у вас: «Куда вы едете?» НЕ отвечайте ей. НЕ смотрите на неё.

11. Первый и главный признак, который укажет вам, что вы прибыли в другой мир — это ваше полное одиночество. Там не будет никого кроме вас.

Возвращение:

В случае, если вы решите не выходить из лифта, доехав до десятого этажа:

1. Нажмите кнопку первого этажа. Если это не работает, то продолжайте нажимать на кнопку, пока не сработает.

2. Когда лифт доедет до первого этажа, выйдите из него немедля. Не оглядывайтесь. И ничего не говорите.​

В случае, если вы решите выйти из лифта, доехав до десятого этажа:

1. Для возращения вы должны использовать тот же лифт, в котором приехали.

2. Когда вы вернётесь в лифт, нажмите на кнопки в той же последовательности, которая описана в шагах 2—8 первой части данной инструкции. По окончании лифт должен быть на пятом этаже.

3. Остановившись на пятом этаже, нажмите кнопку первого этажа. Лифт снова поедет на десятый. Нажмите на кнопку любого другого этажа, чтобы отменить подъём.

4. Достигнув первого этажа, выгляните за двери и осторожно осмотритесь. Если что-то не так — любая мелочь — НЕ ВЫХОДИТЕ из лифта. Вы можете покинуть лифт только после того, как убедитесь в том, что действительно вернулись в наш мир.

Примечания:

1. Этаж, на котором вы окажетесь, достигнув другого мира, будет практически идентичен тому, с которого вы изначально зашли в лифт, за исключением двух деталей: ни один источник света не будет работать, а единственным, что вы увидите далеко за окном здания, будет красный крест.

2. Некоторые очевидцы утверждают, что электронные устройства — телефоны, камеры, музыкальные проигрыватели и т. д. — не работают в другом мире.

3. Возможно, вернуться в наш мир будет труднее, чем кажется: вы можете заблудиться и забыть, из какого лифта вышли; может быть и такое, что при попытке подойти к лифту он будет отдаляться от вас всё дальше и дальше с каждым шагом, и т. п. Будьте бдительны.

4. Если посреди ритуала вы потеряете сознание, то, вероятнее всего, очнётесь у себя дома. Однако будьте осторожны и внимательно осмотритесь — «ваш» дом может оказаться чем-то иным.

Ещё раз о женщине с пятого этажа:

НЕ ГОВОРИТЕ с ней.

НЕ СМОТРИТЕ на неё.

Иначе она захочет оставить вас себе.
________________

В этом самом «другом мире» кроме вас не будет ни души. Всё как полагается: над головой — кроваво-красное небо, далеко впереди — красный крест. Чтобы вернуться обратно в нашу реальность, нужно ещё раз нажать кнопки в том же порядке. Допустить ошибку при вводе последовательности — означает остаться там навечно. Неплохо, не так ли?

Ах да: на определённой стадии ритуала с одного из попутных этажей в лифт зайдёт женщина. Смотреть на неё настоятельно не рекомендуется, иначе она — цитирую — «захочет оставить вас себе».

Что это значит? А чёрт его знает.

Итак, через пару месяцев после того, как я узнал про эту игру, меня ни с того ни с сего угораздило вспомнить о ней посреди рабочего дня.

Согласно правилам, совершать ритуал нужно строго в одиночку. Если взять с собой кого-то ещё, или если кто-то прервёт процесс, то ничего не получится. Ещё одно правило требует, чтобы здание, в котором вы находитесь, было как минимум десятиэтажным.

Продолжу. Пятница, работа. Я вдруг вспомнил про игру. Каких-то особых планов на выходные у меня не намечалось, поэтому я решил приехать в офис в субботу, чтобы испытать страшилку на практике. Если что-то и пробовать, то в знакомой обстановке. К тому же, в субботу здесь никого нет, так что никто не помешает.

Субботним утром я приехал, припарковал машину и вошёл в здание.

Софи, девушка на ресепшене, поприветствовала меня и удивилась, что я заявился в выходной. В ходе короткого разговора я убедился, что кроме меня никто не приходил. Так, пока всё как надо.

Я вошёл в лифт, достал телефон и открыл план.

Пожалуй, стоит упомянуть, что последняя кнопка в последовательности — кнопка первого этажа. Если всё сделать правильно, то вместо того, чтобы поехать вниз, лифт тронется вверх.

Первая попытка не увенчалась успехом: криворукий я умудрился облажаться на полпути.

Бля.

Чтобы начать ритуал заново, я нажал на кнопку первого этажа. Выйдя из лифта, я заверил изумлённую Софи, что, мол, подумал, что оставил ключи от офиса в машине, но по дороге нащупал их в кармане.

Вернувшись в лифт, я быстро проделал всё необходимое и вновь нажал на кнопку под номером «1». К моему разочарованию, лифт не отправился в сторону десятого этажа, а поехал вниз, как и полагается любому нормальному лифту.

И никаких странноватых женщин.

Я вышел на первом этаже и начал придумывать, как оправдаться перед Софи за то, что появляюсь там второй раз за пять минут.

Однако меня ждал сюрприз: за ресепшеном сидел мужчина. Сидел в самом прямом смысле слова — абсолютно неподвижно, устремив отстранённый взгляд в пустоту.

— Э-э-э… Здравствуйте. А где Софи? — промямлил я.

Он медленно повернулся в мою сторону и покачал головой.

И что это должно было значить?

— Она отошла? — спросил я с комом в горле.

Он опять покачал головой. Его рот был раскрыт, но никакого звука от него не исходило.

Да твою ж мать!

Решив, что с меня хватит, я направился домой. Только выйдя из здания, я замер в недоумении.

Небо было совершенно чёрным — ни одной звёздочки. Стояла полуночная темнота.

Но это же невозможно! Буквально за десять минут до этого часы показывали 11 утра. Я взглянул на экран телефона: сигнал пропал, но время было 11:10.

Я спешно зашагал в сторону парковки — она оказалась пустой. Моей машины там не было.

Так, спокойно. Единственное разумное объяснение: игра сработала.

Но то, что происходило, совсем не сходилось с описанием. Небо не было красным, вдали не стоял красный крест, и я вовсе не был один. Помимо меня был как минимум тот хрен за стойкой.

Немного поразмыслив, я пришёл к выводу, что другого способа вернуть всё на круги своя, кроме как проделать весь ритуал снова, не было.

Я зашёл обратно в здание и вновь застыл: за стойкой сидел уже другой мужчина.

Он повернулся ко мне и улыбнулся. И — поверьте мне на слово — то была далеко не улыбка Моны Лизы. Она была уж слишком широкая для человека, и в ней недоставало многих зубов.

Должно быть, у меня достаточно упругий мочевой пузырь — штаны пока были сухими.

Стараясь не смотреть в сторону непонятного мужика, я зашёл в тот же самый лифт. Это тоже одно из правил.

Я последовал инструкции и, как только я собрался нажать на кнопку первого этажа, лифт вдруг остановился на четвёртом.

Двери открылись, и внутрь зашёл мужчина.

Так, может, я и не гений, но у меня хватило ума не нарушать условия, которые были чёрным по белому прописаны в тексте инструкции. Не смотреть, не говорить. Пусть там и заверяли, что это будет женщина и что зайдёт она на пятом, а не на четвёртом. Может, то и была женщина, но я не собирался ощупывать незнакомцу пах с целью это проверить.

Я уставился себе под ноги.

— Привет, — прошипел он. — Как дела?

Лифт поехал вверх.

«Чёрт, — подумал я. — Надо ведь вниз».

На десятом этаже мы остановились, и непонятный пассажир вышел.

— Приятного дня! — бросил он уходя.

— И вам, — сказал я инстинктивно.

Блядь!

Джентльмен хуев!

Мужчина обернулся и быстро зашагал в обратную сторону. Я со всей силы долбанул по кнопке «Закрыть двери», и они сошлись как раз в тот момент, когда мужчина подошёл к ним почти вплотную. Лифт двинулся вниз, и было слышно, как этот тип колотит в двери с другой стороны.

Успев помолиться всем богам, которых мне удалось вспомнить, я вышел на первом этаже.

— О, привет ещё раз! — сказала мне Софи с некоторым недоумением в голосе.

Я просто вылупился на неё и простоял так несколько секунд.

Софи немного покраснела:

— Что-то не так?

— Ой, да нет, всё нормально. Мне срочно надо домой, — пропыхтел я.

И рванул прочь из здания, оставив за спиной ошарашенную Софи.

Небо снова стало светлым, и моя машина была на месте. Я приехал домой и забежал к себе в комнату.

Клянусь — весь интернет облазил в поисках хоть какой-нибудь дополнительной информации об этой чёртовой игре. Хоть я и нашёл кучу рассказов других людей, среди них не было ничего, что хотя бы отдалённо напоминало то, что я пережил. В какой-то момент поиски пришлось оставить.

Чтобы я ещё раз попробовал один из этих придурошных паранормальных ритуалов? Да ни за что. И вам того же советую.

Оставайтесь сильными и берегите себя. И ещё — ходите лучше по лестнице. Для здоровья полезно.

Источник

@темы: рассказы, игры (в том числе компьютерные), искажения времени и пространства, городские легенды, не своё

---

Плохая квартира

[Dear Elis]

Не знаю насколько крипи, решила рассказать о квартире своего детства и юности.

Квартира эта как и положено было в Советах была коммунальная, вселили нас (меня, мать и отца) от папиного ГРЭСа.
Предыдущая хозяйка нашей половины была так сильно расстроена выселением, что пообдирала все обои, карнизы, плинтуса и обсыпала квартиру разными проклятиями. Соседи, которые нам достались по квартире тоже были людьми тяжёлыми. Уж не помню, что конкретно с ними было не так, но они были яркими представителями неблагополучных семей: отец семейства дома почти не бывал, мать семейства ходила не мытая и затюканная, а за дитём никто не присматривал. Вот и нарвалось это дитё на нашу кошку Симу - располосовала она ему руку, да так, что ручка всё никак зажить не могла (в конечном итоге руку спасли, но за неё побороться пришлось). Криков было много, в итоге они съехали от нас, а мы быстренько квартиру приватизировали.
То ли все эти события сказались на энергетике квартиры, то ли всё было нехорошо изначально и из-за большого количества народа не замечалось, но дурные вещи начали происходить после приватизации.

Немного о планировке: От входной двери и вперёд на 8 метров простирался тёмный узкий (вдвоём по такому не пройдёшь) коридор поворачивая лишь в самом конце образуя зеркальную букву Г. В паре шагов от входной двери шли двери из коридора в гостиную, а сразу за дверями в гостиную шёл огромный под самый потолок встроенный в стену шкаф (он вечно был заполнен тряпьём и не имел дверей, в детстве мне всегда чудилось, что в шкафу между всех этих пальто и прочей одежды кто-то сидел). Сразу за шкафом шла дверь на кухню. На небольшом расстоянии от кухонных дверей в коридор выходила дверь в родительскую комнату. Всё это шло по одной стороне. Прямо напротив входной двери была дверь в ванную комнату, рядом с ванной располагался туалет, а между ними было огромное зеркало. Затем коридор поворачивал и в этом тупике находилась моя комната. К слову, в моей комнате был балкон.

Надо отметить, что детство у меня радужным не было, меня часто оставляли дома одну с самого раннего детства. Мне было тогда 5 лет, но этот случай очень сильно врезался в мою память.
Я сидела на полу в гостиной и играла с какими-то бумажками когда во входную дверь кто-то очень громко постучался. Настолько громко, что помню я даже подпрыгнула на месте от неожиданности. Пару секунд я сидела замерев, стук повторился и он был настойчивее предыдущего. Я подошла к двери, к сожалению из-за роста до глазка я не дотянулась даже с табуреткой. Пока я бегала за табуреткой и примерялась к глазку из-за двери не дождавшись моего ответа раздался голос:
- Впусти меня, девочка! - голос был наигранно тонкий, словно говорящий кривлялся или пытался звучать как ребёнок.
В тот момент я не подумала, но человек за дверью не мог знать, что за дверью я и что я девочка (только если не следил за мной).
- Родители не разрешают мне открывать незнакомым - парировала я.
От моих слов голос начал плакать и стенать о том, что за ним кто-то гонится и ему очень нужна моя помощь.
- Давайте я позвоню в милицию?
- Нет, девочка, - умоляюще простонал голос - впу~сти меня.
На весь этот шум, как я поняла, отреагировала женщина с соседней квартиры, уже точно не вспомню, но она сказала, что-то вроде:
- Отстать от ребёнка, я уже вызвала милицию!
Голос хохотнул и после я не слышала ничего. Слышимость, стоит обратить внимание, превосходная (среди белого дня находясь в своей комнате я прекрасно могла слышать как в подъезде ходят), но я так и не услышала за весь день удаляющихся от двери шагов, забавно то, что и приближающихся шагов перед началом всего этого я тоже не слышала.
До сих пор не знаю что это было, маньяк ниндзя летающий по воздуху?

Второе памятное происшествие произошло, когда мне было 12 лет. Между вторым и первым случаями максимум вещи бесследно пропадали (сначала пропадало по мелочи, а потом стали пропадать более крупные предметы - CD-диски, видео-кассеты, подушки), но значения этому никто не предавал, все шишки за пропавшие вещи летели на барабашку.
Этот случай так же как и первый застиг меня в одиночестве. Был зимний вечер (в Сибири темнеет рано), я сидела на кухне с кошками, кормила себя ужином и смотрела телевизор. Как я говорила - слышимость в подъезде просто невероятная - услышала я как хлопнула вечно запечатанная дверь щитка в подъезде. Я естественно заинтересовалась - кто зимними вечерами, когда на улице давно темно решил влезть в щиток. В этот раз мне хватило роста для глазка, хоть и с табуреткой. Сначала моему взору не предстало ничего увлекательного - дверь щитка была всё так же запечатана как и всегда. Что же тогда хлопнуло? Секунду недоумевая я стояла у двери глядя в глазок. И в тот момент когда я собралась уходить начался самый экшен: сначала под дверями щитка словно что-то засияло (как-то резко забылось, что дверь то запечатана и мелькнула мысль, что внутрь залез электрик), а затем началось то от чего у меня волосы на голове встали дыбом! Сияние словно кисель "вытекло" из-под дверей щитка и начало образовывать собой девочку. Самую обычную, но жутко бледную светящуюся девочку. Я остолбенела. Девочка направилась в сторону моей двери. Я стояла и не могла оторвать взгляда от неё, это было одновременно и невероятно жутко и завораживающе. Девочка повернулась и направилась вверх по лестнице, но резко остановилась и посмотрела прямо на меня. Я ощутила всем естеством, что она видит меня и это оказало на меня отрезвляющий эффект. Я моментально отлипла от глазка и побежала с табуреткой наперевес обратно на кухню, к свету и кошкам.
Между вторым и третьим случаем начали происходить странные вещи, которые уже сложно было игнорировать - в моей комнате начали лопаться лампочки (папа как электрик всё проверил, всё хорошо, никаких перепадов, а лампочки лопаются). Вытяжка на кухне и вытяжка в туалете включались сами собой (на кухне вытяжка на тугом переключателе, сложно представить, чтобы он сам по себе переключился, а в туалете вытяжка на шнурочке - чтобы она заработала надо дёрнуть за шнурочек).

Третье событие происходило в моей комнате, мне было 14 лет. Я записывала музыку из игры на микрофон (не было у нас инета нормального, чтобы прогу умную скачать). Когда записывала всё было нормально, звук в игре не прерывался. Но когда прослушала запись, то где-то ближе к середине я услышала белый шум почти полностью перекрывший музыку из игры, а потом я услышала далёкий сильно искажённый голос, явно мужской "Оставь меня в покое". Затем опять белый шум, а дальше музыка из игры продолжилась как ни в чём не бывало. Естественно запись была испорчена, пришлось перезаписывать. Но и странный дефект казался крайне занятным. Я дала послушать запись маме, но она отмахнулась, мол это у соседей музыку записала просто. НО:
1) Я после пробовала записать музыку у соседей - микрофон их не улавливал.
2) Я никаких посторонних громких звуков во время самой записи не слышала.
3) Белый шум и голос перекрыли запись.
После третьего случая я начала ощущать в своей комнате явное присутствие, постепенно оно расползалось по всей квартире. По ночам стали слышны шаги и скрип половиц. Родители шутили что просто пол усыхает. Однако я точно помню где и как именно скрипит какая половица, по коридору явно ходил кто-то тяжёлый и незримый.

Четвёртый случай - это моё 16-летие. Я возвращалась домой с посиделок у подруги. Я сбросила с себя уличную одежду и поняла, что опять я дома одна. Я прошла в свою комнату и краем глаза увидела, что дверь в комнату родителей открыта и там кто-то сидит. Я остановилась и повернула голову... на родительской кровати сидел огромный мужик, мне показалось, что он был размером со всю комнату. Мужик что-то бубнил себе под нос, лица я не видела. Я моргнула и мужик словно испарился. Я зашла в комнату и всё осмотрела, никого даже до кроватью и в шкафу я не нашла. Рассказала родителям, начали ссылаться на домового, мол он чем-то недоволен вот и показал себя.

Пятый случай заключался в том, что я просто сидя в гостиной услышала шёпот с кухни. Слова было не разобрать, но почему-то я была уверена, что это меня зовут. Я была дома одна и конечно же идти проверять кто там меня зовёт я не стала.
После собираясь уходить с балкона всякий раз ощущала какой-то непонятный животный страх, словно за дверью в моей комнате меня что-то ждёт плохое.

Шестой случай был самый неприятный и напугал меня очень сильно, после него я боялась подходить к зеркалам долгое время.
Мне было 19 лет. В этот раз я была не одна дома, я сидела в комнате у мамы, мы общались, смотрели кино. Я отправилась на зов природы, на пол пути в туалет я глянула в то огромное зеркало между ванной и туалетом. Там отражался наш тёмный коридор до того самого жуткого шкафа и знаете что там было? Наполовину погружённый в шкаф в темноте коридора стоял Он - белый, голый, неестественно вытянутый и тощий, в нём словно не было костей, а руки доходили до места где у людей колени, лысый и вроде бесполый. Я не увидела лица, просто белый овал на тоненькой шее. Я резко повернула голову в сторону шкафа, чтобы проверить не врут ли мне мои глаза - ничего белого и даже светлого там не было. Я набралась храбрости и снова посмотрела в зеркало - Его уже там не было.

Был у меня в этой квартире ещё один гость, но к случаям я его не отношу, т.к. появлялся он с определённой закономерностью и встречался мной несколько раз. Некая сущность скрывающаяся в темноте с глазами сияющими в темноте и переливающимися как у кошки. Почему-то я всякий раз видя его была уверена, что это кошка и есть (хоть очертаний особо и не видела) и воспринимала как что-то совершенно естественное, никогда не пугалась. Этот гость приходил лично ко мне 2 раза. Оба раза на кануне перед тем как одна из кошек заболевала раком. Ни на одну болезнь и смерть он не приходил больше, только на рак. Всегда появлялся за неделю до начала болезни. Не знаю предупреждал ли он или провоцировал болезнь у кошек, но знаю, что видела его только я и появлялся он даже когда рядом со мной кто-то был.

Когда мне было 20 лет, родители затеяли ген.ремонт, а в 21 год квартиру благополучно продали. Новые хозяева пока не жаловались.

@темы: своё, сущности, это случилось на самом деле, призраки и духи

---

Дорогой Дэвид - часть 3

[Скрёб-поскрёб]

Ссылка на часть 2

12 декабря
- Извините за долгий перерыв — последние недели я себя нехорошо чувствовал и у меня не было времени писать.
- По большому счёту, мне даже не о чем рассказать. Я плохо спал и мне снились странные сны, но они слишком расплывчаты, чтобы описать их. Я сплю целыми днями и у меня внезапно возникают головокружения.
- Я смирился с тем, чтобы всегда ходить с ушными затычками и сделал себе мысленную заметку сходить проверить слух. Кроме того, всё было довольно тихо. Я как бы обманул себя той мыслью, будто найденные на чердаке предметы каким-то образом прекратили всё это. Не то чтобы это имело много смысла.
- Но на последней неделе снова что-то начало происходить. Вечером в среду я проснулся со странным ощущением, будто кто-то смотрит на меня. Включил свет, но я был один.
- Тем не менее, это было вполне ощутимое чувство... чего-то плохого? Всё было не так, как будто вы больны гриппом и, проснувшись ночью, в первую минуту не можете понять, где находитесь.
- Это было чувство, к которому я уже привык — которое всегда сопровождало Дэвида. Мои подписчики часто говорят, что он просто нуждается в помощи, но я уверен, что это не так. Каждый раз, когда он появляется, я чувствую осязаемую злобу.
- Вот что я почувствовал в эту ночь. Злобу. Страх. И всё же, я был один. И я так устал, что просто пошёл дальше спать. В последнее время я настолько устаю, что едва могу работать.
- Следующей ночью случилось то же самое. Я внезапно проснулся с чувством, будто едва чего-то не увидел. Как будто только что затушили свечу, но ты ещё можешь чувствовать её запах.
- Я подумал использовать видео-няню из гостиной, чтобы она следила из гостиной за спальней, пока я сплю, но её шнур был слишком короток, чтобы поднять камеру так высоко, чтобы она снимала всю комнату. Поэтому я сымпровизировал.
- Я загрузил приложение, которое снимает фотографию каждые 60 секунд, затем поставил телефон на шкаф (он почти 7 футов высотой, так что с него открывается хороший вид на спальню и мою кровать). Затем лёг спать.
- Как и раньше, я проснулся спустя несколько часов с тем же нехорошим ощущением. Я включил свет и вскочил с постели, чтобы взять телефон со шкафа. Должно быть, там в альбоме уже 360 фотографий.
- На подавляющем большинстве фотографий — я, спящий в пустой комнате. Они темноватые, но на них видно, как я сплю. Я оставил пару ночников на случай, если что-нибудь появится, но на первой сотне фотографий или около того, просто я и пустая комната.

Фотография

- Затем, внезапно, он оказался там. Стоял на стуле в изножье кровати и смотрел на меня.

Фотография

- На фотографии, сделанной минуту спустя, он как будто смотрит на потолок? Просто смотрит.

Фотография

- Затем он, кажется, рухнул на стул. Следующие десятки фотографий точно такие же. Он совершенно безжизненный. Сначала я подумал, что он мёртв, что очевидно совершенно бессмысленно. Я даже посмотрел на стул, почти ожидая, что он будет там, но там пусто.

Фотография

- Но потом, на следующей фотографии, он исчез. Комната снова совершенно пуста. Его не было и на нескольких следующих фотографиях. Я подумал, что так оно и будет, но продолжал листать фотографии.
- Через пятнадцать фотографий он вернулся и встал рядом с кроватью. Это было почти как в последний раз, когда я видел его.

Фотография

- У меня сердце заколотилось. Я не хотел смотреть остальные фотографии, но должен был. Я перелистнул на следующую фотографию и у меня душа ушла в пятки.
- Он был на кровати. В дюймах от меня, смотрел на меня спящего.

Фотография

- Следующая фотография была ещё хуже. На ней он смотрел прямо в камеру.

Фотография

- После этого снова ничего. Он снова исчез и до конца альбома я снова был один в своей комнате. То есть, до последней фотографии.
- Вот последнее фото в альбоме.

Фотография

- Я просто потерял дар речи. Это деформированное ухо, эти реденькие волосы. Я даже не знал, что и думать. Я осмотрел всю комнату, но ничего не нашёл. И честно говоря, я был так измотан, что даже не знал, что предпринять.
- Даже сейчас всё, чего я хочу, это поспать.

20 декабря
- Всем привет, на следующей неделе меня не будет, собираюсь к семье в Монтану на выходных. Будет славно уехать ненадолго от этого всего. Всем спасибо за тёплые слова. Увидимся, когда вернусь.

2 января 2018
- Итак, меня не было в городе последние пару недель.
- Я ездил домой в Монтану на выходных и почти сразу я начал чувствовать себя лучше. Менее усталым, менее оглушённым. Я действительно даже мысли не допускал о том, чтобы переехать, думая что вероятно Дэвид последует за мной, куда бы я ни шёл.
- Но когда я уехал в Монтану, всё как будто бы стало лучше. В конце-концов, может быть Дэвид не станет меня преследовать. Возможно, он привязан к той квартире, не ко мне. Находясь в Монтане я почувствовал себя в большей безопасности и смог немного расслабиться.
- Я даже начал просматривать объявления о новых квартирах в Нью-Йорке. Последнее, что я хочу делать, это переезжать посреди зимы, но после прошедших месяцев мне показалось, что оно того стоит. Я почувствовал, что это может быть выходом.
- Но через несколько дней скверные ощущения вернулись. Как-то ночью я встал, чтобы пойти в ванную, и когда я стоял там в темноте, я не мог не почувствовать, будто что-то движется снаружи за окном.
- Окно в ванной выглядывает за задний двор и там было совершенно темно. Я едва мог что-то разглядеть, но это же Монтана и там всё время можно заметить разных животных. Конечно, следующим же утром я нашёл следы животного на снегу (не знаю точно, что это за животное — олень? Лось?).

Фотография следов

- Следующей ночью случилось то же самое. Я встал посреди ночи и мне показалось, что я увидел движение в темноте снаружи. В этот раз я встал у окна и смотрел, напрягая глаза и ожидая, пока они привыкнут к ночи.
- Долго я смотрел в снежную тьму, но не видел ничего движущегося. Затем, когда я уже собрался отвернуться, я заметил, как что-то метнулось вправо и исчезло из виду.
- Опять же, было слишком темно, чтобы рассмотреть животное, но это могло быть что угодно. Койот или что-то наподобие?
- Утром, когда я выходил из душа, я глянул в окно и увидел следы позади гаража.

Фотография следов

- Я не мог ничего рассмотреть из ванной, так что я оделся, накинул пальто и вышел наружу. Когда я подошёл ближе, у меня чуть сердце не остановилось. Это были не следы животного, а отпечатки человеческих ног. Очень маленьких ног.

Фотография следов ближе

- Я прошёл по ним через весь двор, но они затерялись в канаве. Я стоял в снегу, не зная, что поделать. А что я мог сделать? Вызвать полицию и сказать им, что я нашёл следы на снегу?
- Последние пару ночей я был слишком испуган, чтобы выходить из комнаты. Если это были следы Дэвида на снегу, это означало, что он мог следовать за мной куда угодно. Независимо от того, куда я переезжал, он мог найти меня. Я чувствовал себя беспомощным.
- Я вернулся в Нью-Йорк на следующий день после Рождества. Уже в квартире, мне показалось что я вернулся в самое начало. Я перепробовал всё, до чего мог додуматься. Я жёг шалфей в квартире, я нанял медиума, ничего не срабатывало.
- И что ещё хуже, я всё ещё чувствую его по ночам. Смотрит на меня из разных уголков комнаты. Всегда подходит ближе и я просыпаюсь прямо перед тем, как что-то случится.
- Последние пару ночей я использую это приложение, которое фотографирует каждую пару минут, но ничего не появилось на фото. По какой-то причине оно больше не работает, но я оставил его на всякий случай. Оно не улавливает абсолютно ничего, за исключением одной вещи.
- Прошлая ночь была совсем плоха. Я чувствовал себя больным, мне всю ночь снились кошмары. Мне снилось, как Дэвид парит у потолка в углу, далеко от пола. Он что-то бормотал, но я не мог разобрать слов.
- Потом он завис над моей кроватью, уставившись на меня, его рот двигался быстрее, чем это возможно. Я не мог шевельнуться, только смотрел.
- Внезапно он упал вниз и я ощутил сильное давление на свою грудную клетку. Я проснулся, задыхаясь, воздуха в лёгких совсем не было. Я сел и отчаянно огляделся, пытаясь отдышаться, но вокруг никого не было.
- Когда я перевёл дыхание, я достал телефон со шкафа. В альбоме не было ничего, достойного упоминания, за исключением последней фотографии, сделанной практически только что.

Фотография

- Я просто не знаю, что делать. Я совершенно потерян. Я просто не знаю.

16 января
- Извините за отсутствие. Честно говоря, я не собирался снова писать.
- После происшествия парой недель ранее, всё прекратилось. Ну, вроде как. Сны прекратились и я почувствовал себя лучше. Сплю всю ночь, не просыпаясь.
- Вообще я чувствовал себя хорошо, и до сих пор чувствую. Но всё было странное и труднообъяснимое. Я попробую, но не знаю, есть ли в этом смысл. В принципе всё идёт хорошо, но я не могу избавиться от ощущения чего-то неправильного.
- Вроде бы я хорошо сплю, и у меня много энергии в течение дня, но иногда есть ощущение... потери времени, вроде как? Как будто я смотрю на часы и понимаю, что прошёл целый час, и не могу вспомнить, что делал.
- Или я недослышу кого-нибудь и попрошу повторить, но они утверждают, что ничего не говорили. Всякое такое. Но после того, через что я прошёл, это ерунда. Несмотря на всё это, я чувствовал себя готовым оставить всё позади.
- Так что в воскресенье я открыл Твиттер и собрался написать вам, что всё осталось позади. Или, по крайней мере, я так думал. Я просто хочу, чтобы всё пришло в норму и казалось, что всё так и есть. Я уже начал писать что-то по этому поводу, когда заметил, что мне пришло больше уведомлений, чем обычно.
- Я пролистал относящиеся к себе упоминания и увидел, что все сообщали мне о чём-то, что я запостил в сторис Инстаграмма накануне, написали, что увидели что-то странное. Сторис уже истекли к тому времени, но у меня есть скриншоты и я не могу их объяснить.
- Короче говоря, в субботу у меня была встреча с подругой. Я опубликовал несколько фотографий в сторис и они были довольно непримечательны. Вот две, которые я запостил. Они глупые и обычные.

Фотографии

- Это абсолютно скучные фотографии со встречи. Я выложил ещё одну фотографию с собой и с подругой прежде, чем уйти, вот и всё. Но на следующий день у меня появилось огромное количество сообщений о третьей фотографии, которую я опубликовал. Подписчики сделали скриншоты и отправили их мне.
- Вот что каким-то образом опубликовалось в моей стори.

Фотография

- Я понятия не имею, что случилось. Когда я загрузил её, она выглядела абсолютно нормально с моего телефона. Я бы сказал, что это просто какой-то сбой, но я не могу понять, что происходит с моим лицом.
- Или я смогу. Я знаю, на что это похоже. Чем это, возможно, является. Но я не уверен, что меня это ещё заботит. Я действительно очень хочу, чтобы всё снова стало нормальным, и всё до сих пор идёт нормально. Не знаю. Напишу вам, если что-нибудь ещё произойдёт.

28 января
- Ссылка на видео с котом

3 февраля
- Всё нормально.

14 февраля
- Пожалуйста не беспокойтесь обо мне. Я в порядке и до этого тоже всё было в порядке Ссылка на видео с котом

12 марта
- Всем, кто спрашивал, жив ли я: я в порядке! В последнее время здесь довольно тихо, и я стараюсь сосредоточиться на работе. Конечно я буду держать вас в курсе, если что-нибудь странное случится, но пока я занят рисованием и другими проектами.

Источник

@темы: картинки, видео, дети, сновидения, рассказы, наши переводы, это случилось на самом деле, призраки и духи, предметы и вещи, не своё

---

Всякое твое “люблю”

[эстерс]

Закат постепенно угасал, небо из кровавого становилось траурно-черным. Молчали птицы, гнездившиеся в вязах на заднем дворе, и вечер говорил только голосами квакш, шумом транспорта и глухими ударами мотылька о проволочную сетку в дверях кухни. Но вот Кену показалось, что дверь скрипнула, и, оторвавшись от созерцания неба, он потянулся к бутылке, стоявшей посередине стола. Бурбона осталось на донышке. Он понуро уставился на золотистую жидкость и устало решил, что она не стоит того, чтобы поднимать и наливать, поднимать и глотать.

Взгляд в коридор, что тянется через дом ко входу, — темный, длинный, заплетенный паутиной шепотов. Потом — на белый круглый циферблат тронутых копотью часов над плитой. Наконец — на собственные дрожащие, сцепленные на животе руки.

Все получится, убежденно сказал он себе. Получится, получится.

Литания, ритуал. Все получится, получится, черт возьми. Литания, ритуал. Пожалуйста, пусть все получится.

Нужна уверенность. Нужно себя уверить. На этот раз все получится. Он закончит, вернется в дом, а там Луиза стоит у холодильника и с улыбкой протягивает кусок болонской копченой колбаски или предлагает ломоть бостонского кремового торта, с лукаво-виноватым видом облизывая пальцы. Он вернется внутрь, а Луиза сидит с бокалом хереса, порицает непомерную жестокость хоккея и одновременно грозится лично кастрировать его клиентов, если не заплатят. Он пройдет в дом, а Луиза там. Там. Просто… там.



Все получится. Пожалуйста, пусть все получится.

Мотылек сел и тут же вспорхнул, спугнутый шумом крыльев ночного жука.

Кен остался один.

Он вздрогнул всем телом, стряхивая остатки сомнений. Сделал несколько глубоких вдохов, чтобы разогнать заледеневшую кровь. Обхватил лицо, пальцы зарылись в волосы. Постепенно — за год, два, три — поставил на серую столешницу локти. И через пять минут разрыдался над пустым, все еще теплым стаканом.

Вначале перед глазами возникло пятно сажи. Он с усилием моргнул, горло сдавило, язык прижался к стиснутым зубам. «Лу, думай о Лу!» Снова глубокий вдох, бесшумный свист воздуха между губами. «Лу… Лу…» Звук такой, будто кто-то заметался в тревожном сне. Тяжелое дыхание. Моргание. Взрыв стонов, быстро перешедших в поскуливание.

И он разрыдался.

Десять минут. Пятнадцать. Руки снова прижаты к щекам; слезы падают с подбородка в стакан.

Когда все закончилось, он, судорожно вздохнув, быстро вытер лицо рукавом и обхватил ладонями стакан. На дне собрались слезы. Он неуверенно поднялся. Выждал, пока сможет твердо стоять на ногах, торопливо вышел и спустился с крыльца. Слева виднелась овальная лужайка, но он даже не глянул на нее в темноте; справа стояла приодетая лунным светом беседка, но он отказался видеть в ней место, где такими, как эта, ночами любил свою Лу. Вместо этого он шел со всей стремительностью, какую мог себе позволить, не переходя на бег, стакан отблескивал осколками света, бурьян влажно шелестел под ногами. Впереди высилось вишневое дерево. Дерево Лу. Посаженное сразу после свадьбы, выросшее, чтобы одеваться розовыми цветами, чтобы ронять белизну всякий раз, когда весна отпускает ветер погулять на воле.

Пусть все получится. «Лу…» Он споткнулся о грабли в высокой траве. Вскрикнул от ярости и муки, рухнул на колени. Стакан вылетел из руки, покувыркался, словно издеваясь, упал и разбился. Слезы растворились тут же, и Кен Морган закричал.

***

Незадолго до полуночи его плеча легко, как пушинка, коснулась рука. Он сначала не почувствовал, затем попытался ее смахнуть. Рука схватила, потрясла, и он скорее ощутил, чем услышал, как рядом кто-то неуклюже опустился на колени.

— Кен?

Он отрешился от мыслей, только чувствовал гнет ночи.

— Кен, сосед — тот старикан вон оттуда, — он позвонил мне. Решил, что тебя тут убили или вроде того.

Дьявол, что же делать? Во что это обойдется? Ах, Лу… боже, прости. Ведь были же слезы и остальное, а я все профукал, все!

— Идем, Кен, холодает. Хватит уже. Все образуется. Давай вставай. — Теперь его взяли за оба плеча, силой поставили на ноги. — Пошли внутрь, дружище. Нечего тут делать.

Черт, устало подумал он, я снова все профукал.

Внутри Кен, пошатываясь, сразу подошел к мойке и пустил из крана холодную воду. Он плескал ею в лицо, пока не вернул способность улыбаться так, чтобы это не напоминало оскал. Кожа на щеках подтянулась, глаза больше не горели. Он закрутил кран, бросил взгляд на часы над плитой. Неправильно рассчитал время? Пожав плечами, он с улыбкой повернулся к другу.

Уолтер Трейс, крупный и уже начавший округляться блондин, зачесывал свои почти белые волосы за уши. На нем были клетчатая рубашка, брюки со стрелками и тапочки — видно, выбежал в спешке. Эботт и Костелло [Американский комедийный дуэт. Много выступали на радио и телевидении в 1940-е и 1950-е годы — прим. пер.], подумал Кен, вытирая лицо и руки грубым бумажным полотенцем. Именно так их называют коллеги, но не в насмешку, а добродушно, благоговея перед тем, как хорошо они дополняют друг друга в офисе и зале суда.

— Ну как, пришел в себя?

Кивнув, он отшвырнул скомканное полотенце в раковину и сел напротив Трейса.

— Вообще-то я чувствую себя дураком.

— Еще бы. — Трейс говорил высоким голосом, чуть ли не срываясь на визг. — Твою мать, Кен! — стукнул он кулаком по столу. — Твою мать! Какого черта ты там делал на этот раз? Козлов в жертву приносил?

С трудом подавленный гнев пришлось прятать, ожесточенно потирая лицо.

«Спокойно, — одернул он себя. — Спокойно, а то ты его убьешь».

— Пожалуй, я это заслужил.

— Вот именно.

— Какого черта я делал?.. — Он шмыгнул носом, рассеянно потянул себя за мочку. — Ну, видишь ли, я тут прочел одну историю о…

Трейс, застонав, полез в карман рубашки за сигаретой.

— …об одном парне, он вернул к жизни любимую с помощью слез. В стакане. Ему пришлось их собирать, вот. Вроде бы он был из Британии. — Кен пожал плечами. — Черт, все остальное я уже пробовал.

— Ни хрена себе. — Голос Трейса стал не таким визгливым. — Кен, боюсь, я больше не смогу тебя прикрывать, и… черт, я боюсь.

— Не меня же!

— Нет, не тебя. За тебя. Боже, видел бы ты себя со стороны! Можно подумать, ты единственный, чья жена… сумасшедший. Да, сумасшедший. Извини, Кен, но ты ведешь себя неразумно.

Он поднял ладонь.

— Не извиняйся. Ничего страшного. На твоем месте любой бы встревожился. Вообще-то я бы забеспокоился, веди ты себя иначе. В смысле, если бы ты за меня не волновался.

Минуту стояла тишина. Не то чтобы неловкая, но и не совсем уютная. Кен хотел, чтобы друг ушел. Ушел прямо сейчас. Он нуждался в уединении. Нуждался в Лу, и сильно. Однако Трейс лишь откинулся на спинку стула и сунул большие пальцы за пояс. На блюдце между ними, источая резкий запах, тлела сигарета.

— Я сказал всем в офисе, что в понедельник ты будешь.

Кен взбесился, вдохнул, с яростью зашипел:

— А ты решительно настроен, как я посмотрю.

— Я твой друг, черт возьми, это во-первых. Во-вторых, ты нужен нам в фирме.

— Не такой уж я незаменимый.

— Да. — Трейс даже ухом не повел. — Но с тобой мы зарабатываем больше. — Он улыбнулся, пытаясь смягчить резкость тона. — Послушай, Кен, пойми же, когда Луиза умерла…

— Была убита, — мягко поправил он.

— … мы с готовностью предоставили тебе покой, пошли навстречу, сделали ради тебя все. Я вот о чем… черт, ты и сам знаешь, о чем я. Но, Кен, время вышло. По крайней мере, так думают они, а старшие партнеры по-прежнему они, а не мы, пока не мы. — Он подождал ответа, но Кен молча рассматривал свои сцепленные в замок руки. — И завязывай уже со всем этим дерьмом.

— Я люблю ее.

— Многие мужчины любят жен, но, насколько знаю, еще ни один, ни один не пытался вернуть свою из мертвых. — Трейс рубанул по воздуху, давая понять, что не потерпит возражений. — Конечно, им тоже тяжело смириться с утратой, кому было бы легко? Но, Кен, они принимают неизбежное. Время проходит, и они его принимают. Вынуждены, иначе конец. Возможно, боль никогда не утихает полностью. Не знаю. И, по правде говоря, предпочел бы не узнавать. Скажу лишь одно: мы тебя поддерживали, прикрывали, и пора бы тебе перестать так по ней убиваться. Иначе… допрыгаешься, придут отлавливать с сетями, как бешеного зверя.

Кен выслушал, попытался найти верный ответ.

— Кен, пожалуйста. — Трейс протянулся через стол и взял его за запястья. — Пожалуйста. — Его лоб прочертили морщины озабоченности. — Когда-то я думал, что та хрень, которой ты начал страдать, пойдет тебе на пользу. Поможет каким-то образом свыкнуться с утратой. Куда там. Нет, я допускаю, что и у других мелькают мысли заняться тем же, но, Кен, дальше этого у них не заходит. Одумайся. Хватит…

Кен мог и не следить за списком, который перечислил Трейс. Кошка, птица, кукла, заклинания, дубовая кора, связки увядшей травы — это все Трейс узнал от самого Кена. А вот о детской крови, бычьем семени, змеиной голове и волосе мертвеца Трейс не слышал. Не знал он и про откопанные в книгах молитвы, символические ритуалы, полуночные обряды, утренние поклонения. Подозревай Трейс правду, не спешил бы так сюда всякий раз, когда кто-нибудь жалуется на вдовца во дворе.

Может, он прав. Это и впрямь становится опасным. В следующий раз, увидев его во дворе, старик-сосед может даже позвонить в полицию.

— …в девять. — Трейс встал. — Если тебя не будет, даже не знаю…

В завершение он беспомощно развел руками.

Кен понимающе кивнул, мягко взял друга за руку и подвел ко входной двери.

— Без проблем. Со мной все будет нормально. Думаю, сегодняшнего раза хватит. — Он робко улыбнулся. — Можешь снова на меня рассчитывать. Я буду там в понедельник утром, как штык.

Трейс недоверчиво глянул на Кена и, поколебавшись, положил ему на плечо руку.

— Дружище, мы с тобой столько друг друга знаем. Целую вечность. В наше время немногие сорокалетние могут сказать о себе то же.

Кен испугался, что его друг сейчас заплачет.

— Знаешь, у меня сохранился номер того мозгоправа. Теперь не до стыда. Сходи к нему. Возвращайся к нам нормальным. — Трейс порывисто обнял Кена, судорожно сглотнул и вышел.

Кен подождал на пороге, пока габаритные огни не исчезли за поворотом. Затем медленно закрыл дверь и привалился к ней. Ничего не скажешь, Трейс прав. Это сумасшедшее поведение привлекает к себе слишком много нежелательного внимания, и ссылаться на горе уже бесполезно. Если продолжать в том же духе, отправят к психиатру, принудительно, и вырваться на свободу будет той еще задачкой.

Проблема в том, что Лу была из тех, чье неутолимое жизнелюбие передается всем вокруг. Благодаря ей каждое время года сияло новыми красками, каждое ее объятие дарило еще больше радости, чем предыдущее. Она наполняла двадцать лет их брака смехом, дом — любовью, и его карьера шла в гору сама собой. Он даже не отдавал себе отчета, насколько Лу стала для него кислородом, пока однажды утром трейлер не выскочил на обочину и не вдавил ее в стену. Пришпилил, словно бабочку. Руки-крылья трепыхались все слабее и слабее, а потом вместе с кровью изо рта вытекла жизнь.

Даже сейчас он не может вспомнить (не желает вспоминать) разговор с полицией, и как водитель того трейлера плакал, осознав свою вину. И похороны: серые фигуры, черные фигуры, яркий весенний день, ни дождинки, ни облачка. Дети играют во дворах, через которые проходит похоронная процессия. Собаки с лаем бросаются под колеса медленно едущего катафалка. Бейсбол на площадке. Солнце. Синь. Цветы. Вишня обсыпана розовым, будто Лу никуда не уходила.

А она и не ушла.

Горе было погружением в леденящую прозрачную воду. Однажды допущенное в жизнь, оно прочно в ней обосновалось, расцвело, стало частью него самого, стало тем, что его направляет. Он было решил вернуться на работу, но тут прочел в газете о женщине, которая разграбила могилу своего ребенка потому, что хотела провести над его телом какие-то ритуалы вуду. Кен понимал ее чувства. Более того, разделял.

Пошел той ночью в кровать и грезил о Лу и ее губах, и ее руках, и улыбке, освещавшей каждый час ночи, подобно фонарю.

Он называл себя сумасшедшим, но все равно разграбил ее могилу. Вскрыл гроб. Забрал ее домой.

Дом большой, и, черт, ему было в нем так одиноко.

И вот началась магия. Или, по крайней мере, попытки ее создать. Поднимаясь по лестнице, он спрашивал себя: может, дело в том, что он недостаточно верит в силу волшебства? Может, где-то в глубине души он до сих пор считает это безумием? Чего-то явно не хватает… чего-то жизненно важного. Лу до сих пор не такая, как раньше, и, черт, он не может разобраться почему.

С порога спальни он грустно рассматривал их постель. Прислушивался ко вздохам огромного дома. Затем прошел по густому ковролину и сел на матрас. Потянулся и начал разуваться.

— Прости. — Он не стал включать свет.

Носки. Рубашку. Брюки. Поскрести грудь, в паху, все бедра до колена.

— Бог мне свидетель, я не знаю, что еще сделать.

Он с силой провел по волосам, потом зачесал их пальцами назад.

— Уолтер говорит, я должен вернуться к работе. Если не выйду, неприятностей не оберешься. И вообще-то он прав. Я не смогу содержать этот громадный дом, если не начну снова приносить в него чеки.

Раздевшись догола, он потянулся, зевнул, встал, откинул лоскутное одеяло и крахмальную коричневую простыню. Похлопал по расстеленной постели и прошел в ванную. Принял душ, воспользовался унитазом, почистил зубы, расчесал волосы. Вернулся в спальню. Задернутые шторы не пускали внутрь лунный свет, но он мог с закрытыми глазами найти путь к дальней, обшитой панелями стене.

— Дьявол, а впрочем, знаешь, мы столько еще не попробовали. Просто придется быть осторожнее, вот и все. Кое-что из того, что тебе нужно, получить не так-то легко. Например, тела. Даже не знаю. С ребенком вышло просто, но даже не знаю…

Он поупражнялся полчаса, полежал пять минут на полу, чувствуя, как по телу расходится тепло.

— Но ты не думай, что я сдаюсь. Вовсе нет. Черт, мы еще столько всего не испробовали!

Проворно встав, он нажал потайную кнопку, и книжный шкаф отъехал назад. А вот и блестящая стальная дверь с кодовым замком. Он открыл его расслабленно, без суеты, без нетерпения. Дернул ручку вниз, потянул дверь на себя. Затем напрягся — точно так же, как и в любую другую ночь последнего месяца, поскольку боялся, что вентиляторы по какой-то причине остановятся. Но все было в порядке. Его окружил запах сирени.

— Знаешь, при всяком твоем «люблю» я невольно думаю об Уолтере. Он всегда неровно к тебе дышал. Всегда. Ревновал, когда мы поженились, чертовски. Наверняка даже сейчас о тебе грезит. — Он рассмеялся, чуть ли не захихикал. — Думаю, именно поэтому он так и не женился. И, знаешь, у меня тут мелькнула одна мысль. Если он… если выяснить, как сильно он тебя еще любит, возможно… только возможно, перед нами благодаря ему откроются хорошие перспективы.

Он нашарил выключатель.

— Лу, ты здесь? — Он прислушался к шуму вентиляторов, понюхал сирень, ощутил тепло. — Возможно, Уолтер станет для нас ключом. Это было бы чертовски забавно, зато помогло бы тебя вернуть. Бог свидетель, все остальное мы уже испробовали.

Он заколебался, выжидая.

— Надеюсь, — ответила Лу. С любовью. Сладко. Нежно. Горячо. — Мне эта комната уже поднадоела.

Он был готов разрыдаться от ее храбрости, но вместо этого храбро улыбнулся и включил свет.

— Боже, Луиза, я тебя люблю!

Серая, красная, черно-желтая, алая и пурпурная… куча слизи на полу, пробудившись, пошла волнами.

— Ах, Кен, — прошептала она, — выключи свет и люби меня.

Charles L. Grant, “Every Time You Say I Love You”, 1981 ©

Перевод Анастасии Вий

Автор: Чарльз Грант

@темы: рассказы, не своё, мертвецы

---

Паук

[эстерс]

Ее обманули.

Женя поняла это, когда вслед за женщиной в белом халате вошла в медицинский кабинет, где та велела ей раздеться до нижнего белья и сдать на хранение личные вещи. Взамен своей одежды Женя получила какие-то местные обноски — растянутые на коленях джинсы, застиранную футболку и пару истрепанных розовых кроссовок. Но главное — у нее забрали мобильный. Внеся в опись личного имущества, телефон запечатали в пакет, подписали черным маркером имя владельца и заперли в железный сейф, сообщив, что там он будет храниться до окончания Жениного срока пребывания в приюте.

И это была ощутимая потеря.

Телефон забрали так быстро, что Женя не успела даже возмутиться по этому поводу. А когда попробовала сделать это после, наткнулась лишь на раздраженную отповедь медсестры.

— У нас правила для всех одни, — сказала та. — Если чего не нравится, это к начальству. Сейчас все равно никого нет. Завтра придут, с ними и поговоришь. А пока давай, шевелись, мне тебя еще мыть надо.

С этими словами, не дав толком опомниться, она вытолкала Женю в коридор и, закрыв кабинет, погнала в душ.

Весь путь до банной комнаты в голове девушки пульсировала только одна мысль: обманула, обманула, обманула...

После душа Женю отправили в приемное отделение — помещение, отгороженное от остального здания прочной, запертой на ключ дверью и состоявшее из трех комнат: женской и мужской спален и общего зала. Сюда, в приемное, помещали всех вновь поступивших детей.

Встретившая Женю воспитательница проводила ее в группу девочек, выдала постельное белье и указала на свободную кровать. После чего помогла привести спальное место в порядок, между делом пытаясь, что называется, «наладить контакт» с новенькой. Но Женя не была настроена на налаживание контактов. Огорченная, обманутая, на все попытки разговорить ее она отвечала лишь угрюмым молчанием.

Наконец, поняв всю тщетность затеи, воспитательница ушла.

Оставшись одна, Женя рухнула лицом на нерасправленную кровать и разрыдалась.



Во всем была виновата эта крашенная стерва из социальной опеки, Валерия Раильевна. Она занималась Женей в течение последних двух лет, с тех пор как та уехала из интерната и поступила в техникум, однако их отношения даже с большой натяжкой нельзя было назвать дружескими. Скорее они просто терпели друг друга.

При этом опекунша откровенно не нравилась Жене — слишком уж скользкая; она много обещала, но редко выполняла обещанное.

И все-таки именно Валерия Раильевна уговорила Женю написать заявление в приют.

— Тебе там понравится, — уверяла она. — Там очень хорошие специалисты. Психологи, педагоги...

— Ненавижу психологов, — буркнула Женя.

Но Валерия Раильевна пропустила ее замечание мимо ушей.

— И кормят там пять раз в день, — закончила свою мысль опекунша. — К тому же, какие у тебя еще варианты? В конце концов, не могу же я тебя бросить на улице?

«Не можешь, как же», — раздраженно думала Женя. На самом деле, она знала, чем объяснялась такая поспешность ее помещения в приют — на следующей неделе у Валерии Раильевны начинался отпуск, и ей просто не хотелось долго возиться с внезапно возникшей проблемой жилищного устройства подопечной.

С другой стороны, насчет вариантов тоже было верно. Общежитие, где Женя на время обучения в техникуме была прописана, летом закрыли на ремонт. Больше же податься ей было некуда. Конечно, оставались еще друзья, готовые приютить ее на неделю-другую. Но на два месяца! Кому нужен такой балласт? Большинство знакомых жили с родителями, а другие на летние каникулы уехали по домам, в область и соседние города. Даже ее любимый Темушка был сейчас почти за три сотни километров и собирался вернуться только в конце августа. Так что...

Женя тяжело вздохнула.

— Курить-то там хоть можно? — спросила она.

— Официально нельзя, — ответила Валерия Раильевна и тут же, улыбнувшись, добавила, — но, думаю, об этом мы договоримся.

Опекунша вся прямо-таки сочилась дружелюбием и заботой. И это не могло не настораживать. С ее слов все выходило так гладко, что просто не верилось.

А впрочем...

— Ладно, — махнула рукой Женя. — Где он находится-то, этот ваш приют?


На следующее утро их подняли в половине девятого. Женя с трудом разлепила отяжелевшие от ночных слез веки. Она проревела до самого отбоя, а потом еще часа три-четыре не могла уснуть, ворочаясь на чужой, неудобной кровати. Горькие мысли о потерянной свободе отгоняли сон вернее всякого кофе. И даже те несколько часов дремы, которые она все-таки ухватила этой ночью, не принесли ей отдыха.

Женя чувствовала себя усталой и разбитой.

За подъемом пришел черед гигиенических процедур. После — завтрак. Следом за завтраком — час свободного времени. Потом первая прогулка, которая продолжалась до обеда.

Жизнь в приюте, как в любом казенном доме, двигалась изо дня в день по одним и тем же накатанным рельсам.

Все это напоминало Жене интернат, откуда она с таким облегчением вырвалась два года назад. Покидая стены детского дома, Женя была уверена, что вот теперь-то она свободна и никогда больше не станет жить по чужой указке.

Но как бы не так...

Здесь, в приюте, с режимом все было еще строже. Складывалось такое ощущение, что она попала не в социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних, как официально именовался приют, а в самую настоящую тюрьму. Хмурые, постоянно прикрикивающие на детей воспитатели действительно больше напоминали надсмотрщиков. Главная их задача заключалась в том, чтобы держать вверенное им малолетнее стадо под неусыпным контролем, не давая детям разбежаться или причинить какой-либо вред себе, друг другу или казенному имуществу.

Впрочем, сказать, что детишки не заслуживали такого обращения, Женя могла едва ли.

На прогулке малыши носились по игровой площадке с криками и визгами, цепляясь за все, за что только можно уцепиться. Больше всего они походили на стаю полоумных обезьян, и их шум очень раздражал.

Женя тихо сидела в стороне, когда один из маленьких гаденышей подбежал к ней и устроил салют из песка, большая часть которого немедленно осела у девушки на голове. Выругавшись, она попыталась поймать засранца, но тот уже отскочил на безопасное расстояние и, показав средний палец, с дебильным хихиканьем умчался куда-то в сторону качелей.

Придурок!

Догонять его Женя не стала, вместо этого принявшись пальцами вычесывать сор из волос. Сердце вновь сжала злая обида, так что девушка с трудом сдержала подступающие слезы. Но все же не заплакала — еще только этого не хватало, разреветься на глазах у других подростков!

Местные «старшаки» держались группками по четыре-пять человек и большую часть прогулки занимались тем, что смолили сигарету за сигаретой, словно стараясь накуриться впрок, до следующего выхода. Иногда до Жени доносились обрывки их веселых матерных разговоров. На новенькую они внимания почти не обращали, лишь изредка бросая в ее сторону косые, надменные взгляды и периодически взрываясь раскатистым смехом, который Женя мнительно принимала на свой счет.

Среди всех этих странных детей и взрослых Жене было одиноко. Невыносимо одиноко. Ей хотелось забраться в кровать и завернуться с головой в одеяло, спрятаться.

Казалось, прошлое возвращается...


Жене было девять лет, когда папу уволили с работы. Но вместо того, чтобы искать новую, он почему-то стал пропадать по вечерам и приходил домой только ночью, пьяный и шумный. Мама его ругала, кричала, несколько раз выгоняла из дома. Но через день или два папа все-таки возвращался. Просил прощения, приносил цветы.

Так было вначале. Тогда еще казалось, что все может поправиться.

Но потом стало только хуже.

Папа перестал уходить из дома, но пить не бросил. Часто он начинал с самого утра, так что под вечер Женя заставала его спящим на диване, где он громко храпел, пуская на подушку слюни и распространяя вокруг себя шибающий с ног запах перегара.

Мама продолжала ругаться. Иногда они с папой дрались, она выталкивала его за дверь, а потом долго сидела и плакала на кухне.

Женя же слушала все это. Завернувшись с головой в одеяло в своей кровати, она старалась хоть немного заглушить звуки ежедневных родительских ссор. Но это мало помогало.

От всего этого Жене было очень страшно. Страшно за пьяного папу, который раньше был такой хороший, любил гулять с ней и играть в разные игры; страшно за несчастную маму, прежде веселую и красивую, а сейчас пугающе изможденную, уставшую и злую.

И, конечно же, за себя.

Женя хорошо помнила тот день, когда с утра папы не оказалось дома. Хмурая мама с красными, распухшими глазами молча накормила ее завтраком и отправила в школу. Все шесть уроков Женя просидела как на иголках, а после занятий ее почему-то забрала бабушка и отвезла к себе.

— Все будет хорошо, внучка, — сказала бабушка. — Все будет хорошо.

Домой Женя больше не возвращалась.

А через месяц ее первый раз привели к Пауку.


В обед Женя отказалась от еды. А весь тихий час пролежала, уткнувшись лицом в подушку. Воспитательница несколько раз заходила в группу, окликая ее по имени, но девушка не отвечала.

Когда Женя отказалась идти на полдник, воспитательница все так же молча ушла, но скоро вернулась.

— Поднимайся, Евгения, — сказала она. — С тобой хотят пообщаться.

В этот раз Женя не стала упорствовать. Какое-то внутреннее чутье подсказало ей, что так будет правильно. Послушно поднявшись с кровати, она вышла из группы.

В коридоре ее ждал высокий молодой мужчина. Представившись Николаем Алексеевичем, заведующим отделением диагностики, он пригласил Женю пойти с ним.

Вслед за немногословным провожатым Женя поднялась в расположенный на втором этаже кабинет.

— Ну, и в чем у нас проблема? — спросил Николай Алексеевич, когда оба удобно устроились в мягких креслах.

Женя наградила его хмурым, недружелюбным взглядом.

— Проблема? Мне нужен мой телефон, — сказала она.

Николай Алексеевич улыбнулся.

— Иначе?

— Иначе? — не поняла Женя.

— Обычно после таких заявлений всегда следует «иначе», — не переставая улыбаться, объяснил заведующий. — Угрозы. Капризы. Шантаж. Знаешь, это моя любимая часть подобных разговоров.

Он был какой-то странный.

— Я не собиралась никому угрожать, — сказала Женя. — Я просто хочу, чтобы мне отдали мой телефон.

— Это понятно. Но ты же знаешь, у нас существуют правила...

Женя готова была застонать от безысходности — снова эти долбаные правила! Она почувствовала, как на глазах выступают слезы. Ну почему никто не хочет просто понять ее, услышать то, что она говорит?

Увидев, как влажно заблестели Женины глаза, Николай Алексеевич перестал улыбаться.

— Подожди. Успокойся, — мягко и примирительно произнес он. — Рано лить слезы. В конце концов, все всегда можно решить. Давай договоримся. Я буду выдавать тебе телефон на полчаса каждый день — в порядке исключения. Но, — он сделал многозначительную паузу, — взамен ты гарантируешь мне идеальную дисциплину. Никаких больше отказов от еды. Никаких истерик. Договорились?

Утирая мокрые глаза, Женя кивнула.

— И еще, — добавил Николай Алексеевич, — завтра ты поговоришь с нашим психологом.

При упоминании психолога все внутри Жени сжалось в тугой холодный комок.

— С психологом? — напряженно переспросила она.

— Верно, — подтвердил Николай Алексеевич. — Это часть нашего договора.

Сердце в груди забилось чаще. «Нет, — хотелось закричать Жене, — нет, никаких психологов».

Но телефон...

— Так как, мы договорились? — спросил заведующий.

Женя медлила. На миг ей стало невыносимо от мысли, что все когда-то пережитое, весь тот холодный и липкий ужас может повториться опять. Ведь он обещал, что вернется за ней, обещал, что не отпустит из своей паутины. А что, если вдруг...

Ей стоило труда взять себя в руки.

— Да, — наконец тихо ответила Женя, ощущая, как ею овладевает странная тревога. — Да, я согласна.


Поводом для начала их занятий послужили пропуски уроков. Бывшая отличница, после переезда к бабушке она умудрилась за пару недель нахватать трояков, а потом и просто перестала ходить в школу. Но прогулы недолго оставались тайной.

Закончилось тем, что бабушке позвонила Женина классная руководительница.

— Я все понимаю, — сказала классная в завершение неприятного разговора, — ситуация у вас непростая. Но с этим нужно что-то делать. Может быть, Женечке стоит походить к психологу? Я могла бы посоветовать вам замечательного специалиста.

Бабушка охала и вздыхала, но в итоге все-таки согласилась и записала телефон.

Женя отлично помнила, как пришла к Пауку в первый раз. Маленькое, полутемное помещение больше походило на чулан, чем на кабинет. Направленный свет лампы выхватывал лишь незначительное пространство по центру, где стояли гостевое кресло и низкий журнальный столик, оставляя большую часть комнаты на откуп густым, чуть подрагивающим теням.

Словно чудище из ночного кошмара, он выплыл в тот раз из этого беспокойного сумрака. Большой, уродливо жирный, с неприятным маслянистым блеском в маленьких, укрытых толстыми стеклами очков глазах.

— Привет, — сказал он, влажно улыбнувшись. — Не бойся. Уверен, мы с тобой обязательно подружимся.

Так все и началось.

Паук предпочитал прятаться в тени, сидя в своем любимом кресле и оттуда дергая за нити разговора. Он называл ее Мухой. Причина крылась в ее фамилии — Муховицына. Но Жене всегда казалось, что у этого прозвища, помимо очевидного, существовал и какой-то иной, более зловещий смысл. Это очень пугало Женю; в конце концов — так не должно быть, взрослые не имеют права давать детям клички.

Но он давал. И редко называл ее иначе.

А еще у него был странный голос. Мягкий, вкрадчивый, не вяжущийся с отталкивающим обликом, он вводил Женю в какое-то необычное оцепенение, словно бы совсем лишая воли и делая из нее покорную марионетку.

— Расскажи мне о том, чего ты боишься, — велел Паук. — Покажи мне свои страхи. Я хочу узнать их. Расскажи мне. Расскажи все...

И она рассказывала.

О пьяном отце. Об уставшей матери. О долгих вечерах, когда она лежала, укутавшись в одеяло и слушая родительские ссоры.

Паук выворачивал ее память наизнанку, проникал в мозг и душу, поднимая из глубин те воспоминания, которые Жене меньше всего хотелось тревожить. Казалось, он питался ее страхами, насыщался ими, высасывал все досуха.

И он улыбался.

Женя не видела, но знала, что он всегда улыбался, словно бы ее мучения доставляли ему удовольствие.

Удовольствие и радость.


Заведующий не обманул. Они вместе с Женей спустились в медицинский кабинет, где медсестра, пусть и с недовольным ворчанием, но выдала телефон.

Первым же делом Женя набрала Темушку. Услышать его голос было все равно, что глотнуть свежего воздуха среди затхлости и удушающих ограничений тесного приютского мирка. Казалось, он говорил с ней из какой-то совершенно иной, свободной вселенной, лишенной местных проблем и забот, и не понимал, чем она так расстроена.

— Не грусти, Котенок, все будет хорошо, — ободрил он ее на прощание. Однако Женя не разделяла его беспечной уверенности. Когда-то, много лет назад, то же самое обещала ей бабушка...

Полчаса общения пролетели незаметно. И когда пришло время отдавать телефон и возвращаться обратно в группу, Женя с новой силой и остротой ощутила свое одиночество. Она чувствовала себя зверьком, попавшим в силок и не способным оттуда выбраться, запертой в клетке птицей.

А еще вернее — мухой, запутавшейся в паутине случайностей и обстоятельств, над которой нависла грозная тень Паука.

И все-таки возможность хотя бы на полчаса вырваться из оков здешних правил и запретов и услышать родной голос значила немало, поэтому Женя честно исполнила свою часть договора. Вечером она без капризов и возражений отправилась на ужин, а после — на вторую прогулку, где уже привычно сидела одна, держась в стороне от остальных детей и взрослых.

Ее не отпускало холодное, тревожное чувство, расползающееся по телу слабостью и оцепенением. От мысли о будущей неотвратимой встрече с психологом Женю охватывал необъяснимый страх.

А что, если это действительно будет он? Что, если все это только дьявольская ловушка, и она на самом деле всего лишь глупая муха, попавшая в сети злобного и хитрого хищника?

Неизвестность пугала сильнее всего.

Эти мысли еще долго мучили ее, вновь мешая заснуть, и даже ночью не отступили прочь.

До самого утра Жене снились кошмары.


Уже после двух месяцев занятий с Пауком Женя чувствовала, что запас ее внутренних сил на пределе. Еще чуть-чуть, и что-то случится.

Что-то нехорошее.

Но жаловаться бабушке было бессмысленно. В разговорах со взрослыми Паук всегда преображался. Женя много раз видела, как моментально он умел делать это, надевая личину любезности и профессионализма. В такие моменты Паук любил сыпать умными словами. Он говорил про «состояние потери» и «эмоциональную нестабильность», про «необходимость более глубокого анализа» и «искажение детской картины мира», и еще многое в том же духе.

— Девочка пережила серьезную психотравмирующую ситуацию, — объяснял Паук бабушке, — исправление последствий которой может занять неопределенное время.

Бабушка слушала и сокрушенно качала головой.

И только Женя отлично знала, что все это вранье. Он просто не хотел отпускать ее, потому что ему были необходимы ее страхи, ее горе, ее слезы.

Паук питался ими. Питался ею.

И, похоже, Женя была его любимым лакомством.

Школу Женя больше не прогуливала и снова выбилась в отличники, решив, что так, трудом и прилежанием, сумеет загладить свою вину и, в конце концов, избавиться от жуткого бремени общения с Пауком. Однако бабушка, похоже, восприняла эти перемены иначе, записав их на счет положительного результата занятий.

Не зная, что предпринять еще, чтобы прекратить эту пытку, Женя чувствовала себя загнанной в угол.

Наконец, совсем отчаявшись, она решилась на крайний шаг. Накануне очередного похода к Пауку, дождавшись, когда бабушка ушла в магазин, Женя взяла упаковку снотворного, в которой оставалось семь таблеток, и горстью приняла все.

Что было дальше, она помнила плохо.

Очнулась Женя уже в больнице под капельницей, и тут же поняла, что ее попытка сбежать провалилась. Вечером пришла бабушка, глаза у нее были красными и заплаканными. Бабушка принесла апельсины и долго и горько причитала. Еще через день Женю навестила мама, но побыла мало. Несколько минут она молча простояла рядом с койкой, после чего, закрыв лицо руками, выбежала из палаты и больше не приходила.

На десятый день Женю выписали из реанимации и перевезли в другую больницу. Все дети здесь ходили в пижамах, на каждом углу дежурили санитары, а после завтрака и ужина врачи давали детям таблетки, а потом проверяли, проглочены ли они, заставляя открывать рот. Тех, кто не принимал таблетки и плохо себя вел, закрывали в отдельных палатах и привязывали к кроватям бинтами.

Женя вела себя хорошо. Мир вокруг казался ей каким-то призрачным, дымчатым, нереальным. Все это было похоже на странный сон.

Иногда ей снилась бабушка. Обычно она плакала и, прижимая Женю к груди, гладила ее по голове.

А один раз ей приснился Паук. Он сидел рядом с ней — огромный, жирный, уродливый — и улыбался.

— Хотела улететь, Муха, — спросил он, когда санитар оставил их наедине. — Ничего, полетай, — мы еще встретимся.

В больнице Женя пробыла до Нового года. А затем ее отправили в интернат.


Утро Женя провела в напряженном ожидании. Сердце замирало каждый раз, когда кто-нибудь стучался или заходил в отделение. Но время шло, а за ней не спешили прийти. «Возможно, не сегодня», — думала Женя. К тому же, впереди выходные, а это значило, что у нее будет отсрочка минимум в три дня.

Все уже собирались на первую прогулку, когда в дверь снова постучали. Оставив старших присматривать за малышами, воспитательница пошла открывать.

— Евгения, — через секунду крикнула она. — На выход. За тобой пришли.

В груди у Жени забухало часто и сильно. Парализованная страхом, девушка не могла двинуться с места.

— Жень, ты слышишь? — воспитательница заглянула в зал. — Вперед, не тормози.

Взяв себя в руки, Женя зашагала в сторону двери.

Ее ждали. Психологом оказалась молодая девушка по имени Екатерина Николаевна. Тепло улыбнувшись Жене, она пригласила ее подняться с собой.

Здешний кабинет психолога совсем не был похож на тот, что у Паука. Просторный, светлый, украшенный детскими рисунками. У дальней стены размещались два стеллажа, на которых стояли книги и коробки с развивающими играми.

— Предлагаю для начала познакомиться, — сказала Екатерина Николаевна, усаживая Женю за стол, — а потом я дам тебе заполнить несколько тестов. Хорошо? Погоди, я достану бланки.

Она зашуршала бумагами, перебирая папки, когда за спиной у Жени стукнула дверь. Стоящая напротив Жени Екатерина Николаевна вскинула глаза.

— Здравствуйте, Павел Александрович, — весело сказала она, обращаясь к вошедшему. — Евгения, ты уже знакома с нашим директором?

Обернувшись, Женя вздрогнула и похолодела. Перекрывая вход в кабинет, в дверном проеме замерла знакомая рыхлая фигура. Мужчина пристально смотрел на Женю.

— Привет, Муха, — сказал он. — Давно не виделись!

Его толстые, похожие на жирных личинок губы расползлись в гадкой улыбке. Мир перед глазами Жени качнулся. Она хотела закричать, но внезапно силы оставили ее и наступила темнота.

Глядя на лишившуюся чувств девушку, Паук предвкушающе улыбался.

Автор: Алексей Гасников

@темы: рассказы, сущности, не своё

---

Чат

[эстерс]

>>Соб@k@:...
>> прелестница: Соб@k@: привет) Хорошо тряхнуло?
>> Соб@k@: прелестница: трямс) Да... седня кидает... сервак глючит
>> прелестница: Соб@k@: ты откуда?
>> Соб@k@: прелестница: из Москвы... а ты?
>> прелестница: Соб@k@: я из Питера...
>> Соб@k@ : прелестница: красвый город, я там давно не был... Те скока лет?
>>ПАдЛАДИН: Всем привет, об чем базар?
>> прелестница: ПАдЛАДИН: приветик)
>> прелестница: Соб@k@: 19...
>>ПАдЛАДИН: слыхали, эти уроды уже под Владивостоком...
>> Соб@k@: ПАдЛАДИН: в этом чате эта тема не обсужается...
>> прелестница: Соб@k@: а те сколько?
>>ПАдЛАДИН: Соб@k@: мне начхать, я завтра в военкомат и в добровольцы. Этих казлов надо месить и месить!!!
>> Соб@k@: прелестница: 23...
>> Соб@k@: ПАдЛАДИН: Я же сказал, здесь эта тема закрыта.
>>ПАдЛАДИН: Соб@k@: А не охренел ли ты часом??? Думаешь, что посидишь в сетке, поговоришь о лютиках и все??? Всё само измеиться???
>> прелестница: Соб@k@: Какой ты большой) Чем занимаешься?
>>Соб@k@: ПАдЛАДИН: Мне по реалу этого хватает, чё я здесь буду гврить?
>>ПАдЛАДИН: Соб@k@: хм... Вы в москве небось считаете, что до вас и не дойдет, да?


Администрация удаляет ПАдЛАДИН


>>Соб@k@: прелестница: да ничем... работаю...

>>прелестница: Соб@k@: кем? wink

>>STING: Хайяяяя!!!!

>>Соб@k@: STING: првет) Как жизня?

>>прелестница: STING: привет)

>>STING: Соб@k@: идет=) Завтра с пацанами идем на бухло а потом к бабам на хату! ТРАХНУСЬ НАКОНЕЦ!!!

>>STING: прелестница: поехали с нами=)

>>Соб@k@: STING: ууу... я тож хочу... Работаю завтра...Млин... (((

>>прелестница: STING: НЕТ!

>>mr. TbIkBa: Соб@k@: сука, ты админ, да? Пидор, есть такая штука, прокси-сервер... Из-за таких уродов как ты, я Москву вашу и не перевариваю! Думаешь, что отсидишься за компом??? Говнюк... Да ты не русский! Считаешь небось, что война тебя не касается??? ТАМ НАШИХ УБИВАЮТ!!!


Аминистрация удаляет mr. TbIkBa


>>STING: во придурь... ему больше всех надо, что ли???? Не дойдут они до нас! Им переть черз всю Россию... Хер там плавал, русских не победишь=)))))))

>>Соб@k@: STING: эта тема здесь не обсуждается!

>>STING: Соб@k@: Лано-лано, молчу=))))

>>Laska: приветики, тут есть мальчики старше 20?

>>прелестница: Laska: привы, естьwink

>>STING: Laska: Я!=)

>>Соб@k@: Laska: ну?

>>Laska: а вы под призыв не попали? А то у нас в чате тока два остлись, отмазалсь както.

>>прелестница: Соб@k@: так кем работаешь?

>>STING: Laska: я на лапу дал wink так что теперь я псица вольная=)))

>>Соб@k@: Laska: не прошел по здоровью...

>>Соб@k@: прелестница: вебдизайнер...

>>Laska: грят, что вокруг владивостока теперь пустыня... Явот боюсь вдруг и до нас дойдут...

>>Соб@k@: Laska: мля! Здесь об этом не разговаривают!!!

>>Самый_Лучший: привет всем!

>>Laska: Самый_Лучший: )))

>>STING: Laska: Они Америку восемь лет стирали, я слыхал че наши почти нашли способ замочить их=) Не дойдут, не ссы=)))))

>>Laska: Соб@k@: почему?

>>Соб@k@: Laska:STING: ПОТОМУ ЧТО И ТАК ОБ ЭТОМ ВСЮДУ ГОВОРЯТ!!!!

>>прелестница: Самый_Лучший: те сколько лет?

>>STING: Самый_Лучший: самый лутший тут я=)

>>Самый_Лучший: STING: нет я)))

>>Самый_Лучший: прелестница: 16)))

>>Соб@k@: прелестница: у тя ася есть? Дай, стукнусь...

>>STING: Самый_Лучший: Я!=)))

>>прелестница: Соб@k@: нет...

>>Самый_Лучший: STING: Я!!!

>>Laska: говорят они из моря вышли... типа жители атландиды.. Почему так? Из-за чего??? Мы же им не мешали...


Администрация удаляет Laska


>>STING: Соб@k@: чё ты седня такой злой?

>>прелестница: Самый_Лучший: в школе еще?)))

>>Zanozzza: ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ! ВСЕ ЛОХИ!


Администрация удаляет Zanozzza


>>Самый_Лучший: вот урод...

>>Соб@k@: STING: настроение дерьмовое .... (((

>>Самый_Лучший: прелестница: не... бросил... какой смысл? Всем все равно каюк smile

>>прелестница: Соб@k@: у меня тож

>>STING: Самый_Лучший: почему каюк???

>>Самый_Лучший: STING: в новостях ведь говорили, что единственно что их берет - серебро... Оборотни, мля... И их как грязи...

>>Соб@k@: Самый_Лучший: ЩА ИЗ ЧАТА ВЫКИНУ!!!

>>прелестница: STING: а ты Стинга любишь?

>>Самый_Лучший: Соб@k@: чё?

>>STING: прелестница: не... музыку его=))) Ващето врестлинг, жаль что нет его больше =((((

>>Соб@k@: Самый_Лучший: ничё! Тема эта здесь закрыта!

>>прелестница: STING: да... Америку под чистую стерли...

>>Соб@k@: ща совсем чат закрю... у вас других тем нет?

>>Самый_Лучший: Соб@k@: ладно... слушай, ты знаешь где можно нарыть адды для контров?

>>прелестница: Соб@k@: да... ты прав... тема плохая...

>>STING: Соб@k@: ну ты ваще... будто тя не кормили=)))

>>Соб@k@: www.counterstrikers.ru...

>>Самый_Лучший: Соб@k@: сенькс... а то чето официальный сайт не находит

>>STING: ля-ля-ля..

>>Самый_Лучший: Соб@k@: мы завтра кланом идем рвать команду другого клана smile

>>прелестница: Самый_Лучший: хе) официальный же в Америке smile Вот и нет его)

>>девочка: всем всем всем хачу переспать с парнем

>>STING: девочка: я согласен=) Ты откуда?

>>Соб@k@: прелестница: не надо про Америку!

>>девочка: STING: владивосток


Администрация удаляет девочка


>>STING: дела...

>>Соб@k@: ничего себе... о чем она думала???

>>прелестница: Соб@k@: наверна двественица.. перед смертью-то...

>>Самый_Лучший: прелестница: по реалу было не найти??? Хотя... там наверна не до этого...

>>STING: я вот слыхал, шо уродам этим ни еды, ни воды не секса не надо... Извини, собака...

>>Соб@k@: все... вы мя достали...

Извините, чат временно недоступен. Возможно вы нарушили правила нашего чата или же неполадки в сети. По всем вопросам обращайтесь по адресу chatinterers.ru/

Автор: Юрий Погуляй

@темы: рассказы, интернет, социальные сети, не своё

---

Дорогой Дэвид - часть 2

[Скрёб-поскрёб]

Ссылка на часть 1.

22 сентября
- Последние несколько дней прошли тихо. Я не проводил дома много времени. Уезжаю в Японию через несколько часов.
- Я собираюсь избегать всего странного перед поездкой. Всё ещё чувствую, будто это всё прекратится, если я просто уеду на пару недель.
- Что бы ни случилось, я хотел бы всех поблагодарить за добрые слова и предложения. Вся эта маета причиняла много стресса и это много для меня значит.
- Это дарит мне ощущение, что я прохожу через это всё не один. Увидимся через пару недель!

29 сентября
- Я купил обетную табличку в святилище. Я в Японии.

Фото таблички

Надпись: Пожалуйста защити моих котов, пока меня нет дома

3 октября
- Это мой последний полный день в Японии.
- Последние две недели были такими мирными. У меня есть люди, которые позаботились о котах и они говорят, что коты в порядке.
- Этим утром я отправился на длительную прогулку вокруг Саппоро. На самом деле я никогда не планирую отпуск. Просто люблю бродить вокруг и смотреть, что удастся найти.
- Прошёл мимо статуи в парке. Я не нашёл никакой стоящей информации о ней, но она была странная и симпатичная.

Фото статуи

- Я сделал фотографии статуи с разных ракурсов, потому как она цилиндрической формы. Я обошёл её с другой стороны и чуть не выронил телефон, потому что увидел это.
- Это было похоже на совпадение. Я чувствовал головокружение, глядя на него, на этого ребёнка с помятой головой.

Фото статуи с другой стороны

- Не знаю, может быть я чрезмерно реагирую? Может, это ничего не значит? Это не похоже на "ничего".
- В общем, мне нужно собираться к вылету домой следующим утром. По крайней мере, будет славно вновь увидеть своих котов.

5 октября
- Перелёт прошёл хорошо! Коты в порядке, только более говорливы, чем обычно.

Адам и Максвелл

14 октября
- На этой неделе у меня в квартире происходили странные вещи с электричеством.
- Во-первых, две лампы перегорели в холле меньше чем за неделю. Пока что я оставлю их в покое, вместо того чтобы снова лезть на стремянку.
- Более странная вещь случилась с подсветкой моего телевизора. Это светодиодная полоска, которая подключается к телевизору через USB.
- Телевизор должен быть включён, чтобы включилась и подсветка. Но вчера вечером она мерцала сама по себе.
- Я заметил это незадолго перед рассветом, когда проснулся и пошёл на кухню, чтобы выпить воды.
- Я едва лёг в кровать, как заметил слабенький свет, идущий из гостиной. Через несколько секунд снова стало темно.
- Я вернулся в гостиную и стоял там, наблюдая, как подсветка включается и выключается и включается и выключается. Это было неправильно.
- Наконец она совсем погасла и теперь подсветка совсем не работает. Я купил её всего несколько месяцев назад и она ещё не должна была перегореть.
- В общем, я всё равно не собираюсь ложиться спать, так что пойду схожу в закусочную тут неподалёку. Это единственное, что тут открыто в 4 утра.
- (Я взял яйца с ветчинкой. Ветчины было многовато, зато яйца вполне ничего).

Фото яиц с ветчинкой

- Когда я возвращался домой, солнце уже начало всходить, так что я решил принять душ и пойти на работу пораньше.
- Я принял душ и почистил зубы, потом пошёл в спальню, чтобы одеться.
- Когда я прошёл через переднюю дверь, мне почудилось, что я услышал тихий скребущий звук с другой стороны.
- Он был таким тихим, что я даже не был уверен, что звук вообще был. Я встал перед дверью, но был слишком испуган, чтобы посмотреть в глазок.
- Я не мог заставить себя приблизить лицо так близко к источнику звука, так что я решил сделать фотографию прямо сквозь глазок.
- Поскольку под дверью есть просвет, холл был залит слабым желтовато-зелёным светом. Я сделал пару снимков.
- Сначала на фотографиях как будто не было ничего. Просто размытое ничего.
- Но я стал рассматривать их и стал замечать детали. Часть лица. Ухо, глаз, смотрящий прямо на меня.

Фото через глазок

- Я подумал, что сейчас самое время ещё кого-нибудь привлечь. Очевидно, что это не прекратится, пока я не предприму что-нибудь.
- Я просто до сих пор не знаю, что происходит. Я дам знать вам всем, когда что-нибудь выясню.
- Для всех, кто не разобрался: (примечание: перепост комментария подписчика) Я увидел это, но детали выглядят не вполне человеческими. С моей точки зрения это похоже на ребёнка с той статуи, которую ты видел, но с ракурса повыше. Ссылка на видео с обведённым силуэтом

26 октября
- Извините за тишину в эфире в последние недели.
- Во-первых, у меня появилась приятельница, которая приехала, чтобы помочь с уборкой. Она убрала всю квартиру и холл.
- Множество самопровозглашённых профессиональных медиумов связались со мной, а также около дюжины телешоу про "охоту на привидения".
- Я отклонил все просьбы, поскольку не хочу, чтобы всякие чужаки у меня дома поднимали шумиху вокруг происходящего.
- Так что выбрал подругу, которая помогает мне с уборкой. И похоже, что уже около недели это работает.
- Всё вернулось к норме. Коты больше не топчутся под дверью и кошмарные сны прекратились.
- Казалось, будто всё закончилось.
- Затем, однажды утром на прошлой неделе я пошёл на работу и вновь прошёл мимо заколоченного склада, как обычно.
- На этот раз металлическая дверь была открыта, в неё заливался солнечный свет. Склад был почти пуст, за исключением одной вещи.
- У задней стены был припаркован катафалк.

Фото катафалка

- Склад был закрыт последние два месяца. Без понятия, почему его открыли сегодня. Вокруг никого не было.
- Это было странно, но я постарался об этом не думать. Нет ничего необычного в том, чтобы увидеть катафалк, не так ли? Должны же они где-то парковаться.
- Я постарался выбросить это из головы и следующие несколько дней прошли без особенностей.
- Но вот прошлой ночью что-то случилось. Было около 11 часов вечера и я смотрел телевизор, сидя на диване.
- Я пошёл в столовую, чтобы взять напиток из холодильника и заметил обоих котов, сидящих у дальнего окна и глядящих на него.
- Окно выходит на крышу расположенного по соседству офиса. Я выглянул, но ничего не увидел.
- Я решил, что там на стене была мышь или что-то наподобие. Пожал плечами и взял пиво из холодильника.
- Потом я пошёл на кухню, чтобы взять открывалку, и заметил кое-что.
- На кухне есть окно, которое смотрит на ту же крышу. И кто-то стоял на крыше и смотрел на меня.
- Я тут же пригнулся. Дотянулся и выключил свет. Посмотрел через подоконник, но ничего не увидел.
- Мой телефон был в кармане, так что я вытащил его и сделал фотографию. Она мутная и тёмная, но я клянусь, там кто-то был.

Фото крыши

- Я попробовал сделать фото получше, но силуэт к тому времени уже исчез.

Фото крыши 2

- Я опустил все жалюзи и убедился, что дверь заперта, а потом выпил штук пять пива, пока не стал слишком пьяным, чтобы испугаться.
- Но теперь я думаю, что всё вернулось на круги своя. Я уверен, что это был он. Он не уходит. Не знаю, что делать.

6 ноября
- Прошло уже 4 месяца с тех пор, как мне впервые приснился Дэвид.
- Это займёт много времени, но оставайтесь со мной. Прошлой ночью мне опять приснился сон о нём. Он был почти такой же, как в первый раз.
- В этом сне я вновь увидел его сидящим. Зелёного кресла в этой комнате больше нет, на сей раз это было кресло-кровать, которое у меня уже много лет.
- Он смотрел на меня прямо как в первый раз. И вновь я был парализован и едва мог пошевелиться. Но в этот раз кое-что было иначе.
- Я всё ещё чувствовал себя в основном неподвижным, но мог немного извиваться. Я чувствовал себя более настороженным. И мог немного подвигать руками.
- Дэвид смотрел на меня и я боялся, потому что знал, что произойдёт. Он собирался встать с кресла и подойти прямо ко мне, как и раньше.
- Я должен был что-то предпринять. Я держал телефон рядом с кроватью, так что я как-то умудрился до него дотянуться.
- Я подумал: "Если Дэвид собирается меня убить, может быть я по крайней мере буду иметь доказательство в своём телефоне". Я начал делать фотографии в темноте.
- Разумеется, он сполз с кресла и начал, шаркая, идти ко мне. Он двигался медленно, как будто борясь за каждый шаг.
- Я был в ужасе, но продолжал фотографировать. Дэвид хромал ближе ко мне, не сводя с меня глаз. Вскоре мы оказались лицом к лицу.
- Он начал что-то бормотать, слишком тихо, чтобы я мог разобрать слова. Я смотрел, как его глаза закатываются, пока не стали видны одни белки.
- Я попытался отползти от него, но я едва мог двигаться. В ужасе я смотрел, как он начал заползать ко мне на кровать, по-прежнему что-то бормоча.
- И вот тут я проснулся. То же, что и всегда. Рассвет. И нигде ни следа Дэвида.
- Это стало почти привычным. Но в конце-концов, это был лишь сон, так что я встал и пошёл на работу и через какое-то время причинённый сном стресс ушёл.
- Я даже не собирался это всё писать, по крайней мере пока не появится какая-нибудь новая информация. Но сегодня ночью я заметил кое-что, ошеломившее меня.
- Я полез в телефон, чтобы найти фотографию, сделанную пару дней назад и увидел десятки чёрных фотографий в альбоме. Все сделаны прошлой ночью.
- Лучше я их вам покажу. Выкрутите яркость, потому что они все довольно тёмные.

Фотографии

- От этой у меня сердце ёкнуло.

Фотография

- Обычно я могу придумать какое-то оправдание, но у меня нет никакого логического объяснения этому.
- Так что вот я тут сижу на своём диване, испуганный до усрачки. Я, конечно, не могу уснуть. Просто чувствую, что я должен был этим поделиться.

17 ноября
- Всем, кто спрашивал: да, я жив. Я молчал, потому что есть кое-что, что я попытался исследовать, но я пока точно не знаю, как это сделать. Я бы предпочёл не писать в Твиттер, пока у меня нет каких-то существенных новостей.
- Также мне сложновато объяснить логику того, что я пытаюсь выяснить, но я постараюсь. В общем, в моей квартире нашлось место, о котором я только что узнал. По крайней мере, я так подумал.
- Напомню, что я живу в дуплексе. Сначала я жил на первом этаже, а теперь живу на втором. Это длинное прямоугольное здание, которое выглядит примерно так.

Схема здания

Надписи: моя старая квартира; моя новая квартира; крыша, куда у меня нет доступа; крыша, где я думаю, что увидел Дэвида; офис по соседству

- На той неделе я писал последние обновления с дивана в гостиной. Через полминуты после того, как я отправил последний твит, я услышал удар прямо у себя над головой, как будто кто-то что-то уронил на пол этажом выше, что невозможно, так как я нахожусь на последнем этаже.
- Там также нет никакого способа попасть на крышу. С наружной стороны здания нет никаких лестниц. Единственный способ выбраться на крышу — через люк в холле. В непосредственной близости от здания также нет никаких деревьев.
- Также там нет никаких труб. Это определённо был звук падения чего-то на пол. Моё здание старое и производит множество звуков, но это было что-то новенькое и это меня поразило.
- Так что я подумал: "Что если есть потайной лаз в мой дом?" Я осмотрел всю квартиру, но не смог ничего найти, так что я вышел в прихожую и тогда меня осенило.
- Не придумал способа преподнести эту новость, поэтому скажу как есть: в моём коридоре есть загадочный люк. Я о нём знал, но думал, что он открывается прямо на крышу.

Фотография люка

- Он расположен ДЕЙСТВИТЕЛЬНО высоко над лестницей, так что я всегда думал, что до него не дотянуться без какой-нибудь хитрой профессиональной стремянки. Я снял видео, чтобы показать, насколько он высоко. Ссылка на видео, где показан люк
- Я видел этот люк каждое утро, уходя на работу, и ничего о нём не думал, но в этот момент до меня дошло. Он не может вести на крышу, потому что он расположен ниже, чем крыша. Теперь я собираюсь немного нагрузить вас простыми вычислениями, так что заранее прошу прощения.
- Первое: ход на крышу плоский, как и крыша (я проверил это на гугл-картах, чтобы убедиться). Люк расположен на три фута ниже (примечание: около 90 см.) выхода на крышу, что означает три фута пустого пространства между этими двумя отверствиями.

Фотография двух люков

- Я подумал: "Должно быть, маленький люк ведёт к лесенке, которая ведёт на крышу?" Но даже если это так, люк находится на одном уровне с потолком моей квартиры. Это означает, что над всей моей квартирой есть три фута свободного пространства.

Обновлённая схема здания

Надпись: пустое пространство?

- Я нашёл этому несколько объяснений. Для начала, это может быть какое-то изолированное пространство, какое есть у всех жилых зданий. Я не архитектор, так что я могу знать об этом? Это не показалось мне достаточно интересным на тот момент, так что я решил не писать об этом.
- Но за прошедшие полторы недели я услышал над собой больше звуков. Через несколько дней после первого, я услышал глухой удар, когда был на кухне. А прошлой ночью услышал, как что-то маленькое упало и со звоном прокатилось около 6 футов, прежде чем остановиться.
- Что-то там наверху происходит. Может быть, это енот? Но возможно, это не он. Я также не могу понять, почему этот люк находится в таком странном, труднодоступном месте над лестницей. Мне нужно его обследовать. Я сейчас точно ни в чём не уверен.
- Подумываю купить длинный шест на Амазоне, чтобы проверить, двигается ли люк. Думаю, мне нужно также купить строительную стремянку. В общем, вот по какой причине я на какое-то время пропал без вести. Я напишу, как только разберусь, как туда залезть.
- Так, я купил шест. Если люк подвижный, то я туда либо залезу, либо позвоню своему арендодателю, чтобы всё там обследовать.

Телескопический шест длиной в 16 футов

28 ноября
- Много всего случилось за прошедшую неделю. Но я уезжал праздновать День Благодарения, так что у меня только теперь появилась возможность обо всём написать.
- Шумы с потолка не прекращаются, но шест, который я заказал, до моего отъезда ещё не доставили, так что я получил его только в прошлую пятницу. Я планировал обследовать всё следующим утром и пошёл спать.
- Я едва смог заснуть и проснулся от НЕРЕАЛЬНО громкого грохота над головой. Звук был такой, будто уронили шар для боулинга. Я сел в кровати и почувствовал себя странно. Вокруг меня была потустороння энергия. Я точно не могу это объяснить.
- Примерно через минуту грохот повторился. Я коротко подумал о том, что надо бы взять свою обувь и удирать, но это означало необходимость пройти под люком, что показалось плохой идеей. Так что вместо этого я стал слушать и ждать, сам не зная чего.
- Грохот повторился, а потом ещё раз, всего около пятнадцати раз подряд, предшествующих долгой тишине. Затем я услышал тихий скрипучий звук из коридора. Мой мозг зафиксировал его, как шаг, но на самом деле это могло быть что угодно.
- Я остался на месте, но после этого не было никаких звуков. Так что я лёг, всё ещё напряжённый и нервный, и в какой-то момент должно быть заснул, потому что на следующее утро проснулся и всё снова казалось нормальным. Я оделся и пошёл купить себе рогалик, как делаю по субботам.
- Когда я начал спускаться по лестнице, что-то захрустело под шагами. Я посмотрел вниз и увидел кучку мусора на ступеньках, аккурат под люком.

Фото мелкого мусора

- Это было похоже на простую грязь, но я точно не могу сказать, может это была старая штукатурка или что-то наподобие? Я посмотрел на люк и увидел кое-что примечательное. Край какого-то предмета торчал из него, едва выступая наружу. Его трудно рассмотреть, потому что он высоко, но я сделал фотографию.

Фото торчащего предмета

- В этот момент рогалики стали последним, что меня интересовало. Я поднялся обратно и взял шест. Я поставил камеру на гардероб, стоящий наверху лестницы и включил съёмку, просто чтобы убедиться, что в случае, если из лючка выскочит демон, то он окажется записан на видео.
- Вот видео. Ссылка на видео: Адам добыл некий предмет из люка
- Я отпрыгнул и едва не свалился с лестницы, уворачиваясь от того, что выпало из люка. Сначала я подумал, что это дохлая белка, что по сути многое бы объяснило. Оно ударилось о ступеньки и упрыгало вниз на первый этаж.
- Я вернулся наверх, чтобы взять телефон и свернуть шест, так как он оказался таким длинным и громоздким, а потом вернулся вниз, чтобы осмотреть свою добычу. Сперва я даже не понял, что это. Он был грязный, выцветшего чёрного цвета.
- Я подобрал его и понял, что это. Это оказался маленький кожаный ботинок.

Фото ботинка

- Я поспешил подняться наверх и отправил смску своему арендодателю. Я написал ему, что думаю, что там что-то есть на техническом этаже и попросил его помочь разобраться. Он сказал, что зайдёт попозже со стремянкой и проверит.
- Парой часов позже арендодатель стоял на стремянке и светил фонариком на чердачок, я таращился на него, почти ожидая, что сейчас нечто схватит его и утащит во тьму. Он посветил фонариком здесь и там, и наконец сказал: "Там ничего нет".
- Но потом он такой: "Нет, минуточку". Я следил, как он потянулся в пустоту свободной рукой, и когда он вытащил её, то держал что-то маленькое и круглое. Он спустился вниз и протянул мне этот предмет.
- Опять же, я сразу не понял, на что смотрю. Это было гладким и блестящим, и сначала мне показалось, что это старый леденец, но он был слишком тяжёлым и холодным для леденца. Через мгновение я понял, что это стеклянный шарик.
- Он был довольно изношен, так что я сразу не понял, что это стеклянный шарик. Форма тоже была необычной, со сколом с одного края.

Фото шарика

- Мой арендодатель, казалось, совершенно не обеспокоился по этому поводу (ну-ну, дружище), и сказал позвонить ему, если я услышу что-нибудь ещё. Я вернулся домой и пошёл в свой кабинет, чтобы разобраться, смогу ли я ещё что-нибудь узнать об этом шарике, который каким-то образом оказался у меня на чердаке.
- У меня особенно не было информации, и короче говоря, выяснить много мне не удалось. Но по крайней мере я узнал кое-что о форме шарика, думаю. По-видимому, в начале 1900 годов такие шарики делались вручную и разрезались большими ножницами, что возможно означает, что этот шарик действительно очень старый?
- По крайней мере, теперь я владею дряхлым ботинком и стеклянным шариком, который поставил на комод. Думаю, с этим я проживу.

Источник

Продолжение в следующем посте - часть 3

@темы: картинки, видео, дети, сновидения, рассказы, наши переводы, это случилось на самом деле, призраки и духи, мистические и аномальные места, предметы и вещи, не своё

---

Дорогой Дэвид - часть 1

[Скрёб-поскрёб]

В начале августа 2017 года иллюстратор Адам Эллис начал постить в свой твиттер информацию о призраке-ребёнке с проломленной головой, который якобы являлся ему во снах, а затем и наяву, и даже предоставил фотодоказательства.
Я перевела для вас его твиты о Дорогом Дэвиде. Возьмите что-нибудь вкусное и насладитесь этой необычной историей.

7 августа 2017
- Итак, моя квартира одержима призраком мёртвого ребёнка и он пытается меня убить.
- Он начал появляться во снах, но я думаю, что теперь он пересёк границу между сном и явью.
- Когда я впервые его увидел, я испытывал сонный паралич и увидел ребёнка, сидящего на зелёном кресле-качалке у изножья кровати.
- У него была огромная деформированная голова с вмятиной с одной стороны. Я приложил все усилия к тому, чтобы зарисовать его.

Иллюстрация Дорогого Дэвида

- Некоторое время он просто таращился на меня, но потом он встал и, спотыкаясь, пошёл к кровати.
- Я не мог шевельнуться, потому что был парализован (у меня порой случаются сонные параличи. Это отстойно).
- Буквально перед тем, как он достиг кровати, я проснулся с криком.

- Несколькими ночами позже мне приснился другой сон, в котором я был в библиотеке и ко мне подошла девушка и сказала: "Ты видел Дорогого Дэвида, не так ли?"
- Я такой: "Кого?" И она сказала: "Дорогой Дэвид. Ты видел его".
- Она продолжила: "Он мёртв. Он появляется только в полночь и ты можешь задать ему два вопроса, если сначала сначала скажешь "Дорогой Дэвид".
- Затем она добавила: "Но никогда не пытайся задать ему третий вопрос, иначе он тебя убьёт".
- Я был просто потрясён! Увидеть два сна об одном и том же довольно странно. Так или иначе, ещё пара недель прошла без происшествий.

- Затем Дэвид вернулся в очередном сне. Та же ситуация — я был в постели и он сидел на кресле-качалке у окна и глядел на меня.
- Во сне я сказал: "Дорогой Дэвид, как ты умер?" Он пробормотал: "Несчастный случай в магазине".
- Я сказал: "Дорогой Дэвид, что случилось в магазине?" Он проворчал: "Мне на голову столкнули полку".
- Застыв от ужаса, я спросил: "Кто столкнул полку?" Дэвид не ответил.
- Я понял, что я задал третий вопрос, чего не должен был делать. И тут же проснулся в полном ужасе.

- Следующие пару дней я гуглил информацию о смертях в городе, но не мог найти ничего о ребёнке по имени Дэвид, который умер в магазине.
- Я даже попробовал другие имена: Дэниэль, Дилан, Девон. Ничего. И ещё несколько недель прошли без особенностей.

- По случайности квартира, расположенная над моей, освободилась и у меня появилась возможность туда переехать. Это квартира большего размера, так что я был взбудоражен.
- Прошёл ещё месяц или два, и я начал забывать о Дорогом Дэвиде. Я думаю, что он потерял мой след, так как я переехал на этаж выше.
- Но позже начало происходить что-то странное.

- В течение последних четырёх ночей мои коты стали собираться у входной двери точно в полночь и просто смотреть на неё, как будто бы за ней что-то находится.

Фото кошек

- Прошлой ночью у меня возникло странное чувство и я посмотрел в глазок, и я уверен, что заметил движение с той стороны.
- Когда я открыл дверь и включил свет в холле, там никого не было, но мои коты выглядели встревоженными. Распушенные хвосты, вот это всё.
- И вот где я сейчас нахожусь. Дорогой Дэвид меня нашёл, думаю. Я не знаю, что делать. Буду держать вас в курсе.

9 августа
- Шесть ночей подряд мой кот подходит к двери точно в полночь и смотрит на неё.

Фото кота и часов

- Что происходит?

Ссылка на видео с котом у двери

- Что ж, я сделал фотографию через дверной глазок, потому что я слишком напуган, чтобы открывать дверь. Мне кажется, я что-то там увидел.
- Не могу сказать, что я собрал всё своё мужество, чтобы открыть дверь. Ничего такого, но я сделал ещё одну фотографию, посмотрите.
- Мне кажется, или там что-то есть на первой фотографии, там где перила встречаются с шкафчиками? Прячется на лестнице.

Фото через дверной глазок

Фото холла

- Я не был уверен, не было ли это каким-то пятном или чем-то подобным. Изнутри я сделал второе фото. Там что-то было.

Коллаж со снимками через глазок

- Я заперся на замок и сел на кровать, потому что не знаю, что ещё делать. Всё ещё слышу, как мой кот мяукает у двери.
- Мне довольно страшно.

Жуткая фотография с котом

10 августа
- Прошлой ночью было тихо. Я собираюсь попробовать запустить приложение, которое записывает звуки, чтобы проверить, будет ли что-то происходить в течение ночи.
- Собираюсь ложиться спать, но коты вернулись к двери. Они делают это только посреди ночи. Это вот стало обыденностью.

Фото обыденности

Следующей ночью:
- Поехали. Всего несколько минут до полуночи.

Ссылка на видео с котом

- Максвелл довольно болтлив сегодня ночью. Он очевидно пытается мне что-то сказать.
- Теперь они оба там.

Фото котов у двери

- Я не уверен, что это подходящая соль.

Фото с рассыпанной у двери солью

11 августа
- Я воспользовался звуковым приложением сегодня, чтобы записать происходящее в квартире ночью. Оно создаёт отдельные записи каждый раз, когда улавливает звук. Там 33 записи.
- Большинство из них довольно невнятные. Пару раз звуки проезжающих машин или что-то подобное. Но три из них меня заинтересовали.
- Первое — это звук щелчка и что-то, похожее на одиночный шаг. Это странно, потому что ночью я не вставал с кровати. Ссылка на запись звука
- Эта запись самая странная из всех 33-х, потому что ТОЛЬКО на ней есть странный электронный звук. Ссылка на запись звука
- Эта следует непосредственно за записью со статическим электричеством. Ещё один щелчок, затем я ворчу во сне. Ссылка на запись звука
- Это всё происходило между двумя и тремя часами ночи. У меня нет объяснения этому. Я продолжу записывать и поделюсь с вами, если найду что-то любопытное.

12 августа
- Собираюсь уехать на выходные из своей одержимой квартиры.

Фото Адама

- У меня... нет объяснения этому.
- Глаза, нос и рот, деформированная голова, маленькое тело. Пожалуйста скажите мне, что там просто картина.

Предположительно силуэт Дорогого Дэвида

14 августа
- Только что случилось кое-что странное. Примите это с долей скептицизма.
- Я купил Полароид в прошлые выходные, потому что они забавные и странные. И решил сделать несколько фотографий своей квартиры.

Фото Полароида

- Полароиды дурацкие и смешные, и своего рода жуткие. Я не ожидал что-то обнаружить, и по большому счёту ничего не обнаружил.
- Я сделал пару фотографий гостиной и спальни (это кресло-качалка, на котором я впервые увидел Дэвида). Они особо ничем не примечательны.

Фото квартиры

- Потом я вышел в холл и сделал ещё одно фото.
- Фото с Полароида вышло полностью чёрным.

Чёрное фото

- Я даже вскрыл и уничтожил новую упаковку плёнок, чтобы увидеть, не был ли это просто не проявленный кадр, но они все оказались просто белыми.

Фото непроявленных Полароидов

- И я даже подумал, что случайно закрыл объектив пальцем, поэтому сделал ещё одно фото, специально загородив объектив.
- Фото слева — где я закрыл объектив пальцем. Справа — это мой полностью освещённый холл, сфотографированный после полуночи.

Два Полароида

- Так что это может ещё ничего не значить. Точно не знаю, что мне с этим делать.
- Так, вот ещё кое-что, потому что я хотел перепроверить. Вот пара видео, как я делаю снимки. Ссылка на два видео с наглядной демонстрацией.
- И во второй раз снимок вышел полностью чёрным.

Чёрное фото - 2

- Честно говоря, я не знаю, почему я ебусь с этой камерой. Этому должно быть логическое объяснение.
- Кто-то сказал мне сфотографировать издалека, так что я попробовал это сделать. Один раз на свой iPhone, и второй на Полароид.
- Первая на телефон. Вторая на Полароид. Свет в холле был включен оба раза. Почему она становится чёрной каждый раз при съёмке на Полароид?

Фото с разных устройств

- Тред вышел довольно путаным, и я сожалею, если его трудно понять. Я просто подумал, что всё происходящее довольно странно и захотел этим поделиться.

На следующий день:
- Подписчики убедили меня раздобыть немного шалфея, поэтому я так и сделал.

Фото с тлеющим пучком шалфея

- Обшалфеил коридор, и естественно обшалфеил вздор, исходящий из кресла-качалки.
(примечание: игра слов hall - hell)

Фото манипуляций с шалфеем

- Честно говоря, я не особенно верю, что шалфей поможет, но я открыт для предложений. Прошлой ночью я едва смог поспать.
- Я много раз просыпался с ощущением, будто что-то не так.
- Но кто знает, может шалфей поможет.

На следующее утро:
- Шалфей не помог.
- Дэвид не снился мне несколько месяцев, но он снова явился прошлой ночью.
- Во сне моя спальня была затянута дымом, но я видел Дэвида, сидящего в кресле в противоположном конце комнаты.
- На этот раз он был меньше. Почти усохший. Он ничего не делал и не говорил, просто смотрел на меня.
- В любом случае у меня ощущение, что это было плохое предзнаменование.

18 августа
- Прошло уже две недели, и он продолжает это делать каждую ночь, в полночь.

Фото кота у двери

- Ещё произошло что-то странное.
- Я записывал звуки во время сна, и приложение ловит тот звук статического электричества каждую ночь в три часа. Он продолжается около пяти минут.
- Этим утром я проснулся от того, что весь дом трясся. Было похоже на небольшое землетрясение.
- Я обсудил каждое упоминание об этом в Твиттере, потому что это звучит неправдоподобно. Но я точно чувствовал, как дрожит дом.
- Просто множество каких-то событий случилось одновременно. Мне не по себе, прямо как перед надвигающимся штормом.
- Все говорят мне переезжать, но у меня нет гарантий, что эта штука за мной не последует.

Следующей ночью:
- Только что выпустили штормовое предупреждение.
- Весь город обсуждает, как странно выглядит небо. Я слышу отдалённые раскаты грома.

Странное небо

21 августа
- Вся эта ерунда про призраков была довольно жутенькой, но за последние выходные я впервые почувствовал себя небезопасно в своём доме.
- В ночь на пятницу должен был пройти шторм. В конце-концов он миновал, но ночь всё равно выдалась дикой.
- Я лёг спать довольно рано. Я неимоверно устал по определённым причинам.
- Мне приснился сон, будто Дэвид тянет меня за руку через старый заброшенный склад.
- Я не знаю, почему во сне я не отбивался или как он мог быть достаточно силён, чтобы тянуть меня, но это логика сна, если вам угодно.
- Это был жуткий сон, но я не думал о нём после того, как проснулся. Я принял душ и тогда я кое-что заметил.
- Я проснулся с большими ссадинами на руке.

Фото руки

- Теперь смотрите, возможно я ушибся накануне днём и ночью рука начала болеть, что в итоге и превратилось в сон.
- Должно быть логическое объяснение всему этому, так что я выкинул это из головы. Пошёл взять себе кофе, как делаю каждые выходные.
- Когда я иду к кофейне, я всегда прохожу мимо станции починки фургончиков с едой. Они всегда НЕВЕРОЯТНО заняты, особенно по выходным.
- Я живу тут по соседству уже четыре года и это место всегда забито фургончиками на ремонте.
- Но сегодня он был полностью заброшен. Весь склад был совершенно вычищен и пуст.

Фото опустевшего склада

- Ну, почти пуст. Я зашёл внутрь, чтобы посмотреть, потому что я был удивлён, что это место опустело после стольких лет.
- В общем-то почти единственным, что было во всём складе, это одинокий зелёный стул.

Фото стула

- Если вспомните, Дэвид впервые появился на моём зелёном кресле-качалке. Это может ничего и не значить, но странно, что это единственная вещь, которую тут оставили.
- На обратном пути из кофейни склад был закрыт. С тех пор он так и остаётся закрытым.

Фото закрытого склада

- Стул, ссадина, сон про пустой склад и затем я прошёл мимо такого же... это меня пугает.
- Должен сказать, прошлой ночью я спал немного. Слишком много странностей происходит, и всё чаще.
- Так что я даже не знаю. Это были странные выходные.

25 августа
- В моей квартире произошло несколько небольших событий, и я не знаю, что с этим делать. Я только знаю, что мне страшно.
- Если вспомните, мои коты собирались у двери в полночь, но в последнее время они начали это делать всё раньше и раньше, каждую ночь.
- Это стало обычным делом, так что я был озадачен, когда они начали кричать в 10 вечера.
- Теперь привычным стало другое: начать топтаться под дверью в десять вечера, кричать минут пятнадцать и потом разбрестись как ни в чём не бывало.
- Но на этой неделе кое-что ещё начало происходить.
- Немного спустя после обычных кошачьих действий, в 22:30 или около того, я начал получать телефонные звонки с неопределённого номера.
- Вот вся моя история звонков за прошлую неделю выглядит примерно так. Вы можете заметить, что я ответил на один вчера.

История звонков

- Поскольку это происходило много дней подряд, я подумал что это может быть автоматический рекламный обзвон или что-то подобное.
- Обычно, поскольку это автоматическая система, если ответить на один звонок, то они перестают звонить. Так что я ответил.
- Однако я услышал на другом конце провода своеобразные электростатические звуки, очень похожие на те, которое записало моё приложение во время сна.
- Я ничего не сказал, я просто слушал, ожидая, пока начнётся какое-нибудь автоматическое сообщение.
- Примерно через минуту статический звук прекратился, и дальше была просто тишина.
- Я продолжал слушать. Я слышал что-то, похожее на дыхание, но я был настолько оглушён, что не уверен в этом полностью. Сердце начало колотиться, так что было сложно что-либо услышать.
- И тогда, когда я уже было собрался отключиться, я услышал очень тихий голос, который прошептал: "Алло".
- Что-то в интонации этого "алло" испугало меня. Это не было ни вопросом, ни приветствием.
- Просто "алло". Плоское сообщение. Так тихо, что я едва смог его расслышать.
- Я запаниковал и сбросил звонок. Я не знал, что ещё сделать. Я закрыл все шторы и включил каждый светильник.
- Я смотрел телевизор до рассвета, потому что мне было слишком страшно, чтобы спать. Я чувствовал себя так, будто схожу с ума.
- Если рассматривать каждое событие по отдельности, то всему можно найти превосходное логическое объяснение.
- Но после трёх недель творящегося нездорового говна, я не знаю, какой смысл может быть во всём этом.
- Так что единственное, что я могу делать, как мне кажется, это всё записывать. Так что я это делаю, и я буду продолжать.

28 августа
- Итак, я убрал зелёное кресло из спальни несколько недель назад. С тех пор оно побывало в разных углах гостиной.

Фото кресла

- Должно быть, мне стоит от него избавиться, но я не уверен, что это окажет какой-либо эффект.
- Кроме того, я собираюсь в отпуск в Японию через три недели, и я думаю, что если дотяну до своего путешествия, это всё закончится, как бы тупо это ни звучало.
- Дэвид потерял меня однажды, когда я переехал, так что возможно если он поверит, что я снова съехал с квартиры, он оставит меня в покое.
- Так или иначе, на неделе я купил камеру для слежки за животными, так что я смогу приглядывать за кошками, пока нахожусь в отъезде.
- Вообще это видео-няня, которая работает через WiFi, так что вы можете посмотреть через неё в любое время. Она работает 24\7.
- Она также предупреждает о звуках и движениях через специальное приложение (я спрятал название компании, потому что сомневаюсь в том, что они захотят ассоциироваться с привидениями).

Уведомления

- В любом случае, я собрался протестировать её на неделе. Всю ночь меня не было дома, так что перед уходом я поставил камеру.
- Мой телефон периодически сигналил весь вечер, уведомляя меня о котах, которые бегали и играли. Обычное дело.
- Затем, около 11 вечера, он снова прислал уведомление о замеченном движении, но когда я проверил записи съёмки квартиры, я ничего не увидел.
- Так что я посмотрел запись ещё раз. Всё ещё ничего. Я посмотрел в третий раз, и наконец кое-что заметил.
- Смотрите на кресло. Ссылка на видео.
- Я знал, что это не может быть от сквозняка, потому что не открывал окна всё лето (у меня кондиционер и я предпочитаю, когда он охлаждает).
- Это нервировало, но я ничего не мог поделать с этим прямо сейчас, поэтому я убрал телефон и постарался не паниковать.
- Полчаса спустя мой телефон прислал ещё одно уведомление о движении.
- Вот запись, связанная с уведомлением. Ссылка на видео.
- Если вы проглядели момент в первый раз (как и я), посмотрите на стену над шкафом. Это маленький черепаший панцирь, который я там повесил.
- Я знаю, что странновато владеть черепашьим панцирем, но моя семья из Монтаны и я купил его в прошлом году на народном рынке.

Фото панциря

- Вернувшись домой, я был слишком взвинчен, чтобы снова включать камеру и сегодня всё было довольно тихо.
- Это говорит о том, что мне было очень не по себе. Я вынес кресло-качалку в холл.
- Надеюсь, сегодня ночью больше ничего не произойдёт.

5 сентября
- Это случилось снова.
- Я оставил видео-няню включенной на сутки. Она записывает каждый раз, когда регистрирует звук или движение, как вы уже знаете.
- Я просматривал записи с минувших выходных и заметил пару странностей.
- В ночь на субботу, пока я спал, она записала котов в гостиной. Сначала эта запись кажется довольно непримечательной.
- Но потом, спустя пару мгновений, Максвелл пугается и отпрыгивает от чего-то невидимого. Ссылка на видео
(Примечание: один из подписчиков также заметил кое-что насчёт зелёной банки на стеклянном столике, посмотрите видео второй раз.)

- Я не думаю, что это был жук или что-то подобное. Максвелл не реагирует так на насекомых. Он их просто съедает. Что-то испугало его.
- Более того, у меня никогда не было насекомых. Я видел самое большее трёх за всё время, что живу здесь.
- В общем, следующей ночью камера записала больше странностей.
- В основном она записала, как Максвелл делает вот это на протяжении часов.

Фото, как кот делает это

- Он сидит на задних лапах и всматривается в комнату, как будто что-то ищет (или кого-то высматривает).
- Подобное поведение необычно для него, и я не могу подобрать подходящего объяснения. Особенно после следующего видео.
- Вот последнее видео с камеры, записанное прошлой ночью. Ссылка на видео
- Предполагаю, что есть шанс, что там была просто муха, но у меня правда никогда не было мух. Так что это маловероятно.
- Я просто не могу отделаться от ощущения, что что-то проложило себе путь в квартиру.
- Это необычное поведение для Максвелла, в любом случае. Что-то происходит всю неделю. Я не могу это объяснить.

16 сентября
- Последнее время у меня было много кошмаров.
- Они также более яркие, чем мои обычные сны. Не знаю, они такие из-за стресса или по другой причине.
- Этим вечером я лёг вздремнуть и увидел сон, от которого не мог проснуться.
- В этом сне я лежал в кровати и повернулся, чтобы посмотреть в другую сторону.
- На подушке подле меня лежала разбитая голова с окровавленным позвоночником, свисающим с кровати.
- Голова смотрела прямо на меня, каким-то образом она была ещё живой. На лице была широкая улыбка.
- В ужасе, я закричал: "Что с тобой случилось?!" Голова заулыбалась ещё шире.
- "Ощущения просто отличные", - проворчала голова.
- После этого я проснулся. К этому времени снаружи уже стемнело. Всё было тихо.
- Другие сны были столь же странными. Например тёмные силуэты, смотрящие мне в окна, хотя я живу на втором этаже.
- Образы, не имеющие ничего схожего с тем опытом, который я имел в жизни.
- После того сна про голову я чувствовал себя нехорошо всю ночь. Я не мог перестать об этом думать.
- Я решил пойти прогуляться, раз уж у меня не было других причин выходить из дома. Я пошёл в магазинчик в паре кварталов от меня, чтобы купить перекус.
- По пути я прошёл мимо склада, который заколотили несколько недель назад.
- (Вообще-то он стоит по пути ко всему, я прохожу мимо дважды в день, просто чтобы дойти до метро).
- Я спешил пройти мимо, потому что теперь он начал меня пугать. В магазинчике я взял Доритос и сельтерской воды, потом пошёл обратно.
- И когда я шёл мимо склада второй раз, я услышал тупой резкий стук с другой стороны заслонки.
- Я застыл на месте, но после этого не было других звуков. Мне наверное стоило бы пойти дальше, но любопытство одержало верх.
- Около двери было зарешеченное окно на высоте около фута над головой. Слишком высоко, чтобы заглянуть.
- Так что я подумал: "Ладно, я собираюсь поднять свой телефон, сделать ОДНО фото и бежать прочь сломя голову".
- Я убедился, что вспышка включена, поместил телефон между решётками и сделал фото.
- Я был почти уверен, что видел движение, когда вспышка погасла, но не уверен до конца. Свет отразился от решётки и был ослепляющим.
- Я даже не посмотрел фотографию. Я просто помчался домой. Я был слишком взвинчен, чтобы посмотреть на неё, какое-то время. Я просто нервно съел свои Доритос.
- Когда я наконец посмотрел фотографию, то вот что я увидел.
- Это была какая-то другая часть склада, может офис.
- Там была куча старого изоляционного материала, что-то вроде шкафа для хранения документов и старое рваное кресло.

Фото через окошко

- Затем я приметил кое-что ещё в правом верхнем углу, похожее на лицо.
- Чем дольше я его разглядывал, тем больше оно превращалось в простое размытое пятно. Теперь я даже не уверен в том, что я видел.
- Может, я уже слишком глубоко в это погрузился и мой мозг видит Дэвида даже там, где его нет.
- Но вот тут я покрутил фильтры на своём телефоне. Скажите мне, что это не выглядит, как Дэвид.

Фото с размытым пятном (?)

Источник

Продолжение в следующем посте - часть 2

@темы: картинки, видео, дети, сновидения, рассказы, наши переводы, это случилось на самом деле, призраки и духи, предметы и вещи, не своё

---

Мой чудесный фамилиар

[kotketter]

Лето, конец июня. Я в деревне, в гостях у любимой бабушки. Раннее утро. Легкий, невесомый, нереальный туман медленно застилает тропинки. Это было очень красиво, странно и сказочно. Словно вместе с этим туманом в мир просачивается что-то загадочное и необыкновенное. Накатывает чувство колдовской нереальности…
Дом бабушки находится около леса. Я вышла утром из своего «гнезда» дабы умыться чистой водой, нарисовать пару работ и просто погулять. Слева от меня было русло реки, которое давным-давно высохло.
Я рисовала на своем мольберте и перекусывала печеньем. Был сильный порыв ветра, из-за чего мои листики унесло в разные стороны. Конечно, я пошла их собирать, поэтому мне и пришлось спуститься к руслу реки.
Там я увидела дерево. Это было не просто деревце, а дерево всех деревьев! Оно было огромным и величественным. Дальше я заметила стаю диких собак, которые спали в траве. Я с собаками на «ты», да к тому же их не боюсь. Когда я подошла к ним, пару собак открыли глаза и сонно поглядывали на меня. Честно, я не сразу заметила, что среди них была кошка! Вы когда либо видели, чтобы в стае собак были коты? Вот и я данное явление наблюдала впервые. Это была белая пушистая красавица с красивыми голубыми глазами. Она сразу же подошла ко мне и стала тереться об мои ноги. В общем, домой я вернулась вместе с кошкой.
Назвала я кошку Мари, и у нас с ней определенно была особая связь. Мы просто обожали друг друга. Я даже не думала, что так сильно можно любить питомца. Мари любила лежать рядом со мной до тех пор, пока я не усну. Как только она думала, что я уснула, кошка перебиралась на край моей кровати. Если я просыпалась посреди ночи, Мари укладывалась рядом до тех пор, пока я снова не засыпала. Она просто очаровательный миленький комочек счастья. К сожалению, в 18-ть лет её не стало.
Позапрошлым летом я снова гостила у бабушки, и именно тогда особо облюбовала езду на велосипеде. Каталась в основном просто так, для души. Самым первым моим «железным конем» был белорусский велосипед марки «Аист». Именно на нем я и впервые научилась кататься. Катание на велосипеде далось мне не сразу, какое-то время у меня не получалось на нем ездить. Но в один летний день это свершилось — у меня стало получаться! Это все я к чему…считая себя велосипедных дел мастерицей, я решила поехать через лесные чащи…
Еду я значит по небольшой тропинке, которая уже хорошо так проросла травой. Вокруг тишина и чудесный еловый запах. Вид высоких деревьев и свежий воздух действуют опьяняюще, помогая забыть о повседневных заботах. Я ощутила себя какой-то экстрималкой, словно управляла собственным телом бессознательно, как во сне. Чувство такое, словно зависаешь. Ветер свистит, колеса мчатся, а на пути постоянные помехи в виде камней, которые нужно объезжать. Из-за нахлынувших чувств и эмоций я не заметила овраг, в который благополучно упала.
Дальше сложно описывать происходящее. Я сломала ногу, и от шока и боли не могла двигаться. Прекрасно понимала, что заехала в какие-то лесные дебри, и вряд-ли кто меня здесь найдет. Боль притупляла все эмоции, так что в полуобморочном состоянии я смерилась со своей судьбой.
В овраге со сломанной ногой и отсутствием надежды, я лежала в одном положении и смотрела вверх. Ну вот, уже и галлюцинации пошли. Около оврага сидела моя кошка Мари, которая смотрела на меня с долей осуждения и печали. Эх, и правда, как я могла так опрометчиво и глупо поступить? Мне что, приключений в жизни мало?
Кошка продолжала на меня смотреть, а потом внезапно замяукала, если это можно так назвать. Я бы сказала, что она завыла, причем довольно громко. Мари долго так кричала, а я больше не могла терпеть, глаза буквально смыкались, так что под вой кошки я расслабилась и отключилась.
Очнулась я уже в машине какого-то мужчины. Как я потом уже узнала, зовут его Олег, и работает он зоологом. Он в лесу искал какую-то птицу, которую ему нужно было сфотографировать для своего исследования. Занимался зоолог своими делами, пока не услышал пронзительный кошачий крик. И именно то, что в лесу кричала кошка, заинтересовало Олега, поэтому он решил поискать источник звука.
Нашел мужчина не только источник в виде белой кошки, но и слегка покореженный велосипед…и не слегка покореженную меня. Пока он доставал с оврага моё бренное тело, животного и след простыл.
Сейчас над моей головой тёмно-синее звёздное небо и серебряный полумесяц луны. Воздух приятный и теплый, а в траве слышится пение сверчков. Пылает костёр, искры которого взлетают высоко, словно тоже хотят стать звёздами. Я снова в деревне, которая для меня всегда была особенным местом. И смотря на эту всю красоту мне хочется верить, что той белой голубоглазой кошкой действительно была Мари, которая после смерти стала моим фамилиаром.

Источник: allcatsworld.com/21620

@темы: животные, рассказы, призраки и духи, не своё

---

Ожившая история

[Нэко]

Переводчица — Timkinut
Уне©ла от©юда

Что я меньше всего люблю в работе учителем — так это из года в год задавать детям на лето ахинею под названием «Ожившая история». Суть проекта в следующем: ученики сидят со своими бабушками-дедушками и записывают (в тетрадь, на диктофон или на камеру) их самые давние воспоминания, якобы для будущих поколений, — на самом же деле это просто лёгкий способ поднять свой средний балл.
Это продолжалось семнадцать лет подряд. В очередной раз получив от учеников выполненные проекты, я ожидала, что они будут такими же нудными, как обычно, — и это ещё в лучшем случае. Н-да, далеко не самый блестящий мой класс.
Итак, пришла я домой, налила вина и приготовилась к длинной ночи из сплошных «А вот в твои годы у меня было только двое штанов» и прочих «Моего брата как-то раз отлупили газетой за то, что он загнал мяч на соседскую лужайку». И как же в таких историях без типичных для стариков комментариев — по уровню сексизма или расизма порою доходящих до абсурда.

В этом классе была девочка, — назовём её Оливия. Оливия была пухленькой, миленькой, тихонькой и училась на одни четвёрки. В общем — особо ничем не примечательная ученица. Её проект обещал быть таким же средненьким, как и её автор.

Отчасти именно поэтому я была настолько поражена тем, что увидела той ночью на самом деле...

Отчасти именно поэтому я была настолько поражена тем, что увидела той ночью на самом деле.

По какой-то причине Оливия сдала два диска. Я начала проверку с того, который был подписан как «Интервью». По экрану компьютера пробежала рябь, после чего стартовала зернистая видеозапись. В кадре — зал, заваленный всяким барахлом. Оливия сидит в кресле с блокнотом в руках и выглядит как испуганный котёнок. Напротив неё сидит мужчина с мрачным выражением лица и покуривает сигарету, выжидательно вглядываясь в девочку.
«Начинай», — из-за камеры послышался женский голос. Большие глаза Оливии метнулись в сторону объектива, затем — обратно к человеку напротив.
«Я у своего двоюродного дедушки Стивена, — пробормотала девочка, — Он расскажет нам о том, как когда-то давно служил в армии».
Выражение лица у дедушки Стивена было такое, будто он предпочёл бы всему происходящему снова оказаться в окопе, однако он терпеливо дождался вопросов.
Как и ожидалось, Оливия вслух зачитывала заранее заготовленные мной вопросы, которые я раздала всему классу. Пару раз за интервью мама девочки шёпотом просила: «Говори погромче, Оливия». Ну и скукотень.
Для меня было большой интригой, когда Оливия наконец положила блокнот и спросила: «Тебе нравилось в армии?»
Совсем не по сценарию. С характерным для заядлого курильщика хрипом в голосе дедушка Стивен ответил: «Нет. Но было приятно уехать подальше от родного города».
«А куда ты поехал?»
«На Балканы».
«Угу-у», — промычала Оливия. «Похоже, она впервые слышит о Балканах», — подумала я. Через мгновение моё предположение подтвердилось: «И как там, на Булканах, всё по-другому, не как тут?»
«Да».
За кадром мать девочки осуждающе покашляла, чтобы дедушка Стивен был чуть поразговорчивее.
Но Оливия, кажется, всерьёз заинтересовалась: «Деда Стивен, а какое твоё самое худшее армейское воспоминание?»
Старик потушил сигарету о пепельницу и медленно поднялся со стула. «Сейчас приду», — пробурчал он, и изображение погасло.
Когда камеру сняли с паузы, всё осталось по-прежнему; разве что дедушка Стивен успел разложить какие-то бумажки в файлах поверх всякой всячины, разбросанной по кофейному столику. Он взял один из файлов.
«Я пошёл служить ещё ребёнком, — сказал он Оливии. — Ровесником твоего брата».
Оливия кивнула.
«Я не участвовал в боях. Обе мои операции проходили в восточноевропейских городах, разрушенных в ходе гражданских войн. Я вот что скажу: хе-ро-та. Я там был как уборщик какой-то, твою ж ма…»
«Кхе-кхе!» — прозвучало из-за камеры.
Дедушка Стивен вздохнул и перевёл взгляд на файл. «Наш отряд прикрепили к развалинам школы. Разбитые окна, провалившиеся потолки… но больше всего меня удивило то, что к нашему прибытию в таком состоянии школа пробыла уже несколько лет. То есть, никто и пальцем о палец не удосужился ударить, чтобы привести её в порядок. Мимо меня проходили детишки — наверное, шли выпрашивать деньги или ещё что, мля…»
Камера резко обратилась к полу, и недовольная мама Оливии отчитала Стивена. Было трудно расслышать, как именно — но вполне возможно было представить.
«Да ну тебя, вы вообще хотите дослушать или нет? — огрызнулся он. — То-то же. Буду говорить то, что хочу».
«Мам, — вклинилась Оливия, — пожалуйста, не перебивай».
«Ты же не будешь это перед всем классом презентовать?»
«Нет, мам, мы просто сдаём работу учителю».
«Ну тогда тем более. Что, учитель — не мужик, ругани не слышал?» — подметил дедушка Стивен. В принципе, с ним трудно было не согласиться — разве что, я действительно не «мужик».
Камера вернулась в изначальное положение, и, после того, как объектив нашёл фокус, кадр полностью восстановился.
«Эх-х, всё равно я слишком многого прошу, — проворчал Стивен. Он поднёс лист бумаги ближе к лицу. — Это письмо я нашёл в школьном подвале. Тогда я понятия не имел, что в нём написано, но мой приятель его перевёл. Теперь я его зачитаю. А после — расскажу, что увидел в том подвале».
У меня по спине пробежал холодок. Мама Оливии навела крупный план на дедушку Стивена. Руки, в которых он держал письмо, судорожно дрожали. Вот что он зачитал:
«Уважаемый г-н,
Я никогда не любил свою страну. Все эти битвы — порождение ярого патриотизма, борьбы за власть над осколками некогда великой державы. Но мне, откровенно говоря, плевать, какими буквами мой дом обозначен на карте. Война лишена всякого смысла, и я пытаюсь держаться от неё как можно дальше.
Но не бесконечные атаки и не безразборное насилие отняли у меня жену и ребёнка. Нет, — то была болезнь. Над малышом зараза сжалилась, и всё закончилось быстро. А вот Надя страдала дольше. Мне приходилось лишь в ужасе наблюдать за их муками, не в силах хоть как-то помочь. Единственное моё утешение в том, что я был рядом. В какой-то момент я просто перестал ходить на работу — и никто не стал меня искать. Хотя я сомневаюсь, что там заметили моё отсутствие. Школу видно из окна, и я мог бы уходить туда на пару часов в день, а потом возвращаться и сидеть с родными — но в чём смысл? Вся моя работа состояла в том, чтобы драить полы. Для мира я был так же бесполезен, как и для своей семьи.
Я хотел отвести Надю в больницу, но ей было слишком тяжело, и мы вернулись домой. В ту же ночь она скончалась.
После того, как они умерли… я мало что помню. Я не вылазил из своего барака, толком не ел, не спал и часто помышлял о самоубийстве. Но, увы, как бы заманчиво оно ни было, — я был напрочь скован собственной беспомощностью.
Радио не давало мне потерять рассудок. Я не выключал его ни на секунду. И это притом, что к словам-то я, на самом деле, не прислушивался. Даже так: канал, на котором было меньше всего помех, был на английском (кажется), в котором я полный ноль. Но звучание голосов, музыки; осознание того, что где-то там, за пределами этого чёртова города, продолжается жизнь — всё это помогало мне держаться.
Не знаю, сколько прошло времени, пока я снова не увидел солнечный свет. С голоду в глазах начинало темнеть, и моей главной задачей было раздобыть чего-нибудь съестного. Радио я, конечно же, взял с собой. С того момента, как я закрылся в доме, я с ним не расставался. Оно говорит со мной, пока я сплю и когда просыпаюсь. Без понятия, что именно оно говорит, но знаю, что без него я бы и минуты не протянул.
Добыв еду и воду, я понял, что осталось только вернуться на работу — и я вернулся. Уже на следующее утро я снова был в школе, где работал уборщиком, и взялся за дело.
Никто не поднимал эту тему. Как я уже говорил, Надя болела довольно долго, и в школе об этом знали. Я благодарен, что никто не стал силой тащить меня на работу в самые тяжёлые дни в моей жизни. Учителя редко говорили со мной — обычно мы просто улыбались друг другу в коридорах. Если подумать, то это взаимное уважение — и есть та самая причина, по которой я вышел на работу.
В моё отсутствие школа катилась в тартарары — я достал из своего шкафчика швабру и тряпки и сразу приступил к уборке. Все довольны, что я вернулся, куда ж без этого. Но лучше всего то, что никому нет дела до моего радио. Я выставил звук пониже, чтобы не мешать учебному процессу, и ношу его повсюду. Никто пока не жаловался. Мне даже кажется, что им нравится.
Само здание школы не очень большое, но за ним нужен глаз да глаз. Полы постоянно липкие и грязные, и на их оттирание у меня уходит больше всего времени. Дети любят наводить бардак — наверное, поэтому я и остаюсь востребован. Время от времени приходится двигать всякие предметы по полу, чтобы достать до каждого пятнышка, но я горжусь преданностью своему делу.
Ой, точно, ещё ведь есть починка! В школе то и дело нужно подкрутить пару гаек — и я тут как тут. Иногда я чиню поломанные парты, присвистывая в такт радио, а иногда — занимаюсь чем-то посерьёзнее, например, ремонтом. В такие дни я чувствую себя незаменимым — как шестерёнка в механизме. Как школа вообще без меня выживала? Наконец-то я снова кому-то нужен.
За школой есть кладовая с консервами. Вместо зарплаты руководство разрешает мне брать оттуда столько еды, сколько мне хочется. И меня это устраивает — в самом деле, на кой-чёрт мне сдались деньги? Сначала я таскал еду домой, но потом стал ночевать в подвале. Никто, собственно, не возражал. Эта школа заняла особое место в моём сердце, и я не могу оставить её без присмотра.
Когда на меня сваливается память о жене и малыше, я просто делаю звук на радио погромче. И это работало.
Вплоть до этого утра.
На этот раз я проснулся в полной тишине.
В панике я начал осматривать радио. Даже и не предположу, сколько дней подряд я держал его включённым. Неужели оно отслужило свой срок и больше никогда не заработает? Целый день я пытался его починить. И почти весь этот день я не мог остановить слёзы. Я схожу с ума.
Если не починю радио до заката, то лишу себя жизни. Я пишу это письмо, потому что солнце уже близится к горизонту, и я не сомневаюсь в своей участи.
Я думал о том, чтобы пройтись по коридорам школы в последний раз и попрощаться со школьниками и преподавателями. По мне будут скучать, я знаю. Но я не могу заставить себя покинуть эту комнату. Не могу уйти, зная, что моё радио мертво.
Я выплакал все слёзы. Кажется, я даже не могу вдохнуть полной грудью. Всё скромное содержимое моего желудка вышло наружу, и в глазах опять стало темнеть. Но ничего, — мне уже совсем недолго осталось.
Но перед тем, как покончить с собой, я закрыл дверь в свою каморку и подпёр ручку стулом. Это единственное помещение в подвале, и в нём есть крохотное окошко — через него внутрь проникает достаточно света, чтобы я мог разглядеть петлю. Если найдётся добрый человек, который отправится меня искать, то я не хочу, чтобы первым, что он увидел, была такая картина. Нет, — пусть увидит закрытую дверь, почувствует запах моего полуразложившегося трупа и просто забудет о том, что я когда-либо существовал.
Я помещу радио и эту записку возле двери. Уважаемый г-н, если вы это читаете, то у меня к вам одна скромная просьба: почините радио. Пожалуйста, спасите его. Оно не заслужило так бесславно умереть во сне, и мне стыдно, что я не смог его воскресить.
Теперь я готов вновь увидеть Надю и малышку-Людмилу. Надеюсь, школа найдёт нового уборщика, который будет любить её так же, как любил её я.
Всё. Пора. Не забудьте про моё радио.
Станислав»
Когда кадр отдалился, Оливия была в слезах. «Спасибо, деда Стивен, — сказала мама девочки, тоже плача. — Думаю, этого хватит».
«Постой! — прощебетала Оливия. — он сказал, что это не всё. Что ты увидел в том подвале?»
Но, до того, как дедушка Стивен успел что-то сказать, изображение пропало. Я сидела с открытым ртом. Что он там увидел? Что же?!
Очень кстати я вспомнила про второй диск. На нём не было пометок, но я надеялась увидеть продолжение интервью.
Видео на нём не было, но была аудиодорожка. Послышался голос Оливии:
«Здравствуйте, мисс Джеррити. Извиняюсь за маму, но она не захотела снимать остальное. Я попросила его продолжить и втайне от мамы записала всё на диктофон телефона. Помню, вы говорили нам, что, пусть историю пишут те, кто побеждает на войне, но… — она глубоко вздохнула и сорвалась на плач, — но история любого, даже самого маленького и слабого человека, по-своему важна, и не важно, что этот человек ни разу в жизни не одерживал побед. Я завершила свой проект вчера и не могла уснуть этой ночью, но вы должны услышать то, что мой дедушка сказал дальше».
В моих глазах тоже стояли слёзы. Искренность в её голосе была прекрасна. И меня очень умилило то, что она запомнила одну из сотен банальных фраз, которые мне когда-то говорил мой учитель истории.
Пока сантименты ещё не успели взять надо мной верх, звук появился вновь:
«Ну ладно, — раздражённо бросила мать, — хочешь услышать конец — пожалуйста. Но для школьного проекта это слишком».
«Да дай ты мне уже закончить, — не на шутку разозлился дедушка Стивен. — Если для тебя это слишком, то иди на кухню и перекуси. Оливия вот хочет знать, что было дальше».
Было слышно, как женщина что-то пробубнила и вышла из комнаты. Оливия и её дед остались вдвоём. Девочка смотрела на Стивена взглядом, полным нетерпения — по крайней мере, так я изобразила это у себя в голове.
«Так ты нашёл радио? Или оно исчезло, когда школу подорвали?»
Он прокашлялся, и послышался щелчок зажигалки. «На том письме, — начал он медленно, — была дата».
«Какая дата?» — жадно спросила Оливия.
«Оно было написано за две недели до того, как мы начали восстанавливать школу».
«Но разве ты не говорил, что школу разрушили как минимум за два года до этого?»
«Да, — ответил дедушка Стивен. — Да, её и разрушили».
Молчание. По моим рукам пробежали мурашки. Мои догадки трудно было передать словами, но у дедушки Стивена это прекрасно получилось, без малейшей запинки. Было видно, что он уже долго живёт с этой мыслью.
«Этот человек, Станислав, жил в развалинах школы и убирал кровь и обломки, будто это были разлитые напитки и пыль. Он улыбался мертвецам и думал, что они улыбаются в ответ, потому что им нравится его радио. Он перетаскивал трупы, чтобы протереть под ними пол. Крыша была обвалена, но он был так отрешён, что не чувствовал на себе капель дождя».
Было слышно, как Оливия плачет.
«Я нашёл тот склад, с которого он таскал еду. Внутри — сплошные квашеные консервы — наверное, отвратительные на вкус. И почти всё это поросло плесенью».
«А ты… ты видел его тело?»
«Да. Оно свисало с потолка, но было почти как… почти как живое. Он не разлагался. Прошло совсем немного времени».
«Он выглядел умиротворённым?» — спросила она с ноткой отчаяния в голосе.
«Трудно сказать. Стояла дикая вонь, его лицо было синюшное, глаза выпирали из глазниц. Вот так,» — видимо, изобразил он на себе.
«А что с радио?» — Оливия всхлипнула.
Дедушка Стивен глубоко затянулся сигаретой.
«Оно было там. И знаешь что?

Оно было включено».

@темы: дети, ссылки, безумие, учебные заведения, заброшенные дома и недострой, старики и старухи, предметы и вещи, не своё, мертвецы